Ленточки от пуант

—Линочка, — Тот всхлипнул. — Поверь мне, сейчас я должен тебе много что рассказать. В свои старые руки он взял ключи, и Лина пошла с ним. Выходя из класса, её пробила дрожь. Лина и её бывший преподаватель молчали, нечего было сказать. Антона Максимовича можно было понять. Ибо же перед тобой стоит любимая ученица, будто вышедшая из гроба. Ему твердили, твердили то что ОНА мертва. Иногда Антон Максимович совершал странные действия, надеясь что это не сон тот резко поворачивал голову в сторону Лины, нервно проверяя её, будто бы она сейчас испарится, и новость о том, что она умерла— чистая правда. Путь они держали в его личный кабинет. Лина помнила его с самого детства. *** —Хм... Данные очень хорошие, я бы сказал изумительные. —Голос Антона Максимовича звучал мелодично. —Хорошо, что вы привели ребенка маленьким, если бы вы запоздали то наврятли бы я вас взял. Маленькая Алина широко улыбнулась. За улыбкой последовал звонкий голос который оповещал родителей, что она рада своему поступлению. Вы бы спросили, почему она ничего не сказала? Ей всего полтора года. Нет нет, она умеет говорит, только это всё неразборчиво, огромная тарелка каши. *** На стену с информацией выставили список, после просмотра, в котором обозначали роли пятилетних детей из младшей группы, которые будут учавствовать в своём первой балетном спектакле. Все громко зашумели, Лине удалось пройти вплотную к стенке и посмотреть. Главная роль— Килевая Алина Алексеевна. Еë детской радости было предела. Уже на следующей тренировке, все стали разучивать постановку. И на сольных тренировках, Лина также разучивала свои партии. Радости не было предела. *** —И р-раз, и дв-ва! Рената! Что с твоим арабеском?! —Грозный и громкий голос второго хореографа, с которым ученики отрабатывали элементы врезался всем в уши. — Каблуки Татьяны Олеговны застучали в сторону станка. — Рената, повторяюсь, что с арабеском?! Ученица смотрела на преподавателя мысленно ругая себя за плохо выполненный элемент. —Простите Татьяна Олеговна, я... я... Задумалась. Простите, не хотела плохо выполнить элемент. —Задумалась?! На моём уроке, —Её голос звучал твёрдо как сухарь. — Ты должна думать только о элементах, которые я вам диктую. —Простите. —Простите? Значит так, наказание отбывают все, кроме Ренаты. Сидим по пятнадцать минут в каждом шпагате на скамейке, а ты, Рената, сидишь и отдыхаешь. —Может мне тоже сесть? —Рискнула произнести вслух девочка. —Совесть проснулась? Слишком поздно. Думать надо, Рената, видишь, из за ТВОЕЙ невнимательности, наказание отбывают все. Восьмилетняя Лина стиснула зубы, и повернулась к своей подруге Марго. —Класс, че сказать. —Эти слова очень тихим голосом были адресованы подруге. Лина была дико раздражена, понимая что после этой тренировки она не сможет поднять свою задницу, и что всё будет хрустеть и болеть ещё фиг знает сколько. *** —Лина! —А? —Ты зависла что то... Мало ли заснула... —Антон Максимович, простите, я задумалась. — Лина виновато посмотрела на преподователя который сидел за столом напротив неё. —Вообщем, —Голос учителя дрожал. — Я... Я... Не знаю что сказать. Ты как стекленная фигурка, хочется смотреть на тебя вечно. Но... Передо мной ты стоишь как разбитая, склееная скотчем фигурка. Знаешь, хе-хе, в детстве у меня была фигурка балерины из "Щелкунчика" И она мне очень нравилась! Я обещал, что найду такую балерину, как на фигурке. Такую же изящную, женственную и стремительную. Я её нашёл. Точнее нет. Воспитал. Лина сидела на стуле, смотря в глаза Антону. Она понимала про кого он говорит. —Ты—сенсация среди балета. Даже на том переполохе на чемпионате мира, ты смогла стать лучшей. Ты родилась лучшейю. Лина вытерла слезы, которые автоматически потекли по щекам, спускаясь до подбородка. —Антон... Максимович... —Пытаясь сказать что то преподавателю, её голос задрожал, и слезы потекли уже ручьём, а глаза краснели. —Когда мне сказали, что ты мертва, я готов был сделать всё, что бы увидеться с тобой. Винил я только себя. Хотел уйти с работы, да и в общем в мир иной. Из этого дерьма мне помогли выйти только родители. Лина вспомнила, что когда у них с Федей случился конфликт, то ей помогли именно родители. —Я тебе как второй родитель. Спрашивай у меня что хочешь, любой совет. А главное, не держи всё в себе. Я же знаю, как ты держала всё в себе. —Лина ахунула. — Тебя не любили в школе, или же ты думаешь, почему иногда я тебя отпускал раньше? Или снижал нагрузки? Я прекрасно видел все шрамы и раны, но никогда не ввязывался, ибо же если ты сама мне не рассказываешь, то все нормально. Я не хотел ввязываться, ведь я не знал всей ситуации. Сейчас, я давно уже всё знаю. Но, не понимаю, почему ты всё скрывала? Даже от родителей. Ты не должна была строить из себя взрослую и "справляться сама" Ты была ребёнком! Ребёнком, который не заслужил всего этого говна в свой адрес! Если я ещё узнаю, что кто то тебя хоть пальцем тронул, то ему не жить. Я не потерплю твоих слез от чужого самоутверждения. Просто расскажи мне всё, что хочешь. Я тебе помогу. "—Я тебе помогу... Я тебе помогу... Я тебе помогу... "— Этих слов Алине не хватало на протяжении всех лет проведённой ею рядом с близкими и друзьями. Почему, почему, человек который не является ей родственником готов отдать все, ради того что бы я не плакала. Да, после травмы родители стали больше времени уделять дочери, но было поздно. Ей именно тогда нужно было внимание. —Да, есть вопрос. —Сказала Лина успокоившись. —Слушаю тебя. —Преподователь был серьёзно настроен. —Есть один человек, на которого я работаю. Недавно, —Лина уже спокойно говорила об этой ситуации. —у нас было что то типо бала, я не расчитала и взяла платье в котором было видно шрамы. Естественно, меня стали спрашивать об этом. Я поступила очень глупо, ещё сильнее вляпавшись. В итоге, я просто ушла. Но этот человек не успокоился, и пришёл с коллегами по работе ко мне домой, можно сказать вломился. Я их очень жёстко послала... Впала в истерику. Но в чем именно проблема, к этому человеку я чувствую привязанность, и любовь... Но, мне кажется, что Федя, —Лина уже решила её скрывать имена. — Не захочет со мной общаться. Особенно после очень сильного посыла кое—куда. —Гм.—Внимательно выслушав рассказ ученицы, преподаватель нахмурился. —Поссорились вы, да? Я так понимаю очень жестоко. Что вас объеденяет? —Рисование комиксов. Наверное... —Знаешь, вот с одной стороны это жестокая ссора, а с другой ругательства маленьких детей. Если ты была инициатором конфликта с значит ты и извиняешься. Поэтому, просто извинись. Не надо придумывать всякие выдумки. Ты уже дала этому человеку понять, что на тему шрамов ты общаться не хочешь. Поэтому, стоит просто снова начать общение. Лине это открыло глаза. Слезы быстро приступили к глазам. Она поняла, что именно она начала всё это. —Это был дельный совет, спасибо вам огромное. —Алина посмотрела в глаза мудреца. —Оставь свой номер, на всякий пожарный. —А, да. —Лина принялась строчить цифры на бумаге. —Мне лучше идти домой. Я пришла в шесть вечера, а сейчас уже восемь. Я не ожидала, что это затянеться. —Досвидания. Приходи в любое время, я помогу всем, чем смогу. Я не хочу тебя потерять снова. —Да, досвидания. Лина не поняла, как дошла до дома. Как в тумане. Надо было переварить всё произошедшее. —О Боже, —Мама Лины открыла дверь и перекрестилась. —Ты как, солнце? Ты там так долго была. —Всё хорошо, мам. —Ну, это хорошо. —Мама улыбнулась, решив оставить дочь без расспросов. Просидев ещё час на кухне, Алина взглянула на часы которые пробили девять тридцать вечера. Та пошла спать на матрасе который ей разложили в комнате её сестры. Завтра той надо будет сделать много. Продолжение следует...