Этот дневник принадлежит Драко Малфою

25 апреля Дорогой дневник! Сегодня стало известно, что наследник Слизерина снова выпустил на охоту своё чудовище. Жертвами стали две девчонки. Наша староста Джемма Фарли ходит с красными от слёз глазами, так как наследник превратил в статую одну из факультетских старост — её подругу Пенелопу Клируотер с Рейвенкло. Ну, а вторая жертва — наша невыносимая грязнокровка Грейнджер, но я почему-то не испытываю по этому поводу ни малейшей радости, что б там себе ни думали Поттер с Уизелом. Эти двое смотрят на меня так, словно я лично сходил в Тайную Комнату и привёл этот неведомый «Ужас Подземелий» на верёвочке, чтобы скормить ему их обожаемую подругу. Хотел бы я знать, дорогой дневник, что это за монстр такой, что одним взглядом обращает людей, животных и даже бестелесных призраков в камень. Стоп, кажется, у меня появилась идея, как я могу выяснить это. Расскажу, если всё получится. В школе царят беспокойство и напряжение, ещё большее, чем перед рождественскими каникулами. Профессор Снейп запретил всем нам, даже семикурсникам, покидать гостиные после шести вечера. На все уроки мы теперь ходим только в сопровождении преподавателей. Даже в туалет отлучаться по одиночке не разрешено. Ученики с других факультетов косятся на нас так, словно мы держим домашнего питомца наследника Слизерина у себя в факультетской гостиной, расчёсываем его густую шерсть и кормим его сырым мясом юных грязнокровок. Я своими ушами слышал, дорогой дневник, как гриффиндурки, сбившись в тесный кружок в библиотеке, шептали: — Смотрите, заклятие наложено на двух гриффиндорцев, не считая привидения, одну студентку Рейвенкло и одного хаффлпаффца. Интересно, кто-нибудь из преподавателей обратил внимание, что все слизеринцы целы и невредимы? — Очевидно же, что вся эта дьявольщина исходит из Слизерина. — Ага, точно: наследник Слизерина, чудовище Слизерина — ты прав, Ли! — Вот я и говорю, почему бы просто не взять и не выставить отсюда всех слизеринцев? Точно, Джордан! Не далее, как сегодня утром малявка Ариадна Селвин с первого курса принесла свежую печень грязнокровки милашке-чудовищу! А уж как оно благодушно урчало, когда первокурсник Руфус Притчард чесал его между ушами! Грёбаные придурки! 28 апреля Дорогой дневник! Сегодня на гербологии я потихоньку подошёл проверить мандрагоры. Профессор Спраут говорила, что зелье, которое оживит жертв, можно будет готовить не раньше, чем у этих визгливых уродцев сойдут прыщи. Я попытался рассмотреть сморщенные мордашки. Главный заводила (тот самый, что дёргал за листья несчастную трепетливую герань во время нашего с Панси дежурства) злобно и с подозрением уставился на меня, а затем внезапно швырнул ком влажной земли мне в лицо. Гриффиндурки покатились со смеху. — Что ты там трёшься, Малфой? — прошипел Финниган. — Небось, хочешь навредить мандрагорам, чтобы мадам Помфри не смогла приготовить зелье? Профессор Спраут! Вот же кретин! Я скорчил рожу и отошёл к своим. В конце урока профессор Спраут сообщила, что студенты Слизерина освобождаются от дежурства по мандрагорам. — Вы хорошо потрудились, — с преувеличенным добродушием сказала преподавательница гербологии, — но нам больше не нужно так много дежурных. Ученики остальных трёх факультетов вполне справятся. Осталось две-три недели — и можно будет наконец приступить к приготовлению спасительного зелья. Вот так, дорогой дневник! Нам снова недвусмысленно дали понять, что слизеринцы не заслуживают доверия. А между тем именно мой отец, выпускник факультета Слизерин, завтра самолично прибудет в школу вместе с министром магии Корнелиусом Фаджем, чтобы разобраться в ситуации и положить конец творящимся в Хогвартсе безобразиям. Хвала Мерлину, мой отец — глава Попечительского Совета Хогвартса, и в его компетенции — отстранение несправляющегося со своими обязанностями директора и назначение нового. Вчера я беседовал с отцом по камину. Папа успокоил меня и заверил, что мне и моим друзьям совершенно нечего бояться. Скоро чокнутого старикашку Дамблдора уволят ко всем чертям (все двенадцать членов Попечительского Совета проголосовали за это!). Надеюсь, дорогой дневник, новым директором станет наш декан и близкий друг моего отца профессор Снейп. Уж он-то не допустит пренебрежительного отношения к нашему факультету! Наконец-то мы получим должное уважение и станем главными в школе! И никакой Поттер со своими уродскими дружками больше не отберёт у нас Кубок! Он навсегда станет нашим, ведь Слизерин — самый лучший факультет в Хогвартсе! Чудовище Слизерина успокоится и прекратит нападать на грязнокровок. Пусть знают своё место, сидят тихо и не высовываются! Особенно Грейнджер. На самом деле, дорогой дневник, если бы я мог выбирать — я бы скорее выгнал из школы этих тупиц Уизела и Лонгботтома, хоть они и чистокровные. Грейнджер, по крайней мере, умная. Даже профессор Снейп это признаёт. 29 апреля Дорогой дневник! Сегодня я, как и обещал, решил выяснить, что за чудовище терроризирует замок и обращает учеников в статуи. Мой план был столь же изящен, сколь и прост. Придя после занятий в библиотеку, я с озабоченным видом подошёл к мадам Пинс и сказал, что нам с Грейнждер поручено вдвоём подготовить доклад по самым зловещим и опасным монстрам волшебного мира. — Понимаете, мадам, Грейнджер должна была написать первую часть, а я — вторую, но, дело в том, что бедная девочка попала в Больничное Крыло, — я перешёл на драматичный шёпот. — Ну, Вы же понимаете, наследник не щадит маглорождённых, — я притворно вздохнул. — И поскольку моя партнёрша по учебному заданию находится в неподвижном и бессловесном состоянии, я при всём желании не могу узнать, какие именно книги она использовала для доклада. Не могли бы Вы быть столь любезны и выдать мне те же самые материалы, что недавно изучала Грейнджер? Я скрестил пальцы в карманах на удачу. Библиотекарша подозрительно уставилась на меня, став ещё больше похожей на стервятника, предвкушающего поживу, и прокаркала: — По какому предмету Вы делаете доклад, мистер Малфой? — Э-э-э… по истории магии, мадам, — я от души понадеялся, что библиотекарша не будет перепроверять эту информацию у нашего учителя-призрака. — «Великие трагедии прошлого. Самые леденящие кровь нападения смертоносных монстров на волшебников и невинных маглов» — это тема нашего с мисс Грейнджер доклада, — напропалую вдохновенно врал я. — Грейнджер, как маглорождённая, взяла на себя ту часть, где говорится об истреблении маглов ужасными чудовищами. Мадам Пинс, что-то недовольно пробурчав себе под нос, велела мне сесть за стол и вскоре отлевитировала в мою сторону внушительную гору пыльных фолиантов. Я с азартом принялся листать справочники-бестиарии, с лёгким трепетом рассматривая иллюстрации, на которых клыкастые и шипастые монстры плевались ядовитой слюной, протыкали, разрывали на части и потрошили своих жертв. Обед чуть не попросился из моего желудка наружу, когда в одной из книг я увидел монстра по имени «Пайлантипо» — десятилетиями истреблявшего коренных американских магов. Он представлял собою великана с белой кожей, под одеждой которого скрывалось множество зубастых пастей. Самым опасным при встрече с этим чудовищем было — ранить его, потому что из каждой капли его крови рождался новый Пайлантипо! Но ещё ужаснее было австралийское лесное чудище Яра-ма. Это существо с красной, покрытой отвратительными бородавками кожей, сильно надувается, прежде чем напасть на свою добычу. Яра-ма терпеливо ждёт жертву, притаившись в ветвях эвкалипта, а дождавшись, падает на бедолагу, облепляет его своим скользким телом и сосёт кровь при помощи присосок, расположенных на лапах. Высосав всю кровь несчастного, чудовище открывает свою огромную пасть и заглатывает добычу целиком, после чего уползает в ближайшее болото, оставляя за собой след из зловонной слизи! * Однако все эти жуткие монстры вряд ли подходили на роль милой домашней зверушки наследника Слизерина, поскольку не обладали способностью превращать людей, животных и привидения в статуи. Просидев в библиотеке почти до отбоя, я уже хотел было отложить оставшиеся четыре, самые старые книги на завтра, как вдруг мой взгляд привлекла огромная, занимающая целый разворот змея, с головой, похожей на петушиную. Взгляд её немигающих глаз завораживал и гипнотизировал даже со страниц чуть ли не рассыпающейся в пыль книги. Содрогнувшись от отвращения, я впился глазами в текст: »…из многих монстров, коих в наших землях встретить можно, не сыскать таинственней и смертоносней Василиска, также ещё именуемого Король Змей. Сей гад может достигать размеров воистину гигантских, а срок жизни его — многие столетия. На свет рождается из куриного яйца, жабою высиженного. (Фу, мерзость какая! Лучше бы этот сумасшедший наследник завёл себе котёнка!). Смерть же несёт путём диковинным, ибо, кроме клыков ядовитых, даден ему взгляд убийственный…» Так вон оно что! Выходит, по Хогвартсу ползает ядовитая гигантская змеюка и взглядом обращает в камень тех, кто встретится ей на пути?! Ну, или тех, на кого её науськивает наследник. Интересно, как этот Василиск понимает, что перед ним грязнокровка? По запаху? А может, он смотрит на цвет галстука? Отец с уверенностью сказал, что мне и моим друзьям бояться нечего. Глупый Поттер, теперь он точно пожалеет, что вовремя не подружился со мной! Нервно сглотнув, я продолжил чтение: «Особливо боятся Василиска пауки, ибо он есть враг их смертельный (о, нашему Уизелу ручной василиск пригодился бы!), сам оный Василиск страшится лишь пения петушиного, ибо гибельно оно для него». Мозаика сложилась в моей голове! Бегающий по школе остолоп Хагрид с дохлым петухом под мышкой (наследник позаботился о безопасности своей зверушки!), со всех ножек удирающие из Хогвартса пауки, которых я видел незадолго до Рождества… Итак, чудовище Слизерина — гигантский Василиск, многие столетия обитающий в Тайной Комнате. Интересно, чем он там всё это время питался-то, бедолага? Докопалась ли до истины всезнайка Грейнджер? Я осторожно провёл палочкой над страницей, и она замерцала голубым светом. Есть! На страницу с Василиском было наложено «Джеминио» — заклинание копирования. Выходит, заучка-грязнокровка узнала правду о чудовище и отправилась на охоту, даже не удосужившись позвать с собой Поттера и Уизли? А я-то гадал, почему Шляпа распределила Грейнджер с её мозгами не в Рейвенкло, а в Гриффиндор! Оказывается, безбашенного идиотизма в этой девчонке больше, чем расчётливого, холодного ума. Теперь, когда всезнайка Грейнджер безмолвной тушкой лежит на больничной койке, два её дружка-кретина ни за что не догадаются, какое чудовище ползает по школе. А ведь Поттер с его знанием парселтанга вполне мог бы договориться с этой глазастой змеёй-психопаткой. Но я не буду облегчать ему задачу. Ни за что. Нечего было отвергать мою руку, когда я в прошлом году предлагал ему дружбу! 30 апреля Дорогой дневник! Сегодня с самого утра по Хогвартсу разлетелись две сногсшибательные новости. Во-первых, громилу Хагрида, по слухам, отправили в Азкабан. Его обвиняют в том, что он, якобы, в прошлом держал в школе опасных животных, поэтому сейчас, когда по школе бродит неопознанное чудовище, великан — любитель пушистых монстров снова попал под подозрение. Всё это, разумеется, чушь собачья, ведь этот полукровка не имеет абсолютно никакого отношения ни к Слизерину, ни к его Тайной Комнате-зоопарку. Но Министерству Магии нужно же показать, что оно не бездействует. А возможно, это мой отец привлёк внимание к тёмному прошлому Хагрида, чтобы отвлечь всеобщее внимание от наследника. Вторая новость ещё интереснее: старикашку Дамби отстранили от должности из-за всей этой истории с нападениями, и теперь его временно замещает хитрая кошка МакГонагалл. Ну, в её способность навести в школе порядок я верю гораздо больше. Хотя, профессор Снейп, разумеется, был бы куда лучшим директором, о чём я во всеуслышание и объявил, когда закончился урок зельеварения. — Я всегда знал, отец — единственный, кому под силу вытурить Дамблдора! — провозгласил я, наслаждаясь тем, как Поттер заскрипел зубами от гнева. — Я уже говорил вам, он считает его никуда не годным директором. Может, теперь у нас будет настоящий директор, который не испугается ни чудовища, ни Тайной Комнаты. Сэр, — обратился я к профессору Снейпу, — почему бы Вам не предложить свою кандидатуру на пост директора? — Не Вашего это ума дело, мистер Малфой, — урезонил меня наш декан, но я заметил, как по его губам скользнула довольная улыбка. — Профессор Дамблдор лишь временно отстранён попечителями. Возьму на себя смелость утверждать, что он скоро опять будет с нами. — Как бы не так! — заспорил я. — Я думаю, сэр, мой отец поддержит Вашу кандидатуру. Я ему скажу, что Вы самый лучший профессор в школе. Поттер с Уизелом задушенно фыркнули. Придурок Финниган изобразил, будто его стошнило в котёл. Вот идиоты! — Меня что удивляет, — не унимался я, — почему маглорождённые не пакуют чемоданы? Ведь опасность не миновала. Ставлю пять галлеонов, скоро ещё один окаменеет, как грязнокровка Грейнджер. Уизел метнулся было ко мне, сжав кулаки, но Поттер и Томас повисли на нём с двух сторон, не желая терять баллы. До чего же легко вывести из себя этих гриффиндурков, дорогой дневник! 1 мая Дорогой дневник! Сегодня после уроков во дворе я услышал странный разговор. — Прости, Гарри, что подозревал тебя, считал тёмным колдуном, наследником Слизерина — смущённо промямлил МакМиллан с Хаффлпаффа, протягивая руку Поттеру. — На Гермиону Грейнджер ты бы ни за что не напал. Вот идиот! Да как вообще в эту тупую барсучью голову могло взбрести, что наш святой Поттер, друг нищебродов и грязнокровок нападает на невинных людей и кошек, чтобы сделать из них скульптуры для своего сада?! — Этот тип, Драко Малфой, — громко зашептал МакМиллан, не замечая, что я спрятался за деревом, — обратите внимание, какой он ходит довольный. Я даже думаю, может, он и есть наследник Слизерина? Я задохнулся от возмущения и собрался уже, обнаружив себя, высказать этому недоумку всё, что я о нём думаю, — Поздравляю, додумался, — буркнул Уизел. Я даже дышать перестал. Вот как, значит? Ведь ты же точно знаешь, гадёныш, что это не я, ты своими ушами (ну, вернее, ушами моего друга Винса) слышал, что я понятия не имею, кто стоит за нападениями, а теперь готов подтвердить подозрения МакМиллана! — Как, по-твоему, Гарри, это Малфой? — не отставал МакМиллан. Ну давай, Поттер, вешай на меня всех собак. А также кошек, грязнокровок и призраков. — Нет, — неожиданно жёстко отрезал Поттер. Хаффлпаффцы разинули рты и выпучили глаза, от чего их лица приобрели ещё более тупое, чем обычно, выражение. Впрочем, мои глаза тоже от изумления вылезли из орбит. — Ух ты, смотри-ка, Рон, — Поттер хлопнул своего дружка-идиота по руке. — Пауки бегут в сторону Запретного Леса. — Ага, — Уизел мгновенно позеленел, но добросовестно попытался изобразить воодушевление. — Но мы же не можем сейчас пойти за ними? Лица хаффлпаффцев сделались ещё глупее от непонимания происходящего, хотя куда уж больше-то? Я насторожился. Поттера интересуют убегающие из замка пауки? Неужели… Неужели они с Уизелом тоже разгадали тайну чудовища Слизерина? Вот только зачем им идти за пауками? Ну, теперь я с этих двоих глаз не спущу, дорогой дневник!