Ты всё ещё здесь

Город после заката напоминал замершую пастельную картину: тёплые огни неоновых вывесок скрадывали холод серых зданий, их блики растекались по лужам, а в воздухе витал запах дождя и чего-то пряного, почти сладкого. Нам Гю сидел в своей тесной квартире, окружённый хаосом вещей, которые были разбросаны как осколки его прошлого. Затяжка дешёвого табака не утоляла пустоты внутри. На столе стояли бутылки, пустые блистеры, а в углу лежала пачка денег — его "награда" за победу в трёх играх. Он снова и снова смотрел на неё, но вместо удовлетворения чувствовал лишь пустоту. Взгляд скользнул на маленький чёрный крест, когда-то принадлежавший Таносу. — Ты снова тут, да? — прошептал Нам Гю, голос дрожал от раздражения. — Даже мёртвый ты умудряешься меня достать. Он взял крест в руки, чувствуя, как металл холодит кожу. Вспоминались моменты: взгляд Таноса, его голос, смех, его безумная энергия. "Он мёртв. Хватит." Но этот холодный металл становился невыносимым. Нам Гю сорвался, схватил куртку и, засунув крест в карман, вылетел из квартиры. ... Ночь была густой и туманной. Нам Гю стоял на мосту, глядя в чёрную гладь воды, словно пытаясь найти там ответы. Ветер трепал его волосы, но это не сбивало его решимости. — Всё, хватит соплей. — Он зашвырнул крест так далеко, как только мог. Крест мелькнул в воздухе и исчез. Звук падения в воду не раздался — только гул тишины. Он смотрел вдаль, пытаясь убедить себя, что это был конец. Но в этот момент он почувствовал, как в его груди что-то защемило. *** Прошло несколько недель. Дни сливались в бессмысленный поток событий. Нам Гю жил механически: погашал долги, тратил остатки на дозы, притворялся, что доволен. В очередной раз под действием психоделиков, на этот раз лсд, он почувствовал себя странно. Сначала привычное чувство лёгкости, словно мир стал мягче, а затем всё начало искажаться. Внезапно перед глазами вспыхнуло воспоминание о кресте, о мосте. "Он там. Ты должен пойти." Ноги сами повели его через город. Мир вокруг дрожал, улицы становились то длиннее, то короче. Он ощущал, как земля под ногами мягкая, словно движущаяся ткань. Когда он добрался до моста, его начало трясти. — Где он? Где?! — Нам Гю упал на колени, в панике раскапывая грязь, словно мог найти крест, если копнёт достаточно глубоко. Его пальцы были в крови, но ничего не находили. — Я должен... должен найти... — Ты ищешь меня? Голос. Знакомый, тёплый, но вызывающий одновременно ужас и трепет. Он обернулся. На мосту стоял Танос. Его улыбка была такой же наглой, взгляд — пронзающим насквозь. — Ты... ты умер. — Голос Нам Гю дрожал. Его глаза были широко распахнуты, дыхание сбивалось. — Это... Это невозможно. — А что здесь вообще возможно, Нам Гю? — Танос шагнул ближе. Его движения были плавными, почти гипнотическими. — Ты ведь хотел, чтобы я вернулся. Вот я и здесь. — Нет, это... это дрянь... — Нам Гю замотал головой. — Ты — галлюцинация. Танос засмеялся. Этот смех, хриплый и низкий, заставил кровь Нам Гю застыть. — И что? Разве это важно? Я здесь. Мы можем начать всё сначала. We can start all over again. — Нет. — Нам Гю сделал шаг назад, но мост казался бесконечным. — Почему ты убегаешь? — Танос снова подошёл ближе, его голос стал мягче. — Мы могли бы снова быть вместе. Спорить, смеяться. Ты бы снова ревновал меня к фанаткам. Ты скучаешь по мне, признайся. You miss me, admit it. — Заткнись! — выкрикнул Нам Гю, задыхаясь. — Хочешь, чтобы я ушёл? Тогда прими ещё. — Танос кивнул на карман Нам Гю. — Эта дрянь подарила мне тебе. Подарила us новый шанс. New chance. — Ты не настоящий, — прошептал Нам Гю, слёзы текли по щекам. Танос наклонился, их лица были так близко, что Нам Гю почувствовал его дыхание. Или просто ветер казался теплее на одном из участков кожи. — Ты сам решаешь, что настоящее. Ты хочешь забыть? Или снова почувствовать всё, как тогда? Нам Гю закрыл глаза. В груди всё горело, пальцы тряслись. Он знал, что это яд, но не мог избавиться от мысли, что это яд — единственное, что ему осталось. Он сорвал с себя куртку, швырнул её в воду и закричал. Крик был глухим, словно весь мир сжался до точки. Когда он открыл глаза, Таноса не было. Он упал на колени, обхватив голову руками. "Это всё моя вина."

***

На следующий день он выкинул все остатки наркотиков, психоделиков и закрыл дверь своего прошлого. Ему было больно, невыносимо, но в этой боли была какая-то очищающая правда. Дни стали сливаться в сплошную пелену. Нам Гю закрылся от мира, словно заперся в крошечной комнате своей души. Он отрезал все связи, выключил телефон, забил окна плотными шторами. Мир за пределами квартиры перестал существовать. В углу комнаты стояла почти пустая бутылка воды, рядом валялись обгрызенные куски хлеба. Тело ломило. Ломка накатывала волнами: сначала слабая дрожь в руках, потом судороги, затем — жар, сменяющийся ледяным ознобом. Нам Гю сидел, прижавшись спиной к холодной стене, обхватив голову руками. Каждая клетка его тела кричала, требовала. Он начал расчесывать кожу на руках, словно пытаясь выцарапать это невыносимое чувство изнутри. Губы пересохли, из груди вырывались короткие, глухие всхлипы. — Уйдёт… это всё уйдёт… — шептал он сам себе, но в этих словах не было веры. На третий день изматывающей изоляции его разум начал сдавать. Мир вокруг стал зыбким, словно воздух дрожал. Он слышал странные звуки: то шорохи, то тихий смех. В пустой квартире казалось, что кто-то ходит, шепчет, дышит. — Это не настоящее, — повторял он, обхватывая себя за плечи, но голос звучал неубедительно. Ночью он увидел Таноса. Тот стоял в углу комнаты, как тень, подсвеченная пробивающимся из-под шторы светом. Его улыбка была всё такой же: вызывающе уверенной, до боли знакомой. — Ты выглядишь паршиво, you look like hell, — бросил Танос, склонив голову набок. — Ты... — Нам Гю сглотнул. Его пальцы тряслись, как осенние листья. — Ты не настоящий. — Может быть. — Танос пожал плечами и сделал шаг ближе. — Но разве тебе это важно? — Уйди, ублюдок — прошипел Нам Гю, отворачиваясь. Но тень не исчезала. — Уйти? Go away? — Танос засмеялся, и этот смех прокатился по комнате, заполнив её до краёв. — А куда я уйду? Я часть тебя, Нам Гю. Ты сам привёл меня сюда. You brought me here. You and only you. Нам Гю закрыл лицо руками, но голос Таноса продолжал звучать, проникал под кожу, в самую глубину разума. — Разве you не miss me? Разве ты не хочешь снова почувствовать taste жизни? Зачем тебе эта пустота, когда у тебя был я? — Ты умер! Ты… мёртв… — крикнул Нам Гю, но голос сорвался на хрип. — Но ты можешь вернуть всё. — Танос присел рядом, будто физически существующий, будто снова живой. — Ты знаешь, как. You know how. Тишина разорвалась: грохот, звон разбитой стеклянной бутылки, крик. Нам Гю рухнул на колени, обхватив голову. — Нет… я… не могу… — он шептал это себе, но внутри него нарастало давление, которое грозило взорвать всё. В ту ночь он сорвался. ... Мир вернулся мгновенно, будто его кто-то включил, словно лампу. Краски стали яркими, музыка — громче, воздух — сладким. Нам Гю смеялся, чувствуя, как тепло разливается по венам. Он снова был живым. В комнате всё замерло в сиянии красочных огней, которые не могли исходить из ниоткуда. Танос был рядом: улыбался, как раньше, тянул его за руку. — Теперь видишь? Всё так, как и должно быть. Everything is as it should be. Нам Гю улыбнулся в ответ, впервые за долгое время. Но в глубине его взгляда затаилась тень. Он понимал цену. Всё это — иллюзия. Всё это — ложь. Но в тот момент ему было всё равно. Краски мира снова вернулись. Но за ними стояла пустота, которая ждала следующего провала.