i think you're so good (and i'm nothing like you)

***

      В ту ночь… — Но мне мне не снились кошмары, Мастер, я в порядке, честное слово! — Тебе и не приснится ни одного кошмара, пока ты не почувствуешь себя в безопасности. Мало того, Бездна в принципе не позволит тебе видеть какие-либо сны.       В ту ночь Аяксу приснился кошмар. Причём довольно-таки глупый.       Там, внизу, первые несколько недель Аякс приходил в ужас от всего, что вообще двигалось. Призрачные бабочки, первая фауна, с которой он столкнулся, лишь усугубили впечатление. Если даже просто бабочки могли причинить столько вреда, кто знает, что могут сделать более крупные существа?       Благословите Семеро Скирк за её бесконечное терпение, пусть она и упорно притворялась, что его у неё нет.       Одними из существ, которых Аякс боялся больше всего, были каньонные носороги. Они были одними из наиболее смертоносных животных там, внизу, но его пугала далеко не только их невероятная сила. В конце концов, четырнадцатилетнему ребёнку было довольно трудно осознать, насколько ужасными способами могут убить эти существа. Трудно осознать истинную силу этих зверей, трудно представить, что останется от тела человека, которого разодрали на куски их огромные рога. Точно так же, как вы не боитесь лошадей, потому что они не выглядят угрожающе, несмотря на то, что они могут переломать вам все рёбра всего лишь одним достаточно сильным ударом ноги.       Но Аякса как раз таки пугал их внешний вид.       Как и многие представители фауны Бездны, каньонные носороги были слепыми. А также были одними из немногих, кто догадался использовать ростки папоротников для отпугивания призрачных бабочек. Юные особи натирались ими целиком, со временем медленно, но верно становясь слепыми из-за токсинов этого растения.       И эта морда носорога, с наполовину ободранной кожей, с раздробленными глазами, похожими на засохшие и прилипшие яичные желтки…       Это было не самое приятное зрелище, преследовавшее юного Аякса буквально каждый час бодрствования. Один лишь вид этих созданий вводил его в сильнейший ступор, пока Скирк не приводила его в чувства. Радовало лишь одно — в Бездне никто и никогда не видит сны.       В конце концов он, судя по всему, всё-таки привык к ним. Но каждое столкновение с одним из них всё равно вызывало у него мурашки по спине.       Содержание его сегодняшнего кошмара же было таким: он, со сломанными ногами, лежит на грубой земле каньона, пытаясь отползти на локтях, в то время как к нему приближается стадо носорогов с вытекающими и капающими на землю глазами. Он зовёт Скирк, просит, умоляет о помощи. Его четырнадцатилетний, юношеский голос надрывается, но всё равно остаётся неуслышанным.       Аякс даже не помнил, когда ему в последний раз снились кошмары. Вероятнее всего, это было ещё до Бездны.       Он сделал глубокий вдох и резко сел, широко распахнув глаза. Вцепившись в мягкое одеяло и благодаря этому немного придя в себя, он огляделся по сторонам и облегчённо вздохнул, всё ещё немного дрожа.       Он находился в постели Властелина Камня, вокруг пока ещё было темно. Экзувия, свернувшаяся кольцом на матраце, молча смотрела на него светящимися глазами цвета кор ляписа. Это зрелище заставило его немного расслабиться, к тому же впридачу к этому его метка соулмейта начала мягко пульсировать, успокаивая его своей энергией.       Он отвёл взгляд, немного ссутулившись от стыда. Неужели он разбудил архонта?       Рядом с ним на пару секунд возникло мягкое золотое сияние, свидетельствующее о трансформации Гео архонта. Спустя мгновение пара тёплых рук притянула его, заставив прикусить щёку изнутри от неожиданности. — Извини, — выдавил он хриплым со сна голосом. Аякс осознал, что он, скорее всего, вёл себя достаточно… громко во сне, потому что он, чёрт побери, буквально кричал. — За что? — тихо спросил бог ласковым и успокаивающим голосом. Аякс сделал глубокий прерывистый вздох, пытаясь прийти в себя. — Я… Разве не разбудил тебя? — спросил он, готовясь к худшему.       Властелин Камня отрицательно покачал головой. — Я сам проснулся. Почувствовал, что что-то не так.       Аякс слегка напрягся. Что-то не так? — Что случилось?       Лицо бога приняло задумчивое выражение. — Мне кажется, тебе приснился кошмар.       Ах… Он ожидал… Чего-то более важного. Уж точно не этого.       Он позволил себе расслабленно опустить плечи. — Ах, это… Прости пожалуйста. — Не извиняйся за такое, — бог вновь мягко покачал головой. — Это вполне естественная реакция.       Однако естественной она ощущалась в последнюю очередь, особенно с учётом того, что… — Раньше такого не было, — с сожалением вздохнул он.       Властелин Камня секунду задумчиво смотрел на него. — Говорят, что кошмары забываются быстрее, если рассказать их кому-нибудь. Если хочешь, можем попробовать.       Рассказать ему? Нет, Аякс не мог беспокоить божество такими мелочами…       «Я хочу знать»       Стоит ли попробовать? — Только если ты сам хочешь, — поспешно добавил архонт. — Но я, к сведению, весьма заинтригован.       Аякс повернулся к нему, застигнутый врасплох последней фразой. — Хм?       Властелин Камня отвёл взгляд, словно собираясь с мыслями и параллельно с тем осторожно массируя кисти рук Аякса большими пальцами. — Во время Войны Архонтов было одно божество, любившее посылать своих приспешников в сны своих противников, дабы ослабить их таким образом. — начал бог. — Нам потребовалось достаточно много времени, чтобы выследить его и уничтожить. Ситуация усугублялась тем, что большинство наших бойцов были ослабленны тревожным сном и невероятно мерзкими кошмарами. За это время я, можно сказать, всецело погрузился в изучение сновидений и образов в нашей голове, пытаясь понять тактику нашего противника. — Небольшая пауза, архонт повернулся к Аяксу и посмотрел ему в глаза. — Полагаю, именно благодаря этому у меня возникло любопытство относительно природы человеческих снов. — Ага, — выдохнул Аякс, моргнув от удивления. — Война, ведущаяся при помощи ночных кошмаров. То есть это всё же работает?       Властелин Камня изогнул бровь. — Что ты имеешь ввиду? — Один из Предвестников как-то предположил, что некоторых врагов можно ослабить воздействием на их сны. — объяснил Аякс. — Но им так и не удалось довести этот проект до конца. Скорее всего, из-за отсутствия результатов они решили отложить это на потом. — Я не удивлён, — протянул Властелин Камня. — Не думаю, что это вообще возможно без особых искусств адептов.       Аякс уклончиво хмыкнул. Он говорил Дотторе, что есть вещи, которых людям просто не достичь, даже при помощи науки, но упрямый ублюдок всё равно стоял на своём и никого не слушал.       На мгновение воцарилась тишина, Властелин Камня просто смотрел на него и ждал.       Ах…       Аякс ощутил, как жар приливает к лицу от столь пристального внимания, и тут же отвёл взгляд в сторону.       Он… Хотел знать, да? А Аякс… — Почему ты не хочешь меня выслушать?! — Потому что ты несёшь какую-то ерунду! Ты просто не хочешь признать, что заблудился в лесу из-за того, что не послушался нас, когда мы сказали тебе прекратить реветь и поторопиться! — Но… — Успокойся, Аякс, оставь своих братьев и сестру в покое. — Но мама… — Всё в порядке, милый. Все мы иногда совершаем ошибки. В следующий раз просто слушай старших и не отставай. Ты заставил нас хорошенько поволноваться.       Аякс хотел рассказать кому-то. Кому угодно. Но… Никто ему не верил. Все всегда утверждали, что он просто потерялся из-за собственной непослушности.       И… Частично это правда, но насчёт Бездны никто никогда ему не верил. В лучшем случае соглашались, что он упал в яму, но никогда не признавали истинных масштабов этой «ямы». Для них всё было просто — споткнулся, упал, повредил лодыжку, из-за чего не мог нормально передвигаться и вернулся только через три дня.       Три дня. Не три месяца — три дня.       Когда же он стал старше, рассказывать кому-то стало… Ну, вообще не вариант. Зачем? Никто всё равно не поверит. Какой смысл?       Мягкое сжатие руки вернуло его к реальности. — Я… Я не… — начал он, остановился, попробовал снова. — Я никому об этом не рассказывал. — неловкий смешок. — О Бездне? — мягко уточнил бог. Аякс кивнул. Властелин Камня нахмурился. — Никому? Даже своим родителям? — Я пытался, но практически безрезультатно. Они просто не поверили. — он отрицательно покачал головой, опустив взгляд. — Ну то есть… С чего они вообще должны мне верить? Для них-то прошло всего три дня.       Повисла тишина. Аякс поднял голову и обнаружил, что лицо Властелина Камня приняло довольно серьёзное выражение. Взгляд золотых глаз стал жёстким, почти суровым — но почему-то не ощущался так, будто бы был адресован Аяксу… — То есть, ты бросил попытки объяснить им, — предположил бог. — Да, думаю, лучше всего назвать это именно так. — вновь кивнул Чайльд. — Надеюсь, ты помнишь, Чайльд, — Властелин Камня мягко сжал его ладони в своих, заставив сердцебиение Аякса участиться. — Что бы ты ни хотел мне рассказать, я готов и хочу тебя выслушать.       И вновь… — Я хочу знать.       Аякс нервно усмехнулся. — Я даже не знаю, с чего начать… — Тебе не обязательно рассказывать всё сразу, — успокоил бог. — Можешь начать с сегодняшнего кошмара, если хочешь.       Аякс едва заметно кивнул, пытаясь собраться с мыслями. — Это… Немного глупо. — начал он спустя какое-то время, отведя взгляд. — Это априори не может быть глупо, если из-за этого ты просыпаешься с криком и дрожью. — Властелин Камня отрицательно покачал головой. — Да и к тому же, нельзя сравнивать страхи друг с другом: то, что для одного человека является обыденностью, для другого может быть худшим из кошмаров. Ты никогда не встретишь моряка, который скажет, что бояться выйти в море — «глупо».       Аякс слегка опустил голову. Да, это действительно так, просто…       Было трудно признавать собственную слабость. Разочарование по отношению к себе. Потому что он должен был быть сильным.       Но ему приснился кошмар. — Там, в Бездне, — начал он издалека, Властелин Камня подбадривающе сжал его ладони. — Очень… Трудно достать еду. Съедобные растения — не вариант, потому что животные, питающиеся ими, довольно яростно защищают свои источники пищи. Не то чтобы добыть их было совсем невозможно, но вести чисто вегетарианскую жизнь, так сказать, там было бы довольно трудно.       Поэтому лучший вариант — охотиться на дичь. Но охота отнимает много времени и сил, потому если уж охотишься, то лучше сразу ловить кого-нибудь большого, чьего мяса хватит надолго. Мясо потом можно засолить и избавить себя от необходимости охотиться на некоторое время. А сэкономленное время можно потратить на другие аспекты выживания.       Есть такое животное — каньонный носорог. На них выгоднее всего охотиться, так как они большие, а мясо их дольше не портится. Но есть одна загвоздка: охотиться на них напрямую нельзя, так как они слишком сильны. Из-за количества потребляемого ими в пищу железа шкура у них практически непробиваемая, и ничего из нашего оружия не могло её пробить. Если же приблизиться к ним, они начнут преследовать тебя. Они намного быстрее и сильнее, чем кажутся, и вообще…       Он остановился, нервно сглотнул. Его руки принялись едва ощутимо дрожать, за что тут же были нежно сжаты архонтом.       Аякс вздохнул. — Они, ну… Очень неприятно выглядят, — наконец выдал он с нервным смешком. — Бездна — очень суровое место. Она заставляет существ приспосабливаться к себе ради выживания. Каньонные носороги используют особый вид папоротника, произрастающий на стволах деревьев. Мы тоже использовали его как своего рода… Дезодорант, чтобы скрыть запах пота. Он безопасен для кожи, но носороги натирают им слизистую глаз. И по мере того, как они растут и всё это время используют папоротник, токсины разъедают их глаза и медленно, но верно ослепляют их, и они… Из-за этого очень уродливы. — ещё один неловкий смешок. — И четырнадцатилетний я… Ну, немного боялся их. Не самое лучшее зрелище за мою жизнь, скажу прямо. Они выглядят так, словно специально пытаются напугать, ну и… У меня были стычки с ними, поэтому…       Он сглотнул. — Да, это, в принципе, весь кошмар, — пробормотал он, глядя вниз. — Просто… Уродливые носороги. — Уродливые носороги, которые гнались за четырнадцатилетним тобой и могли с лёгкостью убить, если бы догнали, — мягко заключил Властелин Камня. — Это ни в коем случае не глупо.       Аякс не знал, как реагировать, поэтому просто кивнул.       В груди разлилось приятное тепло.       Властелин Камня отпустил его руки и слегка отстранился, вместе с ним исчезло и чудесное тепло. Аякс старался не слишком расстраиваться из-за этого. Раздался тихий шорох одеяла. — Иди сюда, — ласково позвал архонт.       Аякс обернулся и обнаружил, что тот полусидит, опираясь на несколько подушек позади, с распростёртыми и протянутыми к нему руками.       Явный призыв к объятиям.       Аякс почувствовал, как его сердцебиение участилось.       Он неуверенно приблизился к богу и сел рядом с ним, соприкасаясь бёдрами. Он не был уверен, стоит ли ему делать подобное и тем более что-то большее.       Но Властелин Камня терпеливо держал руки вытянутыми, и Аякс, нервно сглотнув, в конце концов склонился в объятия бога.       Он положил голову к нему на грудь так, чтобы щека соприкасалась с местом, где должна была быть метка соулмейта, и неловко прижал руки к туловищу, не зная, куда их деть. Он почувствовал, как сильная рука обвилась вокруг его спины, притягивая ближе, в то время как вторая натянула на них обоих одеяло, после чего также обвилась вокруг Аякса.       Тепло. Было так тепло. Он слышал ровное дыхание Властелина Камня у своего уха, и ему казалось, будто бы он окутан мягкой и успокаивающей гео-энергией, напоминающий тёплые, едва нагретые солнцем камни, и сушёные чайные листья.       Он боялся сделать неправильное движение или вздох, невероятно отчётливо ощущая все места соприкосновения с чужим телом, пусть и через слои мягкого шёлка.       Больше всего он боялся, что архонт почувствует его учащённое сердцебиение. — Удовлетворишь ли ты моё любопытство, Чайльд? — спросил архонт, и, чёрт возьми, из нового положения Аякса его голос звучал невероятно глубоко и приятно.       Он удивлённо моргнул. — Ну, попробую… В чём именно? — Я живу уже очень долго и довольно много путешествовал, — спокойным голосом начал Властелин Камня. — Но Бездна всё ещё остаётся для меня загадкой. Моё представление об этом месте весьма смутное. Думаю, можно даже сказать, что я знаю только, что она невероятно опасна и время в ней течёт иначе.       Аякс издал неопределённый звук в знак подтверждения, слишком нервный и скованный в движениях для своего привычного кивка. — Я не удивлён. — Вряд ли подобные разговоры вызовут у тебя приятные воспоминания, — потянул бог. — Я не хочу заставлять тебя рассказывать лишь чтобы удовлетворить мой интерес. Но если ты готов, я с удовольствием послушаю.       Аякс хмыкнул. Не то чтобы вспоминать Бездну было… Неприятно. Ради выживания он вынужден был научиться видеть её, слышать, принимать. Не уклоняться ни от одного её проявления, потому что избегать её означало упускать возможность узнать её поближе и хотя бы частично подготовиться к её сюрпризам. После некоторого времени, проведённого там, человек в любом случае становится менее восприимчивым к природе Бездны. Вспоминать обо всём об этом, рассуждать насчёт пребывания там — ничто из этого по большей части не причиняло ему особой боли. Может быть лишь лёгкий дискомфорт, потому что, ну, слишком уж много всего там произошло. Но нет ничего, чем он не мог бы поделиться с искренне заинтересованным человеком.       На самом деле в глубине души Аякс, имеющий огромное количество знаний о выживании в экстремальных условиях Бездны, ощущал себя, словно готовая в любой момент прорваться плотина, особенно с учётом того, что около половины из них применить теперь было практически некуда.       Он поймал себя на том, что задумчиво теребит край ночного одеяния архонта, и тут же остановился. — Что конкретно тебя интересует? — спросил он, предварительно убедившись, что голос прозвучит уверенно.       Властелин Камня на секунду задумался. — Ты упомянул, что на каньонных носорогов очень трудно охотиться, но при этом их мясо каким-то образом всё же входило в твой рацион. Как же ты его добывал? — А-а… Их нужно сначала отравить, — объяснил Аякс. — Понимаешь, они не прочь полакомиться гончими разрыва, так как в их мясе высокое содержание железа, из-за этого они часто воюют с ними за территорию. Мы ловили щенков гончих и смазывали внутреннюю часть их горла, или даже дальше, если получится дотянуться, специальной смесью из порошка, не ядовитого и съедобного для нас, но токсичного для носорогов. Затем подкидывали его на территорию носорогов, ждали, пока кто-нибудь убьёт его и съест, и после этого осторожно выслеживали и ждали, когда нашу жертву парализует. Тогда уже шансы убить его значительно увеличивались. — Поразительно, — протянул архонт, из-за чего Аякс ощутил лёгкую вибрацию. — То есть при помощи одного щенка разрыва можно убить целого носорога? Я помню, как мы охотились на гончих, когда они ещё водились в этих краях, но не припоминаю, чтобы их мясо когда-либо использовалось в пищу. — Для нас они и не особо съедобны, — отрицательно покачал головой Аякс, но тут же остановился, осознав, что таки умудрился потереться щекой о грудную клетку архонта. Он откашлялся, лицо вспыхнуло. — Их мясо содержит слишком много железа и алюминия. А ещё они, ну… Слишком костлявые. Мясо слишком жёсткое и горькое, чтобы оправдать риски охоты. Так что мы использовали их лишь в качестве приманки для носорогов — более полезной дичи. — Ты всё это время говорил так, будто бы был там не один, — заметил Властелин Камня, немного поёрзав на месте, помогая Аяксу устроиться поудобнее. — Не один, — тихо подтвердил Аякс, с трудом отрываясь от приятных ощущений. — Кое-кто… Подобрал меня после падения туда. Она научила меня всему, что я на данный момент знаю о Бездне, и именно благодаря ей в первую очередь я выжил. Нас было только двое — я и она, за исключением Ордена Бездны, но мы старались держаться от них подальше.       Аякс почувствовал, как глаза начинают слипаться. Тепло и комфорт обстановки медленно, но верно убаюкивали его. — Я рад узнать, что ты был там не один. — мягко протянул Властелин Камня. Аякс тихо хмыкнул в знак согласия. — Ага, — сонно выдавил он. — Я тоже рад, что она там была.       Он ощутил лёгкое движения со стороны Властелина Камня, прежде чем…       Лёгкое прикосновение… — Спи, Чайльд, — протянул архонт.       Это был… Он только что поцеловал?.. — Ты… Ты?.. — прошептал Аякс. — Как… Как?.. Как я теперь буду спать?! — он был на грани возмущённого вопля, стараясь спрятать лицо между шелками на груди архонта.       Властелин Камня рассмеялся, тихо и приглушённо, и от этого восхитительного звука в груди Аякса вспыхнуло тепло.       Бог снова немного изменил позу, повернувшись так, чтобы теперь лежать немного боком к Аяксу и видеть его лицо. — Я уверен, ты справишься. — заверил архонт, в его голосе слышалась улыбка.       А вот Аякс не был уверен из-за своего учащённого сердцебиения.

***

      Каким-то образом Аяксу всё же удалось.       Утром он проснулся, прижавшись лицом к груди архонта. Его мозгу потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что он проснулся посреди ночи из-за кошмара.       А потом…       Лицо Аякса тут же вспыхнуло от осознания их нынешних поз, особенного того, как он обхватил руками торс бога, словно ещё одну подушку…       Он был на грани небольшой истерики, когда ощутил лёгкое давление на макушке.       Это опять был?.. — Доброе утро, Чайльд, — сонно протянул архонт куда-то в его волосы.       Аякс прикусил внутреннюю часть щеки.       Чайльд.       Нет, Чайльд не… Он не стал бы спать, прижавшись к Гео архонту. Чайльду не приснился бы кошмар, он не рассказал бы никому о Бездне. Чайльд просто никогда не был в Бездне.       Его метка соулмейта мягко пульсировала. Аякс хотел… — Аякс, — выпалил он тихо.       Бог вопросительно хмыкнул. — Прошу, зови меня Аякс, — пробормотал он. — Это… Моё имя при рождении.       Аякс хотел быть Аяксом. — Аякс, — повторил Властелин Камня, словно пробуя на языке. Сам Аякс при этом едва сдержал дрожь. — Доброе утро, Аякс. — Доброе утро, — пробормотал он.       Аякс.

***

      Через какое-то время, когда они пили чай после завтрака в приятной тишине, в дверь постучали. — Мой господин, — раздался мягкий голос Гань Юй. — Да? — отозвался Властелин Камня.       Раздвижные двери слегка приоткрылись, являя им Гань Юй, которая тут же совершила лёгкий поклон и улыбнулась. — Подарки и письма собраны и классифицированы. На данный момент они находятся в одной из кладовых. Не желаете позаботиться о них? — Ах, да, спасибо, — кивнул архонт, поднимаясь со своего места. Аякс поднял на него вопросительный взгляд.       Гань Юй склонилась в ещё одном лёгком поклоне и ушла.       Аякс вновь перевёл взгляд на бога. — Не хочешь составить мне компанию? — спросил Властелин Камня. Аякс отставил пустую чашку и тоже встал из-за стола. — В чём? — уточнил он. — В сортировке подарков, — просто ответил бог.       Аякс старался не слишком сильно теребить рукава от волнения. — Каких подарков?       Властелин Камня секунду молча смотрел на него. — Первые четыре или около того дня твоего пребывания здесь я был занят многочисленными встречами, так как люди хотели поздравить меня с тем, что мы наконец тебя нашли, — напомнил архонт. — Большинство этих встреч сопровождалось подарками. Во время нашего маленького праздничного застолья количество подарков лишь увеличилось, и это ещё не считая тех, что были доставлены во дворец безо всяких личных аудиенций. Излишне говорить, что у меня практически не было времени заняться ими. По мере того, как их становилось всё больше, становилось всё труднее в них разобраться. — А-а, — понимающе протянул Аякс. Во время празднования действительно было довольно много подобных подарков, да и вряд ли другие поздравляющие приходили с пустыми руками. Что-то подобное архонт действительно упоминал в самом начале. — То есть сейчас их для тебя классифицировали. — Именно так, — кивнул Властелин Камня. — И… Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой посмотреть на них? — спросил Аякс, всё ещё не совсем уверенный, что правильно понял. Зачем он вообще там нужен-то? Прокомментировать их? Каким образом? — Ну, все эти подарки в той же степени адресованы и тебе, — подметил архонт. Аякс на секунду застыл. — В конце концов, они несут цель поздравить тебя с прибытием. Ты ведь помнишь, да? Я упоминал, что они ведут себя так, будто я выхожу замуж.       Ах.       Но это значит, что… — Погоди… — Аякс закрыл глаза, стараясь не дать своему лицу беспричинно покраснеть, вновь открыл. — Ты имеешь ввиду… Это что-то вроде… Подарков на свадьбу?       На лице Властелина Камня отразилась смесь лёгкого раздражения, смущения и не совсем понятно откуда взявшейся нежности. Какого?.. — Большинство из них можно считать таковыми, да.       Аякс был на грани того, чтобы сгореть на месте.

***

      Дело в том, что…       Несмотря на все обстоятельства и взаимоотношения с семьёй, что бы вы ни подумали, Аякс являлся человеком очень даже семейным.       Да, он правда не разговаривал ни с кем из старших детей в своей семье после того, как вступил в Фатуи. Правда, что он никогда не питал к ним особой привязанности или ожидал от них чего-то, кроме как удовлетворения его детских (теперь уже отсутствующих) потребностей во внимании и заботе, особенно до Бездны. Это правда, что он обижен на них, потому что пусть даже он частично понимает, откуда у них возникло такое отношение к нему, он всё ещё считает неприемлемым издеваться над наивными маленькими детьми и поступать с ними так, как поступали они. Укорять детей за плач, игнорировать их, давая понять, что их мнение никому не нужно в компании, где трое против одного, ставить им подножки на льду и в целом пресекать их попытки стать частью общества просто неприемлемо.       И, самое главное, как бы вы ни были злы или раздражены, никогда, ни при каких обстоятельствах неприемлемо оставлять их ночью в лесу одних.       Единственная причина, по которой его в ту ночь не растерзали волки и медведи, заключалась в том, что он упал в Бездну. И ещё неизвестно, что из этого было хуже.       Одна лишь мысль о том, чтобы поступить хотя бы отдалённо похожим образом с одной из его звёздочек, вызывает у Аякса настолько сильное отвращение, что хочется кого-нибудь избить.       Также правдой является тот факт, что у него натянутые отношения с родителями, которые вообще практически невозможно было контролировать с тех пор, как он вернулся из Бездны. Его вступление в Фатуи лишь усугубило ситуацию. Правда, что его мать постоянно пытается представить Аякса тем, кем он не является, и ему это чертовски надоело. Надоело, что она смотрит на него с жалостью, потому что считает, что он до сих пор находится в сильном эмоциональном потрясении и либо пытается таким образом добиться их внимания, либо окончательно сошёл с ума со своей этой Бездной, не может отказаться от каких-то своих бредовых обещаний и должен посвятить себя какой-то ерунде. Видит Царица, эта женщина невероятно заблуждается.       Правдой являлся и тот факт, что его отец предпочёл бы забыть об его существовании, обращается с ним, как с чужим человеком, и до сих пор не может простить его за якобы уход из семьи, как будто бы не он лично выгнал его на улицу в холодную осеннюю ночь, чтобы тот «подумал над своим поведением».       Над каким поведением? Над каким ещё, к чёрту, поведением?! Над плачем и мольбами хоть раз выслушать его и поверить?!       Аяксу хотелось кого-нибудь придушить.       Так что сейчас он не имеет эмоциональной привязанности ни к кому из этих людей. И даже не уверен, что когда-либо имел, с учётом того, что единственным чётким воспоминанием о них до Бездны были постоянные попытки привлечь их внимание и пообщаться с ними. Их внимание. Услышать что-нибудь кроме привычных рассеянных «да, милый» или «почему бы тебе не поиграть со старшими братьями и сестрой?». Самым приятным воспоминанием, вероятно, была подлёдная рыбалка вдвоём с отцом, редкая и немногочисленная. Когда он просто сидел и наслаждался каждой секундой всеми возможными способами, слушая истории отца. Когда ещё он был единственным центром внимания? Когда ещё ласковые улыбки и мягкие поучения отца были адресованы ему и только ему, а никаких старшеньких, постоянно ускоряющих его и преуспевающих во всём в силу банально своего возраста, просто не было рядом?       Тяжёлый вздох.       Но, несмотря на всё это, или даже из-за всего этого Аякс был максимально семейным человеком. Когда он вернулся из Бездны, его единственной отрадой в этом доме была Тоня. Ей было всего около двух лет, и потому она не особо понимала, что вообще произошло.       Для неё был ясен лишь тот факт, что её любимый старший брат пропал куда-то на три дня, и это ужасно расстраивало её, так как именно он присматривал за ней из-за того, что старшие больше не могли этим заниматься, а родители, как всегда, были заняты работой в попытках обеспечить семью. Тоня так искренне плакала в его объятиях, бормотала его имя и какие-то неразборчивые фразы, вероятно означающие что-то вроде «я скучала» или «мне было страшно».       Как она за него, так и он за неё — они цеплялись друг за друга, как за спасательный круг.       А потом то же самое было и с Антоном.       А потом и с Тевкром.       Потому что там, среди новобранцев Фатуи, во время пробежки по городу, он постоянно наблюдал за счастливыми семьями, заботливыми родителями, любимыми детьми, любящими старшими братьями и сёстрами.       После всего произошедшего в Бездне и тотального игнорирования со стороны казалось бы близких людей, Аяксу было больно от увиденного. Он хотел этого. Он смотрел на них и жалел, что не получал чего-то хотя бы отдалённо похожего с самого своего рождения. Может быть, тогда он не был бы таким надоедливым, желающим внимания ребёнком, каким был до Бездны, или семья полюбила бы его и он вообще никогда не попал бы в Бездну. Тогда не было бы этой мерзкой боли в сердце. Тогда ему не пришлось бы постоянно балансировать на краю пропасти, пытаясь вписаться в Фатуи, пытаясь вписаться в семью, пытаясь вписаться где угодно, жаждя признания и понимания, которого так и не получил.       Какая-то его часть, которая, судя по всему, так ничему и не научилась в Бездне, верила, надеялась, что после Бездны всё изменится. Всё придёт в норму, станет лучше. Что после трёх месяцев отсутствия сына дома его родители наконец начнут уделять ему хоть немного времени, хотя бы чтобы почувствовать облегчение от его возвращения, потому что боялись его потерять, сблизятся с ним и полюбят его.       Да, довольно глупая мысль, особенно зная его родителей, но там, внизу, только позитивные мысли, надежды и мечты способны заставить двигаться дальше.       Одной такой мечтой были его надежды на улучшение отношений с семьёй, а другой — метка соулмейта, который всё ещё наверняка ждёт встречи с ним где-то на поверхности.       Пусть, став Тартальей, он практически полностью убил в себе все эти бессмысленные надежды, он знал, что они всё ещё жили где-то в глубине его души, в тех её частях, которая, образно говоря, осталась Аяксом.       И вот, приходя домой каждые два дня и видя Тоню, ещё такую маленькую, такую чистую и свободную, как он мог?..       Как он мог не дать ей всего, о чём сам мечтал? Может быть, ему не суждено было иметь семью, которая любила бы его, но он мог гарантировать, что подарил такую семью ей. Он мог гарантировать, что у неё был достаток хотя бы в эмоциональном плане (на первых порах только в эмоциональном). Он мог гарантировать, что если она когда-нибудь пройдётся по городской улице, то не будет завидовать счастливым семьям.       Может быть, одного Аякса было недостаточно для этого, но видят Семеро, он старался изо всех сил. Пусть хотя бы он. Пусть хотя бы то, что осталось от Аякса, потому что Тарталья существовал только для Фатуи.       Время шло, родились Антон и Тевкр, и Аякс вновь задумался о том, что скорее всего никогда не обретёт счастливую семью.       Но он мог дать её своим маленьким звёздочкам, пусть и не такую, как у всех. Такую, где он был любящим старшим братом, рыцарем в сияющих доспехах, который никогда не стыдил бы их за страхи, чувства, потребность во внимании, желании обнять кого-нибудь ночью после приснившегося кошмара. Он будет тем, кто отдаст всю свою любовь, ласку и внимание этим детям, потому что искренне любит их, потому что любой ребёнок заслуживает этого. Он не даст им забыть о том, что они нужны и любимы, пока живёт на этом свете.       Иногда вместе со всеми ужасными воспоминаниями из Бездны в его голове мелькали слова Скирк о том, что если люди поверят ему, то больше не увидят в нём ничего, кроме смертоносного клинка Бездны.       (Может быть, это было бы даже лучше. Может быть, если люди видели его таким, никто не стал бы приставать с тупыми расспросами, а он бы смог превратить свои накопившиеся разочарования в топливо для саморазвития.)       Бездна забрала его время. Скирк вполне ясно разъяснила это, когда они впервые обсуждали его желание выбраться на поверхность.       Аякс переживёт всех своих звёздочек. Однажды вся его маленькая семья исчезнет, смешавшись с песком времени, и он ничего не сможет с этим сделать.       Потому он должен ценить их, дорожить каждым мгновением, проведённым с ними, словно оно было последним, потому что однажды так и будет, и он останется совсем один.       Аякс был семейным человеком, которому суждено было остаться без семьи.       На время, как Тарталья, он с этим смирился. Ему просто нужно было как-то объяснить своим звёздочкам, что он, в отличие от них, не собирался стареть (он продолжал расти после Бездны, но со временем понял, что застрял в том довольно молодом виде, которого достиг в двадцать, хотя сейчас его возраст по сути был ближе к тридцати.). Он ведь мог позаботиться и о следующих поколениях. Он мог стать лучшим дядей для своих племянников и племянниц, а сами они никогда ни чём не нуждались. Он мог позаботиться о том, чтобы его звёздочкам никогда не пришлось работать, подобно рабам, чтобы обеспечить себя и свою семью, как его родители, вместо этого живя полноценной жизнью и уделяя больше времени любимым людям.       Возможно, ему, как существу из Бездны, не суждено было иметь свою семью.       Но всё каким-то образом поменялось.       Потому что теперь вместо пустых надежд он знал хотя бы, что…       Ну, он вряд ли переживёт своего соулмейта, как думал раньше.       Изначальный план заключался в том, чтобы наблюдать за соулмейтом без прямого вмешательства, оберегать его здоровье, заботиться о финансовом состоянии этого человека.       Потому что сближение лишь навредит им обоим, причём по большей части его соулмейту. Какой тогда в этом смысл?       Но у Моракса, казалось, была бесконечная продолжительность жизни. Внезапно тот факт, что Аякс может дожить до конца света, перестал быть таким пугающим.       Селестия зачем-то связала Моракса со смертным. Но ведь по факту смертным он не был. В расчётах Селестии он больше не числился как человек.       Он был монстром из Бездны, и это впервые принесло ему хоть какую-то пользу, если не считать боевых заслуг.       «Лично я, к примеру, считаю, что если кто и поможет сделать мой образ более внушительным, так это Одиннадцатый Предвестник в качестве стоящего рядом соулмейта.»       Может быть, соулмейт Моракса, монстр из Бездны, Одиннадцатый Предвестник был… В каком-то смысле уместным. Может быть, в нём был смысл. Может быть, Селестия знает, что делает.       А может быть Аякс просто вновь заблуждался.       Но Властелин Камня не стал бы лгать.       Возможно, Аяксу действительно суждено было остаться без семьи.       Но может быть, только может быть, он мог бы…       Но может быть, он мог бы найти своё место рядом с Мораксом.