Freedom

Когда этот воняющий перегаром человек подошёл ко мне вплотную, то тут же присел на корточки и оценивающе уставился в мои абсолютно спокойные глаза. Вероятно, он действительно надеялся, что его показушные движения вызовут во мне страх и отчаяние. Но, опять же, просчитался. И сейчас, не найдя в моем лице и признака нарастающей паники, мужчина недовольно сморщил брови и выпрямил ноги. Теперь он возвышался надо мной, пытаясь хоть таким способом доказать свое превосходство. Но опять мимо. Тогда этот человек начал злиться. Видимо, сломить жертву ещё до начала пыток у него не получилось. Придется всё-таки приложить хоть какие-то усилия, чтобы разговорить меня. А так ему хотелось по-быстрому всё закончить и уйти допивать в свою комнату уже открытую бутылку горького, но ободряющего виски. Мужчина хищно оскалился, обнажив свои острые клыки, которые аж засветились от попавшего на них лунного света. С такого ракурса он стал немного напоминать мне кровожадного вампира, который вот-вот набросится на свою жертву, чтобы укусить и полностью восстановить свои силы. И его последующие действия даже подтвердили мой воображаемый образ. Потому что то, с какой яростью он набросился и приподнял меня с пола, держась двумя руками за моё шею, было действительно похоже на поведение какого-то дикого зверя. Он душил. Сильно душил. Будто пытаясь убить меня на месте. Он ничего не говорил, только испепелял меня взглядом, словно желая насладиться паникой и отчаянием в моих глазах. Его ладони быстро вспотели, но я никак не реагировала, совершенно не сопротивляясь ему. Мне было трудно дышать. Воздух быстро покидал меня. А грудная клетка буквально горела изнутри. Но я всё равно продолжала просто безвольно висеть в его руках и спокойно, даже слегка отстраненно смотреть в его полные ярости глаза. Мне не было страшно, ведь я точно была уверена в том, что он не убьет меня. Им нужна была от меня информация, поэтому они всё равно оставят меня в живых. В любом случае. До момента, пока я не скажу что-то полезное или же когда у них лопнет терпение. Но до этого ещё далеко. Слишком далеко. Поэтому волноваться не о чем. Нужно просто расслабиться и плыть по течению, надеясь на то, что ситуация разрешится сама собой, без моего вмешательства. Пусть этот человек просто изобьет меня и, не добившись ничего, раздражённо уйдет отсюда. Потому что к боли я уже успела привыкнуть, опять же, из-за моих путешествий. Да, неприятно. Да, порой хочется кожу содрать от невыносимых ощущений. Но это нужно стойко перетерпеть и тогда обязательно станет легче. Боль постепенно стихнет и снова наступит приятное спокойствие. Главное — терпение, и тогда эта неприятность больше не страшна. Даже когда тебя от злости швырнули прямо в стену, и ты, до тошноты во рту, сильно приложилась головой и спиной — нужно терпеть.

Терпение и ещё раз терпение.

Терпи, когда тебе тяжёлым ботинком наступают на грудь, вкладывая все силы в то, чтобы хорошенько сдавить её и приложить тебе ещё больше мучений. Терпи, когда тебя прямо в лицо называют сукой и грязным шпионом, забрызгивая неприятной слюной и обещая казнить на главной площади на глазах у множества людей. Терпи, когда по твоим ребрам с особым удовольствием проходятся каждой ногой по несколько десятков раз, желая выдавить слезливое признание в совершенном грехе. И после этого ты слышишь громкий треск, который проходится гулким эхом по всей тюрьме, будто желая показать каждому, что случается с грязными предателями, осквернившими святую Стену Мария. Но тебе всё равно нужно терпеть, иначе все твои усилия пойдут насмарку.

Терпи, терпи и ещё раз терпи.

Не обращай внимания на ноющую боль в вывихнутых в неестественной позе руках. Не обращай внимание на особо сильный дискомфорт во время того, как на твои босые ноги с особенно садистской силой наступили, стараясь буквально вдавить в пол. Не обращай внимания на этот слишком громкий и сумасшедший смех прямо тебе на ухо от давно съехавшего с катушек человека, который открыто наслаждается тяжелыми мучениями другого. Не обращай внимания на мысли, которые хотят, чтобы ты поскорее умерла, потому что больше не могут выносить эти страдания и унижения. Игнорируй и терпи. Потому что всё уже почти закончилось. Этот человек, вполне довольный собой, скоро уйдет отсюда, и ты сможешь свернуться в комок и тихо поплакать от бессилия и постоянной ноющей боли во всём теле. У тебя не все ногти находятся на своих местах, но ты выдержала и не сказала ни слова. Ты молодец. Ты справилась. Ты сделала всё так, как и хотела. Никто не узнает о тебе ничего, пока ты сама этого не пожелаешь. Ты сможешь выбраться отсюда и продолжить путешествовать. У тебя всё получится. Не отчаивайся и верь в себя. А сейчас ты заслужила просто закрыть глаза и провалиться в тихий и успокаивающий сон, пока твоя грудная клетка постепенно перестаёт вздыматься от беззвучных рыданий, а тело — дрожать. Спи крепко, и пусть тебе приснятся самые радостные воспоминания из твоей жизни. Насладившись ими, ты сможешь полностью восстановиться и снова быть сильной. Сладкий снов, Анабель. И только после этого я смогла закрыть глаза и провалиться в спасительный сон, со временем окончательно успокоившись. Сердце умиротворенно стучало по давно установившемуся ритму, не поднимаясь ни на удар. Грудная клетка больше так бешено не вздымалась, изо всех сил стараясь удержать всю душевную боль в себе. Гудение в голове больше не вызывало такого дикого головокружения, как раньше. Вывихнутые руки были аккуратно уложены в таком положение, которое не доставляло мне дикого дискомфорта. А сильная ноющая боль по всему телу отложилась на задний фон, давая возможность насладиться теплыми воспоминаниями, которые помогали вернуть мне обратно моё подорванное самообладание и восстановить запасы, как оказалось, небезграничного спокойствия. Я не могу всё время быть сильной и не волноваться. Вообще не испытывать эмоций. Я тоже человек, которому хочется разрыдаться от бессилия и обиды. Я не могу всё время вбивать в себя мысли о том, что со мной ничего не случится. Я не всегда буду в безопасности. Я не всегда буду выбираться из каких-то особенно серьезных передряг абсолютно целой и невредимой. Я не всегда смогу унять и заблокировать мысли о том, что я в беде, и не всё находится под моим абсолютным контролем. Я не всегда смогу поддерживать абсолютно каменное выражение лица, когда внутри всё буквально разрывается от боли. Но я постараюсь найти тихое место, чтобы переждать душевную бурю, и снова стать прежней гордой и уверенной в себе особой, которая совершенно ничего не боится. И сейчас, когда я вновь увидела те прекрасные моменты, проведенные в объятиях семьи или же на вершинах покоренных гор, вдыхая поистине прекрасные запахи свободы, мне по-настоящему стало легче. И пускай это были всего лишь секундые обрывки воспоминаний, которые стремительно проносились перед моими глазами один за другим, особо не задерживаясь надолго, я действительно ими насладилась и подзарядилась энергией. С души как будто тут же упал тяжелый камень, который до этого не давал мне спокойно вздохнуть полной грудью. Я словно вновь обрела свои потерянные крылья, которые всё-таки обрезал мне мой жуткий и поехавший палач. Но, обрезав мои крылья, он не смог добиться больше ничего. Я смогла справиться со своей задачей и не сказать ни единого слова под дико болезненными пытками. И теперь можно вздохнуть спокойно, ведь я чувствую, что в ближайшее время больше не подвергнусь подобному. Пережив что-то схожее с адом, я теперь покорю и этот мир, открыв свои новые прекрасные возможности и чудесные виды. Я смогла это выдержать и теперь у меня точно всё получится. Абсолютно всё, чего я захочу. Всё-всё.

***

Проснулась я от резкого звука соприкосновения двери камеры со стеной. Вероятно, входящий немного не подрассчитал силу своего удара и случайно разбудил меня или же наоборот сделал это специально. Не суть важно. Главное, что я едва заметно дернулась, тем самым выдав себя с потрохами. Если бы мой измученный организм так не среагировал, то можно было бы какое-то время притвориться спящей. Но видно не судьба, поэтому мне придется заканчивать этот спектакль одного актера. В это время мой чуткий нос уловил едва ощутимый аромат какой-то еды и лёгкую вонь от алкоголя. Опять. Во второй уже раз. Неужели это место настолько безнадежно, что все вокруг здесь выпивают? Или это странные гиганты всему виной? Сколько же людей они успели перебить и, возможно, даже истребить целые семья? Чёрт, а этот мир даже загадочнее, чем я ожидала. Но от этого даже интереснее. В каких удивительных и поражающих местах мне удастся побывать? Сколько осколков свободы я смогу здесь собрать? Или же мне придется начинать всё сначала? Не знаю… Но точно займусь я этим, как только выберусь отсюда. И хоть мои амбиции уже чутка поугасли после произошедшего ночью, но не зря же этот лысый человек ко мне так рано пришел. Или же сейчас давно не утро? Блин, я даже уже успела потеряться во времени. А эти стены и решетки явно знают толк в своей работе. Да и солнце за крошечным окном слишком плохо видно, чтобы сделать какие-то выводы. Но не суть. Сейчас больше интересно побеседовать с этим седовласым мужчиной, который довольно вальяжно и уверенно уселся на тюремную койку, перед этим поставив на неё стакан с водой и тарелку с какой-то кашей. Вероятно, это предназначается для меня. Ну, не для него же, в самом деле, ведь он вполне мог поесть и у себя в кабинете, или где он там обитает. И кто он вообще? Хотя, судя по его уверенной осанке и серьезных глазах, он играет далеко не последнюю роль в этом месте. Может, он как раз-таки и является тем высшим по званию, которому пожаловался тот садист? Ну-ну, посмотрим, что он мне сейчас хочет предложить. — Вижу, я вас разбудил, девушка, — весьма вежливо и обходительно поприветствовал он. Пока всё начинается вполне нормально, как же он поведет себя дальше? — Я командир армии Гарнизона, Дот Пиксис. А вас как зовут? Меня немного настораживает такое поведение по отношению к такому преступнику, как я. И хоть я всё ещё не знаю порядков этого места, но благодаря душещипательной ночной встречи с великолепным мужчиной я смогла уяснить, что своими действиями я осквернила какую-то святую Стену Мария. Неужели здесь всё настолько обречено, что люди уже дают стенам человеческие имена? Что ж, в любом случае, нужно всё время быть начеку. Ведь я не знаю, какой классный подарочек может приготовить мне в очередной раз судьба, которая в последнее время прямо расщедрилась. Не то чтобы я этому очень рада… — Кажись, я потеряла память, — начала импровизировать я, облокачиваясь своей спиной о всю ту же стену с окном и растерянно смотря в глаза этому командиру какого-то непонятного подразделения под названием «Гарнизон», — и единственное, что я помню, это моё имя «Анабель», — такими словами я решила сразу пресечь попытки этого человека разговорить меня. Конечно, он может сразу раскусить это и не поверить, но доказать мою ложь всё равно не сможет. А если и попытается, я ни при каких условиях не соглашусь, даже при серьезных пытках. В этом я уж точно убедилась той великолепной ночью, от которой у меня всё еще болит голова, а за одно и ноет всё тело. Как же я не люблю эту дурацкую слабость в своем организме. Вроде и не совсем плачевное состояние, но и двигаться хочется поменьше, особенно с этими вывыхнутыми в неестественной позе руками. Какой бы добрый человек смог бы мне их вправить обратно на место… — Значит, память потеряла, Анабель, — неспешно продолжал он, достав откуда-то фляжку с алкоголем и отпив от нее несколько глотков. Его зрачки тут же едва заметно расширились, а на щеках появился легкий румянец. Неужели я настолько страшная, что от одного моего вида хочется опьянеть? — И даже не знаешь, откуда у тебя взялись все эти приспособления, с помощью которых ты забралась по невероятно высокой стене? — Абсолютно точно, — не колеблясь ни секунды ответила я, чтобы своим промедлением еще больше не ухудшить своё положение. — Моё тело двигалось исключительно машинально, не нуждаясь в особом контроле со стороны разума, — немного подумав, добавила я. Конечно, этого можно было и не говорить, а лишь тупо сидеть и односложно отвечать на его вопросы. Но всё же я надеюсь, что таким образом можно хоть как-то аккуратно надавить на этого Дота Пиксиса, чтобы он сжалился и отпустил меня. Это звучит немного наивно, но в данном очень шатком положение, мне приходится надеяться на вот такие вот маленькие хитрости. Хоть бы это еще сильнее не усугубило столь непростую ситуацию…. — А если я предложу тебе небольшую сделку, в твоей памяти проявятся события твоей жизни? — этот мужчина начинает постепенно на меня давить. Как кот, который почти загнал бедную мышку в угол. Но я не первый год живу на этом белом свете, чтобы попасться на такую дешевую уловку. Этим меня уж точно не проведешь. — Я же уже сказала вам, что кроме своего имени не помню совершенно ничего, — устало вздохнув, проговорила я, слегка поморщившись от внезапного усиления головной боли. — Даже если я предложу тебе медицинскую помощь? — не унимался он, уже более открыто проверяя мои умственные способности и выдержку. Сорвусь ли я и приму его помощь, рассказав ему достаточно того, чтобы казнить меня на месте или же сдать в психушку? Или же вытерплю и не сдамся, получив что-то совсем неожиданное и стоящее моих всех страданий, пережитых в этом жутком месте? — Я не против принять вашу помощь, потому что в данный момент действительно в ней нуждаюсь. Но, увы, взамен ничего стоящего предложить вам не смогу. Ведь я реально потеряла память, хоть вы и не до конца в это верите, — сказать полуправду — лучшее, что я могу сделать в нынешнем своём положении. Скорее всего, этот человек всё равно не поверил в эту очевидную ложь, но он всё же продолжает играть со мной в такую запутанную игру. Чего же он добивается? Я уверена на все сто процентов, что делает он это не просто так. Но ради какой всё-таки цели? — Хорошо, я тебя понял, — неожиданно сдался он, отпив еще несколько раз из своей любимой фляги. — Я вправлю тебе твои вывихнутые руки обратно и оставлю то, что сюда сейчас принес. Но на этом мы с тобой попрощаемся, — почти закончил свою речь на сегодня этот многоуважаемый Дот Пиксис, намериваясь сразу исполнить свои обещания. Подойдя ко мне вплотную, он быстро и уверенно взялся сразу за обе мои бедные руки и одновременно потянул их на себя, повернув конечности в противоположные стороны. Боль молниеносно пронеслась по всему моему бедному организму мощным ураганом, величину которого было очень сложно описать словами. Я впервые так громко заорала в этой темнице, не подумав даже сдержать себя. Чёрт, не ожидала, что он так скоро это сделает… Я даже потеряла на некоторое время бдительность, позволив завладеть собой. Теряю хватку. Надо что-то с этим срочно сделать, иначе я не продержусь в этом мире и месяца. — Дальше тобой займется разведка, — произнес лишь напоследок он, тут же выйдя из моей камеры, моментально исчезнув из моего поля зрения. Но что это за такая разведка, которая займется мной, этот мужчина, видимо, так и не объяснит мне. Что ж, снова мне придется узнавать всё на своём горьком опыте. Интересно, принесут ли мне эти люди еще больше страданий или же наоборот подарят долгожданный покой и возможность вновь продолжить мои путешествия? Помогут ли они разгадать мне тайны этого мира или же только сильнее всё запутают? Буду ли я находиться рядом с ними в безопасности или же снова поселюсь в темнице, подвергаясь постоянным допросам и пыткам? Обрету ли я там свой новый дом или же попаду в очередной ад? Даже и предположить не могу. Но от таких вопросов во мне словно загорелся нехилый такой огонек любопытства. Пан или пропан, как говорится. А эта каша, кстати, очень даже ничего такая, хотя абсолютно пресная. Может, она мне понравилась только из-за того, что мой желудок давно ничего не принимал в себя? Возможно. Но это лучше, чем ничего. Как говорится, ешь, пока дают. Всё равно голодовку сейчас бессмысленно устраивать. Поэтому я просто мирно продолжу наслаждаться трапезой, понемногу отпивая воды из металлического стакана и терзая свои мысли размышлениями о грядущем будущем. Меня ждет долгожданный успех или очередной провал? Посмотрим.