Эхинацея

      Когда тренировка подошла к концу, Армин протянул Энни небольшой крафтовый пакетик со словами: «это благодарность». Девушка заглянула внутрь и увидела два аппетитных пончика, щедро усыпанных сахарной пудрой, с восхитительным запахом бананов.       Это было неожиданно и приятно. А еще она обожала выпечку.       — Сомнительная благодарность, я же побила тебя.       — Я знал, на что шел.       — А вдруг они отравлены? — Энни показушно нахмурилась, на самом деле ей не терпелось поскорее попробовать сладость.       — Их приготовил мой дедушка, у него своя пекарня, ему не выгодно тебя травить.       Так вот откуда этот запах корицы. Это открытие понравилось девушке, и она, недолго думая, достала пончик и откусила совсем немного на пробу. Вкус оказался восхитительным, а тесто безумно нежным и воздушным.       — Будешь теперь приносить мне пончики на каждую тренировку.       — Хорошо, — согласился Армин, радуясь, что смог угодить.       — Я пошутила.       — Я все равно принесу, — уже серьезно заявил он.       Энни лишь покачала головой и спрятала выпечку в рюкзак. Арлерт был слишком хорош и добродушен. Такие люди, как он, большая редкость — сокровище, что почти невозможно найти. Леонхарт не понимала, почему такой солнечный человек решил завязать общение с ней — немногословной и отстраненной девушкой. Однако, чем больше времени они проводили вместе, тем меньше рядом Энни хотела выпускать свои колючки.       Девушка скупо попрощалась и ушла, оставив Армина наедине со своими мыслями. Он без сил рухнул на скамейку в университетском дворе, каждая клеточка тела ныла, напоминая, что спорт — не его вид деятельности. Стоит ли говорить, что бросать Арлерт не собирался? Ему нравилось тренироваться с Энни, нравилось, что та не щадила его и со всей серьезностью подходила к делу. Она была необычной, словно загадка, за которую можно получить ценный приз. А еще…       Армин почувствовал это. Напряжение. Когда они боролись, когда их тела обжигали друг друга прикосновениями… воздух электризовался.       Неправильно. Этого не должно быть, но это проникало всё глубже, внутрь, и сопротивляться было невыносимо сложно. Энни была, как глоток свежего воздуха. Армин закрыл лицо руками и вздохнул, в кармане завибрировал телефон.

***

      Когда Энни вернулась в общежитие, ее телефон разрывало от входящих сообщений. Она нахмурилась, непонимая, кому могла понадобиться. А-а. Хитч.       «Сегодня собираемся у меня. Даже не думай не прийти».       Леонхарт ничего не ответила и проигнорировала остальные сообщения с угрозами. У нее было только одно желание — принять душ и насладиться выпечкой Армина.       Когда девушка спустя полчаса вернулась в комнату, то на нее налетела Микаса, явно чем-то взбудораженная.       — Я не знаю, что мне делать.       — Признаться ему, — пожала плечами Энни, обходя подругу.       — Этот невозможно…       — Тогда сиди и жди, пока твоего Йегера не охомутали.       Энни взяла пакет и залезла на подоконник, не замечая расстерянного взгляда Микасы. Снова этот сладкий запах выпечки, запах, что навсегда въелся образом Армина в голову. Вот же черт…       — А причем тут Эрен?       Леонхарт так и застыла с поднесенным ко рту пончиком. Девушки смотрели друг на друга, как на идиотов, пытаясь понять, кто из них тупит больше.       — Я про… Леви, — тихо сказала Аккерман и села прямо на пол, прислонившись спиной к двери, — я ловлю себя на мысли, что все больше думаю о нем. Это странно.       — Так переключи свой фокус обратно на Йегера и признайся ему уже. Например, сегодня.       Микаса мотнула головой, краснея.       — Хитч что-то устраивает, там по-любому будет твой ненаглядный, если хочешь, можем сходить, — Энни с тяжелым вздохом отложила выпечку и повернулась к подруге лицом, свесив ноги, — слушай, я не умею давать советы, особенно в любовных делах. Но я думаю, что вам просто нужно поговорить. Если откажет, переключишься на своего Леви, а если нет…       — Я поняла, — согласилась Микаса, совсем капельку ободрившись, — но ты помнишь, что я не люблю шумные компании.       — Я тоже. Поэтому можем сразу уйти, если что.

***

      Когда девушки приехали к Хитч, уже стемнело и похолодало. Микаса обняла себя руками, пока Энни стучала в дверь, за которой была слышна громкая музыка. Аккерман до сих пор сомневалась, правильно ли поступила, решив сегодня выбраться из дома, но подруга была права: бездействие — худший мучитель.       Спустя минуту дверь, наконец, открыла Хитч. Девушка явно была навеселе, широко и хитро улыбаясь.       — Я уж думала ты не придешь, — обратилась она к Энни и приветственно подмигнула Микасе.       — Иначе ты бы пришла за мной лично, — недовольно бросила Леонхарт, натягивая от холода ворот черной водолазки едва не до носа, — может уже впустишь нас?       — Заходите, уже все на месте, я украду ее на пару слов, хорошо, Микаса? — спросила Хитч и, подхватив Энни под руку потащила за собой, — о, ты распустила волосы!       Аккерман осталась одна, чувствуя, что ей здесь не место. Интересно, чем сейчас занимается Леви, может, проводит время со своей девушкой? Прекрасно. Микаса помрачнела, откуда вообще такие мысли? Она вошла в дом и повесила джинсовую куртку на вешалку, оставаясь в одной простой футболке.       Девушка пошла на шум голосов, надеясь, что здесь окажется хоть кто-то, с кем она близко общается.       Вечеринка была в самом разгаре. Мимо проскочила незнакомая парочка, едва не сбив девушку с ног, она вовремя отошла в сторону и заметила Пик с банкой пива, она сидела на диване со скучающим выражением лица. Аккерман, не раздумывая, подошла к ней и села рядом.       — Привет.       — Привет, — слабо улыбнулась Фингер, — выпить хочешь?       Микаса согласно кивнула, начиная нервничать. Возможно, немного алкоголя ей не помешает, и она станет смелее. Пик ушла, и девушка ощутила себя еще более неуютно. Взгляд зацепился за Райнера, весело болтающего с Жаном, неподалёку ошивалась Саша со своим парнем Конни, в дверном проеме мелькнула фигура Эрена…       Эрен.       Микаса подскочила, боясь упустить его из виду, и, как по команде, почти рефлекторно, последовала за ним, пока сердце от волнения нервно билось в груди. Она не замечала вокруг никого, ослепленная обманчивой решимостью, не услышала даже, как Пик откликнула ее по имени. Это было неважно, все меркло на фоне ее цели.       Эрен обнимался с Хисторией.       Микаса затормозила так резко, что чуть не запуталась в собственных ногах. Она тупо хлопала ресницами и не могла вздохнуть, казалось, легкие сдулись, а кости кто-то заботливо переломал. Это… шутка такая?       Злость. Аккерман ощутила злость на саму себя, на собственную слабость и собственную глупость. Права была Энни, пока она решалась подойти к нему, миленькая Хистория не теряла времени зря. Наверное, Микаса могла бы выразить восхищение, если бы не хотела сломать ей шею. Она выдохнула.       — Эй, ты куда улетела?       Пик осторожно коснулась ее плеча, а потом проследила за пустым взглядом.       — Понимаю, — мрачно изрекла она и всучила банку пива, — пойдем, не трави душу.       Микаса бросила последний взгляд на парочку, решив, вычеркнуть этот день из памяти.