Затишье.

      Затишья противны.       Никогда не знаешь, предвестниками какого зла они являются каждый раз, не знаешь, чего ждать и когда стоит насторожиться. Только лишний раз мотаешь нервы размышлениями и приступами паранойи. В Неваде приятных затиший не было никогда. Спокойная жизнь прежде - одна сплошная затишь перед началом вечного, разъедающего безумия. Всё, что символизирует собой тишина в штате - томительное ожидание, обманчивый шанс расслабиться и причина подготовиться к чему-то ещё более ужасному, чем было. Хотя, казалось бы, куда ещё хуже?       Сэнфорд не считал себя очень нервным. Он надеялся, что это так. Но ждать, при этом не знать, что именно, выматывает. Просто тошнит от собственных бзиков, от невозможности позволить себе просто плюнуть и не морочиться. И добивало то, что никто об этом не волнуется так же, как он. Всякий на базе думает о своём и занимается своим делом соответственно.       А чем заниматься Сэнфорду? Буквально всё, что он делает - выполняет миссии, вообще все, что только могут предложить. А миссий нынче толком и нет - в этом и заключается затишье в этот раз. Агентство возится с Джебус знает с чем (и то неточно), почти не проявляя активности и не вылезая. С одной стороны - шанс отдохнуть, а с другой - повод задуматься, в чём причина их занятости. Какое-то новое оружие? Новые схемы поиска и захвата? Усиление клонов и увеличение их рядов? Поиск или создание информации? Любой из вариантов несёт за собой кучу последствий, неблагосклонных к сопротивлению. И то, что Сэнфорд, по ощущениям, единственный, кто думает об этом - сводит с ума.       Хэнк, что неудивительно, на базе появляется реже, чем новые припасы - увлечён своими тёрками с агентами и долгом своим считает регулярно вырезать всех, кого из них найдёт и встретит на пути, заодно играет в догонялки с каким-то сверхсильным клоуном; честно, в детали вдаваться не хочется от слова совсем.       Док весь в работе, - впрочем, как и всегда, - постоянно за компьютером или за каким-либо ещё устройством, в коих Сэнфорд силён не был. Шарится и перебирает самые разные бумаги, проделывает различные махинации, наблюдать за которыми уже давно стало неинтересно. Время от времени уезжает куда-то, не секрет, что чаще всего к другим группам сопротивления решать какие-либо вопросы. Частью себя Сэнфорд хочет думать, что эти вопросы хоть как-то связаны с затишью.       А Деймос... Деймос тоже как обычно. Курит на балконе, лишний раз рыщет по запасам еды в поисках чего-нибудь сладкого или просто того, что можно запихать в себя в качестве быстрого перекуса. Думает о чём-то возвышенном и остальную часть времени из своей комнаты почти не выходит. Работает ли, мается ли дурью или через окно опять сбежал на крышу, а оттуда - как сам решит, - как повезёт. Но базу он в последнее время почти не покидал, так что он - единственный стабильный собеседник, и Сэнфорд честно рад, что это именно он.       – Не могу занять себя, – Обмолвился Форд однажды неловко, решив таки обсудить это с тем, кому безмерно доверяет, – Я удивляюсь, как вы вообще не думаете о поведении апху.       – ты всегда много думаешь, – Произносит Деймос, не отвлекаясь от ноутбука, лишь выразительно щурясь, – даже о том, о чём такой, как ты, думать не должен. просто потому что не сможешь додумать что-то адекватное, – Хакер наконец переводит взгляд на собеседника и качает головой с насмешливой слабой улыбкой. Снова ёрничает.       – Поэтому и хочу обсудить, – Наёмник борется с желанием стушеваться, чувствуя нарастающую неуверенность. Его вовсе не смутили слова Деймоса, из которых надменный, игривый цинизм так и пёр, это было делом привычным и именно это и привлекало в Дее. Скорее останавливали сомнения о действительной важности своих сетований, вдолбленный принцип: не открывайся очень уж сильно, это слабость.       Деймос приподнимает брови - совсем немного и резко, после чего, вернув взгляд на монитор, опускает их. Знак, что он готов слушать. Сэнфорд всегда считал особенными эти жесты напарника, в которые он вкладывал какой-то смысл; и ведь казалось, что понять их смысл было нелегко, из-за того, что Деймос - персона неординарная, но при этом эти знаки всегда были понятны и говорили за себя.       И Сэнфорд рассказал о каких-то пытливых мыслях, что кое-как смог сформулировать, - в сравнении с владениями языка Деймоса, здоровяк чувствовал себя неучем, но ничего с этим сделать в любом случае не мог, - позволил себе высказать подозрения и недовольства, да и в целом то, как себя чувствует.       После услышанного хакер лишь хмыкнул, будучи щедрым на междометия. Сэнфорд даже помнит, как он однажды это аргументировал тем, что это добавляет выразительности. И с этим трудно не согласиться. Потом Деймос встал, взял с полки книжного шкафа, стоящего рядом, какую-то книгу (было ощущение, что случайную) и сел рядом с напарником на диван.       – ты перенервничал, – Начал хакер, устраиваясь поудобнее и открывая книгу, – можно понять, но не простить. ты слишком много держишь в себе.       – Ну, неловко же как-то... – Здоровяк стучит пальцами себе по коленям, не придумав, как лучше пытаться держать себя в руках, а после его перебивают.       – расслабься, – И Сэнфорд очень пытается, хотя про себя ворчит о том, что сказать легко.       – расслабься, – Но по нарастающему напору в голосе Деймоса становится понятно, что это всё-таки не будничная поддержка за неимением ничего получше, а призыв к действию, – ты буквально весь напряжён. расслабь мышцы, сядь нормально, не так прямо. дыши.       Дей всегда бьёт прямо в цель и никогда не промахивается, будь то мишени, враги или деликатные вопросы. Это сбивает наповал.       – глубоко вздохни и наконец перестань ставить себе рамки на каждом шагу, ты мешаешь самому себе, – И очень хочется послушаться, наёмник очень старается, – если тебе это как-то поможет, то этот твой "момент слабости" останется только между нами двумя.       Невольно лезет в голову мысль, что Сэнфорд не хотел бы расклеиваться из всех людей именно перед Деймосом. Но всё-таки здоровяк делает то, что ему советует напарник.       – другое дело, – Хакер шутливо тыкается корешком книги в ногу немного расслабившемуся Форду, – так гораздо лучше, ты так не думаешь?       Сэнфорд думает, что дышит слишком громко, и что ему кажется, что у него содрогается грудь от того, что он начал дышать полной грудью, но не уверен. Помедлив, наёмник осторожно кивает, чтобы не выдать новые расцветающие переживания.       – ты совсем себя не любишь, – Деймос закатывает глаза, закидывая ногу на ногу и перелистывая страницу, – надо же давать себе передышки. хотя бы короткие. просто чтобы прийти в себя, – Он заправляет за ухо мешающие локоны, что так и лезли из заплетенного хвоста в лицо. Как же красиво волосы всё-таки рассыпаны у него по левому плечу, – а потом уже будешь дальше думать, что же подготовит тебе это нынешнее затишье. после отдыха лучше думается, кстати. об этом ты, конечно, не думал, так? – И опять Деймос насмехается над Сэнфордом, и Сэнфорд считает это вполне заслуженным.       Так хорошо.       Наёмник решается дать себе волю. Он аккуратно пододвигается к хакеру и приваливается к нему. Не встретив какой-либо реакции от Деймоса из тех негативных, что Форд представлял себе, он тихо спрашивает:       – Ты... Не против? Если что, я могу...-       – я бы уже выказал недовольство, если был бы против, – Хмыкает напарник, не отрываясь от чтения.       – ....Не слишком тяжело?..       – не смеши меня.       Этого вполне достаточно, чтобы у наёмника отлегло от сердца. Он давит улыбку, потому что она была слишком счастливой, слишком удовлетворённой, слишком влюблённой и очевидной. Вместо этого позволяет себе ещё одну наглость (по его мнению) и прислоняется головой к голове Деймоса.       Хочется многого. Хочется вечность так сидеть, может, поспать, а ещё в глубине души хочется большего - чтобы Деймос притянул Сэнфорда к себе поближе и приобнял, бездумно поглаживая, но Форд чувствует, как близок к границам дозволенного и в опасной близости от недозволенного.       – Дей... – Наёмник не планировал подавать голос, но всё же случайно произносит, пожалуй, самое безобидное желание из всех тех, что Сэнфорд усердно прячет в себе, – Может, почитаешь вслух?       Мгновения молчания кажутся безумно долгими и мучительными.       – не-а, – Деймос не звучит возмущённо или озлобленно, бурчит с привычной лукавой ленцой, но колет прямо в сердце с невероятной силой, – детективы надо читать тихо. если хочешь, устройся как-нибудь и читай вместе со мной сам.       Форд понимает. Он не хочет портить момент и выходить за рамки. Он не двигается, потому что не хочет тревожить Дея и мешать чтению.       Грудь снова начинают разъедать изнутри мрачные мысли.       И всё же затишья противны. Только лишний раз мотаешь нервы размышлениями и приступами паранойи.