Мечта стала явью

С момента начала операции прошло довольно много времени, Париж накрыли сумерки, а заражённые вышли из своих укромных мест. Проезжая по разгромленным улицам, машина то и дело подпрыгивала хрустя костями очередного заражёного. Прикрыв глаза и запрокинув голову на спинку сидения, Хакон думал о находке. — Что там было, парни? — спустя некоторое время тишины, раздался голос одного из мужчин. — Прости мужик, не могу сказать, — не открывая глаз ответил Хакон. В ответ мужчина лишь хмыкнул, — "слишком опасно кому либо рассказывать о находке, любой может быть крысой…” — единствення мысль, крутилась в голове брюнета, вызывая привкус горечи на языке. Ещё спустя 10 минут в салон проник УФ-свет. — S'ouvrir!(Открывай!) — высунувшись в окно крикнул водитель, ворота базы медленно и с небольшим скрипом открылись. Машина была припаркована, а Хакон с Эйден направились прямиком к Жаку в кабинет. — Жак, у нас для тебя кое что есть, — с этими словами мужчина прошёл в кабинет. — Dieu(Боже), выглядите ужасно, — с неким беспокойством сказал Леруа. — Нам не привыкать, — ответил Хакон, залезая за пазуху и доставая заветную тетрадь. — Что там? — Жак с интересом встал из своего кресла и взял тетрадь из рук брюнета. — Добрый вечер, — из кресла в углу комнаты поздоровался Лей. — И ты тут? — с небольшим удивлением обернулся Хакон. — Давно уже, с момента вашего звонка, — Лей протянул руку для рукопожатия. После приветствия Хакон сел в кресло напротив стола Жака. Эйден закрыл дверь и облокотился спиной на неё. — Так… — Жак стал листать тетрадь. С каждой страницей лицо мужчины всё больше искривлялось в удивлении. — Что там? — не сдержавшись спросил Эйден подходя к столу. — Это всё очень… Странно, — нахмурившись почти прошептал Жак, — здесь по датам расписано точное время, когда мои солдаты покидают базу. — Ха… Похоже, у вас завёлся шпион, — скрестив руки на груди, констатировал Хакон. — Маленькая, мерзкая крыса, — лицо Жака исказила гримаса отвращения. В помещении повисла давящая тишина, прерываемая лишь очередным шелестом перевернутой страницы. Француз был зол, это читалось и в выражении лица, и в еле уловимом скрежете зубов. Казалось вот-вот и вены на лбу мужчины взорвутся от негодования. — Ну? — всё же развеяв тишину спросил Хакон. — Я не понимаю. Судя по точности записей крыса вертится в приближенных ко мне кругах, — с некой досадой проговорил мужчина, — это единое, что вы нашли? — Кабель нас привёл в комнату с компьютером, на него подавалось изображение с камер. Судя по всему, мы пришли как раз в момент, когда кто-то следил. — Мы немного навели шороху, из-за чего кто-то поспешно съебался, — перебил старшего Эйден. — Камеры? Так вот что питает станция… Вы, случаем, не запомнили, куда камеры смотрели? Возможно мы сможем их найти и прекратить слежку, — чуть успокоившись продолжил Жак. — Если мне не изменяет память, то камеры смотрели на ваш главный и чёрный вход, на парк, реку и базар. — Прекрасно, — тяжело выдохнул сарказм Жак, — они даже за судоходным путём следят, — с отчаянием в глазах мужчина повернулся к Лею, как будто в ожидании поддержки. — Меня больше смущает камера слежки за базаром, — спустя долгое молчание отозвался снайпер, — ладно, мы поняли, что он или они следят за тобой, но зачем им базар? — Следят за скидками, — внезапная и казалось бы неуместная шутка Хакона заставила Жака издать тихий, нервный смешок. — Я серьёзно, в тотальный контроль за действиями Жака абсолютно не вписывается базар, — жестикулируя продолжил Лей, со взглядом, как будто пытается доказать очевидную вещь. — А… Почему не вписывается? — с недоумением всё же осмелился спросить Эйден. — Базар - территория Жана, — пояснил Леруа. — Вот, но не похоже, что шпиона, интересует Кассегре, — продолжил тираду негодования Лей. — Кассегре - фамилия Жана, — ответил Жак на немой вопрос в глазах гостей. — И что вы собираетесь делать? — Хакону хотелось поскорее закончить этот разговор. Мужчина понимал, что сейчас, на эмоциях, никто не прийдёт ни к каким выводам и дальнейшим дейсвиям. — Завтра я отправлю людей, чтобы они нашли камеры. Кстати, вы не запомнили где было то место? — Плюс-минус в 30 минутах ходьбы до безопасной зоны 5-го района. Лей задумчиво хмыкнул. — Вы не выбрались наружу? — Мы похожи на придурков? — с невесомой нотой раздражения спросил Хакон, — в комнате с компом, конечно, был люк наверх, но как-то не хотелось лезть прямо в руки тех, кто мог бы быть наверху. Мы убили несколько мужчин, скорее всего они и следили за камерами в тот момент, — продолжил Хакон, переведя взгляд на Жака, — но там был ещё кто-то, видимо тот, кому сдавали результаты слежки. — Вы слышали голос? — с флёром надежды спросил Жак. — Да, но издалека. Он ушёл раньше, чем мы подошли достаточно близко. — Блять, — еле слышно ругнулся Жак, потирая лицо ладонями. Он осознавал, что эта ночь будет бессонной, так как нужно действовать быстро, на опережение шпиона, — ладно, парни, идите. Вы и так немало помогли. На счёт оплаты за работу, чем вам лучше отдать? — А есть варианты? — интерес пробился сквозь усталый голос Хакона. — Могу отдать сигаретами, могу патронами, припасами. — Патроны были бы не лишними, будь эти пушки нашими, — устало усмехнулся мужчина, — на сколько пачек мы наработали? — Вы стреляли? — поинтересовался Жак. — Ну, может десяток пуль потратил. — Хм… Могу дать двадцать пять пачек, либо… — Давай сигаретами, это будет проще, — перебил француза Хакон. С тяжёлым вздохом Жак встал из кресла и направился к шкафу. Мужчина открыл дверцы, шкаф был битком набит пачками разных сигарет. — Вам имеет смысл вкус? — Там ещё и вкусы есть? — с интересом Хакон встал и подошёл к шкафу рассматривая богатства нынешних реалий. — Есть с ментолом, есть с капсулами. Элиза всегда просит несколько пачек с капсулами для себя. — Хм… Давай одну с ментолом, одну с капсулой, а остальные как хочешь. — Хорошо, — Жак начал отсчитывать пачки сигарет, складываю их башенками по пять штук на столе. Две отличающиеся пачки он отдал Хакону в руку, остальные же бесцеремонно сгрёб в тканевый мешок и так же отдал его мужчине, — спокойной ночи, парни. Ещё свяжемся. — До встречи, Жак, — попрощался Эйден, в свою очередь Хакон просто помахал рукой. Мужчины вернулись в ту комнату, где спали прошлой ночью. Хакон начал стаскивать с себя амуницию. Он устал, плечи ныли от тяжести бронежилета, от которой мужчина давно отвык. — Да блять! — сквозь зубы шикнул Эйден, когда очередной карабин бронежилета отказался поддаваться. — Что случилось? — уже зная ответ на вопрос, со смешком поинтересовался Хакон. — Эта хуйня не расстёгивается! — уже психуя Эйден топнул ногой. От столь забавно картины Хакон не смог сдержать смех, всё же иногда Эйден напоминал маленького ребёнка, который вот-вот впадёт в истерику и начнёт раскидываться вещами. Такие моменты невероятно умиляли Хакона, а зачастую ещё больше смешили. — Давай помогу. — Я сам! — фыркнул Эйден и отвернулся, продолжая тщетные попытки расстегнуть заклинивший карабин. — Я вижу, как ты “сам”, не хватало сломать, — пресекая все попытки увернуться от помощи, мужчина поймал Эйдена за ремни на бронежилете и наконец-то нашёл проблему, — тут карабин зажевал ремешок, ты бы “сам”, только порвал, — Хакон с лёгкостью достал застрявшую ткань и наконец-то освободил Эйдена от 11-ти килограммового якоря. — Спасибо, — буркнул Колдуэлл. — Всегда пожалуйста, воробушек, — с улыбкой ответил брюнет и приобняв младшего настойчиво поцеловал того в щёку. — В смысле “воробушек”? — отпираясь от ласк, спросил Эйден. — Когда ты обижаешься, ты похож на воробушка, — Хакон снова поцеловал пилигрима, только на этот раз в нос. — Перестань, я не ребёнок, — продолжая бунт заявил Эйден. — Ох, поверь, ребёнок, ещё какой, — не унимая приступ умиления Хакон продолжил коротко целовать младшего то в щёку, то в нос, словно играя. Мужчина упивался тем, как Эйден пытается противиться и делать вид, что ему не нравится, словно вредный кот, которого ты за лапу вытащил из под дивана, дабы подарить ему всю свою любовь. — Ну-у-у, — протянул Эйден, когда Хакон уже раз пятнадцатый поцеловал его в щёку, — ты мне сейчас синяк набьёшь, — продолжал возмущаться младший, хотя уже обнял брюнета в ответ, — что это в тебе столько любви проснулось? — Не знаю, просто ты очень умилительно злишься, когда не на меня, — Хакон подмигнул Эйдену и наконец-то отпустил того. — Очень смешно, — в своей манере буркнул пилигрим, стаскивая с себя поочерёдно ботинки, а затем и штаны. Когда наконец-то вся амуниция была снята и аккуратно сложена на два стула, мужчины улеглись в кровать. Хакон потянулся выгибая спину, от чего послышался тихий хруст позвонков. — Сухарь, — шёпотом подъебал старшего Эйден, на что получил тычок промеж рёбер. Время было не особо позднее, около восьми вечера, если не раньше. В зимней обстановке, когда рано темнеет, сложно определить время, но даже с учётом усталости, спать не хотелось. К тому же о себе наконец-то дал знать голод, напоминая о том, что мужчины ничего не ели с утра. — Я есть хочу, — спустя минут пятнадцать тщетных попыток уснуть заявил Эйден. — Даже если у нас и есть еда, то она в сумке, в подвале, там же, где и наши вещи, — поворачиваясь лицом к пилигриму ответил Хакон. — Я очень хочу есть, — под светом УФ-шки голубые глаза приобретали нереально красивый лавандовый оттенок, казалось, что Хакон смотрит в глаза какому-то космическому котёнку. — Хорошо, пошли спустимся, только не смотри на меня так, — сдался старший и с трудом вылез из под одеяла. От холода по телу пробежались мурашки, а волосы встали дыбом. Мужчина натянул на ноги штаны от формы, а на торс свою футболку, которую ещё утром надел под амуницию. Эйден сделал тоже самое, но уже со своим термобельём. — Надеюсь, нам не дадут пиздюлей за то, что мы здесь шароёбимся, — вздохнул старший и направился на выход. В поместье Жака было довольно тихо, с улицы доносились голоса постовых, которые то и дело перебрасывались короткими фразами. Проходя мимо кабинета Жака, у Хакона чуть сердце не выскочило от неожиданности, когда Лей беззвучно вышел оттуда прямо перед лицом старшего. — О, добрый вечер, — поздоровался француз, — чего не спите? — Блять, я чуть в обморок не рухнул, пиздец ты тихо ходишь, — отходя от шока признался Хакон. Чем вызвал у Лея тихий смешок, без доли упрёка. — Я знаю, это с детства. Мне ещё мама говорила, что я как кот хожу, — Лей устало улыбнулся и глубоко зевнул, прикрывая рот рукой, — так чего не спите? — Эйден хочет есть, к тому же нам бы вещи из подвала забрать. — Ну, в подвал вас самих никто не пустит, пошли, я вас проведу. А по дороге назад зайдём на кухню. Уставший Лей казался намного радушнее. Конечно, ведь усталость забивает собой осторожность. За десять минут мужчины справились и уже со своими вещами в руках зашли в помещение, называемой кухней. Хотя по сути это был один из маленьких выставочных залов, в котором стояло несколько обеденных столов, за каждым из которых стояли диванчики, явно вывезенные из какого-то кафе, понад левой стены стояло несколько холодильников, шкафов, скорее всего с продуктами, духовка и два холодильника. На столах для готовки так же стояли две чуть обшарпанные микроволновки. — Это всё общее? — кладя вещи на один из диванчиков поинтересовался Хакон. — В основном, да. У Жака осталось не много людей, большинство живёт тут, едят вместе. Можно сказать общежитие. Главное не наглеть, некоторые продукты подписаны, — Лей открыл шкафчик и достал оттуда пачку муки, на которой маркером было написано “Алли”. — Понял, можно брать всё, что не подписано? — Угу, — хмыкнул Лей, набирая в чайник воды из 20-ти литровой баклашки с помпой, — макароны, каши, консервы. Иногда с фермы привозят мясо и рыбу. — У вас есть ферма? — с интересом выглянул из-за плеча старшего Эйден. — Да, Жак и Брис заморочились над комфортом оставшихся в городе и замутили не только обычную, но и рыбную ферму. В зданиях нескольких бассейнов. — А они хороши, — с уважением ответил Хакон, — есть кастрюля? — Да, вот, — Лей открыл нижний ящик, в котором стояла вся кухонная утварь, — вилки-ложки в ящиках, ножи там же, только после себя посуду помойте. Раковины есть в туалете, он в конце коридора под лестницей, к сожалению сюда водопровод было невозможно подвести, в тех условиях, когда музей под базу перестраивали, — Лей снова зевнул и отвернулся к уже закипевшему чайнику. Француз заварил две чашки кофе, — если что, заходите к Жаку, он не кусается, да и мы спать всё равно не будем сегодня, — устало сказал на прощание Лей и направился обратно в сторону кабинета. — Такое ощущение, что мы зря арендовали квартиру в отеле, уже второй день тут живём, — подметил Эйден, садясь на диван. — Может это и к лучшему, количество здешней вооруженной охраны успокаивает, — ответил Хакон, набирая воду, всё из той же баклажки, в кастрюлю. — Возможно ты и прав, я просто не привык, что вокруг так дружелюбно. — Я тоже, малыш, — вздохнул Хакон, ставя кастрюлю на плиту, — но лучше так, мне не очень хочется возвращаться в отель. — Почему? — Не знаю, предчувствие какое-то…Будьто за нами прийдут. — Думаешь, сюда побоятся сунутся? — Практически уверен, — Хакон достал из верхнего шкафчика пачку макарон и засыпал её в кастрюлю. — А воду посолить? — Ты сейчас сам станешь их варить, а я пойду спать, — фыркнул старший. После позднего ужина мужчины вернулись в свою комнату. Хакон открыл окно, холодный воздух тотчас пополз сквозняком по ногам. Мужчина достал пачку сигарет с ментоловой пропиткой и закурил одну. На душе было неспокойно, вооружённая охрана, что ходила под окнами, конечно, внушала некое ощущение безопасности, но в каждом из охранников Хакон видел крысу. Ощущение опасности, что может находиться за каждым углом было не в новинку, но в незнакомом городе навевало больше тихой паники на сердце и без того нервозного мужчины. Диалог на кухне раз за разом прокручивался в голове Хакона, было ощущение,что он снова наврал Эйдену, сказав, что здесь безопаснее, чем в отеле. Мужчина тяжело вздохнул, попутно выдыхая полупрозрачный дым. — О чём думаешь? — Обо всём, малыш, — с не меньшей тяжестью в интонации ответил старший, туша бычок о подоконник. — Например? — О нашей ситуации, о крысе, о том, что мы опять вляпалась в какую-то хуйню, — закуривая вторую сигарету подряд ответил Хакон, — и опять из-за меня, — со злостью в голосе, словно выплёвывая каждое слово, будто горькую субстанцию прошипел старший. — Прекрати, — грозно, но мягко отрезал Эйден. Парень встал с кровати и сразу же вздрогнул от холода. Табун мурашек пробежал по телу Эйдена от резкой смены температуры. Он подошёл к Хакону и повернул его к себе лицом. В глазах старшего читалось удивление. — Прекрати вешать на себя любую трудность или проблему, с которой мы сталкиваемся, — Эйден нахмурился и слегка сжал чужие плечи. — Но, если бы не моя мечта пойти к океану, нам бы не пришлось влазить в эти французские страсти, — старший поступил взгляд в пол. — И я бы влез в эти страсти один. Хакон, ты иногда слишком много на себя берёшь, — от этих слов мальца, у мужчины аж брови выгнулась, как два холма от удивления, — винишь себя в том, к чему даже отношения не имеешь. Твоя мечта стала и моей, так вот если хочешь себя в чём-то обвинить, то вини в том, что оскорбил мою мечту, — на лице младшего промелькнула еле заметная улыбка. Хакон был удивлён, то ли от того, что Эйден резко заделался в психологи, то ли от того, что это сработало, но всё желание думать о чём либо, кроме как о достижении цели “прийти к океану”, как ветром сдуло. — Спасибо, — с лёгкой улыбкой прошептал Хакон, туша недокуренную сигарету о подоконник. В ту же секунду мужчина поддался вперёд и крепко обнял Эйдена, на что младший ответил тем же. Немые объятия длились около десяти минут, продолжались бы и дальше, если бы не одно “но” - холодный ветер, что порывом ворвался в комнату, отчего даже Хакон вздрогнул. — Блять, Хакон, нахер ты его вообще открыл? — пробурчал Эйден и напористо пошёл закрывать окно, при этом не выпуская Хакона из объятий, от чего тому пришлось идти спиной вперёд. — Покурить, — со смешком ответил старший. — Раньше не курил и начинать не надо было, — всё с той же интонацией ворчливой бабки продолжил Эйден, попутно закрывая окно. — Откуда ты знаешь, что не курил, может я только при тебе это не делал. Я же не просто так, я от нервов, — со вздохом Хакон уткнулся носом в родное плечо. На данное заявление Эйден ничего не ответил, лишь устало зевнул и повалил Хакона на кровать, прижимая всем весом. — А одеяло? Подожди, дай вылезу, — под недовольный вздох Хакон вылез из под Эйдена и с горем пополам вытащив одеяло из под его не лёгкой тушки, — всё-всё, ложусь, не смотри на меня так, — с мягкой улыбкой Хакон скинул с себя ботинки и вместе с одеялом вернулся в кровать. Укрыв обоих, Хакон наконец-то улёгся и сразу же был заключён в объятья всеми частями тела. Мало того, что Эйден обнял его так, что на мгновение стало тяжко дышать, так в довесок ещё и ногу на него закинул. — Та чего уж там, ложись на меня целиком. — Отстань, — буркнул Эйден, утыкаясь носом Хакону в шею и натягивая одеяло по самые уши. В ответ мужчина лишь рассмеялся, обнял младшего в ответ и перед тем, как уснуть, нежно поцеловал Эйдена в макушку.