Эхинацея

      Мне просто скучно.       Так думала Энни всю дорогу до студии. Микаса задерживалась на парах, идти в бар не было желания, а просиживать вечер пятницы в одиночестве не хотелось от слова совсем. Когда Армин внезапно позвонил и предложил сходить с ним на репетицию, девушка думала отказаться сразу, но… его обычно жизнерадостный голос ей показался пустым и совсем немного умоляющим, поэтому, скрепя сердцем, она согласилась.       Вид у него был, правда, грустный, но Арлерт, что есть сил давил улыбку.       — Можешь не притворяться, — сказала ему Энни, — зачем ты позвал меня? Не нашлось собеседника поинтереснее?       — Ты — единственная, кто не будет меня жалеть и учить жизни.       Ответ девушку удивил, но она не подала виду, мало ли, какие тараканы бегают в чужой голове.       — Считаешь меня бесчувственной?       — Нет, — Армин улыбнулся, запрокидывая голову к темнеющему небу, — я думаю, ты хороший человек, просто по каким-то причинам, ты скрываешь это.       Энни усмехнулась, но ничего не ответила. Она сильнее укуталась в теплый свитер и позволила Армину повести за собой. Он ввел код на домофоне и открыл тяжелую дверь, пропуская ее вперед.       — А соседи не против шума?       — Мы играем в основном вечером, да и тут хорошая заглушка стоит, эту студию вроде раньше тоже музыкант какой-то снимал, так что все в порядке.       Они поднялись на второй этаж и вошли в небольшую квартиру, оборудованную под музыкальную студию. Первое, что поразило девушку, были ярко-желтые стены, увешанные абстрактными картинами, второе — настоящие инструменты, которые так близко она не видела ни разу в жизни.       — Впечатляет.       — А это кто?       И тут Энни заметила двух парней, развалившихся на диване. Один из них с выбритыми висками указывал на нее пальцем, как на диковинное существо. Леонхарт изогнула вопросительно бровь, явно находясь в таком же недоумении. Она и забыла напрочь, что в группе-то Армин играет не один.       — Это моя подруга, — Арлерт положил ладонь ей на плечо, — Энни, я вам про нее говорил.       Девушка поджала губы. Он, что всем про нее рассказал? И… стоп! С каких пор они друзья?       — А это Порко, наш барабанщик. А это, — Армин указал на темноволосого паренька, — Марло.       — Привет, — помахал ей Марло и вернулся к настройке бас-гитары.       Энни ощущала себя, как невеста на смотринах. Может, пока не поздно вернуться в общагу и вытащить куда-нибудь Микасу? Она уже сделала шаг назад, но Арлерт мягко подтолкнул ее вперед, и девушка сдалась. Кинув рюкзак в угол, Леонхарт села на диван рядом с Порко. Он обворожительно улыбнулся, и взгляд у него был такой пристальный, словно сканировал ее вдоль и поперек.       — А ты симпатичная. Эй, Армин, где ты нашел ее?       — Можно я его ударю?       — Малыш, да мы созданы друг для друга!       На этих словах Энни ногой спихнула его на пол и скрестила руки на груди. Что-то ей подсказывало, что теперь так просто ее отсюда не выпустят, да и уходить… уже не хотелось.       — Я рад, что вы поладили, — ответил им Армин, снимая толстовку. Под задравшейся майкой показались мышцы пресса, и девушка поняла, что этот парнишка не такой уж и дохляк.       Пока парни подготавливались, болтая о своем, Леонхарт забрала себе банку энергетика, что Порко любезно предложил ей, и залезла с ногами на диван. В ее голове крутилась пугающая мысль о том, что если бы Армин не был связан отношениями, то она была бы не против провести с ним больше времени наедине. Он цеплял своей открытостью и лучезарностью, что била из него ключом. Наверное, его девушке повезло.       — Сейчас ты услышишь лучшую музыку на свете, — гордо заявил Порко и ударил палочками по тарелкам. Звонкий звук заполнил комнату.       Армин мотнул головой, перебирая струны. Внимание Энни приковали его длинные пальцы, выступающие вены, что причудливым узором оплетали кисти, а когда он запел, мир померк. Снова это необъяснимое чувство поселилось в сердце. Девушка хотела сесть на пол прямо перед ним, чтобы оглохнуть от его голоса. Было в нем… да в нем было все. И ее душа тянулась вперед, жадно ловила каждую ноту, от которой живот стягивало в тугой узел.       Это было прекрасно.       Энни знала, что через пару лет они словят свой пик популярности, и почти каждый житель планеты будет наслаждаться голосом Армина.       Когда Арлерт закончил петь, то посмотрел на нее своими большими блестящими глазами, как бы спрашивая: «что скажешь?», и девушка улыбнулась ему. Этого было достаточно.

***

      Леви вошел в свою квартиру и едва не споткнулся о пушистый комок шерсти, что внаглую втиснулся между ног.       — Ричард, — недовольно произнес мужчина, но присел на корточки и почесал кота за ушком, — не ждал меня так рано?       Ричард в ответ протяжно мяукнул и, свернувшись клубком, лег прямо на начищенный ботинок хозяина, посчитав его самым удобным местом в мире. Однако, Аккермана сей трюк не впечатлил, и он вытащил ногу из мурлыкающих объятий. Как раз в этот момент в кармане пиджака заиграла мелодия входящего звонка.       — Слушаю.       — Уже дома? — раздался громкий властный голос Эрвина — лучшего друга и по совместительству ректора университета.       — Хотел загрузить меня работой?       — Хотел предложить тебе выпить, я уже возле твоего дома.       — А если бы меня не было? — безразличным тоном уточнил Леви, открывая форточку, чтобы закурить сигарету.       — Тогда я бы сильно удивился, зная твой нрав.       Аккерман поморщился и отключился. В чем-то Эрвин был прав. Его жизнь слишком… стабильна и скучна. В прошлую пятницу он впервые за последние пару лет выбрался в бар со старыми знакомыми, а утром проснулся с головной болью, пообещав себе больше не пить.       Табачный дым, проникающий в легкие, расслаблял и дарил чарующую пустоту в мыслях. За те две минуты, что сигарета медленно тлела, Леви успевал переродиться заново. А ведь ему только тридцать два года, по ощущениям — все шестьдесят два. И встреча с Эрвином лишь будет очередным нудным уроком о том, что он тратит свою жизнь впустую и разлагается в одиночестве.       Может быть, старый друг и прав, но как бы Аккерман не пытался строить отношения, ничего хорошего из этого не выходило. Заботу он проявлял крайне странным образом, говорил прямо и дерзко, не задумываясь о том, что его слова могут ранить. А потом, когда самоанализ подошел к концу, Леви вдруг понял, что ни одна нормальная баба его терпеть не будет. Тогда он завел себе кота — такого же нахального, как и он сам, и выделил среди студентов одну девушку, что странным образом скрашивала его серые будни.       Она была умна и глупа в силу юного возраста, и он не мог не заметить ее заинтересованных взглядов исподтишка.       Куда приведет Леви его маленькая игра оставалось загадкой, но мужчина точно знал, что с этой девушкой скучать не придётся.