Антон, чёрт возьми, серьёзно?

      И вот, машина приехала и пора выходить, но Антон упрямится, говоря, что в автомобиле тепло, а на улице ночь, холод, и он наотрез не хочет выходить. Арсений начинает злиться. Он выходит, громко хлопнув дверью, тут же жалея об этом, ведь эмоции надо уметь контролировать, а то так можно и без двери остаться. Обходит машину и открывает дверцу, впуская прохладный воздух, наклоняясь, чтобы вытащить тело, которое ведёт себя сейчас, как маленький ребёнок, которому не купили очередную игрушку. –Давай, выходи, – зло, сквозь зубы произносит Арсений, расстегнув ремень безопасности Антону, но пока что не вытаскивая его из машины, в надежде, что он сам из неё выйдет. – Ну Аарс, не хочу домой, не хочу! – эмоционально восклицает Шастун, легко топая ногой, выводя из себя Попова. К слову, он не выдерживает. Арсений хватает за руки парня, которые он всегда прячет в длинных рукавах лёгкой кофты, которую юноша носит с собой на случай, если задержится и вечером будет прохладно, тянет на себя, заставляя Антона выйти из машины. – Вот умница, – саркастично говорит Арс, закрывая дверь машины и блокируя её, – Какой подъезд? – спрашивает он, смотря в зелёные обескураживающие глаза, надеясь увидеть там ответ, ведь Антон сейчас очень медлительный. Проведя пальцами по кофте, Арсений её поправляет, так как она покосилась куда-то влево. – Второй, – спустя только двадцать секунд отвечает юноша, медленно моргая и тяжело дыша. Арсений подхватывает его так, чтобы и ему, и Антону удобнее дойти до квартиры, поддерживая Шастуна за талию и чувствуя холодную руку юноши на его шее, парни доходят до подъезда. Антон судорожно ищет ключи, пытаясь залезть в карман, но ничего не выходит, потому что перед глазами всё плывёт, образовывая красивые узоры из Арсения и подъездной двери вместе с сумкой. Наконец он достаёт заветные ключи, и дверь открывается с ужасным пищанием, которое так больно отражается в чувствительных ушах Антона, особенно в таком состоянии, что он жмурит глаза и сильно сжимает зубы. – Этаж? – коротко спрашивает Попов, попутно вызывая лифт. Подъезд выглядит не самым красивым, он ожидал, конечно, лучшего. Какие-то надписи, мусор, и конечно же, ободранные стены. Как не стараются уборщики, хоть и ремонт сделали недавно, а люди всегда и везде успеют всё засрать и привести в обыденное для подъездов состояние. – Шестой, – так же коротко отвечает Антон, шебурша какой-то этикеткой, похожую на фантик от конфеты. Лифт приезжает, и снова томительное молчание мучает обоих парней, но никто так и не осмелился проронить хоть слово в лифте.       Шастун достал ключи и уже минуту не может попасть в скважину, при этом отказываясь от помощи Арсения, говоря, что он сам. Попову это конкретно надоедает, и, перехватывая из рук юноши ключи, он, наконец, открывает злосчастную дверь, недовольно закатывая глаза, что потратили столько времени впустую. – Ну, дальше сам? – спрашивает мужчина, смотря в зелёные глаза, которые слегка блестят на мягком освещении коридора, собираясь уже уходить. – Ну стой, подожди! – отчаянно вырываются слова, останавливая Арсения, и Антон смотрит сначала на него, а потом в пол, будто жалея о своих словах. – Чего тебе? Ты же ужас какой пьяный, желательно бы тебе лечь спать и ничего не творить этой ночью, – отзывается Попов на полукрик Антона. – Слушай, ты можешь со мной на ночь остаться? Мне... – начинает говорить Шаст, поджав губу и рассматривая все свои колечки на пальцах. – Мне иногда страшно, особенно, если я пьян, какие-то дурные мысли лезут мне в голову и приходится пытаться занять себя какими-то вещами, но переключится из этого состояния невозможно, – еле как выговаривает парень, ведь опьянение даёт о себе знать. На самом деле у Антона так с недавнего времени, когда все друзья бросили юношу, в том числе и его парень, который был очень дорог Шастуну. Под дурными мыслями он подразумевает помыслы о суициде и подобных штуках, пугающие Антона до тряски рук и дрожи в коленах. Он всем видом пытался намекнуть Арсению, что он говорит про селфхарм, и тот, походу, понял. И в те моменты, когда эти желания и мысли очень ярко и отчётливо проявлялись в разуме парня, ему становилось настолько страшно и дурно, что сердце билось с бешеной скоростью, а сам Шастун, прижимаясь к стенке, скатывался по ней медленно вниз, садясь с поджатыми в коленях ногами, накрывая голову руками и тихо плача часами, боясь за своё состояние и ментальное здоровье. – Хорошо, я останусь, если тебе будет так спокойнее, – говорит Арсений, проходя в квартиру и разуваясь. Он был в принципе не против посидеть с ним ночь, тем более, смотря на то, в каком состоянии парень сейчас находится, что-то около грудной клетки начинает больно сжиматься. – Спасибо, – довольно медленно проговаривает Антон, проходя, хотя нет, правильнее будет сказать, опираясь об стенку и шоркаясь об неё плечом, он еле как волочит ноги, пытаясь дойти до кухни.       Тут выбегает котик, явно не понимающий, что за новый человек к ним пришёл. Арсений посмотрел на него, умиляясь и удивляясь его красивому окрасу. Чёрно-белый чудик подходит к ногам Попова, нюхая незнакомца, пытаясь на него запрыгнуть. Арс берёт его на ручки и ласково гладит, тепло улыбаясь. – А как зовут это чудо? – спрашивает мужчина, продолжая держать его на руках, смотря то на Антона, то на котика, хотя отличий особых не было. – Пока что не придумал ему имя, – отвечает Шастун, умиляясь такой картине: Арсений весь потрёпанный, волосы взъерошенные, глаза-океаны, то и дело, что смотрят каждые пять секунд на него, а кот очень красиво смотрится в его руках, этот момент действительно выглядит очень милым, Антон бы вечность на него смотрел и старался запечатлеть в памяти эту картинку. – Хм, ну не знаю, может Маркизом его назвать? Неплохое имечко, – подмечает Попов, резко заливаясь смехом, отчего кот, которого с этого момента зовут Маркиз, выныривает из рук Арсения, испугавшись такого резкого смеха. – Прости, у меня просто в мыслях мелькнуло предложить назвать его «Гошан», – не сдерживая эмоции второй раз, он хватается за живот, сгибаясь в три погибели в истерическом смехе.       Казалось бы, чего смешного в этом имени, и шутка была не такой уж и смешной, но Антон подхватил «смешинку», и теперь оба парня заливаются смехом, сами не понимая, почему они смеются, но это «Гошан» звучало настолько смешно, что в голове Шастуна это слово повторилось ещё раз с той же интонацией, что он начал смеяться ещё сильнее. – Будешь что-нибудь? – интересуется парень, спустя минуту непрекращающегося смеха, смотря в голубые глаза напротив настолько пристально, что Арсению становится неловко, и он отводит взгляд, высматривая пейзаж за окном, на луну, которая почти в своё полнолуние освещает ночной город, создавая неимоверную атмосферу. – Ты что, собираешься меня обслуживать ещё? Это я должен спрашивать, что ты будешь. Ты вообще себя и своё состояние видел? – на повышенных тонах, но с явной с заботой возмущается Попов, подходя ближе к Антону, потому что тот стоял рядом с чайником, который Арсений собирается включать. – Лимон есть? – спрашивает мужчина, на что Шастун утвердительно кивает, давая пройти мужчине к холодильнику. Заварив крепкий чай с лимоном, он поставил его перед Антоном, заставляя пить. – Ну бля, Арс, я, итак, напился уже, куда ты в меня ещё пихаешь? – возмущается юноша, отодвигая кружку с чаем подальше от себя. – Сам виноват, что набухался, теперь «лечить» тебя буду, а то выглядишь отвратительно, – с усмешкой подмечает Арс, обратно ставя кружку перед парнем, прожигая в нём дыру взглядом, отчего Антону стало не по себе, и он отпил половину содержимого. – Вот умница, а теперь до конца, – с саркастичной, специально натянутой улыбкой указывает Арсений, садясь напротив юноши. – Ну я не могу уже, блевать тянет, – жалуясь, отвечает Антон, кладя голову на стол и, жалобно мыча, чуть не засыпает в таком положении. – Эй, ты там не засыпай, я уже устал тебя постоянно таскать на себе, – точно так же жалуясь, Арсений, встав и подойдя к Антону, начинает его трясти с фразой «Просыпайся-я» и уже чуть ли не повышает голос, ведь тащить его до кровати он не собирается. – Ммм... Ну отстань, – мычит Шастун, поднимая голову и смотря своими прекрасными зелёными глазами на Попова, не понимая, зачем тот его разбудил, ведь ему было так хорошо. – Чего тебе надо, а? Дай поспать, меня вырубает. – Ладно, тогда спи, только я пойду домой, а то поздно уже очень, я тоже спать, знаешь ли хочу, – Арсений уже собирается выходить, как возмущённый голос останавливает его. – Ну стой, куда ты пошёл, я же тут сойду с ума один, – уже более оживлённо проговаривает Антон, вставая из-за стола, медленно, как может, догоняя бармена и кладя голову ему на плечо, используя его, как подушку. – Ла-адно, – соглашаясь, протягивает мужчина, но он всё ещё недоволен самой ситуацией и тем, что ему не дают пойти домой поспать. – А где мне прилечь то можно? – поворачиваясь лицом к Антону, предварительно убрав его голову с импровизированной подушки в виде его плеч, спрашивает Арсений, выискивая глазами место для укладывания своей ленивой и сонной жопы на данный момент. – Ну, вон там диванчик есть, я могу туда лечь, а ты на кровать, – до сих пор не веря, что Попов находится у него дома, предлагает Шаст, медленно волоча свои ноги в сторону спальни за ещё одним комплектом чистого постельного белья. – Ты совсем с дуба рухнул? У тебя такое состояние, а ты ещё собираешься на диване спать, совсем о себе не думаешь? У тебя потом не только голова болеть будет, но и шея, что ухудшит твоё состояние утром в тысячи раз. Так что тащи сюда постельное и укладывайся спать в кроватку, – возмущаясь, почти на одном дыхании проговаривает Арсений, не понимая во что ввязался. Вроде и недавно только познакомились, посидели в баре, и тут же он оказывается у него в квартире. Хотя, не бросать же кудрявого мальчишку совсем одного в ночь, а то мало ли, что с ним может случиться, когда он жутко пьян. – Ладно, сейчас принесу, – опираясь об стенку, он начинает волочить свои ужасно неподатливые ноги, через каждые ужасно медленные три шага останавливаясь, чтобы поднять своё тело, медленно сползающее по стене вниз. – Эх... Понятно, – вздыхая, Арс подходит ближе к Антону. – Где лежит постельное? И подушка с одеялом, – смотря с жалостью в глаза напротив, спрашивает Арсений. – В шкафу на верхней левой полке, – отвечает Антон, скатываясь по стене до конца вниз, садясь на пол, давая себе отдохнуть.       Арсений достаёт то, что ему нужно, заправляет одеяло и подушку, часто поглядывая на Шастуна, следя за тем, что он делает. Диван наконец заправлен, а Антон, уже засыпая, всё ещё сидит на том же месте, где присвоил свою пятую точку изначально. Попов глубоко вздыхает и принимается поднимать тело с пола, которое вообще не сопротивляется, видимо давно сдавшись и приняв, что единственная помощь сейчас – это Арсений, а не его бесконечное упрямство. Мужчина аккуратно поднимает Антона сначала за запястья с пола, который только и делает, что что-то мычит, а потом берёт его на руки, чтобы быстрее донести до кровати и уложить его спать, потому что сам уже до ужаса устал с ним возиться. Арс укладывает парня на кровать, накрывая его одеялом. Антон бормочет себе под нос тихое «Спокойной ночи, Арс», на что Арсений отвечает тем же, тепло улыбнувшись и прикрыв за собой дверь в спальню. Он отправляется на импровизированную кровать, ложась на неё и думая лишь об Антоне, беспокоясь о его состоянии и мыслях тоже.       Антон пару раз за ночь вставал в туалет, потому что выпил слишком много жидкости. Он по пять минут залипал на спящего Арсения, стоя поодаль, чтобы мужчина ничего не заподозрил, и ему просто не верилось, что это с ним правда случилось. Вот он, настоящий Попов, у него дома, сладко спит и при это ещё очень мило сопит, а холодный, совсем неяркий свет луны легко освещал его идеальные черты лица, что заставляло непроизвольно улыбнуться. Юноша несколько раз щипал себя, чтобы проверить, что он в реальности, ведь ощущение было, что Антон находится в глубоком сне и проснётся через минуту, начиная этот день заново.       Маркиз несколько раз за ночь подходил к Арсению, то ложась где-то рядом, то прям на него, каждый раз обнюхивая и привыкая к новому человеку и запаху. Мужчина не спал практически всю ночь, беспокоясь лишь о состоянии Антона, а по большей части о тех мыслях, про которые он говорил. Попов бы расспросил про них побольше, но думает, что для парня это больная тема и ничего большего не расскажет, а значит, что не стоит трогать эту тему зря и нагонять и без того плохие мысли.