B-52

      Не получив от Риоки ни одного письма за весь год, Ран надеется, что она все-таки уехала. Ведь, как никто другой, Комацу заслуживала лучшего.       Когда Ран приезжает по старому адресу, видя на пороге квартиры, где он провел лучшие дни с Риоко Комацу, совершенно незнакомых людей, ему становится легче.       — Простите, - он окликает темноволосую женщину, которая доставала ключи от квартиры из сумки. — А вы не знаете, что с прошлой владелицей квартиры?       — Ой, - женщина прикусывает губу, вспоминая. — Семья здесь жила, хорошая такая. Знаю, что девочка одна осталась. Сначала дедушка у них ушел.       Комацу-сан сгорел за пару месяцев от болезни. Ран знает об этом, ведь все происходило на его глазах: Акира тогда был совсем на себя не похож. Он не улыбался, как обычно, отмахиваясь, что все будет хорошо. Парень бегал по подработкам, отказываясь принимать помощь от братьев. Если он понимал, что прогнозы более, чем неутешительны, то Риоко наотрез отказывалась верить в происходящее.       До шести часов вечера она упорно тренировалась в академии, а после ехала в больницу к дедушке, где сидела с ним вплоть до закрытия. Она раздражалась, когда Ран начинал готовить ее к худшему. Психовала, гнала его вон из квартиры, прося больше никогда не приходить к ним.       Впервые она расплакалась, когда Ран встретил ее после учебы, как обычно. Только в тот день им не пришлось ехать в больницу. Больше никогда.       — Потом погиб брат, - она отдергивает юбку. — Красивый такой парень был, жаль.       Ран узнал о том, что Акира Комацу погиб, не приходя в себя, в колонии. В их кругах смерть молодых – обычное дело. Звучит слишком цинично, даже для Хайтани, но он верит в то, что к этому можно привыкнуть. Когда на месте некогда обезличенного парня в истории – твой лучший друг, понимаешь, что к смерти привыкнуть невозможно.       — А совсем недавно, говорят, и девочка ушла – не справилась.       Слова раздаются эхом в голове – верить не хочется. Фраза о ее смерти грузом давит к земле, ему становится невыносимо душно. Ран спускается на два лестничных пролета вниз – туда, где обычно курила Риоко – оседает на пыльные ступени, ладонями прикрывая лицо.              — Ран! – Риоко визжит, пытаясь зажать руками прорвавший кран. — Помоги, боже!       Домашняя футболка мокнет, просвечивая. Парень лениво наблюдает за всей ситуацией, сдерживая смешок – Риоко сказала, что справится сама.       — Ну пожалуйста! – девушка дергает плечом, хныча. Ее руки соскальзывают, забрызгивая водой все вокруг. Когда она видит, что Хайтани наслаждается моментом, как бы наказывая ее за упрямство – она специально срывает кран, уже заливая все в ванной.       — Ты что делаешь?       — Творю возмездие! – брюнетка дергает Рана за руку на себя. — Теперь ты тоже мокрый.       По хитрому прищуру парня, Риоко понимает, что ей бы лучше бежать сейчас. Он перехватывает ее руки, прижимая к груди спиной. Комацу упирается ногами, когда Ран пытается закинуть ее в ванную.       — Отпусти! Вода холодная!       Одежда неприятно липнет к телу, а кожа покрывается мурашками от холода. Губы Риоко слегка подрагивают. Ран перекрывает воду, в очередной раз показывая перед ней свое превосходство. Даже в таких мелочах.       — Могла бы не упрямиться, - он щелкает ее по носу, усмехаясь, когда Риоко несильно бьет его по ладони. — Агрессивная какая.       Риоко – мокрая, недовольная и злая – вылазит из ванной, пихая Рана в сторону. Она шлепает мокрыми ногами по полу, оставляя за собой следы. Хайтани идет за ней, выставляя ногу в проход, не давая закрыть дверь в ее комнату.       — Свалил! – она встает напротив него, поставив руки по бокам. — Я два раза повторять не буду!       Ран, словно издеваясь, усаживается напротив нее в кресло, разглядывая плакаты на стене. Она тяжело вздыхает, но принимает его условия, снимая с себя мокрую футболку, оставаясь перед ним в одних домашних шортах и бежевом бюстгальтере. Комацу комкает ее в руках, кидая в Хайтани. Парень уклоняется вбок, из-за чего брюнетка промахивается.       — Как ты меня достал, - девушка плюхается на кровать, хмурясь. — Ну что ты хочешь от меня?       — Тебя.       Взгляд Риоко темнеет. Она склоняет голову в бок, игриво прикусывая нижнюю губу, словно обдумывая свой ответт:       — Ну так возьми, если ты здесь.              Риндо стоит около машины, оглядываясь по сторонам, не сразу замечая идущего к нему Рана. Он проходит мимо него тенью, усаживаясь на водительское кресло. Хайтани бесцельно пялит в одну точку. И пусть с самого начала он готовил себя к тому, что с ней не увидится, поверить в то, что ее больше нет – трудно. Неприятный до боли комок в горле мешает сказать и слово.       — Уехала все-таки? – Риндо садится на соседнее кресло, пристегивая ремень.       — Умерла.       Когда она в первый раз заговорила с ним об учебе по обмену, то Ран прекрасно понимал, что ему придется ее отпустить. Держать около себя, лишая возможности построить нормальное будущее – эгоистично. Уехать за ней следом он тоже не мог – здесь вся его жизнь.       Жить, зная, что Риоко где-то есть: живая, счастливая, пусть и на другом конце света, намного проще, чем похоронить.       — Да быть не может, - Риндо нервно усмехается, запуская пятерню в волосы. — Ран, да хуйня это.       Парень устало прикрывает глаза, вспоминая очертания девушки. Где-то внутри отдается болью ее смех, который если бы он знал, записал на диктофон. Забавная ямочка лишь на одной щеке, когда она улыбалась. Дурацкая манера препираться, даже когда она знает, что Ран прав. Он бы отдал все, чтобы еще раз услышать ее сонный голос утром, и почувствовать обнимающие со спины тонкие руки.       Грудную клетку давит от ощущения беспомощности и ненависти к себе – за то, что не уберег. Он больше не говорит ни слова, словно на автомате, заводя машину. В голове всплывает ее фраза, будто пророческая:       «Ран Хайтани, мы никогда не будем вместе!»       

***

      Риоко думает, что перепила, когда в молодом человеке напротив ей мерещится Ран. Все мгновенно плывет перед глазами – она будто бы не чувствует земли под ногами. От чужих прикосновений становится плохо, точно ей оставляют на теле глубокие шрамы.       Она, не церемонясь, откидывает от себя в сторону чужие руки, и качая бедрами, идет обратно к сцене. Риоко задирает края рубашки, оголяя бедра. Перед тем, как уйти за сцену, она бросает взгляд через плечо, сверкая темно-зелеными глазами.       Когда софиты освещают лицо танцовщицы, показавшейся Рану его больной галлюцинацией, он срывается с места, задевая стеклянные бутылки, которые летят на пол, разбиваясь вдребезги. Как и его вера в то, что Риоки больше нет. Хайтани отталкивает секьюрити с прохода, почти переходя на бег, когда видит ее силуэт в конце коридора.       Ноги становятся ватными, когда позади себя Риоко слышит долгожданное:       «Обещанная моя».       Девушка оборачивается словно в замедленной съемке, боясь, что ей это снится. Риоко всматривается вдаль, надеясь, что это и правда он. Она ускоряет шаг, чувствуя, как глаза начинает пощипывать от слез. Девушка останавливается перед ним на секунду – разглядывая любимые черты – кидается ему в объятия, жадно хватая ртом воздух.       Риоко прижимается, как можно ближе, сжимая ткань его рубашки на спине. Тело мелко подрагивает, чувствуя накатывающую истерику. Комацу вдыхает родной запах, боясь отпустить Хайтани хотя бы на секунду. Ран берет ее лицо в свои ладони, признавая в красивой, взрослой девушке – свою маленькую Комацу.       Когда в коридоре появляется перепуганный Риндо, он не сразу признает в девушке давнюю приятельницу. Следом за ним – Ясу и Харучие.       — Они знакомы? – шатенка вопросительно глядит на мужчин.       — Как зовут ее? – Риндо оборачивается к девушке. — Срочно!       — Риоко.       Ран прижимается лбом к ее, ласково убирая пряди волос за ухо. Именно так, как делал это в ее семнадцать. Риоко улыбается сквозь плач, дрожащими пальцами касаясь скул парня.       — Прости меня, - девушка машет головой в разные стороны, всхлипывая. — Пожалуйста, прости. У меня без тебя все к чертям полетело.       — У меня, если честно, тоже.       Ран стаскивает с себя пиджак, накидывая на плечи девушки. Он ведет ее за собой, переплетая их дрожащие пальцы. Заходит в первую попавшуюся гримерную, ища в темноте выключатель.       Уродский желтый свет режет глаза, заставляя Рана поморщиться. Он все еще не верит, когда перед ним в центре комнаты стоит Риоко. Хайтани помнит ее другой: шумной девчонкой, немного угловатой, с острыми коленками и синяками на ногах.       Риоко стоит, обхватив себя руками, не отводит от него взгляд. Хочется так много друг другу сказать, но слова застревают комом в горле. Она отрастила волосы, перекрасив их в бордовый, напоминающий собой вишню, цвет. Когда-то прежде ярко-зеленые глаза, совсем потухли.       Ран медленно подходит к ней, пальцами приподнимая лицо за подбородок. Стирает большим пальцем растекшуюся подводку под глазами, оставляя совсем невесомый поцелуй в уголке губ.       — Знаешь, - Риоко кладет руки ему на плечи, опуская глаза в пол. — Я подумала, что сошла с ума.       Рану очень хочется ответить, что он подумал так же, но только не в этот вечер. А тогда, несколько лет назад, когда ему сказали об ее смерти. Когда он, будто обезумевший, не прекращал искать, в глубине души не веря, что ее больше нет.       — Я увезу тебя отсюда, - он заботливо застегивает на ней рубашку, поправляя края. — Куда захочешь. Сделаю, что хочешь.       «Ты только не исчезай больше».       Риоко прижимается к его груди, вновь начиная горько плакать. Не такой он должен был ее увидеть, она не сдержала обещание – сберечь себя. Хайтани заботливо гладит ее по волосам, оставляя легкий поцелуй на макушке.       И видя ее такой сломленной, ему очень хочется спрятать ее от всего мира. Наказав каждого причастного к ее слезам.       — Поехали домой, - Риоко стирает тыльной стороной ладони слезы. — Хочу проснуться с тобой еще раз.