ваше золотейшество, всё хорошо?

пальцы скользят по чужому телу плавно, медленно, словно хотят запомнить каждый миллиметр кожи досконально. вроде бы, простое прикосновение, но почему ж Алтан так ярко реагировал? почему. почему. почему. почему. почему пальцы ёбаного наёмника, которому давно пора голову оторвать, чтоб не выебывался, заставляют его почти задыхаться от ощущений, просто касаясь? это даже не эрогенные зоны, блять. —ваше золотейшество, всё хорошо? водички принести? —с насмешливой заботой интересуется Дракон, и Алтан наотмашь бьёт его узкой ладонью хлёстко по щеке. голова по инерции поворачивается, а Вадим даже не морщится. лишь всё лыбу давит, довольный до тошноты. Дагбаев сидит у него на коленях, и Дракону хватает только лишь шире раздвинуть ноги, чтобы и Алтан их развёл, и свести больше не мог. чтобы не провалиться ниже последний вынужден податься вперёд, выгнуться навстречу. —сколько я тебе говорил о самостоятельности? —шипит Алтан, и сделать то ничего не может. попробуй подвинуть ногу Дракона, если тот вдавит её в пол. —думаешь я считал, золотце? —фыркает Вад с той же интонацией что и до этого, и получает ещё раз. по той же щеке. ему-то все равно на то, что кожу жжёт так сильно ярким огнём, но вот тонкой коже ладони Алтана тоже неприятно, хоть тот и не подаёт виду. однако, Вадим считает, что Дагбаев руки распускает слишком сильно, и в следующую секунду, не поняв как, Алтан оказывается на диване, а руки его над головой одной собирает Дракон, и держит так, что сколько ни пытайся, не вырвешься. стальная хватка. Алтану чуть страшно становится — что сделать можно, когда этот ёбаный шкаф, гора мускул, прижимает тоненького, хрупкого тебя к кровати, и ему это даже не то, чтобы сложно. усилий он прикладывает всего ничего. —успокойся, маленький. лишь улыбается Дракон снисходительно на чужие трепыхания в своих руках… точнее, своей руке. —я тебя блять выпотрошу маникюрными ножницами. — а Алтан всё шипит, но попытки вырваться прекращает. сам тщетно уверяет себя в том, что сделал это только, только потому, что смысла в этом нет, но сам знает где-то в глубине души, что Дракона послушался. Дракона хочется слушаться. хочется, чтобы он вжал во что-то жёстко, хочется, чтобы руки скрутил, ноги резко раздвинул, и выебал. не занялся любовью, не трахнул. выебал. но Алтан не хочет в этом признаваться. Алтану не нравится признаваться себе в том, что он хочет, чтобы его жёстко выебал Дракон, но Алтану хочется, и он нарывается, как может. а Вадима откровенно веселят все эти шипенья от Дагбаева, потому что он знает, что золотце просто с головушкой не в ладу, признать свои желания не может, поэтому ядом брызжет как гадюка. точно не убьёт. попытаться побить — может, но все красочные угрозы заканчиваются на словах. Вад склоняется над Алтаном, и дразняще легко касается чужих губ. потом порхает собственными по шее и ключицам. издевается. прекрасно знает, чего хочет Алтан, прекрасно знает, что нравится Алтану, и хочет это услышать от Алтана. хочет услышать, как тот просит его о грубости. хочет услышать, как золотце просит. —ну же, блять, Вадим. спустя несколько минут раздражённо бросает Дагбаев. то, что делает Дракон так легко, так нежно, так мало. хочется, чтобы тот впился этими ебаными белыми зубами в шею до вскрика, чтобы потом синяки черные остались, и неделю не сходили. хочется, чтобы тот прекратил миндальничать, и наконец сделал то, чего обоим хочется. —чего угодно его золотейшеству? —отрываясь от пыток интересуется Вадим, и Алтан вновь дёргается, чтобы ударить, но ожидаемо вырваться не может. —прекрати свои выебоны и займись делом. —Алтан долго слова подбирает, но звучит всё равно как-то коряво. Вад лишь вновь смеётся. —тогда я пойду возьму наёмников, и разберусь с новой целью, золотко. —пожимает он плечами, и уже хочет отпустить чужие руки, но Дагбаев взбрыкивает ногами, и бьёт его по спине, изловчившись. —угомонись, чёртов ты… —шипит Алтан, разъярённый, как непонятно кто. Дракон свободной рукой резко выкручивает чужой сосок, и шипение Дагбаева переходит в тоненький стон. последний корит сам себя за это, и отводит взгляд, чтобы не смотреть на Вадима. —кто я? —даже уперев взгляд на бутылку вина слева, он знает, что Дракон широко улыбается, скаля белые, крупные зубы. у Алтана дыхание резко перехватывает, низ живота обжигает острой волной возбуждения. наконец-то. —сволочь. —винные глаза горят багрянцем ярче, чем огонь, и вновь чужие пальцы, на которые смотреть спокойно невозможно — слишком блять крупные загорелые кисти с длинными пальцами, которые хочется чувствовать внутри себя, а не видеть, спокойно сложенными, цепляют сосок, и уже не церемонятся. трут, выкручивают, нежно обводят самыми кончиками пальцев, и вновь начинают мучать. Алтану только и остаётся что глаза прикрыть, чтобы не видеть лица ухмыляющегося, и губы кусать, чтобы стоны такими громкими не были. —уверен? —вскидывает, ломая не очень аккуратную линию, брови Дракон, а пальцы не убирает. —да. —кивает твёрдо Алтан, и сам дивится — как голос может звучать так спокойно? и знает, если Дракон в рифму ответит, то он на месте его убьёт. но тот заставляет его удивиться, и в этот раз не доходит до самых идиотских шуток. а потом ещё сильнее удивиться. а еще покраснеть, как примерная школьница. Дракон подхватывает его под талию, и тянет на себя, а потом ловко перекидывает через собственные колени. Алтан резко вырваться пытается, но не усердствует особо. ладонь, небрежно покоящаяся на спине, держит его достаточно крепко. —ты!.. —захлёбывается Алтан, не зная, что сказать. а самому то страшно себе признаться в том, что происходящее его только больше заводит. —я. —фыркает Вадим, и свободной рукой легонько, издевательски гладит Алтана по мраморной коже ягодиц, обтягивающей накаченные мышцы. находиться в таком положении просто унизительно, и Дагбаев краснеет отчаянно, злится, и тайно хочет, чтобы Дракон его выпорол. —маленький, глупенький. —насмешливо тянет Дракон, заставляя Алтана вновь взбрыкнуть. —ты хочешь этого? —волосы были неожиданно осторожно заправлены за ухо, а потом собраны ладонью в хвост, и резко оттянуты наверх, почти до боли. чужое дыхание обожгло шею, голос был вкрадчивым, и при этом стальным. зубы впились в чужую шею, не особо церемонясь. Алтан не смог ответить. вопрос застал его врасплох. хочет ли он этого? нет, конечно же, он хочет, чтобы Дракон его отпустил… —эта попытка самовнушения с крахом летит, когда правдивый внутренний голосок почему-то ехидным тоном Вадима прерывает его. он хочет. он хочет этого. —врывается в мысли осознание, от которого скулы краснеют ужасно. —ну так что, Золотейшество? хотите, чтобы я вас отшлёпал? —безжалостно продолжает Дракон. Алтан почти хнычет от того, как ему неудобно выгибаться вслед за чужой рукой, держащей волосы. признаваться в этом не хочется до боли, уязвлённая гордость отчаянно точит его, но Дагбаев, почти неожиданно для себя шепчет: —да. Вадим улыбается очень довольно, а сам тоже удивлён. не думал, что золотце расколется так быстро. —громче. —жёстко говорит он, и Алтан понимает, что его ведёт ужасно от приказов. —да. —повторяет Дагбаев громче. ему терять уже нечего. —умница. —хрипло выдыхает Дракон, и цепляет вновь чужую шею зубами, заставляя Алтана громко охнуть, а потом осторожно ослабляет хватку, пропускает чужие волосы, позволяя второму вернуть своей шее нормальное положение с облегчением. адреналин выбрасывается в кровь, заставляя сердце ускорить свое биение. одна из рук остаётся на спине, а вторая внезапно исчезает с тела. Дагбаев напрягается весь, но удара не следует. проходит несколько секунд, и Алтан всё ждёт. Вадим же склоняется, и оставляет смазанный поцелуй на чужой лопатке. подлый ход. Дагбаев расслабляется, отвлекается на секунду, и именно тут Вад опускает тяжелую ладонь на его задницу с оглушительным хлопком. Алтан дёргается, стонет, чувствуя, как кожа горит под ударом. а ещё, как низ живота только сильнее тянет, и ему исчезнуть куда-нибудь хочется. пока он прислушивается к своим ощущениям, два удара подряд опускаются на кожу, заставляя его всхлипнуть сухо. он явно понимает, что завтра вряд ли будет сидеть нормально. Вадим ласково гладит его, и Алтан млеет от этого, и опять Дракон бьёт его внезапно, когда тот не ожидает. к этим ударам, кажется, невозможно привыкнуть. каждый из них всё сильнее ощущается покрасневшей сильно кожей, и каждый слишком оглушительно приятен. Дагбаев уже не считает удары. он лишь ёрзает на чужих коленях, словно пытаясь убежать от слишком ярких ощущений, а сам стонет, прикусывая костяшки пальцев до боли, в попытке заглушить стоны. и в какой-то момент, когда, кажется, терпеть уже больше не получится, а по щекам текут непокорные слёзы — слишком много слишком острых ощущений, Вадим прекращает, и просто гладит чужую, очень-очень-очень сильно покрасневшую, кожу. Алтану не больно до слёз, нет, просто он, держащий абсолютно все эмоции при себе, сейчас наконец получает освобождение от них. и Дракон об этом знает — видит молодого босса насквозь, поэтому, ищет способы хоть как-то помочь золотцу избавиться от накопившегося. потом переворачивает Алтана, усаживая к себе на колени. тот шипит — измученная кожа не особо приятно соприкасается с шершавой тканью брюк, и делает то, чего Дагбаев, стыдливо прячущий слёзы ожидать ну совсем не может. Вад своими грубыми пальцами осторожно стряхивает с чужой скулы солено-горькую влагу, подносит к чужим губам бокал воды, стоящий рядом, и тот жадно пьёт. потом, придя в себя относительно, буквально набрасывается на наёмника, целуя так, как тех, от кого нужен только секс, не целуют. это куда более личное, эмоциональное и чувственное, несмотря на животную страсть. наконец, Дагбаев отрывается, и смотрит прямо в чужие глаза, которые впервые за долгое время не ухмыляются, а смотрят серьёзно. —смазка и презервативы там, где обычно. — тихо, но абсолютно спокойно говорит Алтан. даже несмотря на ужасно-сильно-невыносимое возбуждение, ему как-то легко. —понял, золотце. —кивает Дракон, и его черты лица вновь цепляет какое-то хищное, опасное выражение лица. он подхватывает Алтана под бёдра с аккомпанементом из чужого ругательства сквозь зубы — ягодицы то до сих пор горят, и в качестве извинения легко тыкается горячими губами в чужую скулу. они быстро доходят до спальни Алтана, и Вадим осторожно кидает парня на кровать, убедившись, что тот не ударится ни обо что, кроме матраса. потом вытаскивает из тумбочки тюбик обычной смазки и кусочек фольги. презерватив не спешит использовать, кинув куда-то на кровать рядом с собой. мужчина подтягивает Дагбаева к себе, и заставляет развести ноги в стороны и согнуть в коленях. под поясницу заботливо подушку запихивает, с чего Алтан удивляется так, что вымолвить и слова не может. забота от Дракона во время секса, это конечно что-то с чем-то, но долго удивляться не удаётся, потому что чужие пальцы, на которых смазки предостаточно, начинают разминать мышцы Дагбаева. Вадим делает это настолько умело, что дискомфорта толком никакого нет, но Алтан непроизвольно бёдра вскидывает, его бросает, он выгибается. Дракон лишь ухмыляется, и свободной рукой припечатывает чужие бёдра к кровати, не позволяя шевелиться. излишняя активность сейчас может только повредить. растягивает Вад Алтана спокойно, размеренно, не спеша. так, что вскоре тот принимает и четвёртый палец, кусая костяшки пальцев, чтобы не стонать по-блядски громко. вскоре, этот манёвр Дракон замечает, и приказывает, глядя в винные глаза: —громче, золотце. руки за голову. —Дагбаев давится стоном, но подчиняется, отчаянно краснея, и выстанывает громко. вскоре пальцы исчезают, и Алтан разочарованно всхлипывает. Но Вадим лишь нашаривает рукой презерватив, и рвет фольгу, зацепив уголок зубами, а потом и раскатывает тонкий латекс по стоящему члену. входит в податливое тело медленно, не резко, позволяя привыкнуть. Дагбаев охает, но вскоре привыкает, и пытается увести бёдра вперёд, навстречу. Дракон начинает двигаться. натурально издевается — сначала толкается медленно и плавно, так, что Алтану пиздецки мало, потом жёстко вколачивается в чужое тело, и почти доводит до разрядки, резко снизив темп перед самым оргазмом. Дагбаев мечется по подушкам, так, как только позволяет ему положение. наконец, смиловавшись, Вадим доводит обоих до разрядки, и Алтан на какое-то время выпадает из реальности. —надо в душ, Золотейшество. —тормошит его наёмник, когда Дагбаев возвращается в мир бренной, и когда последний напрочь отказывается вставать, тащит его на плече под злобные крики до ванной комнаты. после заворачивает парня в полотенце, и тот отправляется к себе. уже не такой злой, разморенный сексом и горячей водой, Алтан почти мгновенно отрубается у себя на кровати, а Вадим думает, как же сильно он попал, влюбившись в эту змеюку.