Мы ощущаем одну и ту же боль.

Метки, что оставленные на телах архонтов отдают внутренней болью, даже после того, как сердце было отобрано, но не смотря на это Венти привык к этому ощущению, привык подавлять его алкоголем. Привык улыбаться, петь песни и исчезать под тенью дерева в Долине Ветров. Видя старого знакомого у драконьего хребта в голове щелкает такая дурная мысль, что искренне становится смешно. Но Венти знает и чувствует, что он прав, как никто другой. — Ты все такой же. Чжун Ли вздыхает, мотая головой и оборачиваясь на молодого, казалось бы, человека. — Какой же? Венти складывает руки на груди, смотря на него. Даже становится обидно, что не вышло припугнуть или подкрасться исподтишка. — — Ветреный. Моракс, как называл он себя ранее, смотрит на него, давая понять, что прошло чертовски много времени с последней встречи. — Ну, — Венти складывает руки на талии, — я Архонт Свободы! И управляю ветром, а не камнями и контрактами! Возмущению нет предела, но он прекрасно знает, что не сможет задеть своими словами. Моракс никогда не реагировал на его подколы. Но Чжун Ли смеётся. Тихо так. — Да. Мы разные. Венти смотрит с непониманием и удивляется. — Но, факт остается фактом: мы ощущаем ту же боль. Войны, страдания, убийства и разрушения, потери самых близких и дорогих, бедствия и много чего другого, что нельзя рассказать никому другому. — Да-а-а… Венти мотает головой, говорит, чтобы тот не начинал сразу с грустного и предлагает пойти в таверну, взять вина. Смеётся, говоря, что Путешественник жаловался, что тот много говорил о османтусовом вине. А Чжун Ли закатывает глаза, вздыхая, понимая, что путь пройден не зря. Они сидят у дерева, на улице ночь, фальшивая до невозможности, но сколько песен Венти о таких звездных ночах уже написал? Не счесть. Разговоры о нынешней жизни закончились молчанием, которое никто не решается прервать. Да и к чему это? Если с другими не уютно молчать так.