Скальпель

Леви вместе с Микасой проходят через двери клиники. Они молча расходятся, девушка уходит в сторону раздевалок, а мужчина направляется к сестринскому посту, где его уже ждет улыбчивая и бодрая Ралл. - Доброе утро, мистер Аккерман! - Утра, - коротко отвечает тот, забирая протянутые ему документы. - Как прошли ваши выходные? - девушка каждый раз задает этот вопрос и каждый раз слышит один и тот же ответ. - Нормально. Много пациентов поступило, я смотрю, - Леви забирает также протянутую ручку и расписывается в бумажках. - Да, будет хорошая возможность поучить студентов, не правда ли? - Пусть сначала научатся шприц держать не дрожа от страха, рано им еще, - не поднимая головы буркнул Аккерман. Глаза мельком пробегаются по количеству скрепленных бумаг. Действительно, работы прибавилось прилично. Леви небрежно ставит подпись в нужных местах и не замечает слегка нахмуренного взгляда в его сторону. - Они стараются, - иногда оптимизм Петры его подбешивал, - скажите, из-за меня у Армина не будет никаких проблем? - Армина? -...Арлерта, вашего студента, - брюнет понял сразу и переспросил скорее машинально. Конечно она беспокоится, ведь по сути парень задержался из-за нее, а в ночное время в клинике не должно быть никого кроме персонала и пациентов, его нахождение в стенах здания было прямым нарушением. Однако, если бы Петра не сказала, Леви и не вспомнил бы. - Я понял. Если он хочет торчать здесь до посинения, то пускай. Главное, чтоб под присмотром был. - Хорошего дня, мистер Аккерман, - девушка еле заметно расслабляется и улыбается в спину уходящему мужчине. С самого утра Леви был не в духе по многим причинам. Всю субботу его мучила головная боль сначала от недосыпа, когда тот вернулся домой с дежурства, потом от пересыпа, когда Аккерман пытался подремать днем и в итоге проспал почти до ночи. Потом из-за сбитого режима воскресенье прошло очень криво, мужчина чувствовал себя разбитым и весь день зевал, его немного спасала Микаса, которая решила, что брюнету остро необходимо присоединиться к ней в просмотре сериала и они пол дня просто валялись на диване, поглощая приготовленные девушкой закуски. Вечером Леви решил доехать до зала и, проторчав там почти два часа, вернулся домой к ночи, долго не мог уснуть и в итоге проснулся с будильником, кое как разлепив глаза. Аккерман стоит напротив студентов и ему совсем не хочется что то размусоливать. - Пойдем в приемное отделение. Леви сразу предупредил, что каждый из них будет принимать пациента так, как будто он является полноценным врачом, оставляя на мужчину только постановку диагноза и назначение лечения. Студенты неуверенно стали переглядываться между собой и даже невозмутимая Леонхарт приподняла брови в удивлении. Аккерман дал им достаточно времени на подготовку. Несколько часов до обеда тянулись мучительно долго. Мужчина сел на стул в углу приемного кабинета, буравя взглядом студентов, что по очереди заходили вместе с пациентом. Подсказки если и давал, то только когда уже пациент начинал нервничать, задавал такие вопросы, которые ставили в тупик всех присутствующих. В груди клокотало раздражение и Леви не скупался на слова, выражая свои эмоции. Аккерман даже специально завалил Микасу, у которой глаза загорелись от ярости и если бы они были дома, а не в людном месте, то она наверняка высказала бы все, что думает. Нужно было приземлить племянницу, чтобы не расслаблялась и не забывала, с кем работает. Энни, так, оказывается, звали блондинку, Аккерман завалил без особого труда и сразу выгнал в коридор, когда девушка не смогла заполнить бланк приема, хотя неплохо подготовилась к теоретической части. Когда он закрывал за ней дверь, мельком увидел побелевшие костяшки на сжавшихся кулаках. Йегера с Киршрайном мужчина чуть не избил капельницей и выгнал их без возможности вернуться, в спину крича, чтобы те нашли себе какое нибудь занятие и упаси Господь если Аккерман застанет их в курилке. С Армином было тяжелее, мальчишка хорошо подготовился, пациенты были к нему благосклонны и выгораживали студента как могли, пытаясь остудить пыл мужчины, говоря "он же учится", но это выводило из себя еще сильнее. Парень пришел сюда не для того, чтобы его по головке гладили. - Плохо, очень плохо, вы нахрена сюда приходите, мое время тратить? Если вдруг завтра повторится подобное... - вместо продолжения фразы он пригрозил бумагами, свернутыми в рулон. Трое студентов стояли потупив взгляд, как нашкодившие дети. Микаса больше по привычке, зная, что со злым Леви лучше не спорить, Энни выглядела крайне раздраженной и Армин был единственный с виноватым взглядом. За развернувшейся картиной наблюдали другие врачи и медсестры, но лишь качали головой, мысленно сочувствуя практикантам, которым не повезло с руководителем. Может, Аккерман ведет себя как монстр, может он преувеличивает в своих действиях, но внутри нет даже отдавленного признака сочувствия и уж тем более вины. - Разыщите этих двух дебилов и валите в лабораторию. Пока Леви проводил время в стационаре, нервы потихоньку стали приходить в норму. С каждым годом проблема нервного напряжения обострялась, но последние дни она росла в геометрической прогрессии. В его голову закрадывалась мысль попросить Смита понизить его обратно до рядового хирурга, но осознание, что кто то другой будет срываться уже на самом Леви, резко отрезвляла. Подходило время обеда и Аккерман поспешил закончить со своими делами, чтобы нагрузить детей уже бумажной работой, которую, по правде говоря, он должен был выполнить сам, но должны же быть хоть какие то плюсы в собственных студентах. Когда на часах появилась цифра тринадцать с двумя нулями, Леви вышел из своего кабинета. Его уже ждали товарищи, что не были такими педантами и собрались несколько раньше. Ханджи в своем привычном виде, со слегка растрепанными волосами, оживленно беседовала с Нанабой, за их беседой меланхолично наблюдал Майк. Эрвина не было на месте, но Леви не обратил на это внимания, ведь Смит работает главврачом и дел у того всегда хватает. - Леви, вся больница говорит, что ты сегодня просто душка, - Ханджи дождалась брюнета, пока тот заберет поднос со своей едой и сядет сбоку. - Меньше надо уши греть и больше работать. - А я понимаю его, - вдруг вставил Захариус, заставив обратить на себя внимание Зое и Нанабы. - Я уже выть хочу, по сто раз одно и тоже повторяю. Надо будет сказать Эрвину, чтобы в следующем году ввел лимит, я свою ораву не вывожу. - Если будут тупить, говори, что отправишь их к Аккерману. С моими работает, - хитро улыбается блондинка и делает глоток из своей кружки. - Ты запугиваешь студентов? Может, тоже попробовать? - Ханджи, ты психиатр, с твоей стороны это будет неэтично. - Вам обсудить что ли нечего больше? - брюнет снова начал заводиться, нервно постукивая ногой под столом, - Куда Эрвин пропал? Нужно было перевести разговор в другую сторону, а пустующий стул по соседству как раз помог с этим. - Уехал куда то, но скоро вернется, - пожал плечами Захариус, - давненько мы в боулинг не ходили, может в эту субботу, разомнем кости? - Майк, твоим студентом вытирает пол студент Леви. - Чего? - все разом подняли головы и непонимающе уставились на девушку. Нанаба показала рукой через стеклянную дверь, сидящие за столом обернулись. На лицах было глубокое удивление, граничащее с недоумением, в отличие от Леви, что вскинул глаза к потолку и вымученно выдохнул. Йегер повалил на пол какого то парня, что норовил выпутаться и хорошенько ответить обидчику. Эрен с бешеными глазами вцепился в ворот чужого халата и что то орал оппоненту в лицо, но из-за расстояния не было слышно, что именно. Изъяснялся он с такой самоотдачей, что наверняка заплевал лицо парню под ним. Вокруг стали собираться другие студенты, а посетители кафе глазели со стороны словно на цирковое представление. Единственным активным двигающимся пятном, помимо самих дерущихся, был Арлерт. Блондин пытался как то разнять парней, что то говоря им обоим, но с его невнушительными габаритами едва ли тот мог что то сделать. В голове промелькнула мысль, что лучше бы они хорошенько надрали задницу друг другу. Правда, Смит будет недоволен и в первую очередь выговор последует самому Леви как ответственному, а желания слушать нотации не было абсолютно. Пока Захариус подорвался со своего места, а в след за ним и Аккерман, незнакомый парень успел поменяться позициями с Йегером и стал наносить точные удары по лицу. - Вы что тут устроили? - прокричал охранник, что отошел к автомату с кофе и проворонил ситуацию. Рядом собрались другие студенты, их довольные лица явно не выражали обеспокоенность за состояние здоровья товарищей, в их глазах горел азарт и желание увидеть больше крови и зрелищ. Кто то сбоку давал советы Йегеру, как выбраться из захвата, но эта помощь была скорее ряди развития динамики процесса, но никак не его остановки. Леви грубо расталкивает толпу и наотмашь бьет ногой студента по ребрам, буквально сбивая того с опешившего Эрена, у которого из носа пошла кровь и уже успела залить воротник. - Флок, что происходит? - пробасил Захариус, пытаясь поставить отплевывающегося парня на ноги, но тот был не в состоянии что либо сказать от сильного удара, что выбил весь воздух из легких. - Мистер Аккерман... - Армин только успел открыть рот, как его тут же перебили. - Сегодня я отпускаю троих санитаров и вместо них вы дружно идете в гнойную хирургию до конца смены, - голос Леви был настолько тяжелым, что все вокруг замолчали. - Троих? - спросил все еще лежавший на полу Эрен. - Я разговариваю на другом языке? Вас двоих и Арлерта в придачу. - Но он здесь совершенно не при чем! - шатен резко вскакивает и встает вплотную к Аккерману, что не мигая смотрит на него холодным взглядом. - Йегер, мне вообще насрать, вы втроем кувыркались как любовники, вам и расхлебывать. Скажи спасибо, что сразу не вышвырнули вас за дверь. Леви бросил тяжелый взгляд на побледневшего Армина. Он непонимающими глазами смотрел на брюнета, на лице читалось искреннее замешательство и смятение, но он не решался ничего сказать, смысла не было. Толпа зевак стала расходиться, опасаясь попасть под горячую руку. Подоспевшие Ханджи с Нанабой осматривали Эрена и пытались остановить кровь, предлагая салфетки. Тем временем Флок пришел в себя и уже мог твердо стоять на ногах. - Отбитый, - прошипел он в сторону Эрена. Шатен гневно развернулся в его сторону и уже был готов ко второму раунду, но получил легкий отрезвляющий шлепок по щеке от Зое. Леви бросал хмурый взгляд на оставшихся и когда очередь дошла до Арлерта, блондин, словно предчувствуя на себе взгляд серых глаз, отворачивается к Йегеру и расспрашивает того о самочувствии. Хмыкнув, Аккерман в одиночестве возвращается к своему месту, чтобы доесть оставленный обед. После произошедшего кусок в горло не лезет, вилка с ножом впустую разрезают и без того маленькие кусочки на еще более крохотные. Через стекло Леви украдкой наблюдает за Ханджи с Нанабой, что о чем то разговаривали с Йегером и Арлертом. Блондин выглядел поникшим, что то очень долго объясняя внимательно слушавшим его врачам, по жестикуляции было понятно, что он объяснял ситуацию и пытался выгородить своего дружка. У Эрена же энергии было хоть отбавляй, он продолжил размахивать руками и что то эмоционально пояснять. Леви это просто надоело и он уткнулся обратно в тарелку, когда через время к нему подсели девушки. Вслед за ними за столом появилась тяжелая тишина, ее также очень хотелось разрезать ножом. - Тебе не кажется, что ты перегнул палку? - с укором смотрит Нанаба на мужчину, что даже не соизволил поднять голову. - Сопляки устроили драку и получили наказание. - Я про Армина. Парень ведь ничего плохого не сделал. Уже молчу про Форстера, которого ты чуть в травматологию не отправил. - Тебе его так пожалеть хочется? - Аккерман исподлобья бросил холодный взгляд на блондинку. - Да, очень жаль, что он оказался у тебя, а не у кого то из нас, - этой фразой девушка закончила разговор и, забрав свои вещи, поспешила уйти, оставив еду нетронутой. Какого черта все так носятся с этим щенком? Сначала Эрвин, потом Петра, теперь эти женщины еще. Чем он лучше всех остальных, что также попадали под раздачу за дело и без? Он не особенный, он обычный студент и если ему так тяжело, может смело сменить наставника или поменять клинику. Да хоть что угодно, но не терпеть и молчать в тряпочку. Было бы лучше, если бы Армин хоть слово сказал, а не молча проглотил обиду. Вены на бледных руках набухли от того, с какой силой брюнет сжал вилку. Ханджи заметила это и подала голос только после того, как Леви немного расслабился. - Отмени его наказание, пока не поздно, - выдохнула Зое, предпринимая последнюю попытку вразумить мужчину. - Отвали. … Вопреки обещанию провести повторный заход в приемное отделение, Аккерман всю неделю старался избегать его. На следующий день под предлогом внеплановой операции Леви спихнул детей на Петру, хотя сам пол дня торчал в своем кабинете, заполняя тонну отчетов, что накопились за последнее время. Мужчина не испытывал мнимого чувства стыда за свой поступок, хотя он в принципе и не помнит, когда чувствовал его в последний раз, скорее наоборот, он бесился еще сильнее и поэтому тактично решил дать себе пару дней отдыха от малолеток. Даже Микаса по вечерам отмалчивалась больше, чем обычно, нагнетая и без того тяжелую атмосферу. В голову снова стали закрадываться мысли вышвырнуть всех пятерых или перевестись вообще к чертям в другую клинику, лишь бы никто не капал на мозги. Эрвин пытался разузнать подробности о драке, что случилась за время его отсутствия, но Леви четко дал понять, что все нормально и виновники понесли наказание. И плевать, что послужило причиной, был факт проступка, а остальное не так важно. Через пару дней Аккерман снова взял курирование над студентами, что смотрели на него уже не так, как в первый день. Пусть они пытались выглядеть равнодушно, но в глазах явно читалось пренебрежение и презрение. Леви прекрасно умеет распознавать подобные эмоции, слишком богатый опыт. Ничего, они все тут собрались не для обмена любезностями. Только взгляд голубых глаз смотрел куда угодно, но только не в его серые. Обижается, щенок. Или боится, но тем лучше. Приемка может еще подождать какое то время, пока что там много людей, Майк, воспользовавшись эпизодом затворничества Леви, вывел своих студентов и теперь у брюнета был веский повод не водить туда своих идиотов. Зато повел в процедурный кабинет и показывал на специальных манекенах все виды инъекций, как ставить капельницы, катетеры и прочие манипуляции, что входят в обязанности медсестер, но что должен знать и уметь каждый врач. Разумеется, ни у кого не получилось с первого раза, кроме Микасы разве что. Она и до прихода на стажировку кое что умела, но когда девушка слишком долго прохлаждалась в стороне, уступая очередь менее опытным, но старательным, Леви заставил ту ставить катетер прямо на своей руке. Разумеется, брюнетка опешила от немного сумасшедшего приказа и истыкала мужчине всю руку до огромных синяков, но так и не попала в вену. Для старой школы эта практика была в порядке вещей, когда еще не были придуманы замысловатые манекены всех форм и размеров и обычным студентам приходилось учиться друг на друге. Отчитав и Микасу за бестолковость, чтобы никто не думал, что Аккерман выделяет родственницу из толпы, мужчина выплюнул "бестолочи" и удалился по своим делам, пригрозив, что вернется и обязательно проверит каждого. Дни тянулись одни за другим и уже прошла пара недель с начала этого дурдома. Отношения в коллективе стали напряженные, Кирштайн стал открыто показывать свое недовольство, разве что язык за зубами держал, но недовольное лицо даже не пытался скрыть, фыркая и закатывая глаза. Леви не реагировал, ему было плевать, пока его слушаются и исполняют прямые указания, все остальное лирика. Эрен собачился с Флоком Форстером, брюнет узнал его фамилию от Захариуса, когда тот жаловался на своего студента, что не отличался покладистым характером. Но парни уже не вступали в открытый конфликт, максимум иногда обменивались нелестными словами через весь коридор, за что один раз, когда терпение подошло к концу, были оставлены в ночную мыть полы вместо уборщиц. Форстер что то пытался вякнуть насчет того, что Аккерман не имеет права и пошел жаловаться к своему наставнику, но тот лишь развел руками. Леви даже специально задержался на пару часов, проконтролировав исполнение наказания и удовлетворенный видом двух студентов, старательно намывающих полы, поехал домой. Микаса не стала дожидаться его и поехала первой на автобусе. В целом нет ничего криминального в том, что мужчина задержался, Эрвин попросил выйти в субботу взамен заболевшего дежурного врача и соизволил дать выходной посреди недели, а студентов разрешил перекинуть на Петру на весь день. С утра Леви решил наведаться в спортзал. Из-за этой стажировки он под конец дня чувствовал себя как выжатый лимон и в голове не было ни единого желания пойти куда то помимо дома. Тело успело немного расслабиться, но Леви спихнул это на усталость и нервное напряжение. Под конец тренировки мышцы гудели как у новичка, что немного раздосадовало мужчину, но встав под теплый расслабляющий душ Аккерман почувствовал приятную усталость, что разливалась по всему телу вместе с каплями воды. Оставшийся день прошел довольно вяло. Переделав все дела по дому, проведя уборку и постирав все, что только можно и что вообще не особо надо было, мужчина обнаружил, что ему нечем заняться. Он маялся на диване, щелкая каналы, которые показывали какую то хрень. Единственное, что его спасло, это припрятанная в глубине холодильника баночка пива, с которой смотреть ящик стало вполне сносно. Аккерман залипал в мелькающие картинки и про себя думал, в какую унылую соплю он превратился за последние несколько лет, в нем не осталось ничего живого, кроме желчи и заводских установок, что нужно пойти на работу, прийти с работы, сходить в душ, зависнуть за включенным Микасой фильмом и уйти спать. Из раздумий его выдернул щелчок в замочной скважине. Девушка молча переступила порог и повесила легкую ветровку на настенный крючок. - Отдохнули от меня? - не поворачиваясь спросил Леви. - Не до конца, - сдержанно ответила Микаса. - Ужин на плите. … Студентам повезло, что на пятницу было назначено сразу несколько операций и этот день прошел относительно спокойно. Леви решил прогнать их по работе с документами, к некоторым докопался разве что до почерка, поясняя, что кривой врачебный почерк еще надо заслужить, а пока пусть будут добры писать более разборчиво. Остальное время практиканты провели с Ралл. Мужчина спрашивал, не доставляет ли медсестре трудности периодически брать на себя студентов, но девушка с легкой улыбкой заверяла, что все нормально и ребята очень милые. Зная Петру, она все равно ничего скажет, даже если они будут только мешаться под ногами, такой уж у нее характер. Можно было бы спихнуть эту ораву на другого врача из того же отделения, но Эрвин заранее предупредил коллег, что не будет никому доплачивать за работу Леви, а те и не особо рвались. Кто в здравом уме добровольно согласится на такую головную боль? Кроме Петры, разумеется. В субботу все нутро противилось раннему подъему. Биологические часы отказывались принимать факт, что в этот день нужно на работу. Прохладный душ помог быстрее собраться с мыслями и, минуя завтрак, но выпив кофе, Леви спустился по лестнице к своей машине. Микаса спала, а значит утренний прием пищи не был обязательным. Небо нетипично для этого времени года заволокло тучами. Дождь с грозой вроде бы не обещали, но Леви предусмотрительно взял зонт. Серость никак не добавляла морального духа и мужчина цокнул языком, застегивая ремень безопасности. Людей на улице не было, все спали или не высовывались, один он как дурак прется против ветра. Буквально. Встречный ветер нагоняет листья и прочий сор на лобовое стекло, заставляя включить дворники. Припарковавшись на своем месте, Леви глушит мотор и покидает салон, прикрывая рукой лицо. Ветер разошелся не на шутку, как бы из-за него не случилось наплыва пострадавших на скорой помощи. Отворяя стеклянные двери клиники, брюнет поправляет заправленную рубашку и зачесывает волосы назад, мысленно ставя для себе цель посмотреть первым делом в зеркало, когда зайдет в кабинет, но все мысли в одночасье покидают голову, когда на сестринским посту на первом этаже видит знакомую светлую макушку. На секунду Аккерман засомневался, точно ли сегодня суббота, но нет, дата в телефоне не может врать. Арлерт сидел в рабочей робе синего цвета с логотипом клиники, такую форму выдают младшему персоналу. Его волосы прикрывали лицо, он что то записывал. Брюнет нахмурил брови, какого черта этот щенок здесь делает? Словно почувствовав на своей макушке чужой взгляд, Армин поднимает голову и заметно дергается, словно пытался рвануть с места, но вовремя себя остановил. Когда Леви пошел в его сторону, парнишка сглотнул. - Ты что здесь делаешь? - минуя приветствие, строго спросил Аккерман. - Работаю, - неуверенно промямлил Арлерт, потупив взгляд. Если остальные студенты открыто презирали своего наставника, то у этого парня никогда не было ни намека на ненависть или злость, только страх и неуверенность. - Я вижу, что не чаи гоняешь. - Мне нужна подработка, мистер Смит разрешил приходить по выходным. Извините, я не думал вас сегодня увидеть. Он извиняется за то, что просто на глаза попался? Эрвин еще молодец, паршивец старый, даже не сказал ничего. - А отдыхать ты когда намерен? Не то, чтобы ему было интересно, Леви важно, чтобы парень не терял концентрацию на стажировке и был внимательным, а в таком графике никто долго не держится и быстро скатывается в зависимость от энергетиков и кофеина, залипая как зомби перед собой. Тогда он лично подойдет к Смиту и заставит уволить мелкого. - Мне не тяжело, правда, - уголок его губ дрогнул в слабой улыбке. Миленько. Понятно, чем он всем понравился, такое личико сразу располагает к себе, хочется пожалеть и приголубить. Но на мужчину это действует как красная тряпка. - Как скажешь, - бросает Аккерман и уходит к лифтам. Не тяжело ему. Посмотрим, как он завоет позже. Весь день бегая по этажам, на перерыв да и просто выйти покурить, Леви неосознанно косился на блондина. Парень постоянно копошился в бумагах и отвечал на звонки с сосредоточенным лицом, которое вмиг размягчалось, когда к нему подходили пообщаться другие сотрудники клиники. По манере было понятно, что обсуждают они далеко не рабочие вопросы и у мужчины складывалось впечатление, что этот щенок загипнотизировал своим обаянием абсолютно каждого, кто хоть раз входил с ним в словесный контакт. Аккерман чертыхнулся, когда понял, что просто залип на светлую макушку. К вечеру работы стало не так много. За весь день поступило только несколько придурков, которые в сильный ветер стояли под деревом, за что получили отлетевшей веткой по лицу или другим частям тела. Травмы рядовые и лечение элементарное, но Аккерман заскучал рутинно зашивать полученные увечия. Но тем лучше, не хватало еще с реанимацией пыхтеть. К концу дня погода только ухудшилась, начался ливень и на город надвигался явный шторм. Тяжелые капли с силой барабанили по окну в кабинете зав хирургии, где Леви сидел без света. Сейчас ехать куда либо казалось довольно абсурдной идеей и мужчина скинул сообщение племяннице, что заночует в клинике. Остается молиться, чтобы машина не пострадала от случайно влетевшего в нее на большой скорости мусора. Громко выдохнув, брюнет накидывает на плечи халат и спускается на первый этаж. Можно было, конечно, без зазрения совести пойти заняться своими делами, почитать книгу или лечь спать, ведь он уже отработал обещанное количество часов, но наверняка сейчас будет наплыв бедолаг, которым не посчастливилось оказаться на улице и Леви прикусил себе язык, вспоминая, как пару часов назад радовался отсутствию сложных пациентов. Накаркал. Меньше чем за час в больницу стали поступать пострадавшие, а бригады скорой помощи не успевали разъезжать по вызовам, которых было много больше, чем фельдшеров и машин. Холл на первом этаже превратился в броуновское движение из людей, что суетились и бегали по только им понятному маршруту. Леви сразу ушел в операционную, забирая на себя самые тяжелые случаи. Ближе к полуночи усталость давала о себе знать, руки начинали дрожать, а замыленный взгляд мутнел. Оперирующие врачи находились почти шесть часов на ногах, но никто не покидал своих мест до последнего пациента. В начале первого ночи Аккерман вытирает вспотевший от долгого напряжения лоб и выходит из операционной, на ходу закидывая одноразовый фартук и перчатки в урну. Дальше без него прекрасно справятся и брюнет делает пометку в голове, что за подобный аттракцион нужно потребовать с Эрвина двойную надбавку. В больнице привычно потемнело, но тихо не было. Многие пациенты остались в больнице, прячась от стихии, а врачи хлопотали над ними, чьи то родственники приехали и караулили в палатах отходящих от наркоза. Тело заныло от статичного напряжения, довольно трудно стоять несколько часов почти без движения, а волосы противно липли к выбритым вискам и затылку. Все мысли были заняты желанием поскорее встать под струи теплой воды и поскорее смыть с себя тяжесть рабочего дня. Глаза сами собой закрываются и Аккерман уже мечтает прилечь на свой диванчик, как резко становится бодрым от мелькнувшей в толпе знакомой блондинистой шевелюры. Армин что то очень усердно записывал за стойкой, должно быть бумаги для поступивших, с силой сжимая ручку. Его смена должна была закончиться еще в девять, какого черта он тут делает. - Ты должен быть уже далеко отсюда, по крайней мере за стенами клиники. Арлерт вздрагивает, потому как не услышал чужих шагов, что растворились в общей какофонии. Он непонимающе смотрит на Аккермана и тот думает, что наверняка от него воняет, как от собаки, но парень даже не морщится. - Много пострадавших поступило, я не мог просто взять и уйти, - говорит он совершенно спокойно, усталость бледным цветом окрасила кожу лица. - Слишком много альтруизма. Тебе ведь завтра тоже на смену? Арлерт кивает. - Езжай домой, а я найду лентяя, чью работы ты выполняешь. - Автобусы все равно уже не ходят, - парень пожал плечами. Сейчас Армин совершенно спокойно разглядывал Аккермана, не пряча взгляд как обычно. Сказывалась усталость обоих, у одного не было сил на дерзость, а у второго сил нервничать, бояться, или что он там чувствует при виде Леви. - Я тебя правильно понял, ты собираешься торчать здесь всю ночь, отработать еще и завтра смену, приехать черт знает во сколько домой и снова пойти в клинику на практику, поспав за трое суток от силы шесть часов? - брюнет выгибает одну бровь и смотрит не мигая в голубые глаза. - Все нормально, в сессию бывает и хуже, - Армин улыбается, но в этой улыбке все равно чувствуется натянутость. Малолетний идиот. - Скажу Эрвину, что сам отпустил тебя и завтра утром поедешь домой, - Леви только успел развернуться, как юноша подрывается со стула. - Не надо! - слишком бурно говорит он, заставляя обернуться удивленного брюнета. - То есть, я все отработаю по графику, не стоит, правда. Аккерман прищурил глаза, вглядываясь в синяки под глазами на бледном лице. Деньги ему нужны, понятно, только боится об этом прямо сказать. Взгляд Леви сменяется на привычно недовольный и парень заметно тушуется. - Иди спать в мой кабинет, - связка ключей со звоном опускается на стойку, - Плед найдешь в шкафу. - Это не обязательно... - Я разве тебя спрашивал? - шипит Леви, злость опять подкатывает к глотке. - А как же вы? Вы ведь тоже здесь на ночь остаетесь, - голос Армина стал тише, он был растерян и явно не знал, как реагировать на своего руководителя, чтобы не спровоцировать его. - Тебя это уже не касается, ключи оставишь охране. Соплякам не стоит знать, что дежурные врачи не редко спят в пустых палатах и сам Леви раньше не раз подобное практиковал, пока Смит не выделил ему целый кабинет. Аккерман бросает последний взгляд на парня и идет к треклятым душевым. Усталость как рукой сняло. Кем он себя вообще возомнил? Малец правда думает, что если загонит себя до состояния изнеможения, ему это спустят с рук? Конечно, для студентов эпизоды переутомления являются обычной практикой, но только не в смену Леви, который и так три шкуры дерет. Шампунь с противным звуком выдавливается на ладонь и пальцы грубо массируют кожу головы. Аккерман ловит себя на мысли, что в последнее время стал слишком вспыльчивым, даже для самого себя. Может, стоит наведаться к Ханджи за легким успокоительным. Когда мужчина вытерся полотенцем до покраснения на коже и вышел в холл, Арлерта уже не было, вместо него сидел какой то медбрат. Послушался, молодец. Леви знал, в хирургии есть пара свободных палат-одиночек. Когда двери лифта пропищали на нужном этаже и мужчина сделал шаг, в мозгу резко стрельнула мысль, что его сменная одежда находится в кабинете. Брюнет чертыхнулся вслух, насупив плечи. Наверняка Армин еще не спит, мужчина не так уж и долго был в душе. Уже подходя к кабинету, Леви обращает внимание, что из под двери не горит полоска света. Не уж то уснул? Аккерман старается максимально тихо открыть дверь, которая, к его удивлению, оказывается не заперта. Вот болван. Эрвин всегда нанимал только хороших техников и Аккерман мысленно поблагодарил его за это, потому что дверь открывается совсем тихо, не издавая лишних звуков. В кабинете темно, но слабого света с улицы достаточно, чтобы заметить свернувшуюся в клубок невысокую фигуру, почти с головой укутанную в плед, только светлые волосы раскиданы по подушке. Армин действительно спал и если прислушаться, можно услышать слабое сопение. Лицо блондина расслаблено и сейчас, под слоем ткани, скрывающую рабочую форму, он еще больше походил на подростка. Быстро вырубился, видимо сильно устал. Леви беззвучно фыркает и идет к своему шкафу, также беззвучно его отворяя. Хотел бы он иметь такую же способность засыпать моментально где угодно и в каком угодно положении. Аккерман тихо закрывает за собой дверь и направляется в сторону свободной палаты. Уснуть сразу не получилось, на новом месте спится всегда тяжелее. Черт, надо было сразу отправить сюда Арлерта, ему по всей видимости все равно, где лицо в подушку плющить. Леви переворачивается на спину и приоткрывает глаза. В палате кромешная тьма, он плотно зашторил окна перед тем, как лечь спать. Не страшно, если не выспится, у него завтра выходной, в отличие от парня. У него для сна оставалось часов семь, более чем достаточно, чтобы быть бодрым, но его бледность и темные круги под глазами явно требовали большего. У Леви были такие же, когда он жил в общежитии и не высыпался. Брюнет недовольно рычит и переворачивается на живот. Какого черта он вообще сейчас думает о пацане, что спит в другом конце коридора? Возможно, потому что он, в отличие от остальных, строит из себя хрен пойми что и это невероятно бесит. Не презирает своего наставника так, как делают это остальные, даже взгляд Микасы поменялся, разве что она вслух ничего не говорит. Еще и носятся все с ним, как с писаной торбой. Ну и что, что на лицо милый и улыбается каждый раз, и практически никогда не тупит, постоянно с собой таскает блокнот для записей, чертов задрот. Леви стискивает зубы и резко подрывается с кровати, переодеваясь в уличную одежду. Ветер за окном стих, а сон все равно никак не идет. Он выходит на улицу, когда на часах почти три часа ночи. Свежий воздух пахнет озоном, как обычно бывает после дождя, но небо не ясное, блеклая луна почти не видна сквозь тучи. Мужчина закуривает сигарету и выдыхает клубок никотинового дыма. По телу разливается приятная волна, мысли становятся легче. Машина цела, только вся в грязи, нужно завтра отмыть. Затушив бычок, он садится в салон и едет домой по пустой дороге.