Проект: Красный кардинал

Томми не знал, сколько времени прошло с того момента, когда он физически не смог выдавливать из себя воду. После очередного сна или, как называл это Эрин, "смерти", глаза его просто вдруг стали слишком сухими. Панацею не удавалось вытащить даже хирургическими путями. "Ты же хочешь приносить хоть какую-нибудь пользу? Пока ты не можешь помочь, люди умирают." "И это твоя вина." И Томми снова умер. Тогда они заинтересовались кровью. Сначала взяли совсем чуть-чуть. Потом больше. И ещё больше. Они говорили, что все проходит успешно. Что девяносто процентов испытуемых выживают и исцеляются. Возможно, это станет второй панацеей. Их жадность потеряла контроль. В один момент юное тело превратилось в не больше, чем пакет с кровью. Но чем дольше он бодрствовал, тем хуже становились результаты, пока в один из дней, кровь не стала обычной. Да даже группа не универсальная. Жар выветрился. И его усыпили. И он проснулся. И кровь забурлила с новыми искрами, в попытке восстановить тело поскорее. И учёные нашли закономерность. Они забрали всю алую жидкость, которая текла в венах На восстановление уходила неделя. Томми просыпался в теплых руках Эрина. Если Томми должен пройти через это, чтобы иглы не коснулись друзей, то он готов. Если Эрин будет рассказывать мифы о звёздах и значения цветов, а 873м133 будет рассказывать ему глупые непонятные "шутки", то Томми снова и снова покорно ляжет на стол. Они снова осушили его. Неделя превратилась в недели. Результаты становились хуже. Руки Эрина все ещё продолжали его встречать. Он казался усталым. Недели стали месяцем. Томми засомневался в своей стойкости. В нем поселилась тонкая жилка зависти. Друзья просто сидели там целыми днями, делясь интереснейшими историями, а он мучался, пытаясь выбить себе пропуск к открытию глаз. Эрин похудел. Томми стало паршиво от старых мыслей. Эрин выглядел измученным, но продолжал качать его на своих руках. Томми хотел плакать, но глаза его оставались сухими. Тесты стали ужасными. Один раз Томми серьезно задумался, хочет ли видеть насколько плохо его "брату". Возможно, он уже не пытался пробраться на дно, но оно само затаскивало его как в первые разы. Человек сгорел. Новое лекарство окрестили "Огненной кровью".

***

Ранбу не был знаком с богатством. За свои девять с половиной лет он не видел золота или дорогих камней ни на людях вокруг него, ни на экране телевизора. Потому что у них не было телевизора. Однако, он чувствовал себя любимым. Руки его матери всегда были сухими и тёплыми, а голос нежен как шелк. Отца часто не было рядом и его Ранбу запомнил хуже, но сквозь туманную дымку он все ещё может почувствовать колючую бороду. Он помнил как в один из дней его мать приказала мальчику прятаться и тот заполз под кровать. Он помнил звук битого стекла и выстрелов. Он помнил как дрожал, в углу своей темной пещеры, когда к нему тянулись руки. Рабство не было чем-то необычным в Л'аманбурге. Возможно в первом округе оно и порицалось, но третий округ плевать хотел на них. Возможно, с того момента и начались проблемы с памятью, но после воспоминания о девятилетнем себе шла пустота, а потом он сидел в металлической клетке с ошейником вокруг горла. Он сразу понял, что что-то не так. Не то, чтобы об этом говорило его положение, но он не чувствовал своего хвоста, зрение было гораздо хуже, да и ощущал он себя выше, чем когда-либо. Как оказалось, ему четырнадцать. Ранбу не помнил, куда пропали пять лет жизни взаперти, да и вспоминать не хотелось. Так, с чего же ему помнить очередной день? Соседи по клеткам стонали от боли и голода. Вроде, совсем недавно прошла гражданская война и лекарств не хватало. Л'аманбург, город свободы, погрузился в эпидемии. Почти каждый третий человек болел, а в купе со слабым иммунитетом, шансы на выздоровление были ничтожными. -Мы не можем им доверять! Ты слышал, что эта штука убивает больше людей, чем спасает?- вдали послышался грубый мужской голос. -Как будто у нас есть другой выход. Хочешь, чтобы весь товар передох?- ответил ему другой.- К тому же, говорят, это лекарство создают люди, представившие Панацею. -Это не отменяет смертей! Да, в начале Кровь спасала кучи жизней, но сейчас она не более, чем яд! Голоса становились все ближе и ближе. Слушать было также тяжело, как и двигаться. Ни у кого не хватало сил на сопротивление. Ранбу даже не мог вздрогнуть, когда дверь в его клетку распахнулась. Он приоткрыл мутные глаза. К его рту поднесли флакон с горячей жидкостью и залили в рот. Лекарство было горячим и обжигало стенки горла. Жар растекался к лёгким и желудку, поражая каждый встреченный нерв. Все его существо бросало из жара в холод. И тогда мальчик понял: либо кровь выжгет заразу, либо его. Потом вновь шла густая дымка, после которой в памяти отпечатались только крики его соседей. Было жарко. Сначала он подумал, что так действует лекарство, но тут же осознал, что жар не внутри, а вокруг него. В крови забурлил адреналин и парень резко вскочил с пола. Неестественная здоровая энергия текла по венам, заставляя двигаться. Под кожей горел огонь. Ранбу заметался по клетке, обжигаясь о прутья. Если его не погубила болезнь и кровь, то он точно умрет здесь. И мысль эта поразила его. Он умрет. Сгорит. И никто не вспомнит о нем. И он заметался ещё отчаянее, пока ошейник не стал так сильно натирать кожу, что из-под него полились фиолетовые ручейки. Ранбу так устал, но не мог заснуть или свалиться в обморок. Он не хотел умирать, но и сделать ничего не мог. Эндер рухнул на пол, закрыв руками голову, зная, что будет чувствовать каждую секунду своих мучений. В нос настойчиво бился запах горелой плоти и дыма. На языке танцевал вкус металла и пепла. Он не хотел умирать. Он хотел быть где угодно, но только не здесь. Где угодно. Маленькие фиолетовые частички закружились вокруг него, отбирая у лап пламени. Его затошнило. Мир изменился. Холодный воздух ударил разгоряченное тело и пробивался в лёгкие. Ранбу жадно глотал прохладу, впиваясь пальцами в сырую землю. Крупные слёзы катились по щекам, вызывая шипение. Где-то вдалеке горел склад. Тогда он думал, что произошел несчастный случай. Сейчас он знает, что кровь была зажигалкой, а хворостом послужили больные. Тогда он думал, что ему просто повезло. Сейчас он знает, что это было настоящее чудо.

***

Филза не просто так покинул пост героя. Он поклялся отомстить. Найти тех, кто забрал у него свет и убить. "Героям" убивать нельзя. И Фил ушёл. Войны меняют людей, но эпидемии делают это ещё больнее. У Фила было все. Семья, два сына, жена, признание. Потом у одного из близнецов нашли рак. Они пошли на опасное, экспериментальное лечение. И оно сработало. Врачи назвали это "панацеей" и быстро выдвинули на рынок за огромные деньги. И хоть Фил был безумно рад, что смог обмануть смерть, своего врага и союзника, мысль о продаже столь могущественного лекарства его мягко говоря напрягала. Богачи быстро сметали запасы переливавшейся жемчугом воды, используя по разным пустякам. Боли в спине, плохое зрение, растяжения. Запасы быстро истощились и к моменту восстания за независимость города от страны, Панацея исчезла без следа на былое существование. Её заменила Кровь. Люди выживали. Становились здоровее, сильнее, самоувереннее и глупее. Кровь пошла по пути Панацеи. Удивительно, как люди не учатся на ошибках. Удивительно, каким легкомысленным был Фил. Кристин заболела. Врачи в один голос твердили о новом лекарстве. Столь же универсальном, что и предыдущее. И он купился. Кристин не могла стоять и просто лежала в постели, когда Филза пришел к ней в спальню с прозрачным бутыльком. Кристин всегда была красивой. Красиво спала, просыпалась, улыбалась и принимала лекарство. Сгорала она тоже пугающе красиво.

***

-Что ты ешь?- Таббо спустился с лестницы, затягивая фартук потуже. Утро было бы весьма обычным, если бы не: А) В "Погчампе" нет ничего обычного, а моменты затишья напоминают состояния окружающего мира перед бурей. Б) Томми ел что-то чрезвычайно подозрительное, бесформенное и зелёное. -Мох.- ответил тот, запихивая в рот свежую горсть. Даже Клем смотрела на хозяина с толикой отвращения. - Мох нельзя есть.- Таббо попытался перебрать в голове все вариации съедобного мха.- Или погоди, это олений мох? -Не-а.- угрожающе, Томми снова открыл рот и специально очень медленно, показательно, положил кусочек растения на язык, и начал жевать. Таббо поморщился, направляясь к своей "любимой" подсобке, дабы вытащить оттуда рабочий инвентарь. -Значит, Исландский?- продолжил гадать он. -Не думаю, что в Л'аманбурге растет Исландский мох.- предположил парень, хрустя зеленью.- Хотя, в нашем подвале может находится что угодно. Таббо выпрямился, чтобы посмотреть на босса. После той сцены с героями он прошёлся по территории кофейни и не нашел никакого подвала. -У нас нет подвала. -Подвал просто не принял тебя.- Улыбнулся Томми. Клементина издала весёлый звук, напоминающий тявкающий смех. Иногда в поведении хозяина не было ничего логичного. Эдакий клоун, ведущий тебя за нос, даже если вы ступаете по лезвию. По лезвию, над стометровым обрывом, в расщелине которого бурлит лава, в которой плавают акулы, на которых верхом ездят ягуары, и все это приправленно ядовитыми огнестойкими пауками под соусом из конца света. И черт разберётся, когда он лжет, а когда говорит истину. Стоит привыкнуть играть по его правилам, как он выкидывает нечто такое. Вот он ведёт себя как строгий босс, потом как верный друг, переключается на заботливую мамочку, перетекая в комика, который недавно слез с иглы и выбрался из затяжной депрессии. Когда к ним спустился Ранбу, глаза Томми сверкнули, как у хищника, увидевшего свою жертву. Или как тот самый комик, учуявший дозу. -Эй, Бубби-бой! Как спалось?- невинно спросил он. -Хорошо.- скромно ответил Ранбу. -Живот не доставлял проблем? Выглядишь бледным.- Таббо бы и сам в это поверил, если бы не очки с маской, закрывавшие все лицо гибрида. И всё же, он решил молчать. -Да вроде все нормально..а что?- Шатен физически почувствовал ликование Томми, от того, что его друг попался на крючок. -Дай температуру измерю.- блондин выплыл из-за стойки и быстро прижал ладонь ко лбу высокого.- Да ты весь горишь! Слушай, в последнее время ты не хотел пить? Ранбу замялся. Его хвост обеспокоенно завилял. -Да,- признался он. -А, не знаю, хотел есть?- продолжил Томми. Симулировал или искренне интересовался он, было сложно понять. -Иногда.- Ранбу стал сминать рукава костюма, а Таббо попытался подавить смешок. -Ранбу,- серьезно обратился Томми.- не испытывал ли ты в последнее время острую потребность в чистом кислороде?- завуалировал он слово "дышать". -Наверное,- Ранбу сглотнул. - Что это значит? Томми глубоко вздохнул, огибая рукой плечи Эндерианца, склоняя того к себе. -Как бы тебе это помягче сказать.. Тревогу Ранбу можно было ощутить в другом конце квартала, а в помещении она принимала твердое состояние. -Ты беременный. Тревога сменилась тишиной. Ранбу хихикнул. -Нет, это не так.- отвертевшись от руки, гибрид раскусил шутку. Его встретило очень серьезное лицо Томми. -Это не так?- или не раскусил, но Таббо в этот момент пришлось зажать себе нос и глубоко дышать ртом, чтобы не взорваться от смеха. Как Томми умудряется так убедительно играть? -Ты станешь счастливым отцом.- поздравил его бариста. Кажется, они сломали Ранбу, потому что тот просто стоял, пытаясь переварить информацию. Таббо решил утешить своего приятеля. Шатен аккуратно подошёл к нему, положив руку на живот. -Мы назовём его Майкл. -Из него получится такой вкусный бекон.- мечтательно произнес Томми. -Ты же не ешь мясо.- поправил его Таббо. -Для детей могу сделать исключение. Они же совсем как овощи, лежат в моем подвале. -Но у нас нет подвала.- включился Ранбу. -Откуда ты это знаешь? Ты там был? Нет, вот и молчи. -Меня там не было, потому что его нет.. -Пока не побываешь в подвале, не отрицай его существование.