Кровь цвета глицинии

Прошла неделя с тех пор, как я погрузилась в вечную непроглядную тьму. Я начала постепенно привыкать к своему состоянию, хоть и пережила нервный срыв в первый день, но после последовало опустошение и принятие. Я стала больше опираться на запахи, осязание и звуки. Как можно чаще выбираться на улицу не составляло труда, так как я выучила все углы и всю мебель в коридорах. Шинобу и Аой часто навещали меня, не переставая проверяли состояние глаз. Оно не улучшалось. Брали кровь на анализ, и по их словам инородных клеток становилось всё меньше. С медицинской точки зрения слепоту Кочо объяснить не могла. Мицури и Сенджуро навещали меня каждый день, и всегда у них были весёлые истории. Например, как Канроджи во время тренировки сломала калитку, и как они с Сенджуро отчаянно пытались её починить, чтобы Шинджуро не успел этого заметить. То, как они, как им показалось, устойчиво установили её, но стоило старшему Ренгоку потянуть её, как та обрушилась на него. О неудачных попытках Кëджуро готовить себе обед самостоятельно. Как Сенджуро временами хватался за меч в тайне от отца, стараясь исполнять каты, но в момент взмаха катана выскальзывала и летела в окна, за пределы двора или в проходившего мимо бывшего столпа. Бедный Шинджуро и не предполагал, что в одночасье станет словно многодетным папочкой, чьи детишки беспрерывно хулиганят. Только благодаря им я вспоминала, что за пеленой густой темноты всё ещё есть освещенный солнцем мир. –Я слепа всего неделю, а ощущение, что всю жизнь! – каждый раз говорила я, – Вау, испортилось у меня не только зрение, но и чувство юмора! Как досадно! Не знала, что они взаимосвязаны! Видимо, мировозрение изменилось! Пока я находилась в поместье Бабочки, я неплохо осваивалась со своим недугом, если его можно так назвать. Даже прогулки начали доставлять удовольствие. Особенно по вечерам, когда Кëджуро, излучающий тепло, приходил ко мне. Он быстро закончил миссию, чтобы проводить время со мной. Однако сегодня от него веяло страшным холодом. Я сидела на стуле под деревом во дворе и ждала его прихода, наслаждаясь последними лучами солнца на коже. Как обычно почти бесшумно он присел передо мной. –Каору, рад тебя видеть! – он взял меня за руку. –А я рада тебя слышать! Какие новости? Как там твой отец? Небось расстроен, что не может гонять меня как раньше? –Отец в порядке. Он очень обеспокоен твоим состоянием и ищет врачей, что могли бы вылечить тебя, если... –Если это возможно, ты хотел сказать? Можешь выражаться свободно, не бойся меня ранить! И передай ему благодарность от меня. Скажи, что я буду рада его визиту. –Передам! Обязательно! – он сильнее сжал мою ладонь, а после вложил в неё что-то длинное, на ощупь гладкое. –Что это? – я принялась ощупывать предмет, – Рискну предположить, что это... Палка? –Это трость, – он направил мою руку к шарообразной рукоятке, – Это от отца. Пока ты не поправишься, тебе она пригодится, сказал он. –Огромное спасибо! Даже неловко, я отказывалась принимать костыли или трость от госпожи Кочо. Наверно, потому что до конца не хотела осознавать свою инвалидность. Кëджуро нежно погладил меня по щеке, и снова обдало холодом. Я почувствовала, как что-то страшное встало за моей спиной, оно прожигало спину взглядом, отчего кожа покрылась мурашками. –Тебе не хорошо? Быть может мне сопроводить тебя в комнату? – забеспокоился Ренгоку. –Нет, не нужно. Давай лучше прогуляемся, заодно опробую трость! Вновь взяв меня за руку, он помог мне встать. Стараясь идти прямо и твёрдо, я двинулась вглубь двора под руку с Кёджуро. –Ах, да, как же я мог забыть! Тебе пришли письма от семьи ! – он остановился, и я услышала шелест бумаги. Я прикоснулась к конвертами. На секунду в тело проникло приятное чувство, сопровождаемое теплом, но всё это быстро перекрыл страшный озноб. Будто нечто накрыло меня ледяным одеялом. –Благодарю. Кёджуро, у меня будет просьба. –Всё, что угодно! –Прочти мне их. –Я правда могу? Это же личное. –Прошу. Я в любом случае не смогу сделать это самостоятельно. – в сердце словно вошла игла, причинив боль. Над ухом раздался лёгкий смешок. Кëджуро громко раскрыл конверт. –Это письмо было доставлено через три дня после твоего возвращения с Окончательного отбора. Прости, что не мог отдать его раньше. –Всё в порядке. Читай, пожалуйста. – судя по звукам и запаху, мы стояли возле пруда с каскадом недалеко от кухни. Кажется, сегодня на ужин рыба. –«Дорогая моя Каору, – начал читать Ренгоку, – доченька моя! Как же я скучаю! Мне так жаль, что это случилось с тобой! С моей малышкой! С моим милым цветочком! Радость моя, прошу, не сдавайся, борись! Мы с Асами тебя очень любим и ждём! Прости меня, умоляю, прости! Не надо было мне отпускать тебя! И ничего этого не произошло бы! Это моя вина! Маленькая моя, ты сейчас страдаешь! Прости! Я так люблю тебя! И молю, не держи зла, что я не могу навестить тебя. Дело в отце. Он не выпускает нас с Асами из дома. Он каждый день зажигает по десятку благовоний от демонов, а спустя ночь они все либо залиты водой, либо разбиты и сломаны. Я право не понимаю, что происходит. Мы нанимали стражу, но и она спустя одну ночь покидала нас без объяснений. Мы сажали во дворе дерево глицинии, но на утро находили саженец сломанным и вырытым из земли. Отец настолько обеспокоен происходящим, что запретил нам покидать дом совершенно, и гостей мы не принимаем. Я едва успеваю отправить тебе письмо. Я молюсь богу, чтобы о тебе как следует позаботились! Асами посылает тебе поцелуй! А я крепкие-крепкие объятия! При первой же возможности жди нас с визитом! Твои мама и Асами. » – закончил читать Кëджуро,–В первый же день, как ты вернулась с отбора, увидев в каком ты состоянии, я, как твой учитель, несу полную ответственность за тебя, и написал письмо твоей семье, где обрисовал ситуацию. Я громко всхлипнула, шмыгнула носом и низко поклонилась Ренгоку: –Спасибо тебе! Спасибо! В растерянности он обнял меня так легко и невесомо, что я лишь на краткий миг ощутила тепло его тела, что было перебито очередным потоком холода, шедшего из-за моей спины. Я взяла письмо и приложила к груди: –Как же я по вам скучаю... – и поцеловала листок. –А теперь второе, – Кëджуро открыл следующее письмо. Какой-то миг он молчал, а после слегка дрожащим голосом сказал: –Рискну предположить, что твоя матушка писала это письмо не один день. События описываются не постепенно, немного хаотично, а финал письма словно написан в панике или при спешке. Это письмо мне доставили сегодня утром. –Какое бы оно ни было, прочти. И ничего не утаивай! –Хорошо. «Это всё отец, Каору! Это отец! О Будда, я не понимаю, что с ним! Я случайно увидела, как он ночью ушёл на улицу. И как он залил водой каждый фимиам, а после сломал ногой. Его поведение меня напугало и пугает до сих пор, во взгляде скользит злоба и какая-то ненасытность. Он похож на одержимого. На утро он выбил все окна в доме. Как же мне страшно, Каору! Он сломал все двери и едва не поджёг кухню! Он говорил что-то про очищение от грехов, что мы должны отдать свои души королю. Что за король, он не ответил. Я боюсь за Асами! Он постоянно странно её обнюхивает, так жадно вдыхая воздух, словно у него на руках не его дочь, а кусок мяса!.. »– Кёджеро прервался, – Дальше её почерк уже менее аккуратный, видимо, писала в спешке и на эмоциях, также низ листа помят, как и конверт. Я была благодарна ему за помощь и за то, что он мне описывает внешний вид письма. –«... Он её укусил! Моя маленькая, господи, как же ей больно! Он чуть не отгрыз ей кусок кожи от руки! Я едва успела его оттолкнуть! Как же мне страшно! Я даже запереться нигде не могу, он всё сломал! Я пыталась сбежать, но он меня чуть не убил катаной! Солнышко моё, я сделаю всё, чтобы вырваться отсю..». Слово не дописано, немного перечеркнуто. Кажется, дальше идёт уже другой день. «.. Он постоянно говорит с кем-то. Я уже два дня не сплю, охраняя Асами. Он сидит всегда на крыльце и я слышу его разговор с кем-то. Ему кто-то отвечает. Я не могу различить о чем они говорят, но и ближе боюсь подойти, вдруг Асами проснётся. Как же мне страшно. Каору, прошу, береги себя! Мы ещё встретимся! Я..». Здесь лист сильно помят и немного покрыт пятнами, возможно это слезы. И край листа окрашен в красный. Возможно, это кровь. Ты в порядке? Меня всю тресло. Я не могла вымолвить и слова. И это всё происходило у меня дома. Асами, моя сестра, пострадала от нашего отца, а мама живёт сейчас в страхе. Боится собственного мужа. Что с ним происходит? –Это всё? – голос дрожал, а в горле застрял ком. –Да. Она пыталась написать что-то ещё, но я не могу разобрать, это не слова уже. Ноги тряслись и подгибались. Я всем телом опиралась на трость, а на спину что-то наваливалось сверху. Кëджуро встал впритык ко мне, и я лбом упёрлась ему в грудь. Я с трудом подавляла рыдания. Не время поддаваться эмоциям. –Пожалуйста, помоги, – только и смогла выговорить я, – Пожалуйста, помоги. Пожалуйста! Он обнял меня, крепко прижав к себе. Но от этих объятий стало только холоднее. Подступила тошнота. Я слушала его сердцебиение, стараясь сосредоточиться. Постепенно оно меня успокоило. Хотя дрожь ещё долго не проходила. –Я сделаю всё, что угодно! Прошу! Пусть кто-то из истребителей отправиться в мой дом! Пусть спасут моих маму с сестрой! Пожалуйста! – я хваталась за одежду Ренгоку, как за последнюю надежду. –Я поговорю с главой, даю слово! А сейчас тебе нужно отдохнуть. Если потребуется, я сам отправлюсь туда. Клянусь. Идём. Он помог мне зайти в поместье. Недалеко от комнаты мы встретились с Шинобу. Увидев моё состояние, она тут же начала расспрашивать Ренгоку в чем дело. С моего позволения он ей всё рассказал. И Кочо предложила свою помощь. Отказать мне она не дала. Меня сопроводили к комнате. В ней меня словно кто-то ждал. Я чувствовала его присутствие. Также в комнате было дико холодно. Медленно и максимально тихо вдоль стены я прошла к кровати. Но не успела и присесть, как этот кто-то схватил меня за запястье и притянул к себе. От неожиданности я прижалась к нему всем телом. Предприняла попытку отбиться, но холод сковал тело так, что было не пошевелиться. Пыталась что-то сказать, но голос словно пропал. –Соскучилась? – прохрипел некто мне на ухо. И я вспомнила первые дни моего пребывания в этой комнате. Я посчитала, что мне снились те нападения. Но этот холод я ощущала каждый день, только не так явно, как сегодня. –Я вот очень скучал! По твоему запаху! По твоему вкусу! Сейчас ты также омерзительна, как и та женщина, что пахнет ядом! Я не понимала, о чем он говорит. Я попыталась прокашляться, чтобы хоть что-то сказать, но получалось лишь хрипеть. Некто провёл своей ледяной ладонью по моему лицу и швырнул меня на кровать. Как тряпичная кукла, я упала на живот, не в силах как-то изменить своё положение. Могла только прерывисто дышать. Существо гладило меня по волосам и целовало шею. Я уже была готова к укусу, но его не последовало. –Как же я скучаю по тому аромату! Хочешь что-то сказать? Тут же ко мне вернулся голос. И, преодолев хрипоту, я смогла заговорить с ним: –Что ты делал со мной? Кто ты такой? Что изменилось в моём запахе? Это связано со слепотой? –Любопытная, да? Что ж, завтра будет наша с тобой последняя встреча, так что я отвечу на твои вопросы. Но не так, как тебе бы этого хотелось, – он перевернул меня на спину и лег сверху, играя с моими волосами,– Итак, тебя интересует, что же я делал с тобой? А чего ты бы хотела? Чего-то более.. Взрослого и дерзкого? Холод отступил, и меня словно бросили в кипящую воду. Стало невероятно жарко, а сердцебиение участилось многократно. –Ты пообещал ответить на вопросы, так отвечай, и не заговаривай мне зубы! Я ощутила его ледяное дыхание на моей щеке. –Я питался тобой. – он отстранился, – Аромат твоей крови так возбуждал, что я не мог сдержаться! –И не сдерживался. –Да, держать себя в узде я не собирался. Когда яд смешался со сладостью, ох, это было прекрасно! Этот вкус приводил меня в экстаз! Но сейчас в тебе почти не осталось сладости. Она сосредоточена в твоих глазах. –Ты съешь их? –Ха-ха, глупышка! Я не ем такое! Принимаешь меня за третьесортного монстра из-под кровати? В тебе сейчас столько страха и боли, что мне этого вполне хватает для подпитки. Тебя интересовало, кто я? Я - это ты! Ха-ха-ха!!! – его едкий смех разнёсся по всей комнате, разбиваясь о стены и затихая, – Ну-ну, не хмурься. Частично я говорю правду. Обо всём тебе знать необязательно, даже если очень хочется! Итак, продолжим, – он слез с меня, но пристроился рядом, положив на меня свои руку и ногу, – По сути я на все твои вопросы ответил! Можешь спросить ещё что-нибудь! –Под “сладостью” ты подразумеваешь кровь демона? –Верно! Она невероятно аппетитная! Ни с одним деликатесом из человеческой еды она не сравнится! И в тебе её было навалом! –А яд? –Запах яда знаком тебе, как никому другому! Он пропитал это поместье и женщину, что носит крылья! Имя яда носишь и ты! Догадываешься? –Кажется.. –Ох, устал я! Давай последний вопрос и накорми меня! –Ты знаешь, что происходит с моим отцом? –Знаю. И я чувствую силу того, кому он поклоняется и того, кто посещает его по ночам. –Кто они? Это они заставили моего отца навредить собственной семье? Они свели его с ума? –Э-эй, – он приблизился к моему лицу, проведя языком по коже, – Мы же договорились на один только вопрос, и я хочу чего-то сладкого. –Я отдам тебе всё, что захочешь, только прошу, назови мне имена тех, кто превратил моего отца... –Превратил? – он залился хриплым смехом, – Ещё пока никто его ни во что не превращал! А его поклонение Жестокости началось ещё во время службы. –Жестокости? –Тот самый король, о котором упоминала твоя мать в письме. Его имя Жестокость. –А кто второй? –Он не настолько близок к королю по силе. Однако его мотивы более омерзительны. –Как же ты расплывчато отвечаешь. –Не виноватый я, это всё голод. – он прильнул ко мне, положив голову на плечо, и будто замурлыкал. Тело вновь начало слушаться меня. И я решилась коснуться его лица. Такая твёрдая холодная кожа, словно он покрыт чем-то вроде воска. На голове росли мягкие густые волосы. –Можешь есть то, что тебе нужно. Я благодарна тебе за всё. Наверно, только благодаря тебе кровь демона почти вышла из моего тела. –Тут ты права! – он резко вскочил и, схватив меня за руки, сел сверху, – Пусть в тебе сейчас больше яда, но послевкусие сладости всё ещё остаётся. Я останусь с тобой вплоть до завтрашнего полнолуния. А теперь, – он поцеловал мои ладони, – Приятного аппетита мне! Словно голодный зверь он вгрызался в моё лицо, обгладывая до костей. Я не чувствовала боли, лишь лёгкий дискомфорт. Он отстранился, издав стон наслаждения: –Потрясающе! – впритык наклонился ко мне и прошептал, – Это должен был быть не я, но, как я говорил, сдерживаться я не намерен! – я не успела ответить, как он впился поцелуем в мои губы. Он придавил меня своим телом, сдерживая мои руки своими ладонями. Поцелуй длился несколько секунд, но после я ещё долго продолжала чувствовать чужие губы на своих. Оторвавшись от меня, он заботливо погладил меня по шее и исчез. В сон я погрузилась быстро, словно ничего и не было. *** Ближе к обеду меня разбудила Аой. Помогла мне умыться и переодеться. Как и ожидалось, с моим зрением и лицом ничего не случилось. Ни хуже, ни лучше. –Госпожа Кочо и господин Ренгоку сейчас у главы.– сказала Аой, проводив меня в столовую на завтрак из оладий для меня. –Из-за меня? –Ради тебя, – поправила она. –Спасибо, – я поклонилась ей. После завтрака мы с девчушкой вышли на улицу, где и пересеклись с Шинобу и Кëджуро. –Каору, как ты? – взяла меня за руки Кочо. –В порядке. Аой сказала, что вы и Ренгоку были у главы? –Всё верно, – ответил Кёджуро, – Давай присядем. Мы прошли к крыльцу. Кратко мне пересказали разговор с главой истребителей. Про приказы в том числе. Эксперименты с моей кровью будут продолжаться, ибо ни один не увенчался успехом, а у Ренгоку будет задание в сопровождении с какуши отправиться к моему дому и расследовать происходящее. При необходимости защитить мать и ребёнка и привезти сюда. Я была глубоко благодарна главе за его понимание. Очень хотелось поблагодарить его вживую. Два слепых человека будут наугад говорить друг с другом и наугад кланяться. Такая себе ситуация. –Спасибо вам, госпожа Кочо, и тебе, Кёджуро! – я поклонилась обоим. –Я пойду подготовлюсь и тут же отправлюсь. Береги себя, – он крепко пожал мне руку и ушёл. –Тебе не доставляет дискомфорт, что я беру у тебя кровь и провожу эксперименты? – обратилась ко мне Кочо. –Ни в коем случае, госпожа! Я благодарна вам от всей души! Вы буквально спасли мне жизнь. Да Благославит вас бог, – Я поднялась и поклонилась ей как можно ниже. По спине пробежал холод, и я ощутила присутствие существа за моей спиной, оно тихонько хихикало мне на ухо. Мы с Шинобу последовали в её лабораторию, где она вновь взяла мою кровь. –Я экспериментирую с твоими клетками, но после любого взаимодействия с инородным телом они умирают, – говорила Кочо, – А добыть кровь демона, к сожалению, не так-то просто. Но я попробую сделать это, чтобы понять как твоё тело смогло побороть превращение. –Я бы не хотела, чтобы вы жертвовали собой. –Не переживай за меня. Я же столп. В её словах не было и грамма гордости. Скорее огромная боль. Словно она несёт бремя, которое давит на неё с каждым днём всё сильнее. –Я бы хотела однажды стать такой же, как и вы. И я сделаю всё для этого. –К сожалению, в твоём состоянии ни о каком противостоянии с демонами не может быть и речи. Но не спеши расстраиваться. Я верю, что твоя жизнь будет в любом случае наполнена яркими событиями и радостью. Я поднялась со стула: –Благодарю, – поклонилась на прощание и вышла. Холод и тяжесть на спине не отпускала меня ни на миг. Существо то и дело аккуратно касалось моей кожи, иногда нашептывая что-то неразборчивое на ухо. Я пыталась его скинуть, но это всё равно, что сбежать от тени. День тянулся ужасно медленно. Я обошла поместье так много раз, что в какой-то момент сбилась со счета. Я старалась не обнадеживать себя, но и в то же время до последнего хотела верить, что Кёджуро вернётся с моей семьёй. И что мы вернём отца в прежнее состояние. Перед ужином Аой пригласила меня на кухню, чтобы я составила ей компанию. Она готовила рис и мисо-суп, а я развлекала её историями из своей жизни. Рассказала о том, как Шинджуро решил меня тренировать, о том, как меня готовили к отбору, как мы праздновали мой день рождения. Аой слушала меня очень внимательно, иногда смеясь и задавая вопросы. Потрясающая девочка. Надеюсь однажды она встретит доброго парня, который будет заботиться о ней. На ужин мы позвали госпожу Кочо и втроём провели вечер под приятной беседой. Шинобу рассказала мне о своих сёстрах, старшей Канаэ, которая, к моему сожалению,погибла от рук демона, и младшей Канао, что сейчас находится на тренировке медитации и дыхания в ближайшем лесу. Ближе к ночи мои страхи только усиливались. Я понимаю, что мой дом не особо близко, но зная Кëджуро, он бы ринулся туда как можно быстрее. Я отказалась идти в свою комнату, и решила ночь просидеть на крыльце, дожидаясь прихода Ренгоку. Существо сидело сзади меня и обнимало руками и ногами. –Сегодняшнее полнолуние разделит твою жизни на “до” и “после”, – шептало мне оно на ухо. –Думаешь? –Я знаю. И это наша последняя встреча в твоём “до”! –Значит, мы ещё встретимся? –Очень вероятно! Будешь скучать по мне? –Нет, – усмехнулась я, вспоминая прошлую ночь. –Зато будешь помнить. Ведь именно я украл твой первый поцелуй! Понравилось? –Нет.– я, черт возьми, врала. Даже самой не верится. Но больше всего меня поражает то, что я в тот миг представила Кёджуро. А ведь тогда на отборе в момент слабости и отчаяние я пообещала поцеловать именно его. От воспоминаний я ощутила трепет в груди. –Вруни-и-ишка! – оно прижалось ко мне ещё сильнее. Как бы я хотела сейчас также крепко обнять матушку и Асами. Вот бы услышать их голос. Вплоть до полнолуния я не находила себе места. Постоянно вскакивала, ходила туда-сюда, садилась обратно. А существо хихикало и постоянно гладило моё лицо. Я кожей ощутила, когда полная луна оказалась в высшей точке неба, словно пронзило. Существо кричало и радовалось, прыгая возле меня. Что-то во мне громко треснуло, разбилось. Я не ощущала ничего, кроме всепоглощающей яркой боли. Откуда она взялась, я не знала. Но она разрывала меня изнутри. Я почувствовала, как слезы начали литься из глаз. Ноги подкосились и я упала на колени. Кажется вот-вот впаду в истерику. Но меня отвлёк звук хлопающих крыльев. Птица обдала меня лёгким ветерком и присела рядом. –Кар! Каору Фудзи? – спросила меня она. –Да. – выдавила из себя я стон. –Сообщение от Кёджуро Ренгоку! Он вернётся к рассвету! Кар! – взмахнув крыльями, она улетела. –Это же хорошо, да? – спросила я в пустоту. Но никого уже рядом не было, чтобы ответить мне. Я подавила истерику и с чувством пустоты вновь присела на крыльцо. Там я просидела вплоть до рассвета. Когда Кёджуро вернулся, первое, что он сделал, так это рухнул передо мной и схватил за руки. Он весь дрожал. –Прости меня, Каору! Прости! Я не успел! – приложил лоб, покрытый холодным потом, ко мне. –Что? – страшная догадка камнем обрушилась в груди, перехватив дыхание. –Когда я явился в твой дом, то обнаружил обглоданные тела твоих матери и сестры в спальне. Отца не было нигде. Его слова, словно молния, рассекли моё сердце пополам. Его осколки врезались в лёгкие, и я начала задыхаться, каждая попытка вздоха сопровождалась хрипом. –Не твоя вина, – только и смогла выдавить из себя я, прежде чем впасть в пучину своих эмоций, что я успела подавить. Это было болото ярости и боли. Я кричала, разрывая горло, рыдала, размазывая слезы по лицу. На шум во двор выскочили Аой и Шинобу. Я никого не подпускала к себе, даже Ренгоку оттолкнула. Я сжалась в комок на земле, едва не вырывая волосы из головы. И кричала, кричала, кричала... –Нет! Прошу! Нет! Нет! Нет! Простите! Простите! Нет! Асами! Моя Асами! Прости! Маленькая моя.. Ты же.. Ещё ребёнок! Гхы-ы-а-а-А-А-А-А!!! Мама!!! Простите! Я не защитила! Прошу-прошу-прошу! А-А-А-А! Отец, ненавижу тебя! Чтоб тебя! Чтоб тебя! Чтоб тебя! Ненавижу! Просто сдохни!!!– злилась и почти рычала, таким образом подавляя крик, отчего тут же кашляла. Рыдания не прекращались ни на миг. Я хлопала себя по лицу, и Ренгоку хватал меня за руки, чтобы я не причиняла себе вреда. Не знаю, сколько времени это продлилось. Но на протяжении истерики я держала глаза крепко зажмуренными. –Мы обнаружили следы не только человека в том доме, но и демона, – донеслись до меня слова Кёджуро. Я резко распахнула глаза. Яркий солнечный свет ударил меня по глазам, отчего я снова зажмурилась. Будучи в шоковом состоянии, я не обратила внимания на боль, и вновь открыла глаза. Взглянула на свои руки, они были окровавлены, хоть на них и не было ран. Я подняла голову и смогла разглядеть глицинию, каждый лист и каждую веточку на ней, повернула голову вправо и заметила пруд, каждую складочку на воде, каждый камень и каждую мошку, парящую над гладью, взглянула налево, и рассмотрела кустарники и цветы, каждый лепесточек и пыльцу, осыпающиюся с крыльев бабочек. Я медленно поднялась на ноги. –Каору? – обратился ко мне Ренгоку, что стоял за мной. Я повернулась. Я разглядела каждую ниточку на одеждах Кёджуро и Шинобу, каждый волос на их головах и капельки пота на лицах. –Я вижу, – прошептала я охрипшим голосом. Шок и ужас мелькал на их лицах. –Что? – снова заговорила я. –Я слышала об этом, но не думала, что смогу наблюдать такое в жизни, – сказала Шинобу, – Кровавые слезы во истину означают боль. Я взглянула на Ренгоку. Его выражение лица сменилось. Он смотрел на меня с сочувствием и теплом. Кажется, солнце вернулось ко мне, я могу видеть его не только на небе, но и в глазах Кëджуро. Я вымученно улыбнулась ему и потеряла сознание. Даже вернув зрение я осталась во тьме.