Спасти рядовую Штерн

Как ни странно, но не было бы счастья, да несчастье помогло. Произошедшее с Джинни немного сплотило остальных и вернуло Рона к ним за обеденный стол. Гарри занял нейтральную позицию и старался общаться и с Роном, и с Гермионой как ни в чем не бывало. Джинни держалась с братом довольно холодно, но хотя бы отвечала на его бесконечные вопросы о ее самочувствии. Гермиона и Рон между собой не общались, лавируя в разговорах с остальными и стараясь избегать обращений друг к другу. Долговязый парень, видимо, тоже хотел наладить отношения с остальными и даже за ужином несколько неуверенно попросил Кассандру передать ему хлеб. Во вторник неловкость еще чуть спала, и Штерн вздохнула с облегчением, позволив себе переключиться на учебу и мысли о Драко. Тот холодно кивнул ей за завтраком — и на этом все, совместных пар со Слизерином в этот день не было. Она мельком увидела его на обеде, а на ужин пришла очень поздно, даже не успев переодеться после тренировки. На горизонте маячила игра по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином, и Гарри, решительно настроенный победить, гонял команду до седьмого пота. Она могла бы увидеть Драко в среду на дежурстве, если бы так глупо не поменяла расписание, а теперь после ужина ей предстоял разговор с Северусом, душ, дежурство с Энтони и потом куча домашней работы. В среду за завтраком Штерн окончательно поняла, что ей недостаточно этих нескольких холодных кивков и неопределенности, когда она его увидит, и решительно догнала вышедших из зала Малфоя и Забини, наплевав на то, как это может смотреться со стороны. — Драко? — окликнула она слизеринца. Тот обернулся с абсолютно безразличным выражением лица. — Можно тебя на пару слов? Малфой коротко кивнул, но его удержал рукой Блейз. — Погоди секунду, приятель! — Он быстро сделал три разделяющих его шага с Кассандрой и крепко обнял ее. — Мерлин, что это с тобой? — растерянно моргнула Штерн. Забини быстро зашептал ей в ухо: — Моя любовь, я так благодарен тебе за то, что ты увидела в субботу и нашла в себе силы прижать этого кретина. Теперь я уверен, что у нее будет все хорошо, а я твой самый большой должник, и я это говорю совершенно серьезно. Кассандра мягко улыбнулась и тихо ответила: — Если честно, я до сих пор до конца не уверена, правильным ли это было поступком. — Когда сама увидишь, что ей лучше без этого еблана, тогда и поймешь. Спасибо тебе, мое сокровище. Я так сильно тебя люблю. — Он сжал ее еще сильнее, чуть не хрустнув ребрами, а потом отстранился и повернулся к Малфою. — Я на урок, догоняй. Тот кивнул и подошел к Кассандре, вопросительно приподняв бровь и не проронив в итоге ни слова. Ни единого сраного слова. Она отошла с прохода к стене, хмурясь. Вся эта идея поговорить с ним стала казаться совершенно нелепой и дурацкой, когда она смотрела в его ледяные непроницаемые глаза. Словно ему все равно, словно ему это неинтересно и не нужно. И никогда и не было нужно, потому что она отчетливо видела, что эта безразличная и холодная пустыня затерла все его взгляды, что были раньше, словно никогда их и не было, словно она напридумывала себе что-то. Штерн казалось, что она смогла пробиться за его броню, вскрыть его настоящего за те короткие два дня, когда он танцевал с ней, говорил с ней, жадно доставлял ей удовольствие своим языком, кончая себе в руку, рассказывал ей об ошибках в полете или после выходных вытаскивал какое-то сраное щупальце из ее волос и спрыгивал с подоконника, притягивая ее к себе… Но, после того как он ждал ее окончания разговора с Северусом, он ни разу даже не попытался ее где-то дождаться или поймать. Ни разу не подошел к ней за эти чертовы два дня и явно вел бы себя так и дальше. Почему? Что-то произошло? Поменялось его отношение к ней? Или ему тупо… надоело? Стало скучно? Устал с ней возиться, не получая ничего в ответ? Наигрался? Что, Драко? Просто после всего произошедшего за выходные невозможно подделать настолько равнодушный и холодный взгляд, а значит… Штерн растерянно отступила, начиная чувствовать себя навязывающейся дурой. Да и вообще, а что именно она собиралась сейчас сказать, особенно получая такое безразличие в ответ? — Слушай… я… наверное, зря подошла… Да… ничего… Извини, что задержала тебя. Внезапно в его непроницаемых глазах дрогнула броня, хрупнула, рассыпаясь на части, и в обломках мелькнуло недоумение. Малфой вздохнул. — Стой. — Он окинул взглядом проходящих мимо учеников и тихо заговорил: — Кассандра, я до сих пор серьезно обеспокоен тем, что ты могла пострадать из-за меня и что я не могу разрешить эту проблему. Я, блять, тупо не знаю, как ее разрешить. Даже несмотря на твое пиздец убедительное выступление в Большом зале, Джинни права насчет условного соплохвоста в коробке. Пока я не смог придумать ничего лучше, чем держаться от тебя на людях подальше. Но раз ты все равно уже здесь, не хотела бы ты сегодня после ужина поделать уроки в моей компании в том кабинете недалеко от Выручай-комнаты? Не пойми меня неправильно, но предлагать библиотеку я не хочу из соображений, которые я озвучил выше. Прости, если это все тебе кажется глупым, давай это при встрече тоже обсудим. У меня будет пара часов до дежурства. Хорошо? И этими словами он разрушил все то, что она сейчас выстроила и укрепила у себя в голове. Штерн растерянно кивнула, смотря на него своими широко распахнутыми янтарными глазами. — Тогда хорошего дня, Гриффиндор, — ухмыльнулся Драко и удалился, ударив ее по ногам полами своей мантии. Кассандра покачала головой, стараясь отложить все произошедшее до вечера и перекинуть мысли на единственное оставшееся — уроки. Она скользнула в ближайший туалет, быстро умылась, пытаясь привести мысли в порядок, и после зашла в ближайшую кабинку. Стоило ей защелкнуть замок на двери, как хлопнула входная дверь, и Штерн услышала разговор двух зашедших девушек. — …Серьезно? Переспали? — Кассандра почти сразу узнала этот голос, хоть никогда и не разговаривала лично с этой ученицей. Но она слышала весь их диалог с Драко, пока стояла выше него на лестничном пролете, скрытая мантией-невидимкой. Голос принадлежал Дафне Гринграсс. В раковине зашумела вода. — А зачем мне тебе врать? Скажи, как ты думаешь, достаточно ли он забыл Пэнси, чтобы двигаться дальше в плане отношений? Мне просто показалось, что он… с учетом того, что вчера произошло между нами… Кассандра онемела и нахмурилась, пытаясь узнать второй голос. Безрезультатно. Дафна вздохнула: — Не знаю, они все-таки долго встречались. Я думала, что его после Пэнси зацепила Штерн, но раз вы вчера переспали, значит, она для него просто очередная игрушка, и ничего больше… Все, ты поправила свой лифчик? Пойдем, а то опоздаем на урок. Шум воды стих, и через несколько секунд хлопнула дверь, оставляя Кассандру в полной тишине. Она закрыла глаза и запрокинула голову, пытаясь подавить непрошенные обжигающие слезы. Криво ухмыльнулась. Все-таки стала одной из многих, поддавшись на его чары. Как бы он к ней ни относился — ну или что бы ей ни казалось, как он к ней относится — это не отменяло его привычки спать одновременно с несколькими девушками. Действительно, с чего ей вдруг показалось, что их договоренность о закрытии ее гештальта должна была означать запрет на его право трахаться с кем-то еще. Он не собирался ждать, пока она будет готова, и спокойно удовлетворял свои потребности. Закусила до боли губу. Второй раз она стоит, как дура, в женском туалете и слушает сплетни о его похождениях. Второй, сука, раз. И горячие щиплющие слезы все-таки покатились по щекам. Да уж, этот подслушанный разговор точно оказался хуже любого соплохвоста в коробке. Соплохвост в коробке… Минутку, а не может ли это действительно быть тот самый чертов соплохвост в чертовой коробке? Дафна — подруга Пэнси. В довесок в пятницу Драко ее сильно унизил разговором на лестнице. Не мог ли в ответ изворотливый слизеринский ум девушки устроить это небольшое представление специально для единственного зрителя — Кассандры, с целью ударить по ее так называемым отношениям с Драко изнутри. Кому она скорее поверила бы? Случайно услышанному разговору в туалете или человеку, репутация которого сейчас играет против него самого? Штерн вздохнула. С большой долей вероятности она сейчас просто ищет для Драко оправдания, не желая признавать самой себе, что он мог с ней так поступить, чтобы удержаться на крошечном кусочке болезненно разрушающегося вокруг нее мира, чтобы дать себе возможность сделать вид, что все хорошо, и балансировать дальше. Потому что она понимала, что падать будет больно, очень больно. Потому что она совершенно не шутила, сказав ему, что он уже слишком глубоко в ней. Она просто, видимо, боялась себе в этом признаться — не хотела себе в этом признаваться вовсе — что она, скорее всего с самого начала стала сразу одной из многих, которые попадали под его чары, словно глупые овечки. Вся разница была в том, что он почему-то просто чуть дольше задержал на ней свое внимание, чем на остальных. Как, видимо, давно задержал его на Паркинсон. Она усмехнулась. Пэнси, наверное, начинала точно также. Точно так же плакала, поняв, что то, что он обратил на нее внимание, совершенно не означало то, что он не будет спать с кем-то еще. И при этом ей было так же больно терять его, как сейчас Кассандре. «Согласна, Пэнси, мы с ним не спали, да и не так много времени провели вместе, но это уже чертовски больно. Его отравляющий яд уже тоже в моей крови, теперь я лучше тебя понимаю. Наверное, ты посчитала, что твое сердце не перенесет его потерю, и решила остаться рядом с ним единственным возможным способом, довольствуясь тем, что он всегда возвращался к тебе». Кассандра покачала головой, вспоминая, как Драко смотрел на нее, когда они были одни, как касался ее, как заботился о ней, как злился из-за отмененного ею дежурства, а после нежно и мягко целовал. Тряхнула волосами, принимая решение. Вариант соплохвоста в коробке действительно был возможным как в мире слизеринцев, так и в мире женщин, которые почувствовали себя униженными. А тут на выходе было комбо. Не дать Драко шанса, сразу поверив сплетням, значило предать что-то, что между ними появилось и чем девушка дорожила. Значит, оставался опять самый простой способ. Прямо поговорить с ним, а потом уже принимать решение. Про тот случай в туалете в пятницу он сам ей рассказал, даже чуть приукрасил, значит, возможно, не станет скрывать и вчерашний секс, если она об этом спросит. Кассандра хмыкнула. Она уже понимала, что если он убедительно скажет, что ничего не было, то она ему поверит, принимая все вытекающие риски, что она наивная дура. Можно было только надеяться, что слизеринец окажется благороднее Рона и найдет в себе силы сказать ей правду в лицо. И в это она в принципе действительно верила. Оставалось только еще одно, или скорее два: первое — выйти сейчас из туалета совершенно спокойной и невозмутимой, и второе — продержаться весь долгий день до вечера. Штерн решительно выдохнула. Она справится. *** После ужина Кассандру немного задержал в гостиной Гарри, рассказывая команде новую придуманную им стратегию по квиддичу. Поэтому когда она тихо скользнула в тот самый кабинет, то увидела Драко, сидящего на диване в углу по-турецки и уже явно давно обложившегося кучей пергаментов. Он сразу же поднял голову, и его серые глаза потеплели. — Ну привет. — Привет. Прости, задержалась. Гарри рассказывал про новую стратегию в игре. Малфой насмешливо и иронично поднял бровь. — Вы серьезно рассчитываете выиграть этот матч? Штерн фыркнула, подходя к дивану и доставая из сумки учебники: — Я уже говорила тебе про твою самоуверенность размером с Хогвартс? — Ты хотела сказать про обоснованную самоуверенность размером с Хогвартс? — ухмыльнулся Малфой, убирая пергаменты с части дивана и освобождая ей место. — Ага, типа того, — рассеянно хмыкнула Кассандра, садясь рядом и морально готовясь к предстоящему разговору, как почувствовала, что его руки дергают ее на себя, разворачивая так, что ее поясница прислонилась к его ногам, поддерживая спину — ее губы внезапно оказались всего в нескольких сантиметрах от его. — Привет, — повторил он и потерся кончиком своего носа об ее. — Я знаю, что звал тебя позаниматься и поговорить, но это выше меня. Драко чувствовал, что буквально выхаркивает каждое сказанное слово с кровью. Со всей своей выдержкой и желанием держать ситуацию под контролем, себя под контролем, все свои слова под контролем. И он, казалось, был готов к этому. Но стоило ей появиться, как все мозги опять разом вынесло на хер, и все, чего он сейчас хотел, — это оказаться ближе к ней. Стоило ему почти смириться с самым первым вырвавшимся в подземельях «я скучал», как все последующее срывающееся с его губ оказалось ему неподвластным. Это бесило, это убивало — быть перед кем-то настолько открытым, оголяя свои чувства. Это противоречило всей его сущности. Если ты открываешься — тебя могут ударить и обязательно ударят. Нельзя иметь незащищенных мест. Но это не работало. С ней какого-то хера не работало — и все тут. Он старательно избегал ее два дня. Помимо уже озвученной причины, на самом деле, была и вторая. Он не хотел выглядеть как бегающий за ней щенок, потому что понимал, что, наверное, именно это он бы и делал, если бы разрешил себе. Непозволительно. Кассандра привычно потянулась к его губам и… остановилась. Точнее, остановила себя через боль. Возможно, это был ее шанс на последний их поцелуй, и он был чертовски соблазнительным, но он ее не спасет. Более того, она понимала, что если начнет отвечать на поцелуи Малфоя, то вся ее выдержка полетит к чертям и она не сможет остановиться. Драко внимательно всматривался в ее глаза, явно пытаясь считать ее эмоции, и с каждой секундой его взгляд становился все более холодным и закрытым. — Мерлин, Кассандра, — вздохнул он и отстранился, поднимая голову. — У тебя опять что-то произошло за этот день? Что на этот раз? Девушка судорожно вздохнула. Она прокручивала в голове с утра десятки вариантов, как она задаст ему этот вопрос, но все равно оказалась не готова. — Драко… пожалуйста, ответь мне честно. У тебя есть кто-то, кроме меня? Он резко выдохнул и отстранился еще дальше, сжимая пальцы на ее плечах. — Что?.. Мерлин, нет. С чего ты это взяла? А внутри все внутренности уже судорожно скручивались в тугой узел. С того. Ты же подозревал, что такой вопрос рано или поздно будет. Он пришел бы в голову любому здравомыслящему человеку. Да, ты хотел надеяться, что твое поведение и так все покажет и докажет лучше любых слов, но она все равно засомневалась. И правильно сделала. Мозгом — правильно. Все логично. «Но ты серьезно, блять, не увидела, что мне никто не нужен, кроме тебя? Что я никого не хочу, кроме тебя?» Она нахмурилась, выскальзывая из его рук и садясь рядом. — Скажи мне честно, Драко, прошу тебя. Мы говорили о… только о закрытии моего… гештальта. И ни о чем больше. Я не стану винить тебя в том, если ты спишь с кем-то еще. Я все понимаю. Я просто прошу тебя быть честным со мной. Таким же честным, как в пятницу после вечеринки, когда ты мне рассказал о… — Что, блять?! — зарычал он и взлетел с дивана. — Что, блять, ты понимаешь? Типа с пониманием относишься к моей репутации в школе, что я ебу всех девушек на каждом углу, это в твоем понимании называется пониманием, уж прости за тавтологию?! Честным с тобой быть?! Да пожалуйста! Никого я не трахаю с тех пор, как ты появилась в этой ебаной школе! Может, и рад был бы, да, блять, не могу, потому что ты у меня, Салазар, во всех, сука, органах засела с того самого первого полета! Он видел, что она растерялась, сжалась на диване от его криков, не ожидая, что он может повести себя настолько агрессивно, но не мог себя остановить и наступал дальше, круша ее броню в пыль. — Почему именно сейчас, Кассандра? Мы провели охуенную ночь вместе. И ты не представляешь, насколько я надеялся, что эта ночь действительно произойдет! Мне казалось, что у нас все хорошо, так почему ты мне сейчас швыряешь в лицо, что у меня есть кто-то еще? Тупо из-за моей репутации так напряглась?! Может, я дал тебе какой-то повод так думать?! Будь ты честной и ответь мне! Она выдохнула. — Я… зашла сегодня утром в туалет после разговора с тобой, а потом там появилась Гринграсс с какой-то девушкой, которая рассказала ей о том, что она вчера с тобой переспала… И она видела, что Малфой словно налетел на невидимую стену, хватая ртом воздух. Секунда, две, пять, десять… А потом откинул назад голову и сумасшедше расхохотался: — Блять. Идеально. Опустил глаза на Кассандру, его нездоровое веселье из глаз как ветром сдуло, и он, искривив губы, горько, чертовски горько, выплюнул: — Ну конечно. Все правильно. Ты поверила услышанному разговору, но не поверишь мне. Да, действительно, с чего тебе мне верить. Он отошел от нее и сел на парту, опуская голову и зарывась пальцами в волосы. С Дафной, которая недальновидно решила ему отомстить и за унижение в пятницу, и за свою лучшую подругу, он разберется сегодня же вечером. И, хвала Мерлину, ему было чем ее уничтожить. Конечно, это не исправит того, что она уже успела сделать, но он хотя бы попробует. Драко постарался взять себя в руки и прямо посмотрел на Кассандру. — Касс, поверь мне, теперь тебя решили достать вот таким вот способом. И, как я вижу, это сработало. Гринграсс решила отомстить мне за разговор в пятницу и, возможно, заодно за Пэнси. Я… я не знаю, что мне еще сказать или сделать, чтобы ты мне поверила. У меня нет никаких доказательств, но я просто очень прошу тебя мне поверить. — он покачал головой, и Штерн увидела в его глазах боль. — Я ни с кем не сплю и не собираюсь спать, кроме тебя. В смысле, конечно, если мы… если ты… Мерлин, что я несу. — И обреченно махнул рукой. Девушка нахмурилась и встала, подходя к нему. Малфой затаил дыхание. — Того, что ты сказал, достаточно. Я тебе верю. Мне тоже эта ситуация показалась подозрительной. Но ты сможешь ли простить меня за то, что я все равно засомневалась в тебе? У нее был выбор: поверить ему или нет. И она поверила. — Кассандра… — потрясенно выдохнул он, резко поднимаясь на ноги и притягивая девушку к себе. Теперь она просила у него прощения? Вот так просто, сразу поверив его словам? Не упрекая, не выясняя, не допытываясь? — Мерлин… Прижал ее к себе, порывисто обнимая, лихорадочно гладя руками ее спину, плечи, зарываясь ладонями и лицом в ее волосы, словно боялся, что она сейчас исчезнет. И она чувствовала, как его руки пробирает мелкая дрожь в ответ на ее объятия. Горячий шепот опалял ее шею, и в нем слышалось нервное и сбивчивое: — …я бы не посмел так поступить с тобой… только ты, понимаешь?.. Отстранился, обхватывая ее шею двумя руками, запуская пальцы в волосы, прижался своим лбом к ее, пытаясь успокоиться, выровнять дыхание, заставить свое сердце биться не так лихорадочно. Кассандра положила ладони на его грудь и прикрыла глаза. В крови уже огнем текла Амортенция, подстегиваемая запахом мяты на его коже, тем, как звучал его сбивчивый голос. — Скажи мне… — тихо сказал Малфой, и в его голосе слышалась неуверенность. — Ты мне действительно веришь? У нас теперь все хорошо? — Да, — прошептала Штерн и порывисто припала своими губами к его губам. Драко хрипло выдохнул и надавил большим пальцем на подбородок Кассандры, заставляя ее шире открыть рот, жадно углубляясь языком, выплескивая в поцелуй остатки только что пережитого стресса, убеждая, доказывая, что есть только она. Гриффиндорка тихо застонала, не менее жадно целуя в ответ и дрожащими пальцами гладя его тело. Это было какое-то сумасшествие, словно контроль одновременно покинул их обоих, словно через этот поцелуй они оба пытались заявить свои права друг на друга. Не было ни намека на нежность, как той ночью — только выносящее мозги возбуждение и голод в глазах. Малфой опустил руки, сильно сжал ягодицы девушки и легко ее поднял, заставляя обхватить ногами его бедра, прижимаясь к ней уже напряженным членом. Зарычал, разворачиваясь и опуская ее на парту. — Твой чертов джемпер мне мешает, — хрипло выдохнул он, просовывая под него ладони, помогая Штерн от него избавиться и отшвырнуть в сторону. Секунда — и его собственный джемпер полетел следом. Еще секунда — и она лихорадочно пытается ослабить неслушающимися пальцами зеленый галстук на его шее, а он тянется к ее бордовому. Префект Слизерина и префект Гриффиндора. С ума сойти можно. — Драко, дверь, — выдохнула Кассандра. — Блять, — цокнул языком парень, отстраняясь и направляясь к дивану за палочкой. — Сейчас. На ходу наложил на дверь запирающие и заглушающие заклинания и бросил палочку на парту, подходя обратно к девушке, раздвигая ее колени ладонями и снова оказываясь между ее ног. — Иди ко мне, — шепнул он и притянул ее за ягодицы ближе к себе, сминая юбку и прижимаясь к ее промежности стоящим членом. Отклонил Кассандру назад, поддерживая одной рукой спину, а второй ловко расстегнул пуговицы на ее рубашке и скользнул ладонью под лифчик, сжимая грудь. Потянулся к ее губам и не выдержал, двинул бедрами вверх и вниз, прижимаясь сильнее — ткань к ткани — имитируя секс. Штерн напряженно вздохнула, не прекращая целовать его, ладонью надавила на его поясницу, прижимая его бедра еще ближе к себе и поощряя. Драко низко зарычал, прикусив ее губу, и повторил движение, стараясь удержать хоть какие-то жалкие крохи сознания и самоконтроля. — Черт… не останавливайся… — выдохнула девушка, отрываясь от его губ и припадая к шее. — Пожалуйста… так хорошо… И от этих слов и самоконтроль, и сознание, и выдержка, и… да что там говорить, весь его мир рассыпался нахер. Она его хочет. Это случится не сегодня, но ее тело, так реагирующее на то, что он делал, ее слова… все это говорило о том, что она его хочет. Какой-то чертовой магией, но он смог сделать невероятное. Он, начавший отношения с ней оскорблениями от озлобленности, что такая, как она, никогда не будет принадлежать ему, закрывающийся вечной ледяной броней и презрительными взглядами и совершенно не умеющий доверять и открываться, смог сделать так, что она, такая светлая и прекрасная, его захотела. Захотела, несмотря на его репутацию, чертовски темное прошлое и вечную мерзлоту в глазах. Доверилась именно ему после всего, что с ней произошло, хотя прекрасно знала, как и все, что он и сам был без пяти минут Пожирателем смерти. И мало кто знал, что он и был им. Это доверие после случившегося с ней могло значить только одно: она хотела не просто секса с ним, она действительно хотела его. Хотела его настоящего, пытаясь пробиться через его броню. Доверяя тому, кто мог носить черную метку, как и ее насильник. И будто в подтверждение его слов, Кассандра, которая наконец-то справилась с пуговицами на его рубашке, покрыла россыпью мелких поцелуев его шрамы на груди, словно сожалея, словно пытаясь их залечить прикосновениями своих губ. Малфой резко выдохнул. Голова кружилась, пульс стучал в висках, легкие явно не справлялись с доставкой кислорода в мозг. Но этой ведьме явно этого было мало, потому что она на очередном его толчке бедрами отстранилась, облизала распухшие от поцелуев губы и выдохнула: — Драко… я хочу тебя… сейчас… Он замер, не в силах поверить в услышанное, и на выдохе прошептал: — Что?.. — Тебя… сейчас… — тихо повторила Штерн, зарываясь пальцами в его волосы и пряча лицо на груди. Парень закрыл глаза, облизнул губы, лихорадочно собирая в кулак жалкие ошметки контроля, игнорируя то, насколько болезненно напрягся его член от этих слов, и выдавил: — Не сегодня, ты не понимаешь, о чем говоришь… — Я уверена… Он отстранился, смотря на нее помутненными и потемневшими от желания дождевыми глазами. — Нет. Прошу тебя, не испытывай мою выдержку, прося об этом, — прохрипел он. — Я и так держусь на грани. Я просто не смогу остановиться. — Черт, так я и не прошу тебя останавливаться, — выдохнула она. Малфой застонал: — Кассандра… Она откинула с его лба платиновую прядь и зашептала, смотря на него своими янтарными глазами, которые плавили выдержку и заставляли зрачки расшириться круче любого ЛСД. — Драко, я, конечно, просила тебя подождать, но я не просила тебя отговаривать меня от этого… — Блять, Касс… ты действительно уверена, что хочешь этого? Я… я правда не уверен, что смогу остановиться, если ты мне разрешишь… Она покраснела, закусила губу, но шепнула: — Если бы ты коснулся меня… там… как в тот раз, ты бы точно знал ответ. И ты не представляешь, как я хочу, чтобы ты это сделал… — Нет. — Он сжал челюсти, гладя ее большим пальцем по внутренней стороне бедра. — Прошу тебя, остановись, иначе я действительно сейчас возьму тебя прямо здесь, на этой парте. Вместо ответа Штерн выдохнула, потянулась к его губам, одновременно накрывая его пальцы своей ладонью и ведя их выше. Малфой низко зарычал, сминая ее губы своими, скользя пальцами дальше, за ткань уже почти насквозь мокрого нижнего белья, сгребая в кулак, сдергивая вниз и отшвыривая куда-то на парту. Провел пальцами по складкам и надавил на клитор девушки. Мерлин. Опять такая мокрая. Из-за него. Для него. Кассандра тихо застонала, когда он, выводя по самой чувствительной точке круги большим пальцем, ввел в нее средний и начал двигать им внутри. Малфой упрашивал из последних сил себя не торопиться, посасывая ее верхнюю губу, и аккуратно добавил второй палец, подготавливая девушку к тому, что последует дальше. — Так хорошо? — Он сам не узнавал свой осипший голос. Она с шипением втянула в себя воздух и промычала в его губы что-то утвердительное. И Драко уже увереннее продолжил двигать пальцами, покрывая поцелуями ее шею и задыхаясь. Ему нужно в нее, немедленно, пока он окончательно не сошел с ума от происходящего и болезненной пульсации в штанах. Продолжая целовать, прошептал: — Касс, ты точно уверена? Мы… мы можем просто продолжить как сейчас, и обещаю, что ты кончишь сильно. — Блять… Драко, — прошипела Штерн, нетерпеливо тянясь рукой к его ремню. — Да трахнешь ты меня уже наконец или нет?! И он окончательно свихнулся от этих слов. Выдернул из нее пальцы, резко притягивая за бедра совсем к краю стола. Разбрасывая лихорадочные рваные поцелуи по ее губам, дрожащими пальцами расстегнул ремень и ширинку, одним движением приспуская вниз брюки сразу вместе с боксерами, и застонал от облегчения, проведя рукой по ноющему члену, распределяя смазку. Кассандра чуть откинулась назад, оперлась на одну руку, помогая ему придерживать ее второй рукой за спину и, судорожно вздохнув, замерла. Малфой прижался ртом к уголку ее губ. — Чш-ш… — прошептал он, сам себя не слыша из-за разрывающихся в голове фейерверков, обхватил пульсирующий член ладонью, провел его головкой по мокрым складкам девушки — наконец-то без разделяющей их ткани — и резко выдохнул от судороги, прошедшейся по телу. — Блять… Рукой направил его выше, скользнул по клитору, массируя, выписывая головкой круги, сильнее нажимая, и вернулся обратно ко входу во влагалище. — Тебе хорошо? — прохрипел он, чувствуя, как ее ногти до боли впиваются в плечо. — Господи… да, — Штерн втянула в себя воздух, вспоминая, как дышать, и немного ослабила хватку. — Драко… Малфой обхватил член ладонью у самого основания и толкнулся в нее, погружаясь только головкой. — Пожалуйста, расслабься, — задушенно выдавил он, чувствуя, как она опять замерла и напряглась. Штерн еле заметно кивнула, и он резко подался вперед бедрами, входя в нее одним быстрым толчком, оставляя только часть основания ствола, обхваченную пальцами. И с губ обоих сорвался громкий и протяжный стон облегчения. Драко замер, давая возможность Кассандре привыкнуть к новым ощущениям, и отстранил голову, пытаясь расфокусированным взглядом всмотреться в ее лицо. Глаза закрыты, губа закушена. — Как ты? Посмотри на меня, — прошептал он. — Тебе больно? Она открыла глаза, смотря на него помутненным взглядом, привыкая к тому, что он внутри нее, и медленно отрицательно покачала головой, тянясь к его губам. Малфой выдохнул, убрал руку с члена, перемещая мокрую от ее и своей смазки ладонь на ее бедро, и, отвечая на ее поцелуй, медленно вошел до конца, замер и застонал, закрыв глаза. «Мерлин. Так узко, так горячо, так влажно». Кассандра ахнула от необычного и незнакомого ощущения такой наполненности внутри и непроизвольно сжала мышцы, вызывая из его груди еще один низкий стон. Чуть восстановив дыхание, Малфой немного отстранил бедра и затем медленно скользнул обратно. Начал неторопливо двигаться, выходя из нее почти полностью и до упора погружаясь обратно. — Черт, Драко… — чуть изумленно выдохнула ему на ухо девушка. — Так хорошо… И он ритмично начал двигаться быстрее, отпуская себя. Кассандра в ответ сразу тихо застонала и согнула в локте дрожащую от напряжения руку. Малфой, поддерживая ее, опустил ее спину на парту, еще раз поцеловал и отстранился, меняя угол проникновения. Освободившейся рукой провел по ее плечам, спуская лифчик ниже, и обхватил пальцами сосок. Кассандра сразу же выгнулась навстречу его ладони, судорожно гладя пальцами его предплечье с явно проступившими, наполненными кровью венами. Большим пальцем второй руки он накрыл ее клитор и, лаская, резко толкнулся бедрами к ней. Девушка застонала чуть громче от этих новых ощущений — Мерлин, так было еще лучше. В этой позе он, проникая в нее, скользил по каким-то точкам, вызывая незнакомые волны удовольствия. И, ритмично двигаясь, медленно ускорялся, вырывая из ее груди нарастающие стоны. Драко прикусил нижнюю губу. Черт, только бы не кончить прямо сейчас, только бы продержаться. А тело уже само непроизвольно набирало темп, не в силах сдерживаться. Он видел, что ей хорошо от того, что он с ней делает. Глаза закрыты, нижняя губа закушена, волосы разметались по парте. Такая красивая. Раскрыта перед ним и принадлежит только ему. И он сделает все, чтобы так и оставалось. Никто, кроме него, больше не посмеет к ней прикоснуться. Он сделает все, чтобы она даже смотреть не хотела ни на кого другого. Она — его. Перед глазами быстро пронеслись какие-то смутные картинки его бесконечного секса с другими, и они все были лишены смысла, были совершенно пустыми. Без нее. В эту секунду он даже не мог понять, как у него вообще мог встать на кого-то еще. Малфой надавил на клитор сильнее, требовательно выписывая круги. На этот раз он хочет увидеть, как она кончит, и выдержки на это оставалось мало. Рвано выдохнул и ускорился. Ответная реакция Кассандры не заставила себя долго ждать. Спустя совсем непродолжительное время она уже лихорадочно шарила рукой по парте, второй вцепляясь в его предплечье и оставляя на коже маленькие красные следы от ногтей в форме полумесяцев. — Драко… — прохрипела она, всматриваясь в его лицо распахнутыми до невозможности красивыми янтарными глазами, в которых плескалось желание и что-то еще нечитаемое, но подсказавшее ему, что она уже на грани. Малфой почти до крови прикусил губу, и эта резкая боль немного отрезвила, позволяя продержаться еще немного, пока он впивался в ее бедро, оставляя красные отметины от пальцев, быстрыми короткими движениями грубо толкался в нее и продолжал скользить большим пальцем по клитору. Продержаться. Еще хоть немного. И он смог. Все-таки прокусив до крови губу. Но это была совершенно незначительная плата за то, что он смог наблюдать, как она с тихим стоном прогибается в спине, уже двумя руками царапая столешницу парты, приоткрывает рот, переставая дышать. Смог дождаться, как сильные волны оргазма начинают сжимать ее мышцы вокруг его члена и расходиться крупными судорогами уже по всему телу. Он замер, прижимая палец к ее клитору, сам забыв, как дышать, и ждал, когда спазмы, сотрясающие ее тело, немного стихнут. И на выдохе, как и в тот раз, он услышал свое имя. И окончательно потерял контроль, хватая ее за бедра, притягивая к себе, задыхаясь, откидывая голову назад и лихорадочно быстро вдалбливаясь между ее ног. Он уже давно мучительно держал себя на грани оргазма и хотел бы вечно держать себя на этой грани и дальше, трахая ее, но это было выше его сил. — Блять… — прошипел Малфой сквозь зубы, резко вытаскивая член. Совершил ладонью еще пару грубых потерянных движений и со стоном излил струю спермы ей на живот, пачкая юбку. Оргазм пронзал каждую мышцу в организме слишком ярко, до звона в ушах, и он почти упал на выставленную на парту руку, опустив голову, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Когда Драко все-таки смог хоть как-то вернуть сознание, появился неудобный и сложный вопрос, о котором он даже не задумывался: как вести себя сейчас дальше после секса? Обычно было по ситуации. Он либо отстранялся, быстро накладывал на себя очищающее и уходил, максимально избегая разговоров, ответов на вопросы и всякой прочей херни, либо, если дело происходило в его комнате, было даже проще — он поднимал бровь и почему-то сразу все понимали, что долго оставаться тут не стоит. Но то, что произошло сейчас… Мерлин, он не понимал, как ему сейчас себя с ней вести. Он не знал. И чувствовал себя пятнадцатилетним неопытным мальчишкой, хотя понимал, что даже в свой первый раз у него было намного больше уверенности в себе, чем сейчас. В глубине души он боялся, что она уже жалеет о произошедшем. Ему следовало лучше держать себя под контролем и не допустить того, что сейчас произошло. Как минимум, для того, чтобы ее первый нормальный секс не выглядел быстрым перепихом в пустом кабинете. Он должен был хотя бы убедить ее одолжить ее еще раз у Поттера мантию и провести с ним еще одну ночь в его комнате, в его постели. Чтобы все было правильно. Чтобы он мог сделать все правильно. Он был бы морально готов к этому и смог бы продержаться дольше. Но что он сделал? Эгоистично повелся на ее слова, что она готова, и трахнул ее в пустом кабинете. Конечно, она уже жалеет — не может не жалеть. Чуть дрожащей рукой Малфой дотянулся до палочки и наложил очищающее на них обоих, убирая с тел и одежды следы спермы и смазки. Быстро натянул брюки и молча протянул руку Кассандре, поднимая ее с парты и пытаясь рассмотреть эмоции в ее глазах. Отвернулся, увидев, что девушка, явно смущаясь и пряча взгляд, одернула юбку и потянулась к своему нижнему белью, лежащему на парте. Неторопливо застегнул рубашку, давая ей время привести себя в порядок, и, повернувшись, увидел, как она дрожащими после произошедшего пальцами уже пытается завязать на шее свой дурацкий бордово-золотой галстук, совершенно забыв про простое заклинание. — Гриффиндор, дай мне. — Он сделал шаг навстречу, поднял воротник на ее рубашке и перехватил пальцами мягкую шелковую ленту, ловко завязывая аккуратный узел. Штерн наконец-то подняла на него глаза, и его сердце пропустило удар от того, сколько нежности плескалось в ее светло-карих радужках. Возможно, что она все-таки не жалела?.. Кассандра чуть нахмурилась. — У тебя кровь на губе. — Неважно, — отмахнулся он, проводя по ранке языком и заканчивая поправлять ее воротник. Она покачала головой и, быстро поднявшись на цыпочки, нежно втянула его нижнюю губу себе в рот, посасывая и зализывая ранку языком. Драко резко выдохнул от неожиданности и обнял девушку, мягко отвечая на поцелуй, затем потянул ее к дивану в углу кабинета. Не обращая внимания на разбросанные пергаменты, сел, притягивая ее к себе, устраиваясь точно так же, как в самом начале, облокачивая ее спину на согнутые в коленях ноги. Чуть наклонился над ней и невесомо провел подушечками пальцев по лицу девушки. И сердце опять сжалось. Какая красивая. Его. — Как ты? — тихо спросил он. Кассандра улыбнулась в ответ. Драко сухо сглотнул. — Ты… ты не жалеешь?.. — Почему я должна жалеть? — И нежно, пропуская сквозь пальцы его мягкие волосы, она убрала платиновую прядь с его лба, которая ожидаемо почти сразу же упала обратно. Малфой вздохнул: — Я хотел, чтобы наш первый раз произошел более правильно для тебя, в моей постели. Но не смог сдержаться, как видишь. Прости. Штерн тихо рассмеялась: — Я же сама захотела, чтобы это случилось сейчас. Ты такой глупый. Какая разница где. Для меня главное, что это был именно ты, понимаешь? Он не понимал. Он вообще не мог поверить ни в услышанное, ни в происходящее в целом. И не знал, каких богов он должен благодарить за то, что она появилась в его жизни. Кассандра видела, что он хочет задать вопрос и никак не может решиться, и снова легко рассмеялась: — Да, Драко, мне понравилось. Очень. Я и представить не могла, что это может быть настолько хорошо. Правда. Он тихо фыркнул, прижимая ее к себе: — Спасибо, что пощадила остатки моего самолюбия и сама сказала, — и потом серьезно добавил: — Касс, я тебя сильно расстроил утром своим поведением, да? Прости, но я правда пока не могу придумать ничего другого. И, как видишь, еще ничего не закончилось. С Гринграсс я разберусь сегодня же, она больше не посмеет ничего тебе сделать. Не понимаю только, как она в принципе решилась на такое… — Она не думала, что я узнаю ее голос, — высказала предположение Кассандра. — Мы никогда с ней не разговаривали и не находились в совместных компаниях, а общих уроков у нас не так и много. И я учусь с вами не так давно. Вторую девушку я же так и не узнала. Опять же, не она это сказала, так что за правдивость информации в случае чего не ей и отвечать. Малфой задумчиво кивнул. В словах Штерн был смысл. Да, Дафна действительно не могла знать, что их громкую перепалку на лестнице слушает кто-то еще помимо находящихся в гостиной слизеринцев. Ничего, перед ним она сегодня не отвертится за сделанное. — Блин, — воскликнула Кассандра. — Я знаешь, что понять не могу? Прости, как это сейчас прозвучит, но давай серьезно. Если все и так знают, что ты спишь то с одной девушкой, то с другой, почему именно на меня пошла такая реакция? Ну переспим и разойдемся, в чем проблема-то? Драко вздохнул: — Это из-за нашего танца в пятницу. — А с танцем-то что не так? Ну потанцевали и потанцевали, подумаешь. Там весь зал танцевал, разбившись на пары. — Ладно, раз уж мы говорим открыто, — Малфой грустно усмехнулся, — то ты должна понять одну простую вещь. Я не танцую. Чтобы переспать с девушкой, у меня нет нужды с ней танцевать. Нет нужды как-то ухаживать, делать комплименты, вздыхать или что там обычно принято делать. Именно поэтому все и поняли, что я отношусь к тебе не как к очередной интрижке. Поэтому, в отличие от всех остальных, ты и попала под удар. Мне не стоило приглашать тебя на танец, но дать Макмиллану увести тебя было выше моих сил. — Ого… — вздохнула Штерн. — Как у вас тут сложно. Я уже и Северусу пожаловалась, что у вас тут гадюшник, а не школа. — Он про нас знает? — поднял брови Драко. — Да особо нет, — отмахнулась гриффиндорка. — Я как-то в общих чертах что-то сказала, когда он допытывался, от кого могла быть та коробка. Малфой хмыкнул. — Теперь я понял, почему вчера он злобно сверлил меня взглядом больше, чем обычно. Ладно, что будем делать? Мне самому не очень нравится подход, когда я должен тебя избегать в коридорах, а Забини может обнимать тебя на людях сколько угодно — и хоть бы хны. Кассандра пожала плечами. — Я не собираюсь показывать кому-то свою слабость и скрывать свое общение с тобой, давая этим понять, что меня можно запугать. Вот еще! Я думаю, что если мы будем вести себя на людях как обычные друзья, то этого будет более чем достаточно. Драко кивнул, при этом все еще слабо представляя себя в коридорах общающимся с кем-то из Гриффиндора как друзья. — Тогда дай мне еще пять минут, чтобы я мог воспользоваться тем, что мы сейчас наедине, а потом все-таки займемся уроками, — сказал он, наклоняя голову ниже и целуя девушку в губы.