Парадокс второго шанса

      Отпустив Северуса, Дамблдор потратил несколько минут на то, чтобы написать тревожное письмо, в котором постарался кратко, но в то же время доступно и относительно безэмоционально поведать о том, что произошло за последние сутки, после чего встал из-за стола и подошел к Фоуксу, скручивая лист пергамента в трубочку и закрепляя этот маленький свиток на лапе волшебной птицы.       — Ты наверняка помнишь о том, что у Николаса на доме стоит немало защитных чар, — произнес Альбус, пока Фоукс продолжал наблюдать за тем, как старик прикрепляет к его лапе свиток, — но он оставил небольшой зазор специально для тебя как раз на такой случай. Тебе нужно лишь передать письмо и вернуться, хорошо? Ответа дожидаться не надо.       Феникс немигающими черными глазами посмотрел на Альбуса, словно намекая на то, что не стоит сомневаться в умственных способностях фамильяра.       — Извини-извини, — печальная улыбка тронула губы Дамблдора, — только тебе придется вылететь за пределы защиты замка, здесь сейчас слишком много сложных переплетений.       Феникс слегка склонил голову, после чего расправил крылья и спрыгнул со своего насеста, тут же устремляясь в сторону открытого окна.       — Вот так мы и пришли к этому, — вздохнул Альбус, окидывая взглядом кабинет и неподвижные картины, которые пришлось временно погрузить в сон, дабы их обитатели не узнали ничего лишнего. — Теперь нужно… нужно вернуться к неотложным проблемам, да.       Нервным, дрогнувшим жестом пригладив бороду, Дамблдор сел за стол и вытащил из ящика несколько полупустых форм, отпечатанных на пергаментных листах. Вздохнув, он поморщился, после чего вытащил из чернильницы перо и приступил к заполнению.

***

      — Ты точно-точно не против? — уточнил не слишком хорошо выспавшийся Николас, со страдальческим видом запихивая в рот очередной кусочек приготовленной на пару брокколи. Всю ночь он работал над тем, чтобы создать серебряное зеркало в жидкой форме, но пока что лишь потратил прорву материалов и ничего не добился. Возможно, в уравнение закралась ошибка, которую он бы обязательно отыскал, если бы не ультиматум, поставленный миссис Фламель, согласно условиям которого он обязан был спать каждую ночь, не пропуская ни единой.       — Точно-точно, — со слегка насмешливой полуулыбкой успокоила его Перенелль, наливая себе в бокал холодный чай с лимоном, — если я действительно зря переживала, и он не так уж и плох, то я готова дать ему справедливый шанс. Вот только без договоров и прочей ерунды, эти заморочки я оставляю вам двоим. Предпочту знать минимум, но зато не иметь никаких удавок на шее.       — Не уверен, что этот параноик будет доволен, но все равно спасибо, Пенни, — пробурчал себе под нос Фламель, но все же улыбнулся, благодаря супругу за то, что та все же пошла ему навстречу, ввязываясь в очередные приключения вместе с ним.       — Во сколько у них должно было закончиться испытание? — спросила Перенелль, посмотрев на настенные часы с кукушкой, магическая кукушка в которых последние лет шестьдесят выполняла свою работу из рук вон плохо, предпочитая дремать внутри.       — Оно вроде как не было ограничено по времени, — пожал плечами Николас. — Кто доберется до Кубка первым, тот и победил. Наверняка все продлилось часа полтора, вряд ли больше.       — А-а-а, ну тогда… — протянула Перенелль. — Слушай, ты ведь помнишь тот Турнир, что проводили в Зачарованном лесу в 1792 году?       — Ага, все участники погибли тогда, — закивал Ник с набитым ртом. — Еще б не помнить, скандал был знатный.       — Он самый, да, — вздохнула женщина, — что-то у меня все мысли только о нем последние два дня, какое-то дурное предчувствие.       — Я думаю, если бы что-то пошло не так, то Альбус уже… — начал было говорить Николас, но тут посреди комнаты во внезапной вспышке пламени появилось письмо, которое тут же упало на пол, — написал бы мне, — закончил алхимик и посмотрел на жену.       Перенелль закатила глаза.       — Открывай, Ник, — махнула рукой она, наблюдая за тем, как Фламель неуверенно крутит поднятое с пола письмо в руках. — Я же сказала, что у меня какое-то дурное предчувствие.

***

      Добравшись до границы защитных чар, Фламель обернулся еще раз, но только чтобы увидеть всю ту же картину — Гарри Поттер продолжал бродить по побережью озера, пытаясь расковырять носком кроссовка подходящий камень. Что ж, ничего удивительного в таком поведении не было, определенно, юный путешественник между мирами чувствовал себя сейчас потерянным среди дюн, ведь его планы превратились в прах. По забавному стечению обстоятельств, Николас прибыл в Хогвартс по просьбе того, кто тоже не единожды проходил через разрушение планов и несоответствие реальности и желаний.       Поначалу Фламель появился за пределами защитных чар и намеревался добраться до кабинета Дамблдора на своих двоих, но стоило ему пройти половину пути, как он заметил поразительно оживленный внутренний двор, заполненный студентами, несмотря на ранний по меркам школьного времени час. Вдобавок, эта небольшая прогулка дала Николасу шанс обсудить с Гарри то, что произошло вчера и разузнать, что случилось в его мире. Теперь легче было выстраивать дальнейшую стратегию, чтобы сохранить все доступные рычаги влияния, но при этом удержать фокус внимания на уже существующих проблемах и заставить Дамблдора свернуть с намеченной траектории, встряхнуть его.       Погрузившись в размышления о ближайшем будущем с новым раскладом сил, Николас пересек границу защитных чар и сразу же аппарировал, появляясь в одной из подворотен Хогсмида. Поправив на себе мантию-пальто, он выглянул из-за стены, обнаружив, что улицы поразительно безжизненны для конца учебного года и финала Турнира Трех Волшебников по совместительству. С другой стороны, наверняка жители деревушки были не так уж задеты произошедшим вчера, чтобы их активность соответствовала студенческой.       Заглянув в Три метлы, он сразу же прошел к камину, не обращая внимания ни на стоящую за прилавком женщину, что клевала носом после бессонной ночи, ни на спящих прямо за столиками посетителей, среди которых была парочка авроров в соответствующих синих мантиях. Пройдя мимо них всех, Фламель зацепил из небольшой чашки горсть пороха, оставляя рядом с ней серебряный сикль, после чего забрался внутрь камина и покинул трактир.       Всполох зеленого пламени осветил кабинет Дамблдора и отвлек того от бумажной работы, которая неизбежно следовала за таким происшествием, как гибель студента на территории школы. Нужно было отправить целую пачку документов в Отдел Магического образования, Отдел международного магического сотрудничества, уведомить Визенгамот о начале процедур проверки… Всего и не перечислить, но зато это в какой-то степени позволило Альбусу отвлечься от происходящего. Бездушная бумажная работа, перечисление необходимых актов, указание фамилий и имен слегка успокаивало и приводило в порядок мысли после бессонной и безумно тяжелой ночи.       — Доброе утро, Альбус, — появившись в камине, Фламель сразу же перешагнул практически не выступающую оградку и ступил на пол. Взмах рукой — и на одежде не осталось ни одного следа от недавнего пребывания в камине. — Кажется, в Хогсмиде не слишком-то озабочены чисткой каминов, а?       Дамблдор молча кивнул, убирая в сторону перо и поворачиваясь так, чтобы встретиться с алхимиком взглядами.       — Здравствуй, Николас, — наконец произнес он, наблюдая за тем, как Фламель подходит к насесту Фоукса и аккуратно гладит феникса, лишь недавно вернувшегося в замок. — Как ты уже наверняка понял, у нас тут случилась… настоящая трагедия, я даже не преувеличиваю.       — Да, — кивнул Фламель, отходя от Фоукса и усаживаясь в кресло для гостей. Расправив спину, он задумчиво посмотрел на директора, который словно постарел еще на десять лет за прошедшие пару недель, — участник от Хогвартса погиб и Том Реддл все-таки вернул себе тело, и то и то тянет на трагедию.       — Не просто тело, но еще и силу… — вздохнув, устало произнес Дамблдор, закрыв глаза и пытаясь размять их пальцами. — Он провел трехгранный ритуал, использовав для этого кровь Седрика, руку Питера Петтигрю и кость, которую вытащил из могилы собственного отца.       — Ух, — поморщился Фламель, — а он вообще на человека-то хоть похож после этого? Ритуал же так и не смогли сбалансировать, это я точно помню.       — Он каким-то образом смог, — Дамблдор пожал плечами, — но внешность у него и впрямь так себе. Мы с Северусом считаем, что в этом как-то замешана его змея.       — Фамильяр? — приподнял бровь Фламель.       — Возможно. Тем не менее, эти детали пока не столь важны, важен лишь сам факт. Лорд Волдеморт вернулся, а мы к этому практически не готовы.       Фламель развел руками:       — Если ты все еще считаешь, что можно быть готовым ко всему, Альбус, то знаешь мое мнение на этот счет. Что бы ни произошло, ты всегда будешь недостаточно подготовлен к этому, таковы правила.       — Правила… — Альбус хмыкнул, качая головой, — порой я замечаю за собой, что начинаю рассматривать полотно жизни как шахматную доску.       — Ты всегда так делал, — усмехнувшись, кивнул Фламель, — вот только главный твой грешок в том, что ты забываешь, что сам находишься на доске среди остальных фигур, а вовсе не являешься гроссмейстером. Ладно, я могу вечно обсуждать подобное, но сейчас стоит задуматься о конкретике, верно? Какие у нас вводные? Начни с самого начала.       — Что ж, раз с начала… — на лице директора промелькнуло что-то вроде раздосадованной усмешки. — Как ты отнесешься к новости, что целый год у меня под носом находился Пожиратель Смерти, притворявшийся моим другом?       — Я? — Фламель смущенно кашлянул, — Я ведь знаю о Северусе Снейпе уже лет…       — Нет, речь не о нем, — покачал головой Дамблдор, подмечая неожиданную двусмысленность, — речь о Барти Крауче-младшем. Он целый год пробыл в Хогвартсе в качестве профессора, а я ничего и не заметил.       — Барти Крауч-младший… — пробормотал себе под нос Фламель, силясь вспомнить, о ком идет речь, но все же сдался и покачал головой. — Честно говоря, помню только одного Крауча, он чуть было не стал вашим Министром Магии, если не ошибаюсь, но… А! — воскликнул алхимик. — Я вспомнил, точно! Он отправил собственного сына в Азкабан.       — Все думали, что он скончался там, — кивнув, дополнил рассказ Дамблдор. — Как оказалось, мы ошиблись. Он не просто выжил, но еще и целый год притворялся Аластором Грюмом, в общем-то исправно выполняя все возложенные на него преподавательские задачи. Правда, с восприятием реальности у него было не все в порядке: Аластор рассказал мне о том, что неоднократно был свидетелем крайне странных сцен, когда Барти пытался разговаривать с отцом, стоя перед стеной, и обвинял того в использовании Империуса. Вдобавок, судя по всему, в могиле на острове находится тело его матери, которая добровольно согласилась занять место сына в тюремной камере.       — Даже если откинуть в сторону манеру речи и прочее, что нужно было дотошно скопировать, — нахмурился Фламель, — как он провернул все это… технически? Гламур? Оборотное? Метаморфизм?       — Второе, — устало скривился Альбус, — всего лишь обычное оборотное и, я готов это признать, потрясающая актерская игра. Учитывая поведение Аластора… Я имею в виду настоящего Аластора, я даже не задумался ни разу о том, что что-то не так.       — Ну, Волдеморт не просто так клеймил своих слуг, тебе бы тоже стоило задуматься о способе проверки, — пожал плечами Николас. — Насколько я помню, именно ты разработал для Грин-де-Вальда кровные браслеты, которые он потом использовал для идентификации сторонников. Впрочем, они оказались не столь надежны, как мы считали поначалу.       — Тогда я использовал огонь истины, сейчас же… — прошептал Альбус, но тут же одернул себя, не давая погрузиться в воспоминания. — В общем, целый год мы прожили бок о бок со шпионом Тома и даже не заметили этого. У Гарри есть карта Хогвартса, но он видел на ней Аластора в кабинете, что свело на нет и этот козырь.       — Он подкинул имя Гарри, верно? И обманул Кубок?       — Да и да, — кивнул Альбус, — а я позволил ему взять расследование под контроль, позволял подозревать Северуса… Боги, какой же я все-таки слепец…       — Ты ведь знаешь мое отношение к подобным ошибкам, Альбус, — мягким наставническим тоном произнес Николас, с помощью магии цепляя лимонную дольку из вазочки и подтаскивая сладость к себе. — Прошлое в прошлом, я всегда предпочту разговор о будущем. Отставить в сторону уныние, нужно что-то решать.       Альбус и не подозревал, насколько серьезное влияние на него оказывает мощная энергетика Николаса Фламеля — тот умудрялся заряжать энтузиазмом всех окружающих, но Альбус наивно полагал, что с переходом через столетний рубеж, он сможет единолично управлять собственным настроением в присутствии алхимика. Как оказалось, он ошибся — короткая, но вдохновляющая речь Фламеля сразу же перевела беседу в совершенно иное русло, заставив Альбуса отвлечься от своих ошибок и сосредоточиться на том, что необходимо было сделать.       — Уже решаем, — твердо произнес он, сопроводив это кивком и мерцанием силы в голубых глазах, — будет непросто организовать все и сразу, но мы должны справиться.       — Орден Феникса? — поинтересовался алхимик, ловя подлетевшую к нему сладость.       — Начнет полноценно функционировать сразу после окончания учебного года, — подтвердил Дамблдор, слегка прищурившись. — Ты останешься в стороне или…       — Пока что в стороне, — задумчиво ответил Николас, поморщившись из-за вкуса лимонной дольки. — Эффект неожиданности — это очень полезный инструмент, если использовать его вовремя. К тому же, у меня есть… планы на ближайшие два месяца.       — Наверное, ты прав, — со сдержанным вздохом кивнул Альбус, понимая, что давление в случае с Фламелем никогда не работало, и легче просто смириться с его решением, хоть оно и не радовало. — Я рассчитываю объявить о возвращении Тома, но мои подозрения подсказывают мне, что Министерство будет настаивать на обратном.       — Разумеется, — фыркнул Николас, — ваш нынешний министр ничем не лучше говорящего тапка. Даже хуже, пожалуй, потому что говорит то, что ему прикажут.       — Да, — слегка обреченно протянул Дамблдор, — но открытость сыграет в нашу пользу, когда Том выползет из своей норы. Стоит только людям увидеть его наяву, как пузырь, надуваемый Корнелиусом, сразу же лопнет.       — Сразу испортишь отношения с государственным аппаратом, — загнул палец Фламель, — но часть толпы перейдет на твою сторону, как только узнает правду. Равноценный обмен, для которого потребуется немало соблюденных условий, кстати говоря. Как минимум, Министерство должно быть абсолютно неэффективно в вопросах, связанных с активным противодействием Волдеморту…       — Поверь, друг мой, это уже чуть ли не факт, — с печальной усмешкой перебил Фламеля директор.       — Ладно, но не забывай о том, что контакт тоже важен, — подметил алхимик. — Тебе нужен кто-то в Министерстве, кто сможет в нужный момент безболезненно перехватить контроль над структурой.       — На удивление, как раз с этим проблем возникнуть не должно, — с улыбкой развел руками Дамблдор. — Во многом благодаря усилиям Сириуса и Гарри, у нас с Амелией Боунс сейчас намного более прочные и дружеские связи, чем раньше.       — Амелия Боунс? — задумчиво переспросил Фламель.       — Глава Департамента Магического Правопорядка.       — Аврорат, значит… — пробормотал Николас, после чего внимательно посмотрел на Альбуса. — Хороший вариант, силовой блок всегда полезнее бюрократов.       — Именно, — Дамблдор кивнул, наблюдая за тем, как новая лимонная долька вылетает из вазочки и медленно плывет по воздуху в сторону Фламеля, — она закалена прошлой войной, поэтому наверняка сможет осознать масштабы грядущих проблем и необходимость превентивно их решить, когда придет время.       — А ты используешь момент для того, чтобы мобилизовать общество, — кивнул Николас, — звучит не так уж и безнадежно.       — Мы будем охранять пророчество, — продолжил Альбус, но тут же запнулся, заметив изумленный взгляд Фламеля, — что такое?       — Не правильнее ли будет позволить юному Гарри забрать его и позволить узнать наконец правду о том, почему Том Реддл так одержим его персоной?       Дамблдор заерзал в кресле, словно внезапно почувствовал физический дискомфорт от безобидного вопроса:       — Я не думаю, что сейчас верный момент для этого, — наконец выдавил он слабое объяснение. — Возможно, позже, но… не сейчас.       — Почему? — нахмурился Фламель, подзывая еще одну лимонную дольку взмахом кисти.       — Потому что он слишком молод, слишком горяч, слишком… — Дабмлдор замялся, — нестабилен. И раскрытие правды о пророчестве может толкнуть его не только на неоправданные поступки, но еще и на конфронтацию с тем, кто стал причиной того, что Том узнал о пророчестве.       — А-а-а, — протянул Николас с мрачной усмешкой, — вновь оставляешь мальчика в неведении, но на этот раз лишь ради того, чтобы сохранить спокойствие в жизни своего шпиона? Интересный подход, Альбус, я бы даже назвал его… бессердечным.       — Сердце может ошибаться, когда речь идет о сложной партии.       — Разумеется, — со смешком отозвался Фламель. — Ладно, я тебя услышал, но мне интересно еще кое-что очень-очень важное…       — Да?       — Что будет с самим Гарри? — спросил Николас, склонив голову набок. — Он наверняка остается главной целью для Волдеморта, но если Том Реддл использовал кровь Седрика Диггори для того, чтобы обрести тело, то… кровная защита, о которой ты упоминал, все еще в силе. Верно?       — В силе, — Альбус вздохнул и его губы, скрытые за густой бородой, тронула легкая, печальная улыбка, — поэтому Гарри нужно будет вернуться к своим родственникам, по крайней мере до сентября. — Не смотри на меня так, Николас, ты прекрасно понимаешь, что это вынужденная мера! Будь Гарри в безопасности где угодно, помимо дома своих кровных родственников, я бы даже не раздумывал над этим, но сейчас его жизнь намного ценнее любой другой!       Фламель и впрямь смотрел на Дамблдора так, словно тот посреди разговора внезапно забыл человеческую речь и начал блеять. Призвав и поймав ртом еще одну лимонную дольку, Николас встал с кресла и молча прошел к шкафу, на котором лежала Распределяющая Шляпа. Коснувшись ее, алхимик улыбнулся и покачал головой, после чего наконец повернулся к Альбусу, который молча наблюдал за тем, что происходит.       — Что это у тебя? — спросил Фламель, кивнув в сторону стоящего на полке прибора, чем-то похожего на медный секстант. — То, о чем я думаю, да?       — Артефакт, который я использовал раньше для того, чтобы следить за Гарри, — объяснил Альбус и тут же вынужден был начать оправдываться. — Не смотри на меня так, Николас, ты и сам понимаешь, насколько он ценен. Том не остановится, мы… Я обязан держать руку на пульсе событий, а Гарри должен находиться под круглосуточной защитой.       — Под круглосуточной защитой, да еще и в неведении… — протянул Фламель со смешком. — Дай-ка угадаю, наверняка ты еще и ограничил бы каким-то образом его общение с друзьями, не так ли? Ох, я вижу, ты бы именно так и сделал!       — Мы не можем рисковать, пока Гарри не обладает достаточно сильной ментальной защитой, — прошептал Альбус в свое оправдание, но Фламель его услышал и подавил смешок. Алхимик-то как раз прекрасно знал о том, насколько хорош Поттер в окклюменции, но сразу же догадался, что и в этом аспекте юноша водил директора Хогвартса за нос. Видимо, выкидывал на внешний слой защиты ворох воспоминаний или же имитировал слабую защиту специально, что было не так уж и просто, но все же возможно.       — Нет, Альбус, так дело не пойдет, — Николас цокнул языком. — Я явился сюда не для того, чтобы указывать тебе, как жить и что делать, но это…       — А если бы указывал, то… что бы ты посоветовал? — помедлив, тихо спросил Дамблдор, на чьем лице застыла скорбная мина, которая визуально состарила его еще сильнее.       Фламель провел рукой по волосам, после чего посмотрел в сторону пустого насеста и вновь на Дамблдора, который явно выглядел намного более усталым, чем обычно.       — Я бы сосредоточился на том, что твои сторонники, включая твоих собственных студентов, должны знать, что в них верят, Альбус. Необходимо наконец ясно продемонстрировать юному Гарри, что он не просто золотая безделушка, за которой охотится злобный грифон. Вспомни, он ведь не раз уже встречался с Волдемортом. Сложись все иначе, он бы встретился с ним и вчера тоже. Смог бы он избежать смерти, учитывая то, что ты фактически отстранился от него и просто используешь лишь тогда, когда это выгодно в математическом неравенстве?       — Николас, у нас тут совсем другая ситуация сейчас, я не могу просто взять и… — Дамблдор развел руками, — положиться на детей, на четырнадцатилетнего ребенка. Да и ради чего?       — Кто сейчас передо мной, Альбус? Профессор? Политик? Воин? Я готов поставить свою любимую шляпу на то, что именно профессор Дамблдор сейчас занимает этот кабинет, а вовсе не серый кардинал Магической Британии или победитель Грин-де-Вальда.       — По-твоему, я должен плюнуть на все и просто довериться случаю?       — Нет, почему? — удивился Фламель. — Просто пора тебе пересмотреть подход к своему студенту, вот и все. О какой защите может идти речь, если он не считает дом своих родственников своим домом? Его детство, Альбус…       — Я знаю, что у него было сложное детство, но я…       — Сложное? — переспросил Фламель. — Скорее уж невыносимое, удивительно, что он не вырос вторым Томом Реддлом в таких условиях, а ведь мы еще не затрагивали крестраж, который был в нем тогда!       — Я дал ему книгу по окклюменции, я…       — Нет-нет-нет, — помотал головой алхимик, — все, что ты делаешь — это упоминаешь о нависшей над ним угрозе, вот и все. Раньше ты бы сделал это, но обязательно добавил бы, что Гарри справится. Ты был таким когда-то, Альбус, и это чувство редко обманывало тебя.       Дамблдор промолчал.       — Ты же профессор, черт тебя дери, — усмехнулся Фламель. — Некоторые люди, потрясающие люди, никогда не смогут поверить в себя, пока кто-нибудь не поверит в них. Не надо забывать об этом.       Одинокая слеза скатилась по щеке Альбуса Дамблдора, как только он услышал эту фразу. С тихим, практически беззвучным стоном он откинулся на спинку кресла и даже не понял, сколько прошло времени, прежде чем рука Фламеля коснулась его плеча.       — Кажется, я давным-давно должен был напомнить тебе об этом, не так ли? — подмигнул Фламель. — Еще не поздно все исправить.       — Все исправить, — шепотом повторил сказанное директор. — Столько всего происходит, Николас, я не могу зацепиться за все сразу.       — Тебе придется выбирать, Альбус, — вздохнул алхимик. — Я знал, что рано или поздно это произойдет и предупредил тебя об этом еще тогда, в пятьдесят пятом, по-моему. Твой внутренний страх, что все может пойти не по плану, рос все эти годы, словно плесень. И вот, сейчас ты пытаешься засунуть Гарри Поттера в корзину с бельем лишь ради того, чтобы спокойно спать пару месяцев? А дальше?       — У тебя есть идеи?       — Есть, — губы Фламеля вытянулись в хитрую улыбку, — я вообще-то уже успел побеседовать с ним несколько раз…       Если бы у Дамблдора была возможность грохнуться с кресла от удивления, он бы это обязательно сделал. Изумленно приоткрыв рот, он мигом вернул себе устойчивое положение и уставился на Фламеля, который тут же рассмеялся:       — Забавно, как хранение секретов работает в обратную сторону, а? — сквозь тихий смех произнес он.       — Как… — Дамблдор помотал головой. — Ты говорил… говорил с Гарри? С Гарри Поттером? Он ни разу не упоминал о тебе, да и ты…       — Я сам попросил его, — пожав плечами, с легкостью солгал Николас. — В конце концов, мне просто хотелось поболтать с ним, не впутывая в беседу тебя, ты уж извини. Как только мы договорились о том, что содержимое наших разговоров не станет известно больше никому, он стал чуть более открытым.       Дамблдор откинулся на спинку кресла, все еще находясь в полном шоке из-за новости, оказавшей эффект ведра ледяной воды, вылитого прямо в кровать. Николас лишь хихикнул еще раз, наблюдая за тем, как Дамблдор реагирует на относительно безобидную новость.       — Не переживай, Альбус, он принял мое объяснение насчет того, что ты сказал ему после той истории с камнем. Мы в основном обсуждали совсем другие вещи.       — К-какие? — кашлянув, спросил Дамблдор.       — Его взгляды на мир, — Фламель пожал плечами, — его детство, его друзей и истории, произошедшие в этой школе.       Дамблдор проморгался и все же сумел взять себя в руки. Выражение крайней степени удивления на его лице сменилось прежней задумчивостью, а Фоукс недоуменно курлыкнул, почувствовав изменение атмосферы в кабинете.       — Паника, которую ты испытал, когда я рассказал тебе о нашем с Гарри общении, свидетельствует о том, что я прав, Альбус, — подметил Николас, возвращаясь к креслу. — Держать руку на пульсе необходимо, но руки не должны быть скованы цепями, понимаешь?       Альбус промолчал, пытаясь переосмыслить все то, что ему только что рассказал Фламель.       — Ты же ему ничего… — медленно произнес он, оборвав вопрос на полуслове.       — Твои тайны — это твои тайны, — пожал плечами алхимик. — Как только ты захочешь рассказать ему о крестражах или пророчестве, тогда и расскажешь. Я не собираюсь затрагивать эти вопросы. Вообще-то, у меня совсем иное предложение, Альбус.       — Предложение? — переспросил Дамблдор, нервно почесав щеку.       Николас ухмыльнулся.       — Я хочу предложить Гарри провести это лето у меня, — сходу предложил он. — Такое вот предложение, да.       — Ч-что, прости? — Альбус слегка наклонился, словно плохо расслышал.       Фламель закатил глаза, но все же повторил:       — Я хочу предложить ему провести лето у меня. Кажется, это совпадает с твоими целями, верно? Он будет в абсолютной безопасности, а я буду, хах, держать руку на пульсе. Вместе с этим я посмотрю, на что он способен.       — Способен? — переспросил Альбус, но искра догадки промелькнула в его глазах. — Ты хочешь стать его наставником?!       — Пока что не знаю, — Николас пожал плечами. — Для начала лишь хочу посмотреть, на что он сгодится. Альбус, ты хотел моего активного участия? Вот оно. Мальчик, отмеченный истинным пророчеством и переживший смертельное проклятие, нуждается в достойном обучении. Как ты понимаешь, он впечатлил меня, иначе бы я этого не предложил.       — Он и впрямь необыкновенный молодой человек, — прошептал Альбус, понимая, что Николас не просто предложил отличный выход из ситуации, но еще и полностью переиграл его.       — Ну, видишь? — поддакнул Фламель, пытаясь поймать взгляд Дамблдора. — Осталось только узнать, не против ли вы оба. Ты ведь не против, Альбус, верно?       — Я… — Альбус поморщился, — не против, Николас. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.       — Давно я не был так уверен в собственном решении, — с улыбкой ответил Фламель. — Кстати, — алхимик посмотрел на часы, — у вас ведь уже должен был начаться завтрак, верно?