Парадокс второго шанса

      Бросив на журнальный столик свежий номер Ежедневного Пророка, первая полоса которого вновь была посвящена Альбусу Дамблдору, Амелия Боунс с благодарственной улыбкой приняла протянутую ей чашку кофе. Сириус тут же сел напротив, сдвигая в сторону газету, чтобы поставить на столик еще и небольшую тарелку с конфетами.       — Я ведь не фанатка сладкого, — напомнила ему Амелия.       — Знаю, это для меня, — Блэк закинул в рот сразу две конфеты, — у меня свои методы борьбы со стрессом.       — В школе мне казалось, что у тебя не бывает стресса, — усмехнулась Амелия, делая маленький глоток кофе, — но у других ты его точно вызывал.       — Когда я лежал в клинике после года в бегах, — покачал головой Сириус, — то чуть было еще раз не спятил из-за этих стен и постоянных визитов целителя разума. Сладости помогали.       — А потом твой крестник гонял тебя, заставляя избавляться от всех этих конфет, которые ты сохранил про запас, отрастив неплохой животик, — Амелия хихикнула, вытягивая ногу и пытаясь дотянуться ей до плоского живота Сириуса.       — Да уж, Гарри тогда даже немного перестарался, — хмыкнул в ответ Блэк, почесывая затылок. — Что-то все совсем плохо, Мел.       — Ежедневный Пророк довольно быстро оказался под каблуком кабинета Фаджа, — пожала плечами Амелия, — едва ли можно было ожидать иного.       — Нет, я не только про это, я имею в виду… вообще, понимаешь? Все пошло куда-то не туда, но мы будто проморгали поворотный момент.       — Честно говоря, с каждым днем у меня все меньше уверенности по поводу того, что этот момент вообще был, Сири, — вздохнула Амелия. — Такое ощущение, будто кто-то кинул снежок с вершины горы много-много лет назад, но только сейчас мы заметили, что снежок превратился в огромный снежный шар, который грозит разрушить нашу небольшую деревеньку.       — Честно говоря, в детстве мне казалось, что все плохо только у меня, — кривая усмешка появилась на лице Сириуса. — С матерью никто не мог совладать, Регулус был слишком мал, отец был слишком слаб, а вся наша родня целиком и полностью была на стороне Вальбурги. Андромеда стала лучиком надежды, скрывать не буду.       — Я помню все эти разговоры в школе, — Амелия слегка склонила голову набок, — какой-то мальчишка по имени Сириус попал ко львам, нарушив традицию рода Блэков, исправно соблюдавшуюся… сколько там было?       — Сто двадцать четыре года, если не считать тот, в который я и поступил, — довольно фыркнул Сириус, — к третьему сентября я уже научился заклинанию Редукто, это был своеобразный рекорд, Ремус смотрел на меня как на бога… примерно дня два, прежде чем я взорвал доспехи на третьем этаже и шлем отлетел в Питера, сломав ему нос.       — Ха-ха-ха-ха, — рассмеялась Амелия, — я что-то такое помню, но только немного не так.       — В смысле?       — Ты что-то взорвал в Большом зале и потом целую неделю драил полы на седьмом этаже, — задумавшись, попыталась вспомнить Амелия. — Разве не так было?       — А-а-а-а, — протянул Блэк, — это ты вспомнила причину, по которой я и выучил Редукто. Моя достопочтенная матушка решила действовать… дистанционно, что было в ее духе, ведь мы друг друга не выносили, и поэтому уже второго сентября я получил семь громовещателей, — Сириус замолчал на несколько секунд, ожидая, пока Амелия наконец закончит смеяться. — Она использовала весь арсенал наших сов, чтобы организовать бесперебойные поставки. Так вышло, что одна из этих птиц решила доставить письмо прямиком в башню Гриффиндора, приземлилась на подоконник открытого окна и громовещатель практически сразу рванул. От совы осталась одна нога и клюв, от окна остался кусок рамы без стекла, а Джейми остался без бровей. И поэтому я обратился тогда к старосте, которая обучила меня Редукто за одну ночь, взяв взамен совиную ногу для экспериментов с зельями.       — Так вот почему Поттер тогда щеголял без бровей! — догадалась Амелия.       — Ага, — кивнул Сириус с довольной улыбкой, — ну а потом я выстрелил Редукто в еще один громовещатель, но уже прямо в Большом зале, за что меня и наказали. Самое быстрое наказание для первокурсника, связанное с созданием опасного положения во время трапезы и применением боевого заклинания среди студентов, — подняв вверх палец, провозгласил он. — В идеальном мире за такое бы тоже выдавали памятные доски.       — В идеальном мире матери не вели бы себя так, — с печальной улыбкой пожала плечами Боунс. — Хотя-я-я, знаешь, ты был просто ужасным подростком во многих аспектах. Я была на четвертом курсе, когда ты только поступил, но я помню, что уже в двенадцать ты никому прохода не давал.       — Что есть, то есть, — фыркнул Сириус, — но я виню в этом Джеймса.       — Он был избалованным ребенком, но ты сам был тем, кто вырвался на волю из оков родительского дома, — не согласилась с ним Боунс, — так что не надо перекладывать ответственность. Энергии у вас обоих было хоть отбавляй, Петтигрю таскался за вами хвостиком, а Ремус почти всегда стыдливо смотрел в пол, если вы переходили черту. До сих пор помню, как ты подошел знакомиться.       — Прошу, не надо-о-о, — простонал Блэк, закрыв лицо руками.       — «Если бы я родился тобой, я бы не смог учиться, ведь в любой момент мог бы посмотреть вниз и увидеть такую прекрасную грудь,» — изобразила Сириуса Амелия, — мне было шестнадцать, а тебе тринадцать, Сириус. Я чуть не умерла от стыда, услышав этот позор.       — В защиту тринадцатилетнего себя, — Блэк протер лицо руками и посмотрел на женщину, — я бы хотел заверить тебя, что это было сказано абсолютно искренне.       — О, я не сомневаюсь, — хмыкнула Амелия, — но за тебя было стыдно даже Поттеру. Зачем ты вообще сказал это при нем?       — Это был порыв сердца, — сразу же заявил Сириус, — но вообще-то существовала невысокая вероятность того, что…       — Ее не было, — покачала головой Амелия.       — Была, — махнув рукой, полным уверенности голосом продолжил Сириус, — и если бы мне удалось тогда пригласить тебя на свидание, я бы стал настоящей легендой.       — Ага, среди скольких… четверых человек? — рассмеялась Амелия. — А как дела обстояли после моего выпуска? Все еще таскался за каждой юбкой вплоть до ЖАБА?       Сириус покачал головой.       — Нас увлекла анимагия на какое-то время, — ответил он, — да и СОВ нужно было сдавать. Вдобавок, после экзаменов я сбежал из дома, связался с дядюшкой Альфардом, разместился на полтора месяца у приютивших меня Поттеров… Наверное, все выглядело относительно безобидно вплоть до шестого курса. Нам было чем заняться, а обстановка в Британии еще кое-как удерживалась на приемлемом уровне, несмотря на рейды.       — Потом все стало хуже, я знаю, — кивнула Амелия, — в Аврорате даже выходили отдельные распоряжения на случай беспорядков.       — Школе тогда стало по-настоящему плохо, она задыхалась, — вздохнув, произнес Блэк. — Несколько дней с начала учебного года, а уже все покатилось в пропасть. Мы не успели и оглянуться, как наши приколы превратились в по-настоящему серьезные дуэли, где нас жалеть не собирались. У старшекурсников со Слизерина начали появляться темные метки, Нюниус тоже готовился к тому, чтобы стать пожирателем, Лили тогда впервые всерьез задумалась о том, что с ее дружком-слизеринцем что-то не так, Ремус начал заниматься репетиторством для магглорожденных первокурсников, чтобы они могли защитить себя в коридорах… Все стало слишком сложно, в общем.       — Я помню, как нам еще на курсах авроров заявили, что в случае чего мы без каких-либо шуток можем отправиться в Хогвартс, чтобы усмирять студентов, решивших поубивать друг друга.       — Во всем этом был виноват Дамблдор, я слишком поздно это понял. — выплюнул Сириус. — Школа едва балансировала на острие лезвия, когда выяснилось, что один из слизеринцев, семикурсник Гельмут Мольт, получил метку, убив и расчленив родителей магглорожденного второкурсника с Когтеврана, который куда-то исчез после этого и не вернулся в школу. Слизнорт лишь пакостливо и трусливо улыбался, слыша эти россказни. Никакого наказания, никаких вызовов к директору. Семикурсник открыто рассказывал о том, что жестоко убил людей ради получения метки, но что нам ответила Макгонагалл? Она сказала, что профессор Дамблдор об этом позаботится, если что-то действительно произошло, но «студентам свойственно открыто врать о чем-то для повышения собственного авторитета среди однокурсников». Когда я спросил ее, что это за однокурсники, если авторитет среди них можно повысить, хвастаясь убийствами магглов, она ничего не ответила. Я и тогда знал, что ей самой все это не по душе, но она ведь просто подчинилась Дамблдору, верно? Любитель раздавать вторые шансы тем, кто их не заслуживает, вновь выдал второй шанс тому, кто этого не заслуживал, какой сюрприз. Тогда мы с Джейми превратили жизнь этого Мольта в настоящий ад, довели его до полного отчаяния.       — Я не помню этой фамилии, — тихо произнесла Амелия.       — Разумеется, — мрачно усмехнулся Сириус, — в октябре семьдесят седьмого он не выдержал постоянных несчастий, что с ним происходили на учебе, бросил школу, отправился прислуживать Волдеморту и погиб в одном из рейдов, Аластор лично взорвал его. От рода Мольтов остался лишь набор конечностей, которые даже собирать никто не стал.       — Ух, — поежилась Амелия, — мрачная история.       — И таких, — Сириус присвистнул, — у меня в памяти целый набор, буквально уничтоженное поколение.       — Когда я услышала о том, что Волдеморт добрался до моего брата, я… — голос Амелии надломился и Сириус тут же вскочил с кресла, пересаживаясь к ней на диван. Забрав кружку с остывшим кофе, он поставил ее на стол и приобнял женщину, чувствуя, как та постепенно успокаивается в его объятиях.       — Я помню эти новости, — прошептал он.       — Сьюзен как раз была со мной, когда сообщили об атаке на поместье, — переведя дыхание, продолжила Боунс. — И я помню, как несколько дней ходила вокруг нее, словно инфернал. Не знала, что делать и как быть. И вот ей уже совсем скоро пятнадцать, а история совершила оборот, и мы вновь в той же яме. Знаешь, чего я боюсь больше всего? Того, что совсем скоро мы начнем просыпаться и первым делом открывать газеты, чтобы узнать, сколько людей погибло за ночь.       — Сейчас мы гораздо ближе к тому, чтобы не допустить этого.       — Да, я знаю, крестражи и прочее, но сколько времени пройдет, прежде чем удастся найти остальные? Вдруг за это время Волдеморт отколет от своей души еще несколько кусков?       — Кажется, магия души работает немного не так, — тихо ответил Сириус, чувствуя, как на плечи давит груз сомнений из-за действий Гарри. — Если он продолжит создавать крестражи, то в какой-то момент лишится рассудка, а вслед за рассудком нестабильной станет и магия.       — Как будто он уже не лишился рассудка.       — Твоя правда, — кивнул Сириус, — тогда он точно совершит ошибку.       — В этот раз нет ни Крауча, ни кого-либо еще, кто смог бы реформировать Министерство, в краткие сроки перебросив все на военные рельсы. Я думаю, что нельзя надеяться на безумие Волдеморта, раз уж он первым делом обеспечил себе прикрытие со стороны органов власти. Судя по всему, не так уж он и безумен.       — Ты права, надеяться нельзя, но теперь на нашей стороне еще и Фламель, помнишь?       — Помню, но пока что он никак себя не продемонстрировал. Гарри выходил на связь?       — Выходил, — фыркнул Сириус, — вроде бы всем доволен. Говорит, что у них пока нет расписания, поэтому он шатается без дела.       — Еще одна загадочная душа, — Амелия вздохнула. — Тебе не кажется, что с ним что-то не так? Я имею в виду Гарри, потому что с Фламелем явно не все в порядке.       Сириус промолчал, но Боунс и не ожидала ответа, поэтому продолжила:       — Он просил меня поднять документы по Краучу-младшему задолго до того, как правда о Грюме вскрылась, ты знаешь?       — Нет, — Блэк покачал головой.       — Сьюзен говорит, что он помогает всем в их небольшой… компании, но как вообще может кому-либо помочь тот, кто с трудом перекатывался с Удовлетворительно на Выше ожидаемого и обратно?       — Ему пришлось много заниматься для того, чтобы участвовать в Турнире.       Амелия поморщилась.       — Все равно здесь что-то не так, Сириус, не обижайся. И вся эта история с пророчеством, из-за которого Волдеморт объявил охоту на Поттеров, тоже звучит странно.       — Пророчество настоящее, — прошептал Сириус, — я лично видел его в Отделе тайн. Джейми с ума сходил из-за него, но так и не согласился уехать из страны.       — Если мы уедем, то распишемся в собственном поражении, — Амелия поморщилась, поглаживая ладонь Сириуса. — Я понимаю, почему они решили остаться.       — Я согласен, когда речь идет о наших жизнях, — кивнул Сириус, — но не о жизнях наших детей.       — Детям уже пятнадцать, Сириус, они не груднички.       — Да, но это все равно тяжело — знать, что Гарри не находится в безопасности примерно… никогда. Покуда жив Волдеморт, Гарри все время в опасности.       — Уж кто-кто, но твой крестник явно слишком находчивый для того, чтобы пасть от руки Волдеморта, — улыбнулась Амелия, целуя Сириуса в щеку. — Когда война закончится, я бы реально хотела пообщаться с ним, обсудить кое-какие спорные моменты, которые никак не складываются у меня в голове в единую картинку.       — А единой картины и не может быть, — вздохнул Блэк, — поверь мне, уж это я усвоил точно. По итогу окажется, что все видят происходящее по-разному, воспринимают по-разному, действуют и реагируют по-разному… Держу пари, если влить в Дамблдора пинту веритасерума и заставить избавиться от ментальной защиты, он нам такой чуши наговорит, что мы с тобой оба просто в осадок выпадем.       — Я не спорю, но общая картина важна, иначе все будут делать что-то свое, а по итогу ничего не будет сделано. Сири?       — Да?       — Как вы умудрились не заметить, что Петтигрю переметнулся? — тихо задала Амелия уже давно интересующий ее вопрос.       Блэк пожал плечами, вспоминая, как близко подобрался к мести прошлым летом:       — Мы были глупцами, Дамблдор ни слова не сказал на его счет, да и добавлю от себя: тогда он вел себя абсолютно нормально, подозрения пали в первую очередь на Ремуса.       — На Люпина?!       — Угу, — буркнул мужчина, — он был оборотнем, а Волдеморт как раз тогда активно набирал оборотней в свою армию. Вдобавок, он начал отдаляться от нас, порой пропадал, не выходил на связь… Питер же вел себя совсем иначе: он старался быть рядом, мы его жалели и считали, что он просто немного пуглив, но не более того. Кто же знал, что его страхи в какой-то момент трансформировались в жажду поквитаться со всеми, кто ему досаждал?       — У меня все больше вопросов к Дамблдору, честно говоря.       — Можешь начать со Снейпа, которого он вытащил из тюрьмы и держит подле себя уже тринадцать лет, — хмыкнул Сириус. — Готов поставить заднее колесо своего мотоцикла, что Нюниус предаст нас в самый неподходящий момент.       — Они уже начали собираться или…       — Уизли переехали на Гриммо, чистят и моют дом, готовя его к собраниям, — вздохнул Блэк. — Все еще не хочешь вступить?       — В Орден? — переспросила Амелия. — Нет уж, обойдусь как-нибудь. В прошлый раз Дамблдор не слишком-то способствовал улучшению ситуации, не вижу смысла надеяться на него сейчас.       — Оу, — поежился Блэк, — безобидные воспоминания о прошлом привели к весьма мрачному обсуждению, ты заметила?       — Путешествие в юность всегда заманивает незадачливых путников чувством ностальгии, а потом бьет обухом топора по затылку, — хмыкнула Амелия. — Не хочешь искупаться?       — Так… — Сириус посмотрел в приоткрытое окно, — ночь же на дворе.       — И что? — удивленно переспросила Боунс. — Завтра полнолуние, так что там светло. Идем-идем, будешь отрабатывать конфеты.

***

      — Совсем ничего? — недоуменно переспросил Гарри, слегка склоняя голову набок. — Это же бред, Николас, кого ты дуришь?       — Никого, — пожал плечами алхимик, вновь отвлекаясь от стола с пробирками. — Мне всегда было плевать на дементоров, им на меня тоже. Как только я узнал подробности о создании Патронуса, то сразу же овладел им и с тех пор вообще не задумывался о методах борьбы с ними.       — Мне не нужно бороться с ними, — Гарри поморщился, — Адское пламя остается универсальным ответом. Мне нужен какой-то способ дезориентировать их, причем… массово, а не точечно. Чтобы я мог столкнуться со стаей дементоров и вывести их из игры на какое-то время.       — Хм, — Николас нахмурился, — Волдеморт будет использовать дементоров?       — Да, — кивнул Поттер.       — Может быть, что-то с иллюзиями? — предположил Фламель. — Подкрепить магией крови, чтобы обмануть их, отвлечь…       — Кровь оставляет следы, — вздохнул Гарри, садясь в кресло в углу мастерской, — а иллюзии дементоров не интересуют, иначе бы иллюзия Патронуса работала бы первую секунду.       — Ты ничего не раздавил? — обеспокоенно спросил Николас. — Там вроде бы лежал набор порошковых минералов.       — Нет, вот он, — Гарри указал на ближайший стол. — Ну, что скажешь?       Фламель снял перчатки, поправил очки и посмотрел на Поттера, облокотившись на стол:       — Скажу, что для решения проблемы нужно сначала оценить степень твоей информированности. Много ли ты знаешь о дементорах?       — Наверняка меньше тебя, — аккуратно предположил Гарри.       — Что ж, — хмыкнул Николас, взмахом руки создавая еще одно кресло и присаживаясь в него с присущим ему уместным изяществом, — дементоры — это продукт некромантии, привязанный к этому миру и тесно вплетенный в искусственно созданную экосистему. Когда до меня дошли первые сведения о том, что на острове Азкабан какой-то безумец по имени Экриздис в рамках эксперимента убил четыре десятка привезенных из Индонезии смеркутов и потом потратил несколько лет на то, чтобы создать из убитых магических существ что-то вроде инферналов, то я удивился, само собой. Это все стало известно уже после того, как его набухший труп прибило к берегам соседнего островка. Какой-то местный рыбак заметил утопленника, которого выбросило на каменный берег, а там слово за слово — и магические структуры подключились к расследованию обстоятельств гибели волшебника. Невыразимцы тогда в числе первых ринулись на остров, где находилась крепость незадачливого некроманта, и обнаружили там скопление непонятных тварей. В тот день погибло три человека, но невыразимцы обнаружили, что дементоры, как и люди, восприимчивы к убивающему заклинанию. Ударная группа боевых магов и полсотни Авад решили бы проблему раз и навсегда, похоронив память об этом эксперименте в архивах Отдела Тайн, но невыразимцы также обнаружили, что дементоры не способны покинуть остров. Потребовалось несколько лет исследований и вылазок, чтобы отыскать в недрах каменной крепости алтарь, который словно… диктовал дементорам, что они могут делать. К тому времени свойства и способности дементоров были неплохо изучены, они были отнесены к новой категории живых, — Фламель поднял вверх руку, — полуразумных некро-существ пятой степени опасности. Ментальные атаки, поглощение душ, температурное воздействие на окружающую среду, умение летать, условное бессмертие и способность к размножению — наборчик весьма и весьма неоднозначный, скажем прямо, но Министерство Магии Британии довольно быстро придумало, как можно использовать их.       — Тюрьма.       — Именно, — кивнул Фламель, — МКМ ничего не имела против, несмотря на мой осторожный протест. В начале восемнадцатого века схемы для управления алтарем были расшифрованы, поэтому крепость без лишних анонсов переоборудовали в тюрьму. Как ты наверняка знаешь, дементоры могут размножаться, если им приказать, но для этого они… используют поглощенные души, поэтому Министерство тайно и без каких-либо отдельно озвученных приказов скормило дементорам порядка двадцати или двадцати пяти преступников, создав таким образом еще больше тварей, которые с того момента стали стражами Азкабана, а также на постоянной основе присутствовали в Министерстве, чтобы осужденных на поцелуй не приходилось доставлять на остров, нагружая логистику и сотрудников. Патронус был создан где-то лет через пятнадцать после этого… нововведения.       — История на самом деле неплохая, но она мало что объясняет, — Гарри нахмурился.       — Это почти живые некро-существа, способные к размножению, созданные из смеркутов, — повторил Фламель. — Фактически, это что-то промежуточное между химерой и инферналом, понимаешь? Искусственный вид, который не должен был выжить, но выжил. У них есть набор… того, что можно было бы назвать эмоциями, не будь они столь примитивны, есть набор предпочтений и система свой-чужой, хоть и донельзя простая. А еще они словно ластятся к проявлениям темной, по-настоящему темной магии. Честно говоря, будь у меня возможность прочитать записи Экриздиса, я бы с радостью с ними ознакомился. В рамках дополнительного образования, конечно же.       — Авада и Адское пламя — это не выход, я же говорю.       — Магия крови — вот где ответ, Гарри, — вздохнул Фламель, — просто это должна быть не твоя кровь, если уж на то пошло.       Поттер, начавший было вставать с кресла, застыл посреди этого процесса, чувствуя, как сквозь разум молнией проносится идея. Да, он задумывался об этом раньше, но… Что, если сделать все немного иначе? Обернуть все вспять, чтобы стабилизировать атаку?       — Кажется, ты это не рассматривал? — хмыкнул Фламель. — Так, поскольку ты встал, мне нужна твоя помощь. Подай, пожалуйста, измельченный сапфир, он у тебя под рукой как раз. Попытаемся нейтрализовать побочный эффект с высыпаниями.

***

      Арон, от скуки пытаясь наиграть пальцами по подлокотнику смутно знакомый ритм, краем глаза продолжал наблюдать за тем, как Геллан слегка подрагивающими от гнева руками пытается распихать несколько писем по конвертам, но в конечном итоге сдается и просто всучивает горсть пергаментов домовому эльфу. Как только тот исчез, Сомерс закинул ногу на ногу и со вздохом произнес:       — Магглы неплохо продвинулись в создании препаратов, помогающих бороться со стрессом, Геллан, ты в курсе? Может, прикупить для тебя что-нибудь сильнодействующее? Я не привык видеть тебя в таком состоянии, и предпочел бы, чтобы этого больше никогда не было.       — Эта… — Верхет посмотрел было на наемника, но махнул рукой, вновь возвращаясь к ходьбе по периметру кабинета. — Мне не нужна чертова сиделка, Арон, — процедил он, — мне нужен ответственный человек, который понимает, с чем мы имеем дело. Как так вышло, что какие-то ублюдки без особых последствий атакуют сегменты моего, — аристократ ткнул себя в грудь, — бизнеса? Как так вышло, что ты, Арон, сидишь сейчас передо мной, а не рыщешь в поисках тех, кто явно нацелился на прямое противостояние и уже приступил к действиям? Почему гибнут мои люди, а не их?       — Это один человек, — спокойно ответил Арон.       Геллан застыл на месте. Минутная слабость, которую он себе позволил, как рукой сняло, стоило ему услышать это.       — Повтори-ка, — прищурился Верхет, возвращаясь за стол и по пути приглаживая рукой растрепавшиеся волосы.       — Это. Один. Человек, — по слогам произнес наемник. — Лучше?       — Ты уверен в этом? Он был один все это время?       — Нет, — пожал плечами Арон, — я говорю лишь за инцидент в Сен-Дени. Да, он не идиот и скрыл магические следы, вызвав Адское пламя, которое довольно долго держал под контролем, но в конечном итоге непосредственно в схватку вступил один человек.       — Вот как?       — По характеру травм на оставшихся в доме телах, которые не успели сгореть дотла, можно сделать вывод о сходстве методов, — продолжил Арон. — Помнишь, как работал тот парень в маске на чемпионате?       — Взрывные заклинания…       — … в спину и режущие вперемешку с различными боевыми, которые он применял, подкрадываясь с разных сторон, чтобы всегда быть тем, кто атакует первым. И это не говоря уже о том, что он использовал клинок, которым убил нескольких человек, включая Сивого.       — Сивого…       — Именно. Почерк тот же: судя по всему, он довольно давно следил за домом и знал, когда случится сходка этих идиотов. Как только собрание началось, он накрыл защитные чары дома дополнительными барьерами, что помешало уйти не только людям, но и домовикам, после чего начал ждать.       — Ждать?       — На крыльце валялась рука, — пожал плечами наемник, — судя по тому, что я увидел и услышал, наверняка он ждал, пока кто-нибудь попытается выйти из дома, чтобы вновь использовать внезапность в качестве козыря. Возможно, взрывное или отталкивающее, что дезориентировало людей в коридоре, после чего добить их было не так уж и сложно. Самым печальным моментом является наша неосведомленность о том, скольких он сумел взять живьем и что они могут сказать. Как ни крути, Геллан, но твои клятвы не покрывают все и сразу, иначе бы эти полудурки даже работать нормально не смогли бы.       — Ты прав, — прошептал Геллан себе под нос, — но для начала нужно понять, как он смог их выследить. Отталкиваться будем от этого.       — Смеешься или издеваешься? — с сомнением переспросил Арон. — Эти переписки через газеты работали только во время Холодной войны, да и то лишь среди не слишком внимательных магглов. Пора менять подход — наверняка он смог узнать какие-то имена от того болгарского чиновника, или же кто-то из братьев Шейтеров натолкнул его на эту мысль.       — При этом он не нацелен на производственные цепочки, — недоуменно пробормотал Геллан, — он ведь просто…       — Он вышибает всех, кто задействован в организации этих цепочек, что намного болезненнее в долгосрочной перспективе, — перебив аристократа, подметил Арон. — С другой стороны, это обеспечивает частичную безопасность для рабочих узлов, разве нет? Оберегай значимых подчиненных, а все остальное может и дальше работать без перебоев. Судя по всему, с моральными принципами он не слишком дружен, поэтому и не стремится освободить пленных оборотней, например. Его вполне устраивает бойня с теми, кто всем управляет.       — Не стремится, — согласился Геллан, — но мы не можем ждать момента, когда он решит попробовать. Мордред с ним! Перекрываем всю Францию минимум до октября. Трех месяцев должно быть достаточно для полного перехода в подполье и перестройки всех устоявшихся процессов. Я напишу некоторым из оставшихся, чтобы не дергались, а просто ждали. Тем временем, ты найдешь его.       — Не факт, что он работает один.       — Но ты говорил…       — Я сказал, что почерк в бою один и тот же, да, — кивнул наемник, — но у него наверняка есть свои информаторы, поддержка, команда, убежище… Я не могу следить за всем и сразу, Геллан. У меня всего два глаза и выращивать новые я не слишком-то хочу.       — И что ты предлагаешь?       — Я предлагаю… — хмыкнул Арон. — Геллан, если бы решать пришлось мне, я бы посадил милашку-Волдеморта на урезанный паек, все равно он спрятался сейчас в конуре и пытается восстановиться. Тем временем, тебе нужны боевые маги. Перекрытие Франции, остановка бизнеса, уход в подполье — это как раз то, на что твои враги и рассчитывают. Тебя ударили, и ты сразу же предпочел скрыться на глубине, словно пугливая рыба? Это сработало бы, если бы мы точно знали, с кем имеем дело. Поскольку такой информации у нас нет, остановка бизнеса не поможет делу примерно никак, а вот боевые маги — очень даже. Он полагается на внезапность, атакует в спину и в основном выбирает безоружных или неспособных сопротивляться, понимаешь? Он умный, вот что важно.       — И сильный, — добавил Геллан, — вспоминая чемпионат и способность к контролю Адского пламени.       — И сильный, да, — кивнул Арон. — Вот только он еще не попадал в ситуацию, когда против него будут выступать, например, десять-пятнадцать боевых магов, которые круглосуточно ожидают нападения со спины. Да, это будет недешево, но полная остановка бизнеса во Франции явно обойдется дороже, так?       Геллан поморщился.       — Верно, — вздохнул он, — ты займешься этим? Начнем с шести ударных групп.       — Займусь, — согласился Арон, — но начнем мы с одной. Как только я соберу ее, с остальными будет легче. Придется тебе немного разориться на языковые зелья, потому что барьер будет серьезно мешать. Обеспечим их всех необходимым, подключим артефакторов и купим мантии-невидимки, найдем бывших дуэльных чемпионов и соберем контакты. Война уже началась, Геллан, без крови не получится.       — Я надеялся на чуть более плавный и бескровный переход, честно говоря. Видимо, слишком стар для всего этого.       — Больше десяти лет абсолютного штиля расслабили тебя, — хмыкнул Арон. — Знаешь, что, Геллан?       — Да?       — Тебе и впрямь повезло, что я на твоей стороне.