Это лето

После отбоя вожатые собрались в актовом зале, оставив по одному ответственному на корпус. Кристина откуда-то вытащила несколько спортивных матов и разложила их у сцены, а парни помогли сдвинуть стулья к стене. Тьма накрыла лагерь, спряталась от уличных фонарей в самых закромах, в беседках, за корпусами, под зонтиками у бассейна. — Прошло пять дней смены, — начала старшая вожатая. Она потягивала «Рэдбул». — Я вижу, как вы немного подустали, а у кого-то накопилось напряжение и даже недопонимание. Поэтому сегодня мы поиграем. — Мы что, дети какие-то? — спросил Влад, вопросительно подняв одну бровь. Ему и на пятый день не пришло в голову, что в лагере все через игры. — Поверь мне, Влад, то, чем мы сейчас займёмся, тебе понравится, — похлопал его по плечу Никита. — Алина рассказала мне. Я вспомнил, что когда был в лагере ребёнком, мы играли в такое. — Уже заинтриговал, — рассмеялся Толя. — А почему только Владу это должно понравиться? — Он же у нас специалист по женскому полу, — пояснил Никита, явно намекая на то, что в последний год пресса пестрила фотографиями Рамма с разными девушками. — Зато к тебе клеятся только маленькие девочки из лагеря, — съязвил Влад, закатив глаза. — Большая половина девочек из лагеря, — поправил его Никита. Актовый зал наполнил наш хохот. Кристина лишь закатила глаза и принялась объяснять правила. Мы распределились на команды парней и девушек, присвоили себе цифры и буквы. «Шахматная любовь»* была одной из моих любимых игр. Началась настоящая бойня. Пока Никита безмятежно сидел по центру, наблюдая за происходящем, Кристина и Егор боролись за него: одна должна была его поцеловать, а мой напарник должен был первым поцеловать Кристину. Наша старшая вожатая оказалась крепким орешком, однако Егор сел на нее сверху, прижал руки к мату, и ей было некуда деваться. Красная как помидоров, Кристина сдувала волосы с лица. — Кристина, садись в центр, называй букву и цифру, — пока та чертыхалась, сказала, посмеиваясь, Катя. — «А семь», — ответила та, наконец совладав с дыханием и пригладив волосы. Моим противником оказался Влад. Он был на голову, а то и на две, выше меня, крепче, тем не менее мои метр шестьдесят шесть могли составить ему хорошую конкуренцию. В конце концов, я играла в «Шахматку» не один раз и знала, как обойти сильного противника. Влад не был исключением: он выбрал тактику нападения, наивно полагая, что сможет взять силой. Пока он пытался схватить меня за руки, я целилась в его ноги. Сама повалила его на мат, запуталась в его ногах, но, пока тот пытался пригвоздить меня к мату, уверенно закрывала собой Кристину. Дыхание сбилось, волосы выбились из хвоста, щеки были алыми, но и Влад пыхтел, не в силах дотянуться до старшей вожатой. — Ты победила, Вик! — девочки захлопали в ладоши, когда я наконец-таки поцеловала Влада и, довольная, уселась по центру. Он подмигнул мне и дал «пять». — «Г — девять», — сказала громко я. Егор поймал на себе мой взгляд и улыбнулся, явно испытывая гордость за свою напарницу. Почему в тот момент это показалось мне важным. — Ух, ну и парочка, — присвистнул Толя. Напротив Сони, мелкой девчонки с милыми щечками и ямочками на них, встал Артем. Я старалась не смотреть на него, ведь который день подряд избегала наших встреч не по делу. Но он быстро оказался рядом и практически поцеловал меня, однако Соня повалила его и не давала сдвинуться с места, заломав руки за спиной. — Красотка! — поддержал ее Никита. — Так его! — похлопал Влад. Ребята, казалось, вошли во вкус. Только Артем делала шаг в мою сторону, Соня обезоруживала его, и тот слетал на шаг назад. Однако и девчонке не удавалось поцеловать его, потому что тот был объективно сильнее ее и выше. Они словно уступали друг другу и тут же забирали это преимущество. Тем не менее, когда Кристина начала обратный отсчет, который в случае защиты меня признал бы победу Сони, та ловко забралась на Артема и звонко чмокнула его в щеку. Победа была за ней. — Фу, неудачник, — протянул Толя. Они вместе с Владом посмеивались над тем, как их друг проиграл девчонке. Словно им было по десять лет, и это были дворовые игры. Артем кротко глянул на меня, уходя. Он улыбался, отшучиваясь, и даже успел повалить Никиту, чтобы тот наконец перестал смеяться на весь актовый зал. Я лишь про себя порадовалась, что Артем-таки проиграл. Я болела за Соню. — Расходимся, — поблагодарила всех за игру Кристина и выдала нам проверенные вожатские дневники. — Завтра на зарядке всем отрядам быть как штык. Вам понятно, вожатые третьего отряда? — она глянула на Толю и его напарницу. — Если кто-то опоздает, будет убирать столовую после каждого приема пищи вместо дежурных. Всем ясно? Перекинувшись еще парой фраз, мы стали разбредаться по своим корпусам. Влад со своей напарницей Катей шли впереди всех, что-то бурно обсуждая, Толя вообще где-то пропал, а мы с Егором не спеша брели последними. Ночь была прохладной, но безветренной, а небо усыпано миллиардами ярких звезд: такое зрелище не увидеть, живя в Москве. — Хочешь, я отведу детей на зарядку, а ты придешь к завтраку? — спросил Егор, на что я лишь отмахнулась. — Мы только вчера договорились об обратном, — усмехнулась я, ведь Егор оказался той еще соней, зато умело развлекал детей на тихом часу. — Я все равно сразу после завтрака уеду, — сказал Егор, напомнив мне о своем выходном. — Не забудь мне скинуть список того, что тебе нужно купить, хорошо? — Да, но там столько запрещенки, и я не знаю, как ты это будешь проносить мимо детей, — ответила я, на что Егор пожал плечами. В моем списке была пара шоколадок, пачка чипсов, «Кола» и еще какая-то мелочь. — Мы же им каждый день говорим, что вожатые такого не едят. И вообще это вредно. — При этом мы съели всю их «запрещенку», которую забрали в первый день, — улыбка не сходила с лица Егора. — Только ради них нам пришлось пойти на эту жертву, — сказала я с важным видом, а Егор прыснул, потому что, наверное, со стороны это звучало действительно смешно. За нами послышались шаги, и Егор, покрепче меня обняв, смял пальцем ткань футболки. Он потянул меня к краю дорожки, чтобы пропустить того, кто спешно шел за нами. Обогнув нас, словно мы были попутным авто на скоростной трассе, Артем даже не обернулся. После завтрака следующим днем Егор уехал, оставив меня с детьми готовиться к спартакиаде. Я даже пошутила над тем, что он просто не хотел участвовать в ней и даже поставил на этот день выступление на радио, лишь бы найти причину. Вожатые, не задействованные в организации, тоже принимали участие в соревнованиях. Артем предложил создать команду, но сам оставался в роли организатора. Собрав свой отряд на лужайке перед столовой, я стала рассказывать план на день. Естественно, после слова «бассейн» они перестали слушать вовсе, и мне пришлось вернуть их внимание грозным взглядом. В воздухе витало лето и парашутики-одуванчики, подгоняемые раскаленными волнами летней жары. Я в который раз с сожалением заметила, что в Москве не ощущаю той эйфории, которая охватывает меня здесь. Мне не хотелось вновь тонуть в омуте будущего, даже касаться пальцем, однако мысли то и дело одолевали меня. — Нам нужно распределиться, кто на какие станции пойдет, — говорила я, записывая это в заметках на телефоне, чтобы перед самой спартакиадой напомнить еще раз. — Будут личный и командные зачеты. Играем в волейбол и футбол со вторым, третьим и четвертым отрядами. — А можно нам с девочками пойти на «приседания за минуту»? — спросила Лена, не дождавшись, пока я заговорю. Поймав на себе взгляды мужской половины отряда, она заправила вьющуюся прядь пшеничных волос за ухо и покраснела. — Я, Валя и Оксана. — А почему это вы? — вскрикнула недовольно Лера, и подружка ее поддержала. — Мы тоже хотим. — Девочки, есть куча других станций, — выдохнула я. Стояла невыносимая духота с самого утра, и я обмахивалась кепкой Егора, которую надевала уже по привычке. — Пресс, бег на короткие и длинные дистанции, прыжки… — О! Я хочу на прыжки! — подал голос Влад. Он был ростом под два метра, и я ничуть не сомневалась в его способностях. — Запишите меня, Виктория Максимовна? — Записала, — кивнула я. — В футбол будут играть только мальчики, — сказал как отрезал Олег. Одна половина девочек вздохнула с облегчением, но самые активные запротестовали. — Нет, я сказал. В волейбол — пожалуйста. — Виктория Максимовна, записывайте на футбол меня, Олега, Макса… — начал Витя. — Что за самоуправство! — воскликнула Аля, сложив руки на груди и всем видом показывая, что недовольна решением. Ее волосы дрогнули от резкого жеста. — Виктория Мак… С разных сторон доносились голоса. Дети спорили между собой, недовольно цокали и закатывали глаза, ссорились, причитали, просили меня сделать запись, а другие — выписать и внести других. Я была в самом центре настоящего урагана. — Так, ребят, давайте все-таки по одному, — начала было я, но мои слова растворились в общем гуле. — Виктория Максимовна, скажите мальчикам, — окликнули меня активистки. — А что мальчики? Мы хотя бы играть умеем, — огрызнулись те. — Хотите, чтобы нас второй отряд опять чмырил? — вновь влез Олег. — Да это потому, что вы с выступлением накосячили, вот мы и не взяли первое место, — резко ответила ему Аля. Моя очередная попытка утихомирить отряд вновь провалилась. Егору удавалось сделать это лучше, а мой тихий голос всегда терялся среди других. Тем не менее, терпеть это я больше не могла, да и духота кружила голову. Еще чуть-чуть, и без того разгоряченные спорами дети вместе со мной свалились бы в коллективный обморок. — ТИ-ХО! — набрав в легкие побольше воздуха, вскочила я на ноги. Дети разом замолчали, и даже Артем, идущий мимо нас в сторону актового зала, остановился и обернулся. — Быстро все успокоились, — добавила я уже тише, но дыхание предательски сбилось. — Сейчас мы идем в корпус переодеваться в более легкую одежду, погоняем мяч, нарисуем стенгазету. А до обеда каждый лично запишется у меня, и мы с Егором Николаевичем вас распределим. Ребята переглянулись, но никто возражать, похоже, и не думал. Не скажу, что в этот момент я ощутила острую нехватку Егора, но призналась себе, что с ним мне было бы куда спокойнее. — Все услышали? Все согласны? — по-прежнему сдерживая рвущуюся улыбку, произнесла я это с каменным лицо. Меня это раздражало и веселило одновременно, ведь замешательство ребят довольно забавно исказило их лица. С разных сторон стало доноситься разношерстное «да». — Марш в корпус. Плетясь следом за ребятами, я все больше принимала тот факт, что привязываюсь к детям. Хотя и детьми их назвать было нельзя: они были почти что взрослыми благодаря своим мыслям, словам, поступкам, а кто-то — еще и внешности. Взрослыми, но без официального статуса. Мне было непривычно идти молча. Обычно мы с Егором что-то обсуждали, лагерное и не только, или вместе с отрядом распевали песни. Но то ли солнце, от которого так и клонило в сон и которое щипало и без того красную кожу, то ли внутреннее напряжение от того, что мне пришлось прикрикнуть на ребят, провоцировало мое безмолвие. Я пропустила ребят в корпус, стоя в дверном проеме и считая их. Макс с Олегом остались со мной и зашли последними, а уже возле вожатской попросили прощения. — Виктория Максимовна, вы же знаете, что мы хотели, как лучше, — сказал Максим, почесав затылок. — Во-во, а эти девки, феминистки хреновы… — поддержал его Олег. Я прыснула, и эти двое тоже расхохотались. — Да ладно вам, я не злюсь, — отмахнулась я. — Хотя мысль о том, чтобы лишить вас бассейна сегодня, промелькнула, конечно… — Викт… Макс… — хором начали мальчишки, еще больше развеселив меня. — Все, идите переодеваться, — подтолкнула я их. — И, прошу, Олег, сними эти черные кроссовки. На улице плюс тридцать, а ты ноги паришь. Показав пальцами «Окей», Олег следом за Максом зашел в комнату. Я оглядела коридор и скрылась в вожатской. Одежда прилипла, я была вся мокрая от этой невыносимой жары, и хотела скорее переодеться во что-то полегче. Но кроме шифонового платья у меня легче-то и не было. Это лето было аномально жарким. В бассейне лагерь купался в два захода. И когда мы пришли за восемь минут до назначенного времени, чтобы занять самые удобные лежаки, малышня еще гасилась в лягушатнике. Никита, развернув кепку с надписью «Thrasher» козырьком назад и поставив руки в боки, пристально следил за своим отрядом. Его напарница сидела на бортике. — Санька, ну-ка перестань брызгаться, — крикнул Никита, пригрозив тучному мальчишке в синей бандане пальцем. — Настя! И ты туда же! Малышню, казалось, было не остановить. Брызги летели в разные стороны, вода бурлила, словно в чайнике. Из больших колонок играла музыка, и это только больше вгоняло их в кураж. Но пришла Кристина с рупором и объявила об окончании купания. Дети, красные от загара, что так легко ложился на кожу, и возбужденные, с недовольными возгласами пошли одеваться. — Первый отряд, кто в бассейн, кто загорать? — спросила я, стоя под небольшим зонтиком, где оставила свой телефон и сложила платье. В руках у меня был солнцезащитный крем. Взяв надувной мяч, мальчишки распределились по бассейну, зазывая второй отряд играть в «собачку». Кто-то млел в лягушатнике, где вода была куда теплее, а девчонки в большинстве своем остались на лежаках, прикрыв лица шляпками и кепками. У них, казалось, были свои планы на вылазку в бассейн. Я осталась под козырьком, не выпуская из рук бутылку воды, которую стащила в столовой из холодильника. Мы с Егором переписывались, пока тот ехал на студию по московским пробкам. Я рассказывала ему про то, как «считалкой» определяла, кто будет участвовать в спартакиаде, а он показал целый пакет из «Ленты», уверив меня, что купил все только по списку. — Виктория Максимовна, пойдемте с нами играть, — позвал меня вдруг Олег, махнув рукой. — Иду, — крикнула я в ответ. — Давайте сделаем селфи для Егора Николаевича. И, повернувшись спиной к бассейну, где за мной ребята сгрудились для общей фотографии, я сделала несколько снимков. Кто-то показывал «козу», кто-то просто махал, а я скорчила рожу. Хорошенько разбежавшись, я «бомбочкой» полетела в бассейн. Брызги разлетелись в разные стороны, блестя на солнце и переливаясь радугой. Под общий хохот я вынырнула и убрала волосы с лица. — Играем! После полдника, на который мы пошли, переодевшись после бассейна, начиналась спартакиада. Подуставшая от игры в бассейне и разморенная жарой, я с неохотой заняла очередь на станцию пресса. Я, в принципе, была далека от спорта, разве что время от времени бегала. Однако меня выбрали в команду вожатых, потому что первый отряд — вполне самостоятельные, чтобы проходить станции без контроля взрослого. На этой станции, взяв в одну руку секундомер, а в другой держа планшет для записи результатов, стоял Влад. Вид у него был деловой, да только неаккуратно собранные под банданой волосы, оверсайз футболка и потертые джинсовые шорты едва соответствовали этому. — Ну что, девочки, готовы? — подмигнул он нам, на что я лишь закатила глаза, а другие закивали. Влад начал обратный отсчет. — Три, два… начали. Пройдя все станции, я растянулась на траве возле волейбольной площадки. Жара давила на виски, мой спортивный топ и велосипедки были насквозь мокрые. Еще и потому, что Никита облил меня водой, но за это я была ему безмерно благодарна. Об мою ногу ударился мяч. Это случилось неожиданно, и я приподнялась на локте. Крики детей затихли после звонкого свитка — надо мной навис Артем. — Надеюсь, эти оболтусы тебя не убили, — посмеялся он, наклонившись за мячом. — Как видишь, живая, — ответила я, закрыв лицо рукой от напавшего на меня солнца. — Может, мне отвести тебя в медпункт? — Артем было подал мне руку, но его окликнул Толя, который привёл свой отряд на игру. А через пару минут подошел и первый отряд. Я дала «пятюню» всем на удачу, собрала вокруг себя группу поддержки из девочек и тех, кто в футболе не участвовал. Ребята обеих команд были настроены на победу, никто никому не собирался уступать. Незаметно подкрался вечер, тьма окутала лагерь, на летней открытой площадке гремела музыка. В актовом зале температура была как на Марсе, поэтому парням пришлось нести всю аппаратуру на сцену чуть поодаль бассейна. Я стояла у края площадки по другую сторону от сцены и диджейского пульта. Танцевать сил не было, мышцы ныли, от усталости клонило в сон. Я держалась на укрытом в термостакане «Рэдбуле», который тайно пила через трубочку. Если бы не он, я бы наверняка уснула прямо тут. На часах было практически десять, Артем объявил последний танец. Я собиралась обойти летнюю сцену, чтобы, когда танец закончится, в микрофон объявить место сбора первого отряда, но меня поймала Лиза. Глаза девчонки бегали по танцующим, она что-то пыталась мне сказать, но никак не могла сформулировать свои мысли. — Успокойся и скажи, что случилось, — отвела я Лизу подальше от сцены и, позабыв о содержимом, протянула ей свой стакан. Совершенно вылетело из головы, но девчонка, казалось, и не обратила на это внимание или тактично промолчала. — Лиз. Давай четко и с расстановкой. — Саша. Пропала. Я. Не. Могу. Ее. Найти, — сказала она, после каждого слова хватая воздух ртом. Мой мозг отказывался верить. — Что? Как пропала? — переспросила я, взяв Лизу за плечи. — На последнем медляке она пригласила Никиту, а он ей отказал, — ответила она. — Вот она и убежала. Разрыдалась. Я не знаю, куда. Я уже бегала в корпус, но ее там нет. Лиза начала тараторить, ее слова превратились в бессвязный поток, который только сбивал меня с толку. Взглянув на наручные часы, я прикинула, сколько времени прошло с последнего медляка. — Лиз, когда дискотека закончится, попроси у Артема… Артема Викторовича микрофон и собери отряд. Или попроси Олега тебе помочь всех построить. Идите в корпус, готовьтесь к отбою, — я дала четкую инструкцию Лизе, на что та закивала. — Я пойду искать Сашу. Договорились? — Д-да, — ответила та. Я отправила ее к диджейскому пульту. Зная лагерь вдоль и поперек, я все же первым делом побежала в корпус, надеясь, что Саша уже вернулась туда. Однако ни в одной из комнат, ни даже в вожатской никого не было. Несмотря на то, что лагерь был освещен, оставалась уйма темных углов, куда легко можно было спрятаться. Тихих, потаенных, которые с первого раза и не приметишь, а когда нужно — они откроются перед тобой как Выручай-комната. Пытаясь думать как влюбленная девочка-подросток, я перебирала в голове места, где бы могла укрыться от всех. Руки начали трястись то ли от «Рэдбула», то ли от нарастающего волнения. Я бегала от одного корпуса к другому, от столовой до актового зала. Вышла даже к воротам, но Саши словно не хотела, чтобы ее нашли. А свой телефон я как назло забыла в вожатской, когда оставила термокружку и накинула ветровку. В своих пугающих мыслях я видела девочку в самых страшных сценариях, отчего мне самой становилось все хуже и хуже. Дискотека закончилась минут тридцать назад, а я по-прежнему колесила по лагерю. Мне даже было наплевать, что потерянный ребенок — ответственность вожатого, уголовная ответственность. Я просто хотела, чтобы Саша нашлась как можно скорее. Забежав в вожатскую за телефоном, на выходе я столкнулась с Артемом. Он поймал меня за руку, и я чуть было не разревелась, пытаясь объяснить ему, что ищу пропавшую девочку. Внутри меня все пульсировало от духоты, усталости и нервного напряжения. Все это собралось в колючий ком и драло горло. — А я ищу тебя, — ответил он, следуя за мной в сторону бассейна. — Мне твоя Лиза все рассказала. — Мне кажется, я знаю, где она может быть, — сказала я, когда мы подошли к бассейну. Это было последним местом, хоть я и подумала про него чуть ли не сразу. Вода блестела в лунном свете, и барашки от легкого ветра издали напоминали снежные барханы. Стало прохладнее, жара спала, но меня так трясло, щеки горели, отчего я повязала ветровку вокруг пояса и даже не замечала, как кожа покрылась мурашками. Мне стало казаться, что в этом есть и моя вина. Ведь это я надоумила ее подружку, что у Саши с Никитой что-то и может получиться, разве что за стенами лагеря. Меня грызла совесть, я даже начала сомневаться в себе как в вожатой. Но, заметив мою растерянность, Артем остановился и взял меня за руку. Он потянул меня на себя, чтобы обнять — я одернула руку. — Уже почти одиннадцать, а я так и не нашла своего ребёнка, — ответила я резко, но беззлобно, и ускорила шаг. Слезы накатывали, однако я не могла вот так сдаться, позволить эмоциям взять верх. Я упрямо шла вперёд, ведь оставалось только одно место, где Саша могла быть. И я хотела, чтобы мне хватило сил ее успокоить. Мы обогнули бассейн, летнюю площадку и за старой вышкой, давным-давно забытой, обветшалой, заросшей травой услышали всхлипы. Я не могла поверить, что это была Саша, но девочка тут же кинулась ко мне, стоило ей меня заметить. — Простите меня, Виктория Максимовна, — говорила она, вытирая ладонями слезы. — Я просто, просто… — и снова начала всхлипывать, но уже в моих объятиях. Волосы девчонки были растрепаны, тушь стекла по щекам, она дрожала, потому что на смену дневному зною быстро пришла ночная прохлада. — Идем обратно в корпус. Поговорим завтра после завтрака, ладно? — успокаивала ее я, нежно поглаживая по плечу, когда мы шли обратно. — Хочешь, я принесу тебе успокоительное. И про себя подумала, что мне бы оно точно не помешало. Саша закивала. Я отдала ей свою ветровку, ведь она совсем озябла. Артем, когда мы замолчали, было хотел рассказать, что завтра сделает со своим другом, однако я незаметно кивнула ему, шепотом попросив вообще не упоминать Никиту. Меня все еще потряхивало. Казалось, сон вообще больше меня не беспокоил, а ноющие мышцы и еле передвигающиеся ноги отошли на второй план. Весь спектр испытываемых мной эмоций давил на виски, голова раскалывалась. В горле стоял горький ком. На входе в корпус нас ждала Катя. Вожатая обнимала себя за плечи, выйдя в одном только платье и прячась так от захватившей лагерь прохлады. Рядом с ней стояла Лиза: она кинулась к подружке, когда мы только-только появились на горизонте. — Егор приехал, — сказала вожатая. Ее губы тронула легкая улыбка. Отпустив девочек с Катей, я повернулась к Артему. Он стоял, засунув руки в карманы джинсовых шорт, словно скучающий подросток. Его взгляд блуждал по моему лицу. — Спасибо, Артем, что пошел со мной, — выдала я единственное, на что была способна. Я держалась из последних сил. Стоило девочкам скрыться в корпусе, усталость упала на мои плечи. Артем это заметил. Он сделал шаг ко мне навстречу, протянул руку. Взгляд его встретился с моим. Карие глаза светились легким беспокойством, но он не отводил их. Я прикусила губу. Еще с первого дня в лагере я ощущала легкое притяжение к этому человеку, но не могла себе в этом признаться. Не понимала, с чем оно связано. И постоянно пряталась, ведь заливалась краской, стоило Артему оказаться рядом. Но нельзя было отрицать, что что-то было. И Артем, похоже, чувствовал то же самое. Он подошел ближе, крепче сжав мою руку и переплетя наши пальцы. — Вика! Знакомый голос раздался за моей спиной. Артем мгновенно одернул руку и спрятал их в карманах. Мое сердце будто ожило, а губы задрожали. Столько всего накопилось, и единственным человеком, кому бы я могла выговориться, вряд ли был Артем. — Вик, я здесь. Ты в порядке? — ладони Егора легли мне на плечи. — Мы нашли девчонку, — сухо кинул Артем, кусая щеки. Он пожал Егору руку и скрылся в корпусе, оставив нас вдвоем. Напарник развернул меня к себе одним движением, и я податливо рухнула в его объятия. Меня хватило лишь на тихое хныкание, но Егор терпеливо выслушал меня, крепко прижав к себе. Прижавшись губами к моей макушке, он что-то бормотал, успокаивая меня. И это действительно работало, я понемногу приходила в себя, а дрожь во всем теле утихала. Я закрывала глаза, и страшные картинки тонули в кромешной тьме, затерявшись на дальних полках моей памяти. Мне хотелось забыть это навсегда. — Я представляла самое худшее, — честно призналась я, когда мы уже зашли в вожатскую. — Брось, что с ней могло случиться в лагере? — отмахнулся Егор. Я забралась на кровать и потянулась за блокнотом для планерок, но напарник забрал его у меня. Он выудил из рюкзака баночку кофе из «Старбакса» и оттуда же десерт. — Я сегодня схожу на планерку за тебя, а ты поешь и ложись спать. Попрошу кого-нибудь из второго или третьего посмотреть за этажом, — сел рядом Егор. Я положила голову ему на плечо. Мне было очень спокойно, пока он был рядом, или так меня утомила ситуация с Сашей. — Это лишнее, Егор, — ответила я, выдохнув. — Ничего не лишнее, — покачал тот головой. Егор встал с кровати и забрал вожатский блокнот. Он выглядел уставшим, ведь в свой выходной даже не выспался, но я была ему безмерно благодарна, что он вернулся. Приехал в лагерь вовремя, когда действительно был нужен… мне. — Все, Вик, давай без этого, ладно? — обернулся Егор, остановившись в дверях. Глаза его, словно ночное небо, затянуло темной сине-серой пеленой, а свет от лампы отражался в них бликами-звездами. — Хорошо, — кивнула я. Даже не притронувшись к «Старбаксу», я обняла подушку. Этой ночью мне ничего не снилось: меня окутало сладкое тепло, а тело будто совсем расслабилось, мышцы потеряли тонус. Я натянула одеяло до подбородка. Дрема закрывала глаза, и вскоре я провалилась в сон.