La Nuit Tendre

В пекарне нескончаемый поток людей с того самого момента, как Белла и Эсме включают неоновую табличку с надписью «Открыто», и так до самого закрытия. Белла наливает себе ещё одну чашку кофе, зная, что эта чашка, скорее всего, приведёт её в состояние нервозности. С годами её чувствительность к кофеину уменьшилась — непреднамеренное последствие владения бизнесом, который начинает свою рабочую деятельность ещё до восхода солнца, — но Белла всё равно страдает от побочных эффектов. Она нервно постукивает пальцами по каждой поверхности, мимо которой проходит, кивая в такт придуманному ритму. Даже после того, как последний покупатель ушёл, Белла чувствует, как кофе бурлит в её венах. Теперь она жалеет, что не отказалась от него за две чашки до этой чашки. Эсме замечает, что Белла переходит от одной задачи к другой с меньшей ловкостью, чем обычно, и когда Белла роняет на пол коробку с ножами, она чувствует, как прохладная рука Эсме ложится ей на предплечье. Топазовые глаза обеспокоенно смотрят на неё. — Я в порядке! — кричит Белла, наклоняясь, чтобы поднять ножи. — Сегодня я выпила слишком много кофе. Мне, однозначно, будет трудно уснуть. Она не обращает внимания на то, что хватает зазубренное лезвие их ножа далстронгов. Зубцы которого вонзаются ей в ладонь, и она с криком роняет нож. Он с грохотом падает на кафельный пол, разбрызгивая крошечные капли крови с острого лезвия. Когда она поднимает взгляд, Эсме уже на другом конце пекарни, плотно прижав руку к носу и рту. Белла никогда бы не подумала, что Эсме такая брезгливая, но прежде чем она успевает сказать хоть слово, Эсме выскальзывает через заднюю дверь. Она с грохотом захлопывается за ней. Столкнувшись с надвигающейся волной тошноты, Белла изо всех сил старается плотно обернуть руку полотенцем. Полотенце тут же начинает краснеть от крови: порез глубокий. Вздохнув, Белла тянется за ключами, висящими на крючке, и роется в них, пытаясь найти ключ от своего грузовика. Машина Эсме всё ещё там; Белла кричит через плечо, что едет в больницу, а затем садится в свой грузовик и выворачивает руль в сторону проезжей части улицы. Войдя в больницу, Белла перестает изображать терпение и вместо этого прорывается туда, где находится его кабинет. Он сидит за своим столом, склонив золотистую голову над карточкой пациента, когда она легонько стучит в дверь. Карлайл поднимает голову, и его взгляд сразу же падает на окровавленное полотенце, обернутое вокруг ее руки. Он вскакивает на ноги, обходит стол и тянется к ней. — Думаю, выглядит хуже, чем есть на самом деле, — говорит Белла. — Кажется, Эсме стало плохо, поэтому я накрыла её полотенцем и пришла сюда. У тебя есть минутка? — Всегда, — говорит ей Карлайл. Он берёт её руку в свою, осторожно снимая полотенце. Оно падает на поверхность его стола с влажным звуком, и Белла не может сдержать рвотный позыв. Карлайл обеспокоенно смотрит на неё; она отмахивается, изо всех сил стараясь не дышать глубже, чем нужно. — Может, мне стоит поговорить с тобой? — Если ты сможешь найти способ говорить, не задыхаясь, я тебя выслушаю, — говорит Белла. Она бросает взгляд на свою руку и тут же отводит взгляд. Это определённо было ошибкой. — Хм, я подумаю над этим, — легкомысленно отвечает Карлайл. — Запрыгивай на мой стол, чтобы я мог разобраться с твоеим порезом. Она так и делает, осторожно присаживаясь на угол тяжёлого деревянного стола. В кабинете тихо, пока он работает. Белла пытается выровнять дыхание, закатывая глаза и глядя в потолок. Она никогда раньше не замечала рисунок, напечатанный на прессованной плитке подвесного потолка; рассматривая завитки, она отвлекается, пока Карлайл зашивает ей руку. — Каков вердикт? — спрашивает она, когда он отходит в сторону, стягивая перчатки. — Я потеряю руку? — Совершенно точно, — отвечает он. Карлайл протягивает ей руку, она берёт её и спрыгивает вниз. — Нет, с тобой всё будет в порядке, но тебе нужно беречь её от намокания в течение нескольких дней. — Вот и всё, мои планы по погружению руки в ведро с водой рухнули, — вздыхает Белла. Она неловко поправляет куртку, пытаясь скрыть повязку, которая теперь обмотана вокруг её ладони. — Знаешь, — внезапно говорит она, — Прошлой ночью мне приснился странный сон о тебе. Она старается выглядеть непринуждённой, как будто только что вспомнила сон, который не давал ей покоя несколько дней. Карлайл наклоняет голову, с любопытством опираясь на стол. — О? И как часто я снюсь тебе? — Его тон дразнящий, но она не может сдержать румянец, заливающий её щёки и выдающий её. — Мы говорим не о частоте, мы говорим об одном конкретном сне, — говорит она. — Конечно, — говорит Карлайл, склонив голову. — Пожалуйста, продолжай. — Ну, я… не смейся надо мной, я не могу контролировать свои сны… мне снилось что-то, чего я не могу вспомнить, и это закончилось тем, что ты…ну, ты, мы, мы целовались… — Да? — спрашивает Карлайл, протягивая руку к Белле. Чтобы потом притянуть её к себе, пока она не оказывается между его коленями. Он нежно целует её в губы. Они прохладные на её губах, и она вздрагивает. — Нравится? — М-м, ниже, — хрипло выдыхает Белла, у неё пересыхает во рту. Карлайл опускает губы ниже, целуя её вдоль линии подбородка и останавливаясь на мягкой коже за ухом. Она задыхается, выгибаясь навстречу ему. — Д-да, примерно так. Хм, так вот… вот что… о-о-о, что происходило, а потом ты… — Тогда я…? — мурлычет Карлайл. От этого звука Белла едва не теряет сознание. Она поднимает руки, опираясь на его грудь. Сердце бешено колотится в ушах и груди. — Хм, тогда ты… обещай, что не будешь надо мной смеяться… ты был вампиром и… сделал меня такой же. Карлайл отстраняется от Беллы, нахмурив брови. Он не может сдержать блеск в глазах и лёгкую ухмылку на губах. Белла чувствует, как сильно краснеет, и гадает, какого цвета у неё сейчас щёки. Она жалеет, что не может забрать свои слова обратно; в любом случае, он все равно не скажет прямо: « — Ты меня поймала, я на самом деле вампир, которому несколько сотен лет». Она не знает, чего надеялась этим добиться. Прежде чем она успевает заговорить, это делает Карлайл. — И ты была счастлива, что тебя изменили? Она не может понять, серьезно ли он говорит, но все равно отвечает. Ее лицо все еще горит под его взглядом. — Да, — шепчет она. — Потрясающе, — говорит Карлайл, снова опуская губы к ее шее. — Я рад, что все ещё продолжаю эти попытки.

***

На следующее утро Белла снова звонит в страховую компанию. Они одобрили их заявку и выслали чек, и она отправляет Бенни сообщение с просьбой положить чек с денежной суммой на их банковский счёт и немедленно нанять подрядчиков. Проходит всего несколько часов, прежде чем Бенни присылает Белле фотографию, и она с радостью видит группу людей в касках у них в пекарне. Бенни, 13:20: Они говорят, что смогут вернуть нас в строй к Новому Году! Белла, 13:22: Это потрясающе! Спасибо, что так быстро откликнулась. Я вернусь примерно десятого декабря, после свадьбы моей подруги. Ты лучшая, Бен. Она предполагает, что ее пребывание в Форксе рано или поздно должно было подойти к концу, но она не осознавала, как настойчиво время движется вперед. Теперь, когда до свадьбы Джейкоба остались считанные дни, ей нужно определиться с вылетом домой и решить, ждет ли ее будущее в Форксе или ей нужно обратно в Хилдсбург. Белла знает, где хочет находится её сердце, но она на собственном горьком опыте убедилась, что сердце не всегда делает правильный выбор. Белла включает древний компьютер в своей комнате и очень неохотно открывает веб-сайт, чтобы заказать билет домой. Ей понравилось жить в Форксе, нравится работать с Эсми в ее пекарне и каждый вечер ужинать с ее отцом, нравятся украденные моменты с Карлайлом и ощущение того, что у нее здесь больше корней, чем когда-либо было в Хилдсбурге. Белла все еще думает о своем решении покинуть Форкс, когда входит в пекарню на следующее утро. Эсми там с Элис и чванливым мальчиком с бронзовыми волосами, которого она встретила в старшей школе. Их разговор обрывается, когда входит Белла, и у нее складывается отчетливое впечатление, что все они только что обсуждали ее. — Э-э, привет, — неловко говорит она, поднимая руку в знак приветствия. Она тянется за фартуком, заменяя его ключами. Элис подбегает, чтобы обнять Беллу, прежде чем та успевает завязать ленты фартука, и прижимает её руки к спине. — Ой, привет, Элис, рада тебя снова видеть. — Изабелла, — приветствует её мальчик с бронзовыми волосами. Он кивает ей. Она пытается вспомнить его имя. Она почти уверена, что оно начинается на «Д». Или, может быть, на «Э». Эммет? Нет, это тот, кто похож на бодибилдера. Эдгар… Итан… Эдвард! — Эдвард! — Белла говорит более восторженно, чем намеревалась. Он смотрит на нее, сдвинув густые брови, как будто не может понять ее. — Я имею ввиду, привет, Эдвард и Элис. О, хотя я уже поздоровалась. Извини, я немного не в себе этим утром. Эсме и Элис обе смотрят на Эдварда, который почти незаметно пожимает плечами. Она не понимает этого, но начинает понимать, что у Калленов есть свои секреты… много-много секретов, если верить Джейкобу. Вместо того, чтобы говорить, она принимается за рождественский мадлен. Это сложное в приготовлении тесто для французской выпечки, и это не даёт её мыслям унестись слишком далеко в будущее в Хилдсбурге. Она знает правду: она не хочет оставаться в Калифорнии. Не сейчас, не с тех пор, как она сблизилась с отцом и вступила в отношения с Карлайлом. После последнего расставания она почти вычеркнула романтику из своей жизни, а теперь не может вспомнить почему. Карлайл не похож ни на кого из тех, с кем она встречалась раньше. Если Белла и решит изменить всю свою жизнь, то это не должно быть из-за мужчины, особенно, если она встречается с ним всего пару месяцев. И не из-за того, может он быть, а может и не может - вампиром? Хотя, если честно, это было бы однозначным плюсом в списке «за» и «против». Она, может, и взрослая, но девушка всё равно хочет помечтать. Она уже подробно поговорила об этом с Карлайлом, о своём предстоящем отъезде, и хотя он ясно дал понять, что намерен продолжать двигаться вперёд вместе с ней, она всё равно не может избавиться от чувства тревоги. Звонит телефон, вырывая её из размышлений. Белла вытирает руки о фартук, извиняясь перед Эсме одними губами, достаёт телефон и отвечает на звонок. — Алло? — Белла, привет! Так, у меня действительно хорошие новости: подрядчики очень быстро справляются с работой, и мы скоро снова откроемся, может быть, в начале следующей недели, если мы поторопимся! — восклицает Бенни. — Ущерб был довольно серьёзным, но они в мгновение ока всё исправили! Боже, я обожаю строителей… — Бен, сосредоточься, — терпеливо говорит Белла, пытаясь прервать задумчивый тон Бенни, пока он не затянул её в свои мысли. — Ты хочешь сказать, что мне нужно вернуться домой раньше? Краем глаза она видит, как Эсме, Элис и Эдвард поворачивают к ней головы, хотя делают вид, что заняты своим разговором, когда она смотрит на них. — Нет-нет, останься на свадьбу своей подруги, — говорит Бенни, — Но будь готова вернуться к работе, как только приземлится твой самолёт! Я отправляю тебе фотографию с образцами краски — скажи, какие тебе нравятся, и я покрашу стены. О, это так здорово! Не могу дождаться встречи с тобой! — Д-да, и я тоже, — тихо отвечает Белла, и звонок обрывается. Она медленно убирает телефон в карман и поворачивается к Эсме. — Эм, можно мне… поговорить с тобой минутку? — Конечно, — говорит Эсме. — Увидимся дома. Пожалуйста, проследи, чтобы Эмметт разгрузил посудомоечную машину к моему возвращению. Именно такие моменты напоминают Белле, что Эсме - мать. Ее дети сами выглядят настолько взрослыми, что трудно вспомнить, что технически они несовершеннолетние. Она, конечно, никогда не выглядела такой красивой и собранной в этом возрасте. На самом деле, она отчетливо помнит, как угрожала сжечь свои школьные фотографии, если ее мать когда-нибудь достанет их из коробки. — Пока, Белла! Я уверена, что скоро мы увидимся! — говорит Элис. Они выходят за дверь, бросив на Эдварда последний подозрительный взгляд, и Эсме ведёт Беллу к маленькому столику в кафе в передней части пекарни. Она ставит перед ними тарелку с шоколадными конфетами и две дымящиеся чашки кофе. — О чём ты думаешь, Белла? Ты была какая-то отстранённая с тех пор, как пришла сюда сегодня утром. Её голос такой мягкий и нежный, что у Беллы наворачиваются слёзы. Глаза Эсме, похожие на яркие топазы, расширяются. Белла обычно не проявляет эмоций. — Прости, Боже, это было неожиданно, — говорит Белла, вытирая глаза, чтобы скрыть следы слёз. — Эм, я просто… хотела сообщить тебе, что девятое число станет моим последним днём здесь. Я, э-э, моя пекарня снова работает, и я нужна Бенни. — О! — говорит Эсме, нахмурившись. — О, как это печально. Ты стала так важна для всех нас. — Да, ты тоже стала для меня важна. Я… я не знаю, Эсме. Я разрываюсь между тем, чтобы быть здесь и там. Я чувствую, что Хилдсбург — это моё прошлое, но я боюсь принимать поспешные решения. Именно так я и оказалась там. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает Эсме, вертя в руках крышку от своего кофе. Белла тоже вертит в руках крышку, чтобы чем-то себя занять. Крышка отлетает, открывая дымящийся кофе карамельного цвета. Он сочетается с мягкими локонами, спадающими на плечи Эсме. Белла отвечает не сразу, вместо этого делая слишком большой глоток кофе. Он обжигает нёбо, когда она глотает, и она борется с желанием поморщиться, когда тепло уходит и на его место приходит боль. Эсме терпеливо ждёт, пока Белла заговорит, и Белла нарушает неловкое молчание. — Я переехала в Хилдсбург из-за парня, — наконец говорит она. Её бывший парень стоит у неё перед глазами, едва различимый образ со светлыми волосами и красивыми карими глазами. — Мой бывший, Эллиот. Мы говорили о свадьбе, и я бросила всю свою жизнь в Аризоне, чтобы последовать за ним в Калифорнию. К несчастью для меня, пока я ехала по побережью, он решил, что наши отношения закончились. Так я и познакомилась с Бенни — она искала соседку по комнате, а я внезапно оказалась в отчаянном положении. Белла была опустошена в течение нескольких месяцев, уверенная, что никогда не оправится от разбитого сердца. Это был первый раз, когда она по-настоящему влюбилась, и для нее было ударом поддых узнать, что в то время, как она создавала жизнь вокруг него, он создавал жизнь без нее. После этого Белла поклялась, что если переедет снова, то только по уважительной причине. Эсме сочувственно цокает языком и протягивает руку, чтобы положить её на руку Беллы. Её прикосновение ледяное, несмотря на то, что она держит в руках горячую чашку кофе. Карлайл как-то вскользь упомянул, что это генетическое нарушение кровообращения. — Да, так что… я не знаю. Я чувствую, что Хилдсбург мне больше не подходит, но что я могу с этим поделать? У меня там бизнес, понимаешь? И я не хочу, чтобы меня знали, как девушку, которая меняет всю свою жизнь из-за того, что влюбилась. Я имею ввиду, не то чтобы я… я не говорю, что я… ладно, в любом случае… — Я понимаю, что ты хочешь сказать, — говорит Эсме. — Мы с братом были… своего рода кочевниками в нашей жизни. Трудно принять решение о переезде, если ты не готов к этому. — Почему вы так часто переезжали? — с любопытством спрашивает Белла. Карлайл никогда не упоминал об этом раньше, и она знает, что они не были военной семьёй, а значит, у них была другая причина для регулярных переездов. — Наш… образ жизни… я полагаю, не очень-то способствует постоянству. — Это уклончивый ответ, который не проясняет ситуацию для Беллы больше, чем было раньше, и Эсме больше не говорит об этом. Она не знает, что Эсме имеет ввиду под их образом жизни, который, по мнению Беллы, ничем не отличается от образа жизни любой другой семьи. — Но ты открыла здесь бизнес, — вместо этого говорит Белла. — Значит ли это, что ты собираешься остаться? — Да, если только нам не придётся снова переезжать, — говорит Эсме. — Здесь, в Форксе, есть много замечательных вещей, которые не имеют никакого отношения к моему брату. Подумай обо всём, прежде чем принять решение. Могу сказать тебе, что, если честно, я надеюсь, что ты останешься. С тобой наша жизнь стала намного богаче, и твой отец никогда не был так счастлив. Белла молчит, обдумывая слова Эсме. Звенит колокольчик, оповещая о посетителе, и Эсме снова похлопывает Беллу по руке, прежде чем встать, чтобы поприветствовать гостей. Кассовый терминал оповещает о покупке, прежде чем Эсме снова появляется на своем месте. Белла подпрыгивает при ее появлении; Эсме такая тихая, что Белла не слышит ее приближения. Что-то на сверхъестественном. — Подумай о том, что я сказала, дорогая, — говорит Эсме, — Но знай, что что бы ты ни решила, мы тебя поддержим.

***

После разговора с Джейкобом на кухне Белле каждую ночь снился Карлайл. Сегодняшний вечер не стал исключением, и когда она садится прямо, тяжело дыша после сна, который в очередной раз закончился тем, что его зубы впились ей в шею, она могла бы поклясться, что услышала где-то вдалеке волчий вой.