Hiraeth.

— Оп, а я уже думала, ты опять за учебниками уснула, – Саша, сделав первую глубокую затяжку малиновой сигареты, сверкнула шоколадными омутами в сторону люка, из которого вылезла давняя подруга. — Ты тоже, блин, нашла куда звать! Знаешь же, как я не люблю крыши, – возмутилась Вася, сделав вид, будто была ужасно оскорблена подобной наглостью шатенки. Девушка поморщилась, когда заметила пыль на своей выглаженной футболке и принялась стряхивать все неприятные последствия лазания по подобным местам. — Здесь тихо и спокойно, чё те не нравиться-то, а? – улыбка чуть тронула пухлые губы Саши, однако взгляд девушки говорил о том, что её мысли явно не здесь. Холодный ветер дул в лицо, однако сигарету до сих пор не затушил. — Что-то случилось? – от внимательных серых глаз, конечно же, не скрылось непривычное поведение шатенки, – Просто, ну, выглядишь необычно, – в ответ на выгнутую тёмную бровь попыталась оправдаться. — Да так, ничего, – очередная затяжка и к горлу подкатила неприятная тошнота, – скучно. У нас в городе редко что-то интересное происходит, сама знаешь, – она отвернула взгляд от занервничавшей подруги в сторону города. — Так, погоди, ты чё-то задумала? – с опаской спросила рыжеволосая, ибо проделки её почти-что-сестрёнки очень редко заканчивались хорошо, – Я как бы за любой движ, но давай не на крыше девятиэтажки, которая хрен знает ещё сколько продержится. — Ой, ну ладно тебе! – поднялась с места и отряхнулась, – Просто торчать на улице целыми днями жуть как скучно, а дома мама которая продолжает бесконечно лить слёзы по брату, который и слова связать не может, хочешь сказать, что я не имею права отвлечься, да? – это было сказано очень быстро, а чуть подрагивающие руки говорили о том, шутка зашла куда-то не туда. Василиса замолчала. Её подруга всегда могла сказать пару предложений, да даже пару слов и девушка просто замолкала, не находя ответа. Саша легко и грациозно поднялась на бордюр, который ограждал территорию крыши. Кареглазая начала балансировать на нём, делая шаг за шагом шутливо "падая", чем напугала и так бледную девушку, которая побледнела и того сильнее от страха. Саша была буквально на грани между жизнью и смертью, но ей нравилось это будоражащее чувство. Вася же замерла, боясь, что любое лишнее движение сейчас может "столкнуть" шатенку вниз. Бледные, тонкие губы дрожали в попытке выдать хоть что-то, как-нибудь остановить, однако ничего не удавалось. Она с ужасом смотрела на хихикающую подругу детства, которая была вполне себе довольна её реакцией. Да, Александра любила быть в центре внимания. В эти короткие моменты она чувствовала тот самый искристый и яркий вкус жизни, которая как по сценарию всегда оказывалась на волоске. Может, Васе и стоило бы привыкнуть к этому, но она не хотела и не могла. Разве ей не хватило родителей, разбившихся в автокатастрофе? Как ей жить дальше, если что-то подобное случится? Как она сможет добиться признания близких людей, если все они уйдут? Она знала, что никакие 97 баллов по ОГЭ и никакие сертификаты не помогут ей преодолеть этот страх потерять всё снова и тем более встретиться со старой костлявой знакомой. Шатенка сделала ещё пару шагов, а после и вовсе закрыла глаза и пошла вслепую. Сколько ещё она сможет играться с нервами подруги и не получать по щам? — Осторожно! – чуть ли не визгнула Василиса и тут же помчалась к подруге, которая немного промахнулась и оступилась. Саша попыталась удержаться на месте и ей это удалось, но только на пару секунд. Она потеряла опору и начала заваливаться на бок. Сероглазая вытянула вперёд руку в попытке поймать и удержать, но, не рассчитав, тоже отправилась в скоростной полёт на потресканный асфальт. Широко распахнутые глаза Александры встретились с напуганными серыми омутами Василисы в последний раз. Меньше чем через секунду два девичьих тела разобьются о твёрдую землю, дети играющие на старой площадке перед домом увидят столько крови, сколько не видели никогда, а напуганные матери тут же позвонят в скорую и начнут уводить шокированных малышей домой. Мирный скрип качель и детский смех сменятся на сирену скорой помощи, а угрюмые завывания ветра станут заметнее в этой тревожной какофонии плача и страданий по очередным "самоубившимся" подросткам.