Его сон

      Спать с Субару в одном гробу? Увольте, да с младшим Сакамаки в одной комнате находиться страшно, не то, что прямо у него под боком! Так бы ты сказала, будь у тебя выбор.       Вдох-выдох, вдох-выдох. И поменьше, (Твое имя), поменьше — нельзя, чтобы воздух закончился сейчас…       Иногда на сына Кристы «накатывало» — это знали все в доме. Даже Аято не мог похвастаться такой непредсказуемостью, когда дело касалось вспышек ярости. По лицу Субару попробуй угадай, что он чувствует: сидит-сидит на диване, молчит, как пень — и вдруг нате вам, новая вмятина на стене. А почему — не допросишься. В такие минуты ты готова была отдать все, что только можно, лишь бы оказаться от него подальше, но судьба явно любила над тобой издеваться: посчитав, что Юи намного ценнее для семьи, нежели новоприбывшая жертва, Рейджи без колебаний сплавил тебя младшему в качестве то ли служанки, то ли питомицы.       Тебе приходилось насыщать его по первому требованию, убирать паутину в его комнате и выметать оттуда пауков, протирать зеркала… Но как только твой взгляд падал на стоящий посреди помещения гроб, руки и ноги словно деревенели. И каждым волоском на спине заранее ощущая, как сзади захлопывается деревянная крышка, сплющивая вас двоих вместе и погружая в кромешную тьму, полнящуюся тяжелым сопением, ты неизменно кляла себя, что не смогла изобрести лучшего способа сохранить свою жизнь среди своры вампиров.       Субару прекрасно знал, что ты его боялась, но даже не подозревал, насколько. Поэтому и представить себе не мог, что дабы уберечь тело от новых переломов, ты завела обычай подсыпать ему в вечерний чай мелко растолченные таблетки сильнодействующего снотворного, которые пришлось в буквальном смысле на коленях вымолить у Рейджи под видом того, что ты хотела «лучше спать». Обоняние вампира, впрочем, легко могло бы идентифицировать инородные вещества в привычном напитке, но на твое счастье, история о том, что Аято однажды подсунул брату откровенно кислое кушанье, а младший ничего не почувствовал, в итоге оказалась правдой. Но желанного облегчения этот способ все равно не приносил, и это было для тебя главной трагедией. Потому что стоило Субару ощутить сонливость, он без единого слова заламывал тебе руку и тащил вслед за собой на свое «ложе». Укладывал тебя на свою грудь, не заботясь о том, что живым еще нужен кислород, захлопывал крышку над вами, и до самого утра (а порой и целые сутки) не подавал никаких признаков жизни, зажав в своих руках девичий стан, как в капкане.       Аккуратно выворачиваешь руку вправо. Еще вправо. За спину. Убеждаешься, что Субару не проснулся (или притворяется, что не проснулся, но пока не заговорил, то можно считать, что он ничего не знает) и тянешься вытянутыми пальцами в сторону, пока кончики длинных (слава богу, длинных!) ногтей не упираются в трухлявую деревянную стенку. Как сказала бы Юи, Боже благослови небрежность младшего Сакамаки, которому нечасто приходит в голову обследовать свое ложе на прочность. Скребешь ногтями по доске, пока в одном месте те не прогибаются наружу. Ага. Вот оно.       Да, Субару с рождения не нужен воздух, а вот тебе — очень сильно. По-прежнему не меняя катастрофически неудобной позы, царапаешь деревяшку — кажется, в какой-то момент ты цепляешь занозу, но желанный кислород стоит того. Наконец палец просовывается в углубление между досками и выталкивает пару щепок на каменный пол. Победа!       Выдыхаешься ты быстро: не выдержав ломоты во всей руке, обессиленно распластываешься на холодном и твердом, как камень, теле вампира. Субару по-прежнему безмолвствует, даже грудь не вздымается, но тем и лучше. Да и неплохо поработала. Еще пять таких ночей — и дыра расширится до такой степени, что можно будет высунуть руку и сломать крепления для крышки.