Chasing Stardust

Ненависть всё-таки тоже штука интересная. Поганая, такая же надоедливая. Она, как чёрный вихрь, что рождается где-то в глубинах души, чтобы снести на своём пути всё хорошее бесследно. Минутное ли это оцепенение или же нет — предстоит узнать, лишь когда справишься с ней. Если справишься. Прародитель самых отвратных эмоций, самых глупых поступков, из-за которых происходит столько бед. Как пламя холодное и безжалостное, охватывающее целиком всё нутро, шипит в темноте мерзкой змеёй, отравляя разум ядом злобы. Такой жгучей, что горит всё тело. Ненависть не знает покоя, не знает милосердия, высасывает из души крупицы света, чтобы заполонить её лишь горечью от произошедшего. И виновником её возникновения может стать кто угодно. В этот раз виновником стал сам Джефф. Он ненавидит и презирает себя каждый чёртов день после их встречи. После того, что последовало затем, он хочет обрубить себе пальцы или выколоть глаза, чтобы такого больше никогда не повторилось. Проклинает себя всеми силами, и пока это гневное проклятие вытекает в жизнь лишь в виде ежедневного самокопания, которое осточертело до пятен перед глазами. Но и он заслужил. Сатуру стыдно смотреть на своё отражение, в глаза самому себе особенно тошно после того, как он так позорно проиграл распутным мыслям, своим порочным до одури желаниям, которые никогда не должны были вылиться в свет. Он должен был прятать их, запирать за тысячью замками, чтобы не вырвались, а не подкармливать их каждый день неумением держать себя в руках. Но ещё более стыдно смотреть на Баркода, ведь перед глазами тут же возникает безобразная сцена недавнего вечера. Баркод же и не подозревает о случившемся. И не думает о том, насколько Сатур испорчен. Джефф правда старается забыть это, как страшный сон. Вытравить из головы с выпущенными глубоко корнями, как ненужное воспоминание, ведь таковым оно и является. Оно вообще не должно было случаться. Ошибка. Только портит жизнь, заставляя постоянно думать о том, насколько сильно Джефф пал, насколько сильно он слаб перед распущенным искушением в своей голове. Ведь он прекрасно понимает, что даже сейчас отказаться от этих мыслей не может. Он попытается смириться, ведь отрицать случившееся бессмысленно, его вечные метания не смогут изменить прошлое. Главное, чтобы Баркод никогда об этом не узнал. Так и сам Джефф забудет о своей роковой оплошности. Не умереть от угрызений совести ему помогает не только музыка, но и, на удивление, сам Баркод, даже не подозревая, что этим он спасает Джеффа. Впрочем, в это же время добавляет и ещё несколько причин корить себя, но всё же правда спасает. Баркод наконец перестаёт делать вид, что не замечает Джеффа, а Сатур уверен, что он именно делал вид. Под постами Джеффа часто появляются его забавные комментарии, на которые Джефф без промедления отвечает, как только на телефон успевает прийти уведомление. В глубине души он пищит от счастья, как девчонка, каждый раз, когда видит хоть какое-то проявление интереса с его стороны. Это уже стало неотъемлемой частью их странного общения, и только с Баркодом Джефф может написать «жёлтый», а в ответ получить нужное «манго!», ведь каждую глупую шутку Баркод подхватывает на лету. Теперь поздравление с выходом новой песни Джефф ждёт только от Баркода, как бы стыдно ему ни было за такие мысли, но правду было бы глупо скрывать от самого себя. Ему стоило сократить их взаимодействия до минимума, чтобы лишний раз не соблазнять себя, но он просто не может. Всё это почему-то делает Джеффа счастливым. И он действительно забывает, отдаваясь безмятежным моментам с головой. Сатур точно не думает здраво, когда пишет «Я тоже красивый, так что это всё усложняет» под одним из фото Баркода с его недавнего мероприятия. Но он на нём просто до одурения замечателен, восхитителен, бесподобен и… Джефф может говорить об этом бесконечно, но даже вечности ему не хватит на то, чтобы описать всё своё восхищение. Ну он просто не посмел оставить это без внимания! Джефф и так столько раз одёргивал себя, чтобы не написать ничего лишнего, но в этот раз обессиленно сдался. И он будет называть себя безумцем до конца своих дней. Фанаты давно сводят их вместе, пишут разоблачающие посты, которые на самом деле являются полным абсурдом, а этот твит Джеффа и вовсе подрывает всю их аудиторию. Даже здесь они находят лазейку для размышлений и создания новых теорий. Слова Као Джирая про свою девушку, которые процитировал Джефф в комментариях Баркода, становятся обсуждением поклонников на долгую неделю и даже после. Все не могут успокоиться, связывая эту «отсылку» с их тайными отношениями, и даже некоторые новостные паблики уделяют этому отдельные посты. Джефф и сам не знает ответа на вопрос, специально ли он написал именно эти слова. Был ли он готов к тому, что фанаты обязательно отыщут скрытый смысл и помогут Баркоду его понять? Возможно. Наверное, Джефф хотел, чтобы Баркод понял. Фанаты… Эти чёртовы сыщики, от них ничего не проходит бесследно, а Джефф уже успел об этом забыть, потеряв бдительность. Он сам знает, что не скрывал того, что в последние дни для него произошло что-то счастливое, да и Венус, которая выложила совместные фотографии Джеффа и Баркода, подписав их как «Фанат и Кумир», совсем не поспособствовала сокрытию правды. Но, размышляя над этим, Джефф пришёл к выводу, что повышенное внимание не будет лишним, а лишь разогреет интерес людей к их персонам и их творчеству. Так он думает как артист, а вот как человек, который просто испытывает интерес к другому… Он ещё не думал об этом. Не настолько Сатур осмелел. Зато Джефф знает точно, что после встречи ему совсем скоро перестаёт хватать одних лишь фото в интернете и коротких переписок под постами друг друга. Он всё ещё хочет большего и теперь в разы сильнее, чем раньше. Как одержимый. Потому что он уже смог попробовать запретный плод на вкус, и он сладок был до жути. Одно мгновение лишь усилило его ненасытность. А также этого скоротечного мгновения было катастрофически мало. Джеффу тогда не удалось узнать почти ничего стоящего о Баркоде из-за неподходящего, шумного места, некоторой неловкости первой встречи, а телефонами они так и не обменялись, слишком торопясь. Писать в социальных сетях Джефф отказывается, желая услышать лично. Вживую, чтоб снова до бешеного пульса. И он совсем не представляет, как им встретиться вновь. Но на этот раз судьба сама решила дать им шанс. На днях после презентации новой линейки украшений бренда, амбассадором которого является Джефф, проходит закрытое мероприятие. Без папарацци, без интервьюеров и без фанатов, что позволяет сохранить звёздам приватность. Простая вечеринка, где артисты смогут расслабиться в компании таких же людей, как и они, где смогут завести новые полезные знакомства. Баркод единственный из их четвёрки самый востребованный, Сатур в этом ни капли не сомневался, и он уже приглашён как гость на основную церемонию, Джефф знает это по словам Венус. Но только никто не даёт гарантий, что в безудержной суматохе они смогут хотя бы раз пересечься глазами. А вот на афтерпати у них есть все шансы увидеться. Баркод просто обязан там быть. И Джефф такую возможность не упустит. Наряжается Сатур с явной охотой лишь только из-за мысли, что Баркод там будет. Он бы в любом случае был при параде, как и подобает уважаемому артисту, но для Баркода хочется превосходить самого. Белая рубашка почти прозрачная с длинным вырезом до самого пупка едва прикрывается блестящим чёрным пиджаком, брюки такие же, идеально сидят на его ногах. Минималистика, но в этом и есть её изысканность. На шею идёт золотое колье — одно из самых любимых Джеффом, а тонкие пальцы украшаются кольцами разных форм и размеров. Только вот колье не получается нормально застегнуть из-за тремора в руках, поэтому Джефф просит сделать это за него Венус. Волнуется до ужаса. От появившегося беспокойства сохнет во рту. Но Сатуру не стоило так сильно переживать, он это быстро понимает. Сама презентация проходит довольно спокойно, хотя Джефф был уверен в том, что всё мероприятие будет сидеть как на иголках, не сможет нормально функционировать, шугаясь ото всех. Улыбаться будет фальшиво, через силу говорить. Но он увлекает себя разговорами с приятелями, излюбленным позированием для фотографов, рассматриванием витрин и ответами на вопросы журналистов. И это помогает скрасить ожидание вечера, да и в принципе расслабиться, насколько это возможно в его шатком положении. Хотя бы чуть-чуть. Ведь и Баркода он, хоть и слышит о нём от других, действительно не встречает, словно тот прячется от него всякий раз, когда Джефф проходит рядом. Но это же всего лишь его смешные выдумки, верно? И вот, когда основное мероприятие наконец подходит к завершению, и все переходят в зону для отдыха, которая тут же наполняется музыкой и гамом голосов, Джефф снова возвращается к мыслям о том, что совсем не любит такие вечеринки. И он не раз себе в этом признавался, но отказаться от их посещения нельзя во благо его репутации, как минимум. Джефф ходит на них, чтобы поддерживать хоть какое-то общение с коллегами, и даже не скрывает, что интровертная душа явно бывает против таких затей, отчего в их обществе об этом уже поползли забавные шутки, с которых он и сам порой смеётся. Он часто уходит в самый разгар тусовки, порой укрываясь в тёмном углу помещения, лишь бы пару минут побыть вдали от людей, там, где его не найдут. Но в этот раз, возможно, всё будет иначе. Проходит уже несколько минут от начала афтерпати, и за это время Джефф успевает действительно многое, практически не стоя на месте. И это происходит с ним впервые, этот безудержный порыв он объяснить не может. Будто кто-то специально крутит в голове шестерёнки, побуждая его к действиям. Джефф успевает поболтать с Вайлет — девушкой, с которой он не так давно снимался в рекламе, там они успели хорошо подружиться. Он её не видел уже примерно месяц или даже больше, так что им определённо есть что обсудить. Джефф также включается в разговор к Нонту, обсуждая их предстоящий концерт, к которому подготовка идёт полным ходом. Отвлекается от навязчивых мыслей, только бы они не засели в голове надолго, и единственный способ это сделать — разговоры, чем Джефф сейчас очень активно пользуется. Нене и Брайт — звёздная пара сегодняшнего вечера — тоже подходят к нему, решая расспросить о музыкальных планах на ближайшее будущее, и Джефф им с охотой рассказывает всё, задавая вопросы в ответ. Майл и Апо — с ними Джеффу недавно удалось сняться в одном фильме — в компании друг друга тоже подходят поздороваться, и Джефф встречает их тёплыми объятиями: — Привет, Пи'Майл, Пи'Апо! — он радостно кидается на шею сначала к одному, а потом ко второму. — Ты удивительно активен сегодня, Джефф, мы тебя еле выцепили! — Апо улыбается и прижимает Сатура к себе, поднимая его над полом на несколько секунд, отчего оба заливаются счастливым хохотом. — Такого, на моей памяти, никогда не было. У тебя что-то в жизни случилось? Почему как заведённый носишься, а? — Майл задумчиво чешет подбородок, поглядывая на Джеффа, задыхающегося в крепких объятиях Апо. — А ну колись! Мы ведь новости читаем тоже! Апо наконец дает Джеффу свободу и выпускает его из медвежьих объятий, позволяя нормально сделать вдох. Только вот у Сатура не получается дышать. Поперёк горла воздух встаёт и в лёгкие не попадает, а Апо и Майл, навострив уши, пристально смотрят на него и явно ждут ответа на свой вопрос. Джефф знает, что он сам, не без участия Баркода, конечно, поднял огромную шумиху в соцсетях. Но он не думал, что это дойдёт и до его друзей, тем более не думал, что они начнут его расспрашивать об этом. А отвечать за свои действия даже перед ними он не очень готов. Ведь сам всё ещё не нашёл им верного объяснения. — Да ладно, чего ты поник? Мы же шутим. Да, Пи'Майл? — Ну вообще-то я… — он затыкается на полуслове, потому что Апо резко тычет ему в бок локтем, конкретно намекая заткнуться. — Да-да, мы просто прикалываемся. Но разве это неправда, что у тебя там появился?.. — в этот раз Апо бьёт его ещё сильнее, и от боли Майл начинает корчиться. Джефф уверен, что его щёки горят алым. Стыдливым румянцем, ползущим и на шею с ушами, так что не заметить его просто невозможно. Сатур нервно улыбается и ерошит волосы, едва не испортив всю укладку, но находит в себе смелость ответить: — Нет, вы же знаете… Эти журналюги, что угодно написать могут, лишь бы на них обратили внимание. — А я им и не поверил! — Апо улыбается уже неестественно широко, и наконец слетает с неловкой темы, уводя разговор в другое русло. Джефф и решает провести с ними всё остальное время, и это оказывается абсолютно точно самым лучшим решением. Но, как и предполагалось с самого начала, его изношенная батарейка всё-таки садится, былую активность снижая на минимум. Устал. Правда устал, хоть и не соврёт ни разу, что отлично провёл время в компании знакомых. Но он ведь здесь не за этим. Джефф прощается с ребятами наскоро, чтобы своей кислой миной настроение им не испортить, и уходит к дальнему столику, решая наконец, что он может позволить себе побыть в одиночестве. Хотя риск оказаться сожранным своими мыслями очень велик. Эмоции, до этого умело прятавшиеся за маской счастья, теперь выползают наружу в виде грустной улыбки и потерянного взгляда. Спутанных мыслей и слишком сильного нервоза, теперь заметного во всех его действиях: пальцы отбивают быстрый ритм по столу, а нога неконтролируемо трясётся. Баркода до сих пор не видно, и надежда Джеффа на встречу с ним потихоньку начинает иссякать. Он ведь и носился тут радостный, только потому что верил в то, что сегодня им удастся увидеться. Он так этого хотел, до сих пор хочет. Но соцсети Баркода сегодня непривычно молчат, и Джефф даже начинает думать, что с ним могло что-то случиться, и на самом деле Баркод даже и не явился на мероприятие, а слух его просто обманывал всё это время. Эти размышления заводят его в мысленный тупик, и Джефф снова начинает злиться на самого себя за излишнюю чувствительность, за то, что его чертовски расстраивает всё происходящее. Он порывается уйти с этой проклятой вечеринки, ведь смысла ему находиться здесь больше нет, и, как оказалось, не было. Пока не видит его. Едва стоит Баркоду Тиннаситу войти в зал, как все взгляды невольно устремляются в его сторону, словно притянутые мощным магнитом. Он изящно, с грацией хищника, проплывает мимо людей, заставляя каждого обернуться ему вслед из-за одной лишь подаренной мельком обольстительной улыбки. Манит к себе чертовски, и никто вокруг не может это отрицать, ведь все под его плотоядным взглядом, не скрывая, плавятся нещадно. Выглядит Баркод шикарно до сумасшествия, как и всегда, олицетворяя богатую роскошь одним своим существованием. Одежда на нём сидит так, будто она сшита специально для него, подчёркивая каждую линию утончённого тела. Баркод не следует моде — он и есть она. Его стиль элегантный, но с ноткой бунтарства, уникальный, чем он и завлекает миллионы людей. На нём яркий бардовый костюм, кажется, ещё и бархатный, и пиджак его одет на совершенно голое тело. Шею тоже обрамляет аккуратное кольцо тонкой серебряной цепочки, западая небольшим камушком прямо во впадины острых до безумия ключиц. Восхитительный. Джефф сглатывает ком в горле, откладывая в сторону не такой уж и нужный сейчас телефон. Всё его внимание теперь отдано Баркоду без остатка. Только вот Сатур расположился в таком месте, где его практически не видно в тени, а свет прожекторов совсем не падает на эту сторону, оставляя его в достаточной приватности. И Баркод сам ни за что не сможет его заметить, только если не будет знать, где он находится. Поэтому Джефф спокойно наблюдает, следит за каждой отданной не ему улыбкой и взмахом тонких пальцев. Столько, сколько захочется, пока животная жажда быть ближе не наложит на него руки и не заставит действовать сейчас же. А Баркод не теряет зря времени, пока Сатур пытается совладать с собой. Баркод обнимается с девочками из 4EVE, надолго оставаясь вместе с одной из участниц — Джорин, в отдалении от всех что-то эмоционально с ней обсуждая и громко смеясь. Кажется, они довольно близки. Обнимаются на прощание тоже долго, она почти висит на нём коалой, а Джефф нервно сжимает челюсти, постукивая пальцем по столешнице в одном ему известном ритме. Почему-то происходящее его раздражает с каждой секундой всё больше. Ведь затем Баркод направляется к ребятам из знаменитой компании Be on cloud, на несколько минут вливаясь к ним в непринуждённую беседу. Пока Баркод делает сотню селфи с парнем, которого вроде как зовут Та, Джефф успевает практически в кровь съесть губы. И он не хочет знать, что именно вызывает в нём такую странную реакцию. Мысленно уже подталкивает себя подойти к Баркоду немедленно, но что-то его всё ещё удерживает на месте, не давая и сдвинуться в сторону. В это время Баркод успевает подойти к бару и заказать коктейль. Джеффу понять здесь, с каким именно он вкусом, но он точно знает, что это будет что-то приторно-сладкое. Может, арбузное, это ведь его любимый фрукт. Стоя у стойки в ожидании заказа, Баркод едва виляет бёдрами в такт звучащей музыке, пританцовывая, но этого хватает для того, чтобы Джефф грязно выругался про себя тысячу раз. Его взгляд то метнётся влево, то вернётся назад, лаская трепетным вниманием, не сдержавшись дольше. До чего же он… Джефф на пару секунд смотрит на телефон, куда пришло новое сообщение, но решает, что сейчас ему абсолютно плевать, кто и что ему пишет, поэтому даже не берёт его в руки. Он тут же возвращает взгляд обратно к Баркоду, как чужие дьявольские глаза уже оказываются устремлены прямо на него. И как он только заметил его в этой кромешной тьме? На пухлых губах снова игривая ухмылка, и она убивает всё самообладание к чертям, ничего от него не оставив. Баркод словно только и ждал, когда Джефф посмотрит на него. Он обхватывает трубочку губами, делая глоток напитка. Блаженно откидывает голову назад и, Джефф уверен, мычит от удовольствия, прикрывая глаза, и Сатур от этого до побеления костяшек сжимает стол пальцами. Едва заметно, но этого хватает для того, чтобы Джефф увидел, Баркод слизывает остатки с конца трубочки, всё ещё упорно прожигая в нём дыру. Будто всё это соблазнительное представление было лишь для него. Но нет, такого быть не может… Проходит лишь пара мгновений, и Баркод уже уверенно направляется к Джеффу расслабленной походкой. Будто уже знает ход событий наперёд. — Чёрт, чёрт, чёрт… — ругается Джефф, потому что лишь сейчас приходит в себя из навалившегося на него оцепенения и может здраво оценить развернувшуюся ситуацию. Он ещё не подготовился! Не успел придумать, что Баркоду сказать, о чём спросить его, чтобы не показаться долбаным фанатиком, следящим за каждым его шагом, хотя, наверное, он таким и является. Что странно, он ведь точно такая же знаменитость, как и Баркод! Но Джефф не знает, как реагировать, как себя вести рядом с ним, ведь он банально тает при одном лишь взгляде чужих карих глаз, убивающих всю сдержанность моментально. Язык заплетается, а вместе с ним путаются и мысли, не оставляя ему выбора, кроме как нести всякую чушь. Но уже поздно об этом думать, ведь Баркод стоит прямо перед ним. — Здравствуйте, Кхун'Джефф! Давно не виделись, да? Вблизи он ещё красивее, аж дух захватывает. Макияж кукольный, точно как у самой настоящей принцессы, а одежда… Этот чёртов вырез открывает оголённую грудь, на которую не пялиться совсем не получается. Провести бы по ней языком… Баркод улыбается ярко-ярко, ослепляя своей белоснежной улыбкой, присаживается на свободное место на диване рядом с Джеффом. Слишком близко. Они соприкасаются бёдрами, так ещё и, как специально, Баркод жмётся теснее, уже непозволительно, и Сатур не может сделать нормального вдоха. Не может даже пошевелиться на ничтожный миллиметр, когда горячее дыхание Баркода опасно щекочет его шею. Будто бы случайно, но Джеффу кажется, что это далеко не так. Бросает в дрожь кошмарную от его близости. — Здравствуй, Баркод. Зачем же нам эти формальности? — секунда растерянности отпускает его, и Джефф вынуждает себя собраться, чтобы не выглядеть в глазах Баркода полным придурком. Этого ещё ему не хватало. — Как пожелаешь, Пи'Джефф, — Баркод тянет довольную лыбу, словно он только и ждал этих слов. До того ж и сладок его голос, каким он сказал эту фразу, почти мяукая. И Джефф может поклясться, что это самое лучшее «Пи’Джефф», которое ему доводилось слышать в своей жизни. — Расскажешь что-нибудь? Нам так и не удалось нормально поговорить тогда, на концерте, — Сатур наступает на горло появившейся между ними неловкости, решаясь на новый шаг. Но тут же теряется безвозвратно, когда смотрит в его глаза. В его большие глаза, искрящиеся смехом, который прячет за собой, на самом дне, что-то такое глубокое, что невооружённым глазом никогда заметить не удастся. Но Джефф видит эту тёмную тень, желая узнать, что она в себе таит. И он обязательно узнает. — Ты же следишь за каждым моим шагом, должен всё знать, — самодовольно усмехается Баркод, допивая остатки коктейля. Он видит Сатура насквозь. Джеффу кажется, что его бедное сердце падает к ногам на этих словах, потому что его глухих стуков он больше не слышит. Может, уже медленно умирает или вовсе давно попал в рай? Баркод знает абсолютно всё, возможно, даже больше, чем показывает. О чем же он думает? Почему ещё не назвал его больным ублюдком и не попросил отвязаться от себя? — Почему сидишь тут один? Не нравится вечеринка? — сомнения Джеффа, написанные на его лице, только забавляют его сильнее, и Баркод этого даже не скрывает, тихонько хихикая между словами. Будто случайно мизинец Баркода касается рук Джеффа, уложенных на бёдрах, и Сатур чувствует холод чужого кольца на собственной коже. Только почему-то дёргается он, как от опасного огня. Безумно. Джеффа бросает то в жар, то в холод даже от такого ничтожного прикосновения, и он начинает тяжелее дышать. Вот-вот и тормоза сорвутся все, уже без возможности к восстановлению. А Баркод словно этого и не замечает, либо просто не подаёт виду, что знает. Кажется, даже чуть поглаживает аккуратным мизинцем подрагивающую ладонь, сильнее распаляя. — Честно, не люблю всё это… Интроверт во мне желает задушиться, знаешь, — голос становится ниже на несколько тонов, и Джефф прокашливается, хоть и знает, что это не поможет, когда эта бестия всё ещё находится рядом, обрекая на провал. — Зачем себя так мучить? Почему просто не уйдёшь? — Из-за тебя, — неожиданно вылетает откровенное, против его воли, и он прикусывает себе до боли язык. — Вот как. Очень интересно, Пи'Джефф, — Баркод наклоняет голову вбок, укладывая её на ладонь руки, что лежит на спинке мягкого дивана. Пока пальцы его второй почти невесомо, самыми кончиками, пробегаются по бедру Джеффа, отчего он дёргается и машинально хватает Баркода за руку, чтобы прекратить эту сущую пытку. Такие изощрённые игры на его чувствах сводят в могилу, Джефф понимает, что уже стоит на краю бездонной ямы. Баркод на это лишь насмешливо хмыкает, мягко выпутываясь из плена чужих несопротивляющихся пальцев, пока Джефф медленно взлетает к небесам. Что же Баркод творит? Видит ли, как его действия влияют на Сатура? Точно видит и знает, ведь пользуется этим в открытую, Джефф чувствует, что так оно и есть. Подлец. В свою очередь Сатур и сам перестаёт скрывать то, что рассматривает Баркода. Пожирает глазами открытую шею и манящие губы, блестящие от едва заметной розовой помады, пахнущей свежими ягодами. Смотрит в хитрые до ужаса глаза, пытаясь уловить в них малейшее изменение, но до сих пор в них лишь лукавая насмешка над ним. Впитать его образ в себя хочется, чтобы на этот раз он остался с ним подольше хотя бы в собственных мыслях. Получится ли? — Зачем же тебя я? — произносит интимным шёпотом. — Узнать ближе. Хочу. — Разве ты не знаешь уже достаточно? Баркод явно провоцирует его, а Джефф не может с этим ничего поделать. Бессилен, и бороться с этим он не хочет. Сейчас он мог бы быть для Баркода кем угодно: цирковым шутом или верным пленником. Сатур способен лишь смиренно наблюдать за своим крахом, принимать его как нечто правильное. Он так чертовски слаб, и преступная слабость эта его опьяняет. И Баркода опьяняет тоже. — Я о тебе знаю не меньше. — Правда? И что же ты знаешь? — Джефф впутывается в его коварную игру, не замечая, что этим могилу роет себе ещё глубже, в самый ад. — Многое. — Например? — ведомый точно чем-то свыше интересуется Джефф, разворачиваясь к Баркоду всем корпусом. Их лица оказываются в опасно близком расстоянии друг к другу. Шум на фоне затихает совсем, для Джеффа сейчас существует лишь один Баркод. Его глаза, его слова, его действия. Весь он. Ни музыка, льющаяся из колонок, ни слышимый говор людей не мешают ему всего себя отдать лишь этому моменту. Отдать себя Баркоду. — Может, сначала ты расскажешь мне, насколько сильно я тебе интересен? — спрашивает, точно не рассчитывая на то, что Джефф всерьёз воспримет его слова. — Ты безумно любишь кокосовую воду, — начинает без препирательств, вынуждая Баркода изумленно замолчать, — подсолнухи — твои любимые цветы ещё с самого детства. Раньше ты мечтал стать кардиохирургом, но тебе пришлось выбирать между работой и учёбой, поэтому пришлось отказаться от этой мечты. Тебе больше нравится петь, нежели танцевать, но и танцы ты любишь по-особенному. А ещё… — Пи'… — Да? — Пошли потанцуем? — предлагает резко Баркод. Джефф не успевает понять, а тем более возразить, как он берёт его за руку и тянет в сторону огромной массы людей на танцполе. Маленькая ладонь Баркода в большой Джеффа ощущается вновь как нечто правильное. С ним не может быть иначе. Его кожа мягкая, точно бархатная, что так и тянет мазнуть по ней губами бесстыдно. Но о таком думать нельзя, Джефф сам себе пытается запретить. Вынырнув из фантазий, Сатур совершает жалкие попытки отговорить его, но Баркод не слушает совершенно, упрямо ведёт за собой, но мимо площадки для танцев, наполненной людьми, которые на них и не обращают никакого внимания, всё равно проходит. Заводит их за угол, где лучше слышно музыку, но совсем никого нет. Они здесь одни, отгорожены от остального мира лишь небольшой стеной, скрывающей их от лишних глаз. — Но я не умею танцевать, Баркод, — через силу выдавливает из себя. — Наплевать. Просто следуй за мной. Не стесняйся. Здесь же только мы. Баркод притягивает его ближе к себе, заставляя прижаться вплотную. Не зная, куда деть руки, Джефф укладывает их на чужую талию, под одобрительную улыбку напротив понимая, что всё делает верно. Под пальцами тут же начинает искриться ток. Музыка, как назло, неторопливая, тягучая. Баркод не даёт Джеффу медлить, поворачивается к нему спиной, укладывая голову на плечо, почти ложится на чужую грудь. Наверняка он чувствует, как загнанно бьётся сердце Джеффа, ведь он никак не может его унять. Чувства бушуют неугомонно, отбивая все попытки к возвращению здравых мыслей. — Нравится? — шепчет в самое ухо, задевая его губами едва ощутимо, но Джеффа от этого тащит по-страшному. Руки на узкой талии в нетерпении сжимаются ещё сильнее, но он старается сдерживать себя изо всех сил. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Баркод нагло подмигивает, перемещая ладони Джеффа на свой живот, совсем не догадываясь, что Сатур вот-вот готов упасть в обморок. Он хотел бы просто отключиться, чтобы не наделать глупостей и остаться в живых, но с каждой секундой это благородное желание затмевает другое. В его груди точно металл раскалённый до невыносимого, страшно таранит грудь, но он теперь ни за что не позволит им остановиться. Нравится. Нравится зверски. Баркод смело подталкивает его к совместным движениям, вынуждая Джеффа двигаться ему в такт, и он поддаётся без упрямства. Спина к самой груди, бедро к бедру. Прижимаясь к нему так всем телом, получив на это полное разрешение. Неконтролируемые вовсе руки ползут выше, и одна из них останавливается на тонкой шее. Сжимает. Джефф чувствует, как нервно двигается кадык под его ладонью, манит сжать горло сильнее, но он наотрез себе запрещает. Нельзя. — Очень… нравится. Не знает, что творит, не знает, что творят они оба. Возможно, уже через несколько мгновений они об этом пожалеют, но не сейчас, когда Баркод довольно улыбается, прикрывая глаза. Выдыхает шумно, когда носом Джефф ведёт по его шее, а трепещущие губы едва касаются разгорячённой донельзя кожи в невесомых поцелуях. Не остановил, но значит ли, что позволил? Баркод резко оказывается к нему лицом. Жмётся всем телом, будто желая пробраться внутрь, укладывает руки на широкие плечи, с ощутимой силой их сжимая. С вызовом смотрит в глаза. Внутри у Джеффа что-то ломается. Он сам не понимает, в какой момент прижимает Баркода к стене позади. Осознаёт это, только когда слышит, как спиной тот в неё врезается, создавая громкий грохот. В какой момент их дыхания становятся прерывистыми, а стук сердец слышен звоном в ушах? Как так вышло, что своими пальцами Баркод взволнованно мнёт пиджак Джеффа, а Сатур сдерживает свой пыл из последних сил? Но понимает, что хочет. Желает. Джефф его целует. Впивается в чужие губы сначала резко, но потом, словно одумавшись, аккуратнее сминает, пробуя их на вкус впервые. Уже зная, что он останется любимым навсегда. Не передать словами, как это дурманит голову. Осторожно лаская губы языком, просит впустить себя в чужой рот, и Баркод позволяет. Приоткрывает чувственные губы и тихо стонет, обнимая за шею и царапая её короткими ногтями. Будто и он изнывал и томился в ожидании длинными месяцами, как и Джефф. Словно он тоже сейчас наконец дорвался до желанного. Неважны ни люди рядом, ничего. Они существуют лишь друг для друга. Здесь и сейчас. Джефф больше его не целует. Поедает, не желая оставлять живого места. Со страстью прикусывает пухлые губы, слизывая весь блеск и действительно чувствуя на губах ягодный привкус. Отныне это правда его любимый вкус. Вкус Баркода. Вкус его сладких губ. В груди растёт буйный ураган, и он все мысли сносит, оставляя пустоту в голове. В ней сейчас одно лишь желание, такое ослепительное, такое яркое. Языки толкаются друг другу навстречу, руки Джеффа непристойно сжимают бёдра Баркода, отчего тот поддаётся вперёд, врезаясь пахом в его пах, а пальцы его несдержанно оттягивают волосы Джеффа на загривке. Это помогает им остановиться. Они отрываются, тяжело дыша почти в самые губы друг друга. Будто вот-вот им не хватит кислорода, и они задохнутся. Соприкасаются лбами, а Джефф не смеет открыть глаза. Паника ещё не захлестнула его с головой, но он уже слышит её тихие шаги совсем близко. Она нагоняет его и сажает в клетку без дверей, когда горячие руки Баркода с шеи пропадают, и он сам отстраняется дальше. Тепло его пропадает. И почему-то становится так холодно, до скрежета зубов, хотя ещё секунду назад Джефф готов был расплавиться из-за жары, окутывавшей его тело целиком. — Пи', это… Лицо Баркода непроницательно. Серьёзно до колющей боли в груди. Оно не выражает эмоций, только глаза выдают то, что творится у него на душе. Смятение, страх смешались в одно целое, устроив кровавое месиво в его мыслях. Но сожаления там нет. Или Джеффу просто хочется так думать? — Не переживай, — не узнаёт собственный голос, до того хриплым он стал. — Мы можем сделать вид, что этого не было. — Наверное… это лучший вариант. Извини, мне стоит… — Проводить тебя? — Джефф не даёт ему договорить. Старается сделать всё быстрее, пока ещё может скрывать то, что грудь хочет наизнанку вывернуть, ведь собственное спокойствие идёт в противоречие с раздраем в груди, но Баркоду не нужно этого знать. — Если тебе не сложно. Пожалуйста. Снова незнакомцы. Они идут до выхода в полной тишине, пока Сатур вызывает Баркоду машину. Рисковать не хочет и звонит сразу своему личному водителю. Они вновь не обращают внимания на людей поблизости. Их всё ещё не существует, только теперь по другой причине. Каждый сам по себе, находится в своих мыслях. Джефф пытается избавиться от назойливых голосов в голове, кричащих, что он всё испортил, что это только его вина. Не выходит. Они оглушительны. — Не подумай, я не… — начинает Баркод, но Джефф не хочет слышать никаких отговорок, никаких извинений. От них ещё паршивее станет на душе. — Всё хорошо, Баркод, я понимаю. Напиши мне, как доберёшься домой, чтобы я не волновался. Баркод хмурится. Милая впадинка между его бровей заставляет Джеффа чуть улыбнуться, несмотря на то, что его сердце кровью истекает. И почему только так нестерпимо больно? Баркод молча разворачивается, чтобы уйти, но ещё секунду стоит неподвижно, перед тем как быстро чмокнуть Джеффа в щёку и выйти из здания, напоследок прошептав робкое: — Я напишу. Место его поцелуя начинает гореть ярым пламенем. Что это, чёрт возьми, было? Tinnasit Я уже дома. Спасибо, что проводил меня и вызвал такси. 22:37

Я рад, что ты добрался в целости и сохранности. Спокойной ночи, Баркод. 22:38

Джефф не знает, что конкретно чувствует, когда Баркод пишет ему. Что-то вроде облегчения от того, что с ним всё хорошо и он в безопасности. Но и тоску ощущает невыносимую. Сатур на стены лезть готов, лишь бы правда забыть сегодняшний день. Но из воспоминаний он никогда не исчезнет. Tinnasit Пи', мы можем встретиться завтра? 23:55

Конечно. Напиши мне адрес и время. 23:55

Джефф засыпает с неспокойным сердцем, проворочавшись в кровати до четырёх утра. Он всё думал о случившемся, и сон никак не шёл. О том, как ему было хорошо, когда Баркод был рядом, когда просто разговаривал с ним, привычно шутил. А когда целовать себя позволял, когда напрашивался на прикосновения и улыбался довольно — упоительно, дороже всех наград мира. Думал и о том, какую глупость всё-таки совершил, сорвавшись и пойдя на поводу у выкрученных до максимума эмоций. Он понимает, что забыть никогда не сможет, никакими силами не вытравить эти события из головы, как бы ни старался делать вид, что ничего не было. Губы помнят, помнят глаза и уши. И не заставить их отречься от этих воспоминаний. Потому что он… влюблён?

✩✩✩

Джеффа трясёт невозможно, всё валится из рук, и он срывается даже на свою зубную щётку. В преддверии встречи он опять вспоминает то, о чём думал ночью. Правда, испортил ли он всё, или это лишь его глупые предрассудки? Но если бы Баркод не хотел, он бы не целовал? Если бы презирал, не писал бы потом и не дарил нежный поцелуй на прощание? Голова просто раскалывается от разных предположений, лезущих в голову, но никакое не гарантирует ему полной уверенности. Гадать здесь бессмысленно, нужно просто спросить Баркода на прямую, без утаек. С него довольно этих самопожертвований, довольно молчания, от которого уже тянет тошнить. Он скрывать свои чувства больше не может. От самого себя, от Баркода. Это не просто желание близости, это что-то большее, и он знает это наверняка. Знает, что боялся этого с самого начала, считал себя глупцом, смеясь, но теперь… Отрицать не будет, не будет лгать. Но если Баркод правда попросит его забыть, то Джефф сделает всё, чтобы о его чувствах Баркод больше не услышал. Небольшое уютное кафе встречает его тёплым светом и непривычной тишиной, сразу располагая к себе. Вдалеке на стене подвешены картины местных художников — яркий акцент на фоне светлых молочных оттенков стен. Играет тихая классическая музыка, пахнет сладкой выпечкой, а огромное количество растений и цветов создаёт атмосферу спокойствия и гармонии. Совсем не то, что происходит у Джеффа на душе. Сатуру тут нравится. Это место подходит Баркоду, такое же нежное и тёплое. Он сказал, что здесь их точно не будут искать, и Джефф может ему довериться. А он и не смог бы не. Сатур пришёл немного раньше положенного, боясь, что опоздает. Паранойя настолько задушила его, что он сидит на месте ещё за двадцать минут до назначенного времени. Может, это и к лучшему, он сможет хорошенько обдумать то, что будет говорить Баркоду. Но он не успевает ничего сделать, ведь неожиданно слышит знакомый голос: — Привет, — Баркод улыбается ему солнечно, отчего так сильно начинает щемить в груди. — Зачем пришёл так рано? Неужели об этом правда придётся забыть? — Привет, Ко… Баркод. Случайно вышло как-то, — неловко передёргивает плечами, надеясь, что Баркод не услышал его заминки. — Как ты? Выспался? — Я в порядке. А ты? — Тоже. Односложные реплики отравляют, Джеффу кажется, что между ними образовалась глубокая пропасть. Один шаг — и он на дне. — Хочешь поговорить о том, что случилось вчера? Ты же для этого позвал меня? — смелеет, решая не оттягивать неизбежное. — Хочу. Баркод отводит взгляд в сторону, о чём-то усиленно размышляя. Джефф понял это по тому, как забавно он хмурится и кусает губы. Такие маленькие вещи отвлекают Джеффа от предстоящего тяжёлого разговора. Спустя минуту молчания Баркод всё-таки продолжает уверенно, не сомневаясь в своих словах: — Ты ведь действительно хотел и поэтому… сделал это. Я прав? — Я бы не стал делать того, чего не хотел. И если ты спросишь меня: сделал бы я это снова, то мой ответ не изменится. Сделал бы, даже если после пожалел. Прости, если разочаровал, но… — Я тоже хотел. Давно хотел. Сердце Джеффа делает тройное сальто назад, а потом, кажется, разрывается на части. Слова Баркода повторяются в голове несколько раз, пока смысл точно не доходит до влюблённого мозга. Но поверить всё равно не получается. Не сон ли это? Не дурацкая шутка? Мечтательная улыбка непроизвольно расцветает на губах, в груди порхают бабочки, взывая к чему-то тёплому и светлому до одури. — Ты не считаешь случившееся ошибкой? Неужели он был так слеп? — Да. Но я не знаю… — Я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо со мной. Всё, что ты захочешь. Лишь позволь мне. Умоляю. И Баркод ему верит.

✩✩✩

Джефф не знает, что это за подарок судьбы, но будто сама жизнь дала им разрешение на то, чтобы они были вместе. Благословила их. И Сатур этот шанс ни за что не проиграет. В свободное время, даже в перерывах между репетициями, Джефф старается звонить Баркоду. Без его разговоров и часу теперь не проживёт. По видеозвонку, когда не удаётся долго встретиться из-за навалившейся работы, общаются ещё чаще. Они говорят обо всём, и с каждым разом их интерес друг к другу лишь разгорается сильнее. Рассказывают всё, начиная с того, как провели день, и заканчивая тем, как они учились в начальных классах. Им ещё так много нужно узнать. А встречи личные проходят ещё лучше, ещё приятнее. Они стараются встречаться каждый раз, когда им позволяет время. Неважно: полчаса или полдня им удаётся быть вместе. Они могут просто поиграть в приставку или прогуляться всего пять минут в перерывах между работой. Поначалу всё равно смущались оба, и даже Баркод, что Джеффа удивило. Казалось, будто стыд ему совсем несвойственен, но это вовсе не так. Сатурн понял, что Баркода смутить на самом деле очень легко. При совместном просмотре фильма у него дома Джеффу едва стоило приобнять его за плечи и поцеловать в висок, как уши Баркода вспыхивали красным. И так каждый раз. Будь то короткий поцелуй или всего лишь попытка помочь ему в чём-то, Баркод теряется так мило, начинает шутливо бить в плечо. Улыбается нервно, прикрывая розовеющие щёки руками. И Джефф это любит. Очень любит. Любит и то, что они становятся ближе с каждым днём. — Я очень скучаю, Код. — Я тоже, Пи'. Вот бы увидеть тебя сейчас… Хотя бы на пять минуточек, — его голос на том конце провода становится таким грустным, что даже если бы Джефф мог, он бы ему ни за что не отказал. — Код… Приходи ко мне в студию сегодня. Завтра у меня выходной, никуда не нужно будет спешить. — Правда можно? — Тебе можно всё. Несмотря на то, что он пригласил Баркода к себе, рабочий день в студии отложить не получается никак. И по закону подлости именно сегодня запись новой песни идёт слишком долго, и Баркоду приходится прийти прямо туда. Это и отличный повод устроить ему небольшую экскурсию, ведь в студию Джеффа он попадает впервые. Но единственный минус — приходится хотя бы чуть-чуть убрать весь творческий беспорядок, что здесь царит во время работы, хотя Сатур всё равно уверен, что где-нибудь да найдётся кусок мусора. Тогда он провалится под землю от стыда, даже прекрасно зная, что Баркод не осудит. Но не в этом суть. — Так вот где рождаются шедевры, — восхищенно произносит Код, рассматривая всё с интересом маленького ребёнка. Единственный источник света — красная неоновая лента по периметру потолка и слабый свет от монитора компьютера, но это не мешает Баркоду детально разглядывать пристанище Джеффа Сатура. Напевая себе под нос песню The Weekend, доносящуюся из колонок, он подходит к полкам с игрушками и статуэтками, щебеча про то, что скоро и у него такие обязательно будут. Особое внимание обращает на плакат на стене и мило хихикает с уже давно испортившейся сидушки на стуле. Джефф обожает наблюдать за ним в такие моменты. А здесь он выглядит по-особенному домашним. — Не совсем уж и шедевры, но… — Ты сдурел?! Не говори так! — Баркод обиженно дует губу, поворачиваясь к Джеффу лицом, будто он оскорбил его песни, а не свои. — Я люблю каждую твою песню и вообще… Их должен любить весь мир! И Джефф больше не узнаёт в нем того самодовольного мальчишку, который опускал его в землю одним лишь взглядом, заставлял сомневаться в себе и всячески насмехался, хоть и не со зла. Он периодически продолжает так делать и сейчас, но гораздо реже. Баркод рядом с ним меняется, раскрываясь с новой, мягкой стороны, которую на публике он прячет за кирпичными стенами, не желая, чтобы её видели остальные. Да, он искренний, да, все его слова и поступки правдивы, но это другое. И Джеффу до безумия нравится такое превосходство. Нравится, что лишь ему довелось лицезреть его настоящего. — Спасибо, Код. — Отстань. Придурок. И как только язык повернулся! Джефф, тихонько посмеиваясь, подходит сзади к Баркоду, стоящему перед большими экранами, и обнимает за талию, прижимая к себе. Соскучился, и сейчас обязательно покажет, насколько сильно. Холодные руки забираются под футболку и оглаживают голую кожу живота, пуская мурашки по всему телу. Баркод вздрагивает, и Сатур целует его в загривок, слыша сдавленный смех в ответ на свои небольшие проделки, улыбается. — Пи'Джефф, ты же работаешь, — в противовес своим же словам шею призывно подставляет, получая очередную порцию нежных поцелуев. — Подождёт. Джефф разворачивает Кода лицом к себе и целует уже в губы, на самом деле успев истосковаться по ним за то время, что они не виделись. Сразу глубоко, собственнически проникает языком в чужой рот и бесцеремонно вылизывает его, не видя сопротивления. Да даже если бы Код и сопротивлялся, Джефф знает — это притворство. Но Баркод лишь в губы стонет сладко и аккуратно подталкивает Джеффа к дивану позади него. — Точно не будешь потом винить меня, что ничего не успел? — Тебя — никогда, — не дожидаясь ответа, вновь впивается в любимые губы жадным поцелуем. Едва Сатур успевает сесть, как Баркод неожиданно отстраняется, загнанно дыша. Губы мокрые и распухшие после поцелуя, оттого умопомрачительно манят ещё сильнее. Секунду Код просто смотрит на Джеффа, ничего не делая. Лишь едва касаясь губами его губ, отчего внутри у Джеффа всё плавится, горит дотла. Но попытку очередного поцелуя Баркод избегает, вызывая недоумение. Сатур и не замечает, потерявшись в собственных ощущениях, как Код умудряется сползти на пол, удобно устроившись между его разведённых ног. Только когда щека Кода дразняще потирается о грубую ткань брюк возле ширинки, Джефф испуганно вздрагивает, слыша сквозь шум в ушах дрожащий голос: — Можно? Джефф не успевает ничего сказать в ответ. Слышится характерный звук расстёгивающейся молнии, а следом шаловливые пальцы пробегаются по напряжённому члену сквозь ткань нижнего белья, и Сатур шумно выдыхает. Сжимая руки в кулаки, едва вздрагивает от мимолётной стимуляции, продравшей током до самых кончиков пальцев. — Нет, детка, нет, давай не сегодня… — Не хочешь? — Баркод вопросительно выгибает бровь, но действовать не перестаёт. Оглаживает тонкими пальцами выпуклость на белых боксерах, смотря на Джеффа сквозь пушистые ресницы. И даже не стыдно, что возбудился так скоро. С ним не могло быть иначе. — Разве ты не думал об этом? — Код, конечно, я думал, но… — Тогда не останавливай меня. Джефф и рад бы разрешить ему всё, что тот хочет, но он грозится отправиться на тот свет прямо сейчас. И никакие молитвы ему больше не помогут. Разорвётся на мелкие кусочки, даже не вкусив сладкого наслаждения от его языка. Он ведь думал. Так часто думал об этом, что в один вечер всё дошло до позорной дрочки перед сном, за которую он винит себя до сих пор. Сатур, как бы ни старался забыть, всё ещё помнит. Как ужасно было представлять, как этот заносчивый айдол будет сидеть между его ног, готовясь взять его член в рот. Такой покладистый, покорный. Как стыдно было думать о чём-то подобном, но Джефф раз за разом сдавался и представлял, представлял, представлял. А сейчас его мысли становятся реальностью, и от этого башка отлетает ко всем чертям, и слышится лишь только жалобный хруст сломанного черепа. Мир Сатура сужается до одной крохотной точки, и он не может думать о чём-то другом. Коду и не нужно больше слов. Не нужно разрешений. Он облизывает мокрое пятнышко на боксерах, неотрывно смотря в глаза Джеффу. Провокационно, всех демонов вытаскивая наружу, а они и идут добровольно на его зов, словно ждали только этого. Внизу тянет так сладко, что хочется завыть. Джефф желает прикоснуться к Баркоду, огладить нежную кожу щеки, но пальцы не успевают и коснуться, как Код отрицательно машет головой. Он усмехается коварно, видя закушенную в нетерпении губу, и снимает с него бельё, больше не медля. Сразу припадает влажными губами к головке, мягко посасывая и лаская языком, проводит им по всей длине, прикрывая от удовольствия глаза. О боже, сколько же раз Джефф об этом думал, и всё равно реальность оказывается крышесноснее в стократ. — Нравится? — между пошлыми хлюпами произносит невпопад. — Баркод… — Ответь мне, — его язык ползёт вверх по гладкому лобку, но не заходит дальше. Код ждёт ответа. — Пожалуйста. — Нравится! Код, так нравится… Баркод теперь не церемонится: насаживается до упора почти сразу же, и спазмы его глотки сдавливают член до ощутимой томной боли, но это заставляет Джеффа откинуть голову назад и до побеления костяшек вцепиться в обивку дивана. Из горла вырывается хриплый стон, внутри чужого рта горячо до безумия, отчего разум плывёт, перед глазами мутнеет. Но когда мокрый язык начинает исследовать вздутые вены, Джефф старается поймать потерянный контроль. Сатур явно осознаёт, что мысли хоть и рассыпаются в разные стороны, он всё равно не может получать удовольствие один. Хоть останавливаться вовсе не хочется. — Иди сюда, — Джефф заставляет его подняться на диван, чуть грубо потянув за шею, усаживает рядом с собой — но Баркод по-другому обязательно закапризничал бы. Извиняется, ласково целуя в губы, но уже потом несдержанно снимая надоедливую одежду, едва не разорвав швы. Да плевать он хотел на эти дорогие тряпки, когда всё самое желанное сокрыто под ними. Джефф впервые видит его таким уязвимым. Не скрытым никакими слоями дорогущих тканей. Абсолютно нагой и только для него. В свете красной ленты он выглядит как настоящий демон, но он не может им быть, нет… Ангел, не иначе. Каждый острый контур его тела виден без преград, каждая плавная линия. Теперь ему доступен каждый сантиметр этой божественной кожи, и Сатур оближет любой её участок. Впалый живот, аппетитные бёдра, лодыжки, плечи, спину… Сухого места не оставит, чтобы всё его тело было одарено заслуженным вниманием. Особенно россыпи родинок, что так молят о его нежных поцелуях, зазывают к себе. И отныне это самый любимый Сатуром вид, и другого больше не будет. — Никому не отдам… Никто больше не увидит тебя таким, слышишь? В ответ получает лишь сдавленное мычание. Но это не то, что он хочет услышать. — Код, ты слышишь? — приходится до боли сжать его задницу, чтобы привести в чувства. Но даже так его взгляд всё ещё выглядит потерянным. Затуманенным похотью. — Да, Пи'. Только ты, — записывает его слова на подкорку. Джефф утыкается носом в пролёт ключиц и вдыхает запах его тела, дурея в секунду. Пахнет спелой черешней. И Джефф знает, что с этой минуты это его самый любимый аромат. Сатур кусает подставленную шею, несильно царапает ключицы и облизывает затвердевшие соски, дорвавшись. Теперь он может трогать, не боясь. Трогать всё, губами или руками — неважно. Он может и будет это делать каждую секунду. Прикрывает глаза от удовольствия, когда Баркод мелодично стонет и вместе с тем проводит рукой по его стволу вверх и вниз, заставляя рефлекторно толкнуться в кулак. Сатур теряется с концами, когда наслаждение неторопливо бежит по его венам. — Смазка есть? — проговаривает задушенно Код. — Под подушкой, дай мне, — Джефф указывает головой направление. — Только не говори, что ты рассчитывал взять меня тут. — Не рассчитывал. Просто хотел, — признается искренне, за что Баркод неосторожно сжимает его член у основания, заставляя зашипеть. — Подонок! — и Сатур с ним полностью согласен. Баркод нагло ухмыляется, передавая Джеффу полный тюбик лубриканта. Совсем не догадывается о том, какой план созрел в растлённом мозге Сатура. Он не спешит выливать смазку на пальцы, чего-то ждёт. Под недоумевающий взгляд Кода сначала голодно лижет шею широким мазком, а затем укладывает руку на его макушку и зарывается пальцами в растрёпанные волосы, слегка их сжимая, дарит обманчивую ласку. Не дав Баркоду опомниться, резко опускает его к своему паху, утыкая в него лицом. — Пи, что ты делаешь?! — визжит испуганно, и от его разговоров губы касаются нежной плоти, отчего Джефф в наслаждении закусывает губу, но Баркода не отпускает. — Не расслабляйся, ты же этого хотел. Спрашивал у меня разрешения, а сейчас испугался? Баркод молчит пару секунд, переваривая услышанное. Он шумно выдыхает, а затем обхватывает ствол губами, покорно подчинившись. Сатур довольно гладит его по голове, словно награждая за послушание. В голове туман, и ото всюду летят горячие искры, но он не даёт себе забыться. Смотрит в сторону и замирает в оцепенении от того, в какой позе остался Баркод по его же вине. Чтобы ему было удобнее, пришлось встать на колени и приподнять таз, из-за этого его задница поднята вверх, а ноги широко расставлены в стороны для устойчивости. Джефф умирает дважды, сглатывая вязкую слюну, появившуюся от одного этого вида. Он бы отдал все свои деньги, только бы чаще видеть его дурманящую раскованность. Сатур, не желая больше ждать, обильно смачивает свои дрожащие пальцы смазкой, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не толкнуться в податливый рот сильнее и не забить на всё. Отодрать по самое не могу до сорванного голоса, о чём так красноречиво грезил во снах. Но так нельзя, боже, он никогда так с ним не поступит… Джефф прикусывает щёку изнутри, тут же чувствуя металлический привкус, когда два его пальца проходят внутрь с необычайной лёгкостью. — И ты ещё зовёшь подонком меня? — Заткнись, — бурчит наигранно недовольно. Нарывается. В отместку Джефф смачно шлёпает его по упругой заднице, наслаждаясь громким вскриком. — Так значит, ты готовился, да? — голос становится ниже, интимнее, а движения пальцами внутри Баркода интенсивнее, ведь Сатур жалеть его не намерен после такого неожиданного открытия. Даже так ощущать его узость невыносимо. И Джеффу крышу рвёт от осознания того, что перед походом сюда Код бесстыдно готовился быть оттраханным прямо в его студии. — Ты же думал обо мне, когда вставлял в себя пальцы, да? — Чёртов псих, даже если и так, то что?! — вторая рука Джеффа укладывается Коду на затылок, давит, глубже насаживая его на член и лишая этим возможности говорить. — Мне это нравится, детка. Безумно нравится. К двум пальцам прибавляется третий, а давление на собственный член становится сильнее, когда Баркод протяжно стонет, не отрываясь. Горлом сдавливает его, давая почувствовать невозможное напряжение. Тем временем длинные пальцы входят всё глубже, и такую пытку Код больше выдержать не может. Капризно виляет задницей и пытается отнять голову от чужого паха. Сатур соврёт, если скажет, что ему не нравится его сопротивление. — Что такое, Код? — шепчет на ухо издевательски. Знает, что Баркода душит то, что ответить он не может. Код дёргает трясущимися ногами, тянет руку назад и хватает предплечье Джеффа, стараясь остановить движение его безжалостных пальцев, но все попытки оказываются провальными. Этим лишь раззадоривает, заставляет Джеффа сильнее брать его, рассматривая с удовольствием влажные от пота, дрожащие бёдра и чувствуя, как он сжимается. По подбородку Кода текут слюни, а в уголках глаз собираются капли слёз, но он всё равно стонет от восторга, когда Джефф позволяет ему оторваться, едва пальцам стоит войти ещё глубже. В этот раз не выдерживает и Джефф. Чуть резко заставляет Баркода усесться на свои колени. Тот смотрит зло, но глаза всё равно блестят неугомонным желанием продолжать. Понравилось. И сильно. Чего только стоит член, сочащийся смазкой, которая запачкала весь диван. Джефф его вновь целует голодно, чувствуя свой вкус на его губах. Из них одновременно вырывается долгий стон. У Баркода он громкий, несдержанный. Ласкает слух, словно красивая мелодия, и это ещё лучше, чем представлял себе Сатур. Баркод сжимается сильнее, но при этом всё равно пытается насадиться глубже, смотря Джеффу в глаза и кусая в мясо губы. — Подвигаешься, Код? — Чёртов ты… мудак… — удивительно умудряется выговорить между жёсткими толчками, всё равно прерываясь на тихие всхлипы. Баркод закатывает глаза, но всё равно призывно влияет бёдрами, едва заскулив, отчего Сатур впивается в его зад, оставляя на нём красные следы от пальцев. Остатки сдержанности крошатся в пыль. Код медленно поднимается, а затем резко опускается, повторяя свои движения несколько раз подряд. Джефф и не замечает, что он пытается двигаться в такт музыке на фоне, так бы отлетел без сознания. Код ловит припухшими губами губы Сатура, чтобы заглушить рвущиеся наружу стоны, но он не позволяет. Разрешает только царапать свои плечи, скулить на самое ухо. Ноги уже сводят судорогой, а по венам начинает течь липкий мёд. Джефф больше не здесь, на том свете непременно. Баркод выстанывает его имя. — Помоги мне, Пи'Джефф, помоги… — умоляет, едва не плача. Джефф не может ему отказать, никогда не смог бы. Сбрасываются все тормоза, уничтожается всякая осторожность, когда Баркод такой. Просящий и жалобный. Такой любимый, не оставляющий и права на отказ. Поэтому, хватая его за задницу, Сатур толкается навстречу до звонкого шлепка. Ещё раз и ещё, под сбившееся «да, да, да» лишается рассудка навсегда. Он сцеловывает дорожки слёз с чужих щёк, пока пожар в груди разрастается всё сильнее, не оставляя возможности избавиться от него. — Пи'Джефф, я… — Давай, детка. Сделай это для меня. Они заканчивают почти одновременно. Взрываются, разлетаясь на крохотные атомы и спустя несколько секунд собираясь в одно целое. Громко, не боясь, что кто-то может их услышать. И пусть. Пусть каждый в этом мире слышит, как они могут друг друга любить. Пусть любовь их будет оглушительна. Совсем уставшие валятся на грязный диван, и Код устраивается на груди Джеффа, прячась в капкане из его рук. Невысказанное «люблю» кружится приятной слабостью в воздухе. Но им необязательно говорить это сейчас. Пару минут проходят в молчании, прерываемом лишь тихими звуками мокрых поцелуев. Нежатся всё ещё, будто им всё ещё мало. А ведь не хватило. И не хватит никогда. — И давно? — Очень давно. И Джефф понимает, что это его самая лучшая зависимость.