Crimson

Когда до заветного адреса оставалось метров 150, Тогаме разобрал мандраж. Ночной ветер забирался под ткань толстовки и холодил разгоряченную после быстрой ходьбы кожу. Он накинул на голову капюшон, немного пожалев, что не оделся теплее. Хотя погода и не была единственной причиной его дискомфорта. Сакура молчал. Последнее, что он написал было «хаха, очень смешно», пришедшее следом за сообщением Тогаме. Дзёу прекрасно понимал, что парень, несмотря на все заверения, ему не верит. И он здесь как раз за тем, чтобы его переубедить. Время Тогаме рассчитал не совсем правильно, плюс в хреновой аптеке возникла запара из-за каких-то отбросов, у которых не срабатывала карта. Поэтому, когда многоэтажки вокруг сменились небольшими и даже скромными домами, на часах уже было полдвенадцатого. Тогаме остановился под светом фонаря, и, не увидев поблизости ничего похожего на скамейку, уселся прямо на бордюр. Написал сообщение:

[23:32]

Прости, я немного припозднился. Выходи

На улице не было слышно ничего, кроме слабого ветра и шелеста деревьев. Ни гула машин, ни голосов людей, ни прочей городской суеты. Обычный спальный район, каких много. В большинстве домов уже не горел свет. И дом, указанный в сообщении Сакуры, тоже выглядел так, будто его обитатели давно спят. В окнах темно, а внутри никакого движения. Тогаме обновил переписку. Только бы Сакура не уснул. Но, вопреки опасениям, телефон завибрировал: [23:35] в смысле выходи?

[23:35]

В прямом, я у нужного дома

[23:36]

Здесь, правда, никакого шевеления. Ты не навешал мне часом на уши лапши?

Дзёу откровенно поколачивало. От всей этой ситуации. Он действительно не верил самому себе, что в итоге здесь оказался. В полночь, в незнакомом районе. Примчался, как идиот. Поддался на глупую провокацию. Как же будет тупо, если в итоге Сакура так и не явится. Тогаме отправляет фото дома, напротив которого сейчас сидит, и собеседник читает в ту же секунду. Всё-таки увидеться было бы здорово. От одной мысли об этом в груди возникает приятное и теплое чувство. Когда парень думает о встрече, его с головой накрывает волнение. Становится неуютно даже сидеть. Он беспокойно дергает ногой, из раза в раз обновляя переписку — проверить, не пришло ли новое смс. И вдруг ловит себя на мысли, что понятия не имеет, что говорить, если Сакура всё-таки явится. Надо срочно придумать какую-то тему. «Как дела в школе?» — Чушь. «Ты один живешь, или родителям пофиг, что ты шатаешься ночью?» — Слишком личное, не то. Точно! Он же температурил, надо спросить, как он себя чувствует! К моменту, когда телефон начинает звонить, Тогаме уже взвинчен настолько, что подлетает на месте от мелодии, и видит входящий вызов от Сакуры. Ах. — Да, Сакура. — Ты действительно приперся? Ты совсем?! — парень ругается в трубку. — Так ты выйдешь? — спрашивает Тогаме, и на лицо его вдруг наползает дурацкая улыбка. Голос Сакуры звучит сейчас совсем по-другому. Не так, как он запомнил после их встречи. Возможно, из-за того что простужен или из-за плохой связи, но Дзёу всё равно рад. Недовольное ворчанье на том конце сменяется возней, скрипом дверей и словами: — Подожди две минуты! В доме напротив никаких признаков жизни. Брюнет вертит головой по сторонам, отходя в сторону от света фонаря, и ловит взглядом движение в другой части улицы. Силуэт нечёткий, далекий, и Тогаме мысленно просит вселенную не посылать в столь поздний час неприятностей на его задницу. На всякий случай группируется, когда звук шарканья ботинок по асфальту становится ближе, и ненадолго теряет дар речи, когда слышит: — Ты вот вообще больной? Какого хрена?! Сакура. Когда на парня падает свет от фонаря, сердце Тогаме начинает стучать до неприличия громко. Пришел. У Сакуры волосы торчат в разные стороны. Капюшон кофты сбит набок — видать, настолько торопился, что и собраться не успел как следует. — Ну привет, — тянет Тогаме, игнорируя его резкий выпад в свою сторону. Улыбка на лицо наползает сама по себе. Харука останавливается в метре от него и выглядит так, будто хочет ударить. Хотя во взгляде и читается удивление. — Да привет! Но почему ты здесь?! Время, блядь, уже 12! Тебе спать не пора?! И чё ты лыбишься вообще?! — Я здесь, потому что дал обещание, Сакура, — отвечает брюнет и выуживает из кармана пачку лекарств. Протягивает ошарашенному Харуке: — Ты сказал, у тебя нет обезбола. Я тебе его принес. Тишина вокруг стоит такая, что только стрекотания сверчка и не хватает. Сакура касается упаковки кончиками пальцев, будто до конца не веря. Вертит её в руках, поворачивая на свету, и хлопает глазами. Тогаме готов поклясться, что видит на его щеках румянец, и немного нервно прыскает: — А ты забавный! — Че сказал?! — Я говорю — не за что. Парень на это странно пыхтит и прожигает взглядом землю под ногами. — Сп… — Немного прогуляться не хочешь, Сакура? — Ладно! Тогаме логично решает начать разговор первым, когда они тихо бредут в неизвестном направлении. — Так что это получается, насчет адреса… Кто-то приврал? Парень вжимает голову в плечи, издает нечленораздельные звуки и, видимо, подавив остатки своей гордости, выдает: — Черт. Да! Но я не думал, что ты припрёшься! — Интересно. — Чё тут интересного? Кто таскает незнакомым людям таблетки ночью? — Тот же, кто никогда бы не стал врать о своем адресе, — тянет Тогаме, искоса поглядывая на собеседника. На лице у парня эмоции меняются одна за другой, что для пары минут этого кажется даже много. Будто видео воспроизвели в скорости 2х: — И мы не незнакомые люди. — Но это же… — он вдруг сбавляет тон на полуслове: — Как минимум странно. — Странно сдерживать своё слово? — Я не про это! Это граничит с идиотизмом! — Ну тут я соглашусь. Но я всё равно рад, что пришел, — ноги Тогаме вдруг становятся легкими, и он крутится, продолжая идти спиной вперед. Парень напротив — до безумия удивительный: потерянный, сосредоточенный, грустный — кто его разберёт? Но так залипательно! — И чё ты сейчас столько же обратно будешь идти, шарахаться тут? Тебе разве завтра не в школу? — О, не переживай за меня так. — Я не переживаю! — Мне завтра ко второму уроку. Ещё успею выспаться. Но я не думаю, что тебе стоит долго бродить по улице, если ты болеешь. Кстати, температура к ночи не поднялась? — С чего бы ей подниматься ночью? — Чаще всего, если люди болеют, она поднимается ближе к вечеру. — Н-нет… Вечером, вроде бы, всё нормально стало. Я же сказал, что в порядке. — Хорошо. Разговор поутих. Сакура наткнулся на небольшой камешек и продолжил пинать его по дороге. Тогаме сбавил шаг, чтобы снова идти с ним плечом к плечу. Харука засунул руки поглубже в карманы и опустил голову. Казалось, что диалог не возобновится. В мыслях у Тогаме вдруг образовалась огромная пустая степь, но, к его удивлению, Сакура заговорил уже сам: — У нас тут была драка с Keel. Слышал про них что-нибудь? — Мы как-то пересекались с парнями оттуда, не очень приятные личности. Что в целом не удивительно для членов уличных банд, хах. — Что ты хочешь этим сказать?! — Что далеко не все банды такие дружелюбные, какой оказался Ветролом. В последнее время на улицах стало менее спокойно. Я не знаю, с чем связано, но это немного беспокоит. Будто все с ума посходили. — Мне говорили, что у Keel мало участников, но всё оказалось совсем не так, — вздохнул Сакура. — Их точно было больше 50. Твари! Тогаме остановился: — Почему вы вообще с ними схлестнулись? На этот раз камень улетел несколько дальше и скрылся в тени. — Они избили одного из наших, а потом передали ему через одноклассника фото его друга, избитого в ссадинах и крови, на котором не было живого места. Я сорвался, а остальные пошли за мной. И мы еле оттуда выбрались! Мы победили, но какой ценой! Сакура начал сердиться. И даже в слабом ночном освещении выглядел не очень хорошо, будто у него снова поднялась температура. — Раз вы ушли оттуда живыми, значит всё прошло более-менее удачно для Ветролома. Отомстили за друга? — Да, Анзай в порядке. И его приятель тоже, мы его забрали. — Это отлично. Тогаме хотел бы коснуться хотя бы его плеча, чтобы поддержать, потому что видел, как тяжело парню даются слова. Но когда Сакура продолжил свой путь, понял, что момент упущен. На улице поднялся ветер, и брюнет краем глаза уловил, что Харука поежился. Надо расходиться. Чёрт. — Отсюда далеко вообще до твоего настоящего адреса? — Минут 10. Вообще-то я не сильно… гхм приврал. А что? — Ну я понятия не имею, где мы находимся, и пора уже по домам. Ты нескоро долечишься, если сейчас переохладишься. Ты замёрз. Сакура аж подпрыгнул: — Я не замёрз! — Я провожу тебя и пойду сам. — С чего бы это? Не надо меня провожать! Сбрендил?! Ты припёрся ко мне с обезболом через полгорода, это я... — Ты болеешь. И тебе, кажется, хреновей. — Да чё ты несёшь? Я дойду с тобой до железных путей, там и разойдемся. Это же не твой район! И вдруг ты каких-то уродов повстречаешь! Здесь не только Ветролом обитает! — И что? Бросишься меня защищать? Кажется Сакура готов был взорваться. Насколько ещё оттенков красного способно его лицо? Тогаме вздохнул. Вот ведь кипятильник. Его упрямство привело Дзёу сюда этой ночью, и оно же теперь мешает им разойтись. Иронично. — Может, компромисс? Первый вариант: если ты идёшь со мной до путей, то надеваешь мою толстовку и идёшь в ней к себе, — лицо Сакуры капризно скривилось, стоило ему это услышать. — А второй какой? — Я провожаю тебя до дома и, так уж и быть, говорю имя того, кто дал мне твой номер. Ты же хотел узнать, — сказал Тогаме, не пытаясь подавить улыбку. Калейдоскоп эмоций Харуки заиграл с новой силой: второй вариант ему явно больше пришёлся по душе. Или нет? Кто его знает? Его странные реакции пробирают до мурашек. Хотелось бы, и правда, остаться здесь ещё. Поболтать хоть о чем-то, узнать друг друга получше. Но погода не самая благоприятная для приболевшего Сакуры. — Ну что скажешь? — спросил Тогаме, не дождавшись ответа. — Какой вариант тебе больше нравится?