Всего лишь сон.

Некогда божества, бывшие олицетворением чистоты и благополучия сейчас низвергнуты в пустоту. День ото дня бездонную бездну, окружавшую истерзанные фигуры поражают стоны и отчаянные завывания. Изо дня в день божества пожирают друг друга. Сквозь слезы и боль вгрызаются в плоть. Они уже сбились со счета времени. Они уже не помнят, сколько они находятся в этой тьме. Сознание, пораженное вирусом хонкая с каждыми сутками все больше стирает хрупкие остатки разума. Жалкое существование. Именно так можно назвать их пребывание там. Но, даже так измученные фигуры не выпускают друг друга из подобия объятий. - Моракс....... Хриплый шепот раздается где-то в области шеи. С трудом веки мужчины приоткрываются. Глаза, уже давно привыкшие к темноте, видят перед собой знакомую фигуру. Некогда прекрасные, медно-рыжие и непослушные локоны сейчас перепачканны в крови. Лицо не выражает эмоций. На месте прежних омутов голубых глаз находится истлевшая повязка, давно пропитанная двумя кровавыми пятнами. Хочется опустить взгляд ниже, уловить в фигуре больше родных деталей, но тут голос раздается вновь. Тихий, хриплый, почти еле-слышный. - Расскажи что-нибудь.... Пожалуйста..... Каждое слово дается с немалым трудом. И это не удивительно. Сколько времени прошло с момента, когда они в последний раз пили? Точного ответа нет, но ясно одно. Много. Рука, сплошь покрытая ранами, что уже перестали затягиваться тянется к волосам. Нежно и трепетно треплет пряди, пачкая ещё больше. Моракс делает попытку прокашляться. Она отзывается лишь режущей болью в горле, но бывший Гео архонт старается не зацикливаться на этом ощущении. Он пытается вспомнить хоть что-то, но в голове ответом звучит лишь пустота. Но спустя пару минут раздумий восполенный, и в то же время столь затуманенный разум всё-таки улавливает мысль. Мужчина начинает свой рассказ, в то время как рыжеволосый напрягает слух — вслушивается в каждое слово. Расслабляется, чувствуя руку в спутанных волосах. На потрескавшихся губах, в чьих уголках застыли сгустки крови появляется подобие улыбки. Хоть болезненной, но даже сейчас такой прекрасной. В этот момент голове властелина камня резкой вспышкой всплывает картина Аякса. Его счастливого, улыбчивого Аякса. Тогда они, кажется, отмечали его день рождения? Или это было на праздновании фонарей? Или..... Поток воспоминаний обрывается. Это происходит каждый раз, когда он пытается вспомнить хоть что-то их их прошлой жизни. До того, как они оказались тут. Голова отдает резкой болью, но он упрямо продолжает напрягать себя в попытке увидеть ещё. Хотя-бы немного. Боль нарастает с новой силой. А после осознанность действий покидает его. Опоминается мужчина лишь когда собственная рука сжимает горло возлюбленного. Тарталья даже не сопротивляется. Лишь жалко хрипит, мягко придерживая ладонью руку шатена. Бывший Архонт отдергивает кисть. Из глаз оттенка кор-ляписа градом струятся хрустальные слезы. - Прости меня....... Мне очень жаль, Аякс... Прошу, прости меня........ Прости...... Ладонь некогда предвестника сейчас на ощупь ищет щёку, касаясь которой осторожно поглаживает. - Всё хорошо, любовь моя...... Ну же... Всё хорошо.... Пальцы бережно утирают слезы супруга. Моракс тихо всхлипывает, сотрясаясь в немой агонии. Ладонь накрывает руку, что поглаживает его щёку. - Это не твоя вина, дорогой... Я понимаю... Ты бы никогда не поступил так... Всхлипы мужчины постепенно затихают. Проходит ещё какое-то время прежде, чем ему удается успокоиться. К тому моменту Аякс, похоже, отключился. Что-ж, пожалуй, это будет только на руку. Губы осторожно прикасаються к перепачканному лбу, в то время как глаза вновь застилает пелена слез. - Я больше так не могу...Я больше не вынесу...Прости меня, Аякс.... Я люблю тебя, очень сильно люблю. Больше всего на свете. Но я не могу... Я не хочу что бы ты пострадал от моих рук. В горло медленно вонзается холодный металл.Чудом нащупанный наконечник копья оказался как нельзя кстати. Боль волнами накрывает мужчину, но он не издает ни звука. И лишь в самом конце тихий хрип становится последним, что сходит с уст гео Архонта. Приходя в себя рыжеволосый не ощущает привычное тепло. Тело Властелина камня на удивление холодное. - Сяньшен?..... Ответом служит звенящая тишина. - Ты спишь? Окружающую их пустоту заполняет прежняя тишина. Вздыхая, некогда фатуи приобнимает брюнета настолько, насколько ему позволяет измученное тело. Тарталья всеми силами старается согреть окаченевшую кожу мужчины. В течении нескольких следующих часов он терпеливо ждёт пробуждения Моракса. По ощущениям проходит ещё много времени. Ответа по прежнему нет. Тело напротив все так-же холодное. За это время температура его, кажется, осталась такой же, если не стала ещё ниже. И только сейчас для себя Аякс подмечает, что за все это время так не услышал ни дыхания, ни сердцебиения брюнета. Даже совсем еле слышного. В голову мало помалу стали закрадыватся не самые лучшие мысли. В надежде разбудить любимого Тарталья несколько раз подталкивает Архонта из сил, что ещё остались в израненном теле. Реакции нет. А к горлу тем временем подступает нарастающая паника. - Чжун Ли..... Чжун Ли, пожалуйста, ответь мне! Слова в потоке растущей с ходу истерики даются тяжело. Ни слова из уст супруга по прежнему нет. Рыжеволосый судорожно прижимается к груди мужчины, надеясь услышать сердцебиение. Вновь тишина. Тишина, от которой в ушах начинает звенеть. - Нет... Нет..... Нет нет нет нет нет.... Моракс, ты не можешь так просто меня оставить!.. Прошу, скажи что это розыгрыш.... Скажи хоть что-то! Ты нужен мне! Голос срываясь переходит на шепот. В горле с силой встаёт ком. Ком, от которого невыносимо тяжело и больно. - Пожалуйста.... Прошу....Прошу, мне страшно, Сяньшен...... Не оставляй меня одного в этой темноте....... Я боюсь...... Но он не слышит ничего кроме собственного голоса, истерично скрывающегося с губ. Тишину разрезает громкий вскрик. Аякс завывает от поражающей все его тело боли и отчаяния. Пересохшее горло пронзает череда всхлипов. Хочется разреветься, вот только, плакать ему нечем. Он лишился глаз ещё до того, как попал сюда. А потому всё что ему остаётся – лишь глотать воздух, заходясь истерическим припадком. Никто не прийдёт. Никто не вызволит его из этой тьмы. Единственный, кто мог делать его счастливым даже таком положении сейчас мёртв. В этой пустоте он один. Новоиспеченный гидро Архонт судорожно подрывается с постели, дыша глубоко и прыривисто. В неосознанной панике он словно в бреду оматривает себя. Ни ран, ни шрамов из кошмарного сновидения нет. Когда чуть запоздалое осознание приходит к нему, Аякс принимается судорожно искать взглядом Властелина контрактов. Обнаружить свою пропажу удается быстро. Сяньшен мирно спит рядом, приобнимая его за талию. Лис, как прозвал его супруг, приподнимает край одеяла, судорожно проверяя наличие шрамов и у него. К счастью, как и прежде Архонт ничего не обнаруживает. Вздыхая с тяжестью и облегчением он наклоняется, с нежностью целуя мужчину в макушку. Чувствует, как тот морщиться, а после пары минут возни сонно приоткрывает веки. - Снова кошмар? Голос мужа заспанный. Чуть хриплый, но такой успокаивающе-родной, что Аякс стопорится. Медлит пару минут, прежде чем издать хоть какой-то звук. - А.. Да... Прости, я снова заставляю тебя просыпаться.. - Всё хорошо, мой милый. Брюнет раскрывает руки, и выдыхая с сожалением и ноткой беспокойства приглашает бывшего предвестника в свои объятия. - Ну же, Аякс, мой драгоценный, иди ко мне. Мне жаль, что в том сне я не мог помочь тебе ничем. Я обещаю, что я буду рядом с тобой всегда, что бы не случилось. Я люблю тебя, больше жизни. Больше всего, что когда либо могло быть в Тейвате. Лицо невольно расписывается в мягкой улыбке. И Тарталья идёт. Укладывая голову на груди любимого он расслабляется, прикрывая веки. Моракс напевает какую-то старинную колыбельную. Мысленно Аякс подмечает, что ни разу не слышал её. Вполне вероятно, хотя нет. Он с уверенностью может сказать, что время полностью стерло из памяти людей ныне живущих на землях Ли Юэ когда-то сущевствовавшую мелодию. Однако, строки её и по сей день остаются в памяти Архонта контрактов. Моракс из под полу-прикрытых век рассматривает парня, устроившегося на его груди. Кончиками пальцев врисовывает на бледной веснушчатой спине замысловатые узоры. А Аякс постепенно снова погружается в царство Морфея. И на сей раз мрачные видения покидают его, оставляя место положительным снам, что утро они оставят после себя лёгкий, но приятный осадок.