Любовь в Киевском Княжестве

      Утро. Встал богатырь с восходом солнца. Сразу ему бросилось в глаза, что нет и гонца, и его кобылы. "Мог ли гонец вернуться в Киев из-за отношения витязя?"— задавался вопросом Добрыня. Хотя всё возможно, но пройдя в просторное поле увидел богатырь стрелы знакомые. И понял он, что случилось с гонцом.       Поскакал Добрыня к Хану Бекету, чтобы вернуть долг, который тот не отдал Князю, и вернуть гонца. Долго богатырь не скакал, вскоре уже показалось ханство должно.       Слез с коня Добрыня, постучал по воротам деревянным: —Эй, дозорные! Открывайте!       Тишина стала ему ответом. —Кхм, никогда не открывают.       Добрыня снова ударил, только на этот раз посильнее. Вылезли сразу батыры, натянули тетивы на луках и направили на молодого богатыря. Схватив два щита своих Добрыня защитил себя, а басурмане спрятались за воротами. —Ммм. По-хорошему не желают, ну, ладно.       Сел Добрыня на своего верного коня, разбежался он. Сам же богатырь верхом на нём сидел и держал свои большие щиты, кое-где пронзённые стрелами. Затормозил резко конь, и перелетел богатырь через стену, приземлившись вокруг племени басурманского. Завязалась битва, только доносчик успел в шатер Бекета доложить ему что пришел витязь молодой. —Витязь... И кто же это?       Выглянул Бекет из шатра и увидел знакомого ему богатыря… Понял Бекет, к чему все идёт. —Добрыня…       Испугался Бекет и закрылся в шатре своем, да только поздно было. За то время, что Бекет обдумывал план побега, Добрыня расправился со всеми басурманами, выбив некоторым пару зубов, лишь парочка отделалась простыми синяками.       Поднялся Добрыня к Бекету, раскрыл он шатер, а тот уж понял, не успел от богатыря слинять. —Ох, Добрынюшка, рад тебя видеть, а мне тут сказали, что кто-то к нам в гости стучится, тук-тук,— ощерился беззубым ртом Бекет. —Довольно Бекет, в игры играть! Я пришел к тебе по делу, али ты запамятовал, что должен Князю Киевскому дань? —Ох, что же ты Добрынюшка, сейчас все будет, ты только не горячись.       Понял Бекет: иметь молодого богатыря во врагах— гиблое дело, ведь Бекет не может ему ничего противопоставить. Те басурмане, которых Никитич не успел попортить, собрали целую гору золота, обтянули её верёвками да к коням привязали. Проверил Добрыня, не обманул его Бекет, вся ли дань на месте? Да только вспомнил тот, что для этого ему гонца то и приставили, чтобы тот посчитал казну, обратился тут уже богатырь к Бекету. —Бекет, со мной гонец был, Елисеем звать, ты случаем его не видел? Я понятно объясняю? —Ох, что ты Добрынюшка, был такой один неподалеку, хе-хе, да только…       Не успел Бекет закончить, посмотрел тот на Добрыню и понял— шутки плохи. Лучше не злить доброго молодца, тут же щёлкнул он пальцами, и пошли его басурмане в самый дальний шатер. —Послушай, Добрынюшка, я, честно, не знал, что это твой гонец, сейчас мои его принесут. Только вот у малыша скоро будут серьезные дни ты бы с ним по осторожнее. Тут уже опешил Добрыня от слов Бекета. Какие ещё серьезные дни? —Бекет ты о чем? —Так ты не знаешь Добрынюшка? Гонец-то твой омега, и у него скоро будет течка, так сказала наша местная бабка-лекарь.       Богатырь замер в ступоре. Как омега? Да ещё и течная! Нет, он догадывался, но Князь ведь убеждал его в обратном! —Сколько дней до его течки? —Ох, дня два не больше, но с учетом сегодняшнего дня, только завтра, завтра на закате у него наступит течка.       Тут уж Добрыня напрягся, хоть виду и не подал. За один день до Киева не доехать, да ещё и с золотом в придачу ехать дня два, не меньше. За один день им точно не успеть!       И вспомнил богатырь про друга своего старинного, у которого можно переждать течку Елисея, и заодно отдохнуть. Привели батыры Елисея всего связанного и с кляпом во рту. Развязали они парня, вернули тому колчан и стрелы, а Добрыня не стал больше ждать, поехал, а за ним поехал уже Елисей. По пути тот казну посчитал и уверил Добрыню в том, что все на месте. —Счастливой дороги тебе, Добрынюшка!— Разорённый хан улыбнулся вслед богатырю и гонцу, а когда те отъехали на достаточное расстояние, крик, полный отчаяния, разнёсся по округе.— Гх, и как я с Калываном рассчитываться буду?!       Герои не слышали вопли отчаяния хана, голова каждого была забита другим. К удивлению Елисея, ехали они и ночью, и на следующий день без сна и отдыха, да только не в Киев. Направлялись они к старому другу Добрыни.       Но Елисей не мог ехать спокойно— его тело вело себя очень и очень странно. Тот же запах Добрыни Елисей теперь чувствовал его даже слишком хорошо. Ноги странно ощущались, с поясницу странно тянуло, а порой по спине стадом скорых оленей пробегали мурашки. "Да что такое происходит с моим телом?! Почему оно какое-то расслабленное и напряженное одновременно?"— задавался вопросом юноша. Перемену он заметил даже в поведении Добрыни: тот постоянно смотрел на Елисея, спрашивал о его самочувствии и не болит ли у того ничего. А Елисею оставалось только молиться, чтобы при ответе Добрыня не заметил, как краснеют его щеки. —Добрыня, можно задать тебе вопрос? —Да, что такое Елисей? У тебя что-то болит? Плохо себя чувствуешь? —А? Нет, что ты, чувствую я себе более-менее, я хотел спросить тебя, куда мы путь держим. Эта дорога не похожа на дорогу в Киев и ведёт явно в другое место. И почему мы не спали, а целую ночь ехали? —Мы держим путь к моему старому другу и приятелю, ну, а почему мы не спали, увы Елисей, я не могу дать тебе ответ на этот вопрос, но скоро ты узнаешь куда и к кому мы держим путь.       Гонец замолчал и больше не задавал вопросов. Добрыня же тренировал свою силу воли, чувствовал он, что Елисей пахнет по-другому. Запах других омег был далёким Добрыне, Елисей же был словно запах земли после дождя, такой же тёплый и родной. Этот запах нельзя было сравнить ни с чем, но Никитич знал: если они не успеют вовремя, то он просто может накинутся на юношу, и не известно чем это обернется.       И только сейчас он понял как ему не хватает Алеши и Ильи. Илья бы точно понял, в чем тут дело и совет дал бы, а Алёшка бы подбодрил добрым словом и поднял бы ему и братцу настроение. Но здесь богатырь совсем один, да еще и с будущей течной омегой.       Но больше витязя интересовало будущее. Как отреагирует Настасий? Что скажет он богатырю, что будет дальше? Впервые в этой поездки Добрыня подумал о своем супруге, который остался в Киеве.