Закат на рассвете

Не будем… слишком обольщаться нашими победами над природой. За каждую такую победу она нам мстит.

Фридрих Энгельс

      Это был чудесный июльский денёк. Солнце слепило глаза, а ласковый ветерок обдувал кожу. Листва деревьев дарила слуху приятный шелест. А где-то в чаще трудились скворцы, в апреле вернувшиеся в роскошный лес «Неора».       Лес этот удивительно красив. Это как будто другой мир, в котором властвовала природа. «Неора» означает свет. И лес купался в обилии рассветов. Дикие животные наслаждались умиротворённой жизнью, а люди, блуждающие по лесу, восхищались чарующей природой.       Скворцы — удивительные птицы, умеющие копировать чужие голоса. Своего пения у них нет, зато как прекрасно они присваивали себе посторонние. Услышали что-то красивое, мелодичное — повторили. Из-за этого их интересно слушать, а ещё за этими небольшими птичками с чёрным оперением и с едва заметными металлическими блёстками любопытно наблюдать.       Вдруг на небе показались голубые и белые кучевые облака. Они напоминали пушистую вату. Такие облака не предзнаменовали дождь в ближайшее время, поэтому, даже когда лучи солнца скрывались за ними, природа продолжала сиять различными красками, излучая чувство радости, счастья, лёгкости.       Вот солнечные лучи ударились о зелёную, свежую листву белого тополя. Золото и изумруд — хорошее сочетание. А вот и блики появились на спокойной поверхности реки Стикс. Солнце всегда вносило в жизнь людей и природы нечто магическое, нечто светлое и уютное. Как будто оно готово всех обнять своими длинными руками, даруя хорошее настроение на весь оставшийся день.       Свиду юная девушка в длинном бархатном бордовом платье с золотыми вышивками на прямоугольном вырезе прошлась вдоль берега реки. Шла она неторопливо, грациозно, важно держа осанку и скрестив руки на груди. На ногах у неё удобные туфельки. Рост — средний. Волосы огненного цвета, словно она являлась посланницей солнца, сзади были заколоты, тем самым открывая тонкую шею и острые скулы. Глаза миндалевидные, а цвет радужки напоминал горький шоколад; чёрные ресницы прибавляли её взгляду какой-то шарм, загадочность, уверенность и властность. Брови у неё прямые, а на ухе виднелась серёжка в виде синей капли. Нос узкий, а губы у неё с ярко выраженной «стрелой Амура».       Красавица часто становилась темой для обсуждения. О ней знали пусть и не все, но приличное число среди жителей города. Обычно её называли так: «Та, которая предпочла одиноко жить в лесу, нежели в просторных городах, каких на планете очень много». Её не осуждали — её не понимали. А говорили о ней так лишь потому, что настоящего её имени никто не знал.       То, что в лесу в деревянной хижине проживала девушка, мало кого удивляло. Казалось, все привыкли к тому, что каждый вправе жить так, как ему хотелось. Людей поражало другое: в ней была притягательная сила и загадочность, но в то же время при общении с ней у многих возникала антипатия.       Эта девушка не делала ничего плохого своим гостям, которые либо заблудились в лесу, либо, увидев хижину с горящим светом, просто решали зайти туда из любопытства. Она с радостью принимали всех, кто набрёл на её дом: угощала ягодами, грибами, орехами, поила сладким чаем, беседовала с гостями на разные темы (хотя о себе старалась много не говорить), иногда играла с ними в настольные игры, чтобы скрасить время. Но никто дольше двух часов у неё не задерживался, даже те заблудившиеся, у которых едва были силы поднять кружку чая, уходили и вечером, и ночью, и под утро, лишь бы не оставаться под одной крышей с ней.       «Первое впечатление: какая она милая, дружелюбная, добрая и щедрая. А второе: мне плохо от её ангельского образа. Не может так вести себя человек», — говорили те, кто был у неё в гостях. Быть может, люди просто не привыкли видеть нечто чистое, искреннее и хорошее. Не привыкли, поэтому и искали подвох.       Они искали подвох в её внешности, склоняясь к тому, что та, которая ушла от общества столь красиво выглядеть не могла в условиях жизни в лесу. Чуяли ложь, оговорки из-за того, что каждому гостю она представлялась по-разному. Так все сначала думали, что её звали «Соль», что в переводе с испанского — солнце; с этим поспорить люди не могли: её ярко-оранжевые длинные вьющиеся волосы производили именно такое впечатление. Но потом кому-то она представилась Ребеккой. Третьему своему гостю сказала имя «Аврора». Четвёртый услышал «Мара», а пятый гость ушёл взволнованным и озадаченным, потому что ему она снова представилась «Соль». И так по кругу: каждому новому гостю она произносила разные имена и на каждое откликалась. А уже приходивших гостей девушка всё-таки запоминала, что некоторых не могло не настораживать. К чему эти тайны?..       Во всяком случае, из-за этих тайн вокруг рыжеволосой девушки пошли слухи, сплетни. Только это ей было безразлично: она всё так же улыбчиво принимала гостей, с каждым пыталась вести себя деликатно, непринуждённо и никому не отказывала в помощи. Её не понимали, её надо бы сторониться, было в ней что-то отталкивающее, несмотря на её красоту, остроумие, общительность и доброту. Но к ней продолжали заходить, как будто она — магнит, как будто она — их солнце. Правда, все боялись обжечься.       Прошло некоторое время, и люди поменяли о ней своё мнение. И если раньше к ней заглянуть могли любые люди, чтобы просто непринуждённо пообщаться, посидеть за чашечкой тёплого чая с ягодами или орехами, поиграть во что-то простое (обычно в карты), то теперь к ней приходили охотники, не знавшие о ней люди, а ещё подростки, для которых эта девушка стала символом страха. Дети её боялись, детям бы её сторониться, но им было интересно, любопытно, а потому отправлялись к ней только либо смелые, либо трусливые, но желавшие что-то доказать своим друзьям.       Такой и стала маленькая Роксана, поспорившая с друзьями на то, что ей хватило бы храбрости прийти к «той, которая предпочла…» Её друзья называли ту девушку по-разному: начиная от известных имён, которые она же и называла другим, заканчивая прозвищами. Кто-то относился к ней нейтрально, кто-то положительно, а кто-то отрицательно. Людям было сложно смириться с её отчуждённостью, её тайнами. Поэтому некоторые её прозвали «Ангелом», исходя из имени «Ангелина», как она однажды снова представилась кому-то. Но были и те, кто говорил о ней кратко, но метко: «Ведьма», «Дьяволица», «Дух».       Роксана не могла точно сказать, к какой группе она относилась. В отличие от её друзей, которые определились с выбором. Многие считали её ведьмой, поэтому и вызвали девочку на этот спор с целью сделать из неё чёрную ворону, а не белую. Но станет ли она скворцом?..       Когда Роксана стучала в деревянную дверь хижины, в её животе порхал рой бабочек-морфо. Эти бабочки напоминали блуждающие и светящиеся разными цветами огоньки в лесу. Была у леса какая-то двоякая атмосфера: с одной стороны, нечто мистическое, но с другой — комфортное для пребывания в нём. Бабочки щекотали стенки её желудка, волнуя. И это заставляло Роксану сомневаться в своих словах и действиях. А нужно ли ей было соглашаться на спор?..       Дверь открылась перед Роксаной быстро, как будто хозяйка хижины её давно ждала. Подняв глаза повыше (из-за разницы в росте), девочка увидела улыбчивую, доброжелательную молодую девушку, о которой некоторые уже успели сказать, что та жила как минимум сто лет, благодаря магии. Только было странно слышать такие предположения, поэтому косо смотрели не на саму Девушку-загадку, а на того, кто осмелился сказать это.       Однако первое, что привлекло внимание Роксаны — глаза хозяйки. Они напоминали кошачий взгляд из-за затемнённого внешнего уголка и пышных чёрных ресниц. Было в образе пока что незнакомки действительно что-то загадочное, манящее и в то же время — опасное. Девушка моргала медленно, словно внутри неё текла послушная, гладкая голубая река, и под вниманием орлиных глаз, не могла сказать ни слова. Боялась? Чего? Наверное, чувство необоснованной опасности и неведанной силы и отталкивало людей?       — Здравствуй, зови меня Беккай, — нежным, мелодичным голосом сказала хозяйка, приглашая Роксану зайти в хижину. Растерявшись, девочка забыла представиться, однако слабо поприветствовала ту, которую старались сторониться. На эту оплошность гостьи «Беккай» никак не отреагировала, лишь изящно показала рукой в сторону коричневого стола, чтобы Роксана присела на стул. Роксана стыдливо и незаметно кивнула, на пути к столу разглядывая интерьер. Даже если образ «Беккай» ей показался в какой-то степени фальшивым, холодным, то обстановка говорила об уюте. Ей действительно было комфортно находиться в самой хижине. Настораживала только хозяйка, возможно, необоснованно, поскольку слухи доходили до Роксаны быстрее, чем она до дверей хижины. Хотя говорят же, что в каждом слухе есть доля правды.       — Для чего ты пришла ко мне? — послышалось со стороны, из-за чего Роксана вздрогнула.       — Познакомиться?.. — словно вопросом ответила девочка. Не могла же она сказать истинную причину своего визита?       На лице «Беккай» пробежала ухмылка, а глаза хитро посмотрели в сторону. Правда, Роксана, уже сидевшая за столом, этого не заметила, пока Девушка заваривала чай. У Роксаны на самом деле было много вопросов: она специально их готовила. Но куда же пропала её решительность? Она дошла до хижины — уже успех, а что дальше?..       — Не ври самой себе, девочка, — поправила «Беккай». — Если ты пришла задавать вопросы, действуй, не нужно теряться в сомнениях, они к победе тебя никогда не приведут.       Роксана испуганно посмотрела на спину девушки. Её голубые глаза продолжали бегать по комнате: впереди она увидела лестницу на второй этаж, справа от неё находилась кухня, где и стояла «Беккай», слева — небольшой туалетный столик и два бархатных кресла в красных цветах, а позади неё — маленький шкафчик молочного цвета. И в шкафу Роксана заметила колоду карт на второй полке, с которыми рядом стояла пустая золотая клетка. Пол в домике деревянный, однако красиво блестел. Свет в дневное время поступал из больших окон, в которые Роксана хотела бы выглянуть: чувствовала она, что там открывался прекрасный вид.       — Вам не одиноко здесь? — набравшись храбрости, спросила Роксана, когда «Беккай», также улыбаясь, поставила перед ней чашку с ароматным чаем.       — Надеюсь, ты любишь чабрец, — незаметно сошла с темы Девушка. И у неё был шанс уйти в другое русло, только почему-то она решила поболтать с гостьей о себе. — Нет, мне не одиноко: природа — мой главный друг.       «Беккай» осторожно отпила горячий чай, поглядывая в это время с какой-то хитринкой на девочку. Роксана к чаю пока не прикасалась, зато потянулась к орешкам.       — Почему? — удивилась девочка, кажется, расслабляясь, пока на её зубах хрустели орешки. — Природа по-своему опасна. Неужели вы не боитесь?..       — Думаю, это природе нужно бояться человека, — вскинув брови и наигранно вздохнув, выдала «Беккай». — Единственное, что она может — так это мстить.       — А… — помялась Роксана, стыдливо опустив взгляд на остывающий чай. — А вы знаете, какие о вас ходят нехорошие слухи?.. Почему же вы продолжаете идти людям навстречу?..       Девушка слабо улыбнулась то ли с ноткой грусти, то ли с невозмутимостью. Она пару секунд смотрела на вмиг испугавшуюся девочку, после, отведя взгляд в сторону, вздохнула:              — Лучшая месть — не обращать внимания на ложь, на вызов. Безразличие и спокойствие — лучшее лекарство против боли и хорошее оружие против обидчика.       Роксана замолчала, не понимая сказанного.       — Если говорить о природе: почему же вы оправдываете её месть? — смущённо заговорила девочка, боясь задеть «Беккай», для которой природа — лучший друг.       — А она может говорить?.. — как-то волнительно, с каким-то сожалением ответила «Беккай». — Природа никогда не скажет о боли, однако она в силах её показать, — она сделала паузу, сравнимую с минутой тишины. — Природа даёт людям комфортную жизнь, только те её не ценят.       — Вы правы, — просто согласилась Роксана, не глядя на собеседницу, не зная на самом деле, что ей ответить. Правда, она чувствовала: хозяйка всегда смотрела на неё. И от этого взгляда, полного силы океана, девочке было некомфортно. Слухи об этой девушке сыграли с ней в игру, где она проиграла. Поспешный вывод не позволил ей стать победительницей.       А Девушка-загадка прекрасно видела внутреннюю борьбу гостьи. Роксана не первая, кто прежде поверила слухам, а потом пошла проверять. В целом, борьба шла и внутри «Беккай»: ей уже надоедало привлекать внимание гостей к природе. Как ей наскучило играть разные роли, становиться важной темой для обсуждений. Она старалась помочь природе. И людям ещё интересно, почему наедине с природой ей лучше, чем в окружении гниющих изнутри людей? Как жаль, что люди зачастую недооценивают человеческое зло.       — Хочешь во что-нибудь поиграть? — предложила хозяйка, мило улыбаясь, но не было в этой улыбке какого-то злого подтекста, как и не было изменений в её поведении, после внутреннего шторма. Девушка ласково смотрела на ребёнка перед собой, хотя с горечью признала, что и девочка примкнула к стаду. — Или мне тебе сказку рассказать?..       — Ты можешь сказать мне своё настоящее имя? — неожиданно поменяла тему Роксана, заставив «Беккай» искренне изумиться. Девушка похлопала своими выразительными глазами, приоткрыла рот в недоумении, но после потупила взгляд на чёрную столешницу, раздумывая о чём-то своём. А Роксана волнительно сидела и ждала ответа. Ветер снова закружил рой бабочек в её животе. В горле девочки из-за волнения вдруг стало сухо, поэтому она спешно отпила чай, пряча взгляд. Она подумала, что спросила глупость, что оскорбила этим вопросом на вопрос загадочную хозяйку, что сейчас за это её просто выгонят.              — Для чего?.. — как в самом начале разговора, отметила Девушка. В её взгляде появились усталость и небольшое раздражение. — Как я могу доверять человеку, который сначала верит слухам?..       Сердце Роксаны остановилось, и её глаза тревожно забегали по полу. Из-за внезапного ощущения стыда и совести, глаза налились слезами, которые девочка пыталась сдержать, сжав губы.       «Беккай» вздохнула, смотря на входную дверь. Люди не понимали её.       — Приходи через год, — подала голос девушка, глядя на застыдившуюся Роксану. — В этот же день.       — Для чего?.. — глухо спросила девочка, не поднимая глаз со своих сложенных на коленях рук.       — Познакомиться?.. — повторила её же слова девушка, вскинув бровь и с незлой усмешкой посмотрев на Роксану. Второй оставалось только в очередном непонимании прикусить язык.