Miraculous Escalation Worm/Чудесный Эскалационный червь

Мой дом был прямо передо мной. На улице никого не было, а я всё ещё была в своём костюме. Брайан и Лиза помогли мне прийти в порядок, успокоили, помогли позвонить в СКП, чтобы помочь доставить тело Джеймса в морг, где его могли бы… Подготовить к тому моменту, когда его тело предадут земле. Я была готова угрожать любому, кто не отнёсся бы к его телу с должным уважением, но фактически всё, что мне потребовалось сделать, это сказать приехавшим на место агентам СКП: — Он был Рыцарем. Они сформировали практически почётный караул, когда несли его тело до машины СКП. Никто не высказывался на мой счёт, так что мне удалось сохранить спокойствие. Я вложила часть эмоций в своих насекомых, и бабочки, пчёлы и осы кружились и роились над автомобилем, а солнце прогревало их маленькие тела. И вот теперь я оказалась здесь, дома. — Я не… — Лиза посмотрела на меня и покачала головой. — Бля, Тейлор, если я войду, и он скажет что-нибудь, что выведет меня из себя… Думаю, тебе стоит сделать это в одиночку. — Я… да, — сказала я. И перевела взгляд на Брайана. — И мне придётся рассказать ему о нас. Брайан кивнул и обнял меня. Мы не делали ничего подобного, обычно нет. Если бы люди увидели нас сейчас, это могло показать нас слабыми, а мы не могли себе этого позволить. Я колебалась, прежде чем обнять Брайана в ответ. Нууру вылез из сумочки и вылетел передо мной. — Я пойду с ней и всё объясню, — сказал он. — Спасибо тебе, проекция, причиняющая боль моим глазам, — сказала Лиза. И с этими словами я сжала кулаки, готовая войти в двери. Дом выглядел обшарпанным, а папина машина стояла на подъездной дорожке. Прошло много лет с тех пор, как мама копалась в садике или ухаживала за нашим двориком. Прошли месяцы с тех пор, как я по-настоящему воспринимала это место, как свой дом, даже если не считать дни моего пребывания в Париже. Но… я всё же подошла к дверям, открыла их своим ключом и вошла внутрь. Ничто не мешало мне пройти в гостиную, где, как я могла слышать, находился папа. Где были Губители, когда они так нужны? — Будь храброй, Тейлор, — подбодрил меня Нууру. Наконец, я кивнула самой себе и вошла в комнату. Одна его рука была забинтована, а сам он смотрел на кресло, в котором обычно сидела мама. Мы превратили это место в Мавзолей. Пап, я… Это совсем не похоже на почитание памяти мамы… — Пап. Он повернулся в мою сторону, посмотрел на меня… а затем его глаза расширились, когда он увидел мою маску, мой костюм. Я потянулась назад и расстегнула замки, стягивая с себя маску. Я дала ему время собраться с мыслями, пока надевала очки, когда Нууру перелетел вперёд через моё плечо. — Здравствуйте, мистер Эберт, — поздоровался мой Квами. — Тейлор? Ты была… — Рой, или Хепри, — я покачала головой. — Полагаю, что этот вздох означает, что ты не… — Нет, — он посмотрел мне в глаза. — Тейлор, я сожалею… — Стой, — я глубоко вздохнула, чувствуя, как моё волнение передаётся осам, которые гнездились под соседней ивой. На мгновение у меня возникло искушение полностью отрешиться от эмоций, но… — Пап, ты всегда извиняешься. Но это не… это не то, что нам нужно. Ты сказал, что моя бабушка говорила тебе, что стоит быть отцом, а не другом, пока не станет слишком поздно. Я… всё изменилось. Мы больше не можем просто… извиняться перед друг другом, только не сейчас. — После Ехидны ты присоединилась к своим… союзникам? Из Парижа? — Да. На самом деле, я пробыла в том мире несколько месяцев, — я ненадолго замолчала. — Там всё было по-другому. Никаких Губителей. Никаких банд из паралюдей. У них был только один враг, но он… не был… Ну, не был кем-то вроде Джека-Остряка, — а затем я покачала головой. Мы оба старались избегать того, что следовало сказать, находя более безопасные темы. — Но что нам теперь делать? — Аннет… Я подавила прилив гнева. Мне хотелось бы, чтобы мама была здесь, но её не было. Мама больше никогда не вернётся. — Мы бы её разозлили. И она бы заставила нас решить всё здесь и сейчас, — наконец, сказал он. — Она никогда бы не… просто не остановилась бы ни перед чем. Только не после Шкафчика. Она продолжила бы давить. — Но она… — я замолчала. — Её здесь нет, не сейчас. И это нечестно, продолжать приводить причины, по которым мы… не можем нормально общаться без неё. — Верно, — согласился папа, но больше он ничего не говорил. Глядя на него, единственное, о чём я могла думать, это то, насколько усталым он выглядел. — Почему… Почему сейчас? — наконец, спросил он. — Рыцари… ты их видел? — Да. Они прошли через Доки. Лейси была… — я увидел, как его здоровая рука крепко сжалась в кулак. — …её подчинила Мама. Они освободили её. — Я… — на мгновение я задумалась над тем, стоит ли рассказывать ему про это. Но Маринетт сохраняла эту тайну из страха перед Бражником — а Бражник не был здесь проблемой. Больше он вообще не был проблемой. И я не смогла бы что-то изменить в отношениях с папой, если начну со лжи. — Я дала ему силу. Тот, другой мир — их паралюди появляются не так, как у нас. У них есть существа, некие сущности, которые называются Квами. Нууру поклонился. — Здравствуйте, мистер Эберт. Для меня большая честь назвать вашу дочь своей Избранной. Папа смотрел на него несколько секунд, а затем покачал головой. — И ты… создала Рыцаря. — Его звали Джеймс, — сказала я. — Он потерял всё, что у него было, и всё же… Я не просто наделяю людей силой. Я чувствую всё то же, что и они. Да чтоб тебя. Я ощутила, как у меня на глазах выступают слёзы, когда я вспоминала о последних минутах жизни Джеймса. — Он умер… умиротворённым. С ним случились ужасные вещи, но он… он не переставал помогать другим людям. Даже в самом конце. Даже несмотря на то, что знал, какую цену придётся заплатить. Я… не знаю, сколько у нас осталось времени с тобой. Залив совсем не безопасен. — Теперь тут безопаснее, — сказал папа. — А что твои друзья? — Я не могу рассказать тебе о них без их разрешения, — сказала я папе. — Но… — Могу догадаться, что они были не просто друзьями, которые случайно познакомились с тобой после того, как ты попала под бомбы Бакуды, — он ненадолго замолчал, прежде чем продолжить. — Но они же хорошие друзья, верно? — Да, — кивнула я. — Хорошо, — сказал он. — Это будет нелегко… Я не… Твоя бабушка была неправа, но это не её вина. — Что ты имеешь в виду? — В докеры идут самые разные люди. Я знаю нескольких ребят, которые работали у нас, из тех, кто врал о возрасте, то ли потому что их выгнали из дома, то ли по каким-то другим причинам. Но после того, как ты остаёшься предоставлен сам себе… Ты уже не сможешь снова быть ребёнком. Неважно, как сильно твои родители… — его голос вздрогнул. — …хотят этого. Неважно, как сильно этого хочешь ты. — Да… — папа был прав. Я не могла представить себе, как он заставляет меня соблюдать комендантский час или накладывает на меня ещё какие-то ограничения — не тогда, когда половина города принадлежала мне… Не тогда, когда на меня работали люди, которые относились ко мне как к равной. Часть меня, маленькая часть, ничего не хотела так же сильно, как вернуться к отношениям обычных отца и дочери. Очень маленькая часть. Остальная же просто смирилась с тем, что этого никогда не случится. — Так что нам теперь делать? — спросила я. — Я не знаю. Я бы хотел познакомиться получше с твоими друзьями. Может быть, я мог бы попробовать узнать тебя получше. Может быть… — он взглянул на мамино кресло. — …хватит жить в прошлом. Но это будет нелегко. — Я знаю. — Может, нам стоит начать с того, чтобы поужинать вместе, — предложил он. — Я почти не ел в последнее время, и сомневаюсь, что битва за город оставила тебе много свободного времени, — он сделал небольшую паузу. — Потому ты не просто создала своего рыцаря. Я видел твои рои. — Мама Мазерс нарушила мои правила. Он тихо рассмеялся. — Ты совсем как Энни. Всегда такая решительная. Но ты права. Давай уже что-нибудь поедим. Мы почти не разговаривали, пока готовили ужин. Это было странно — моя маска лежала на виду, лицо было открыто. Но насколько бы странным это ни было, я продолжала думать о ещё тысяче вещей, о которых мы не успели поговорить… По крайней мере, я не чувствовала себя так, будто мы никогда не будем об этом говорить. Просто мы не могли все сделать за один день.