Закон парных случаев

— Ну что, Алиса, Боинг — не «Пегас»? — Не «Пегас»… Как с этим Боингом пилоты справляются? Коля и Алиса спустились из кабины симулятора и шли в «зрительный зал» — уголок для посетителей со стульями, откуда был виден и сам симулятор, и картинка того, что видят пилоты, выведенная на два больших телевизора. Они «слетали» по разу и решили уступить оставшееся время Але с Киром. Коля, памятуя своё прошлое фиаско, на этот раз снижал самолёт медленно и аккуратно, но, увлёкшись плавностью захода на посадку, упустил из виду, что полоса аэродрома не бесконечна. В результате самолёт просвистел большую её часть на высоте нескольких метров, затем, потеряв скорость, рухнул с этих метров в самом конце полосы и выкатился за её пределы. Остановился самолёт в каком-то овраге, снеся забор аэродрома. Инструктор, молодой парень, на этот раз ободрил Колю фразой: «Ничего, Москва не сразу строилась, дело нехитрое, приходите почаще, научитесь». Затем место за левым штурвалом заняла Алиса. У неё, под руководством инструктора, получилось вполне сносно для первого раза взлететь, набрать высоту и выполнить полёт по «коробочке» — прямоугольному маршруту в зоне аэродрома, используемом для упорядочивания движения самолётов. Но при заходе на посадку, Алиса так старательно корректировала малейшие отклонения самолёта от глиссады, что в результате раскачала самолёт и вместо полагающегося в таких случаях ухода на второй круг «спасла посадку», жёстко приземлив самолёт на правую стойку шасси и зацепив законцовкой крыла газон рядом с полосой. — Первый раз? — спросил инструктор. — Ага, — Алиса глубоко дышала от волнения, на щеках проступил румянец. Тренажёр весьма правдоподобно имитировал ощущение полета и движения самолёта. Если бы Алиса, Коля и инструктор не были пристегуты, при ударе крылом о землю их бы просто выкинуло из кресел. — Очень неплохо для первого раза, — ободрил инструктор. — Я серьёзно. Пилотирование самолёта — навык, конечно, по бОльшей части механический, но требует определённого автоматизма и координации движений. А это достигается тренировками. Приходите ещё и у вас получится. Аля и Кир, дождавшись своей очереди, зашли в полумрак кабины, инструктор закрыл дверь. Кир с любопытством рассматривал разноцветные лампочки, ручки, рычажки и выключатели, которые окружали пилотские кресла со всех сторон — на приборной панели спереди, на тумбе между пилотами, которая как борода Черномора продолжала переднюю панель. Тумблерами и табло с цифрами был густо усеян потолок кабины, и даже на стенке за пилотскими креслами были ровные ряды каких-то чёрных кнопок. Казалось, такого обилия цифр, переключателей и сигнальных лампочек не было даже на «Пегасе». — Кир, ты первый, — сказала Аля. — Я?! — ужаснулся Кир, ещё раз окидывая взглядом царство приборов вокруг. — Не волнуйся, — ободрил инструктор, молодой парень в синем комбинезоне летчика-испытателя. — Я подскажу и помогу. А бОльшая часть всего этого тебе не понадобится. Садись в левое кресло, пристёгивайся. Сам он пробрался в правое и пристегнулся. Аля в ожидании своей очереди села на дополнительное откидное кресло за пилотами, в котором на настоящем самолёте летают стажёры или проверяющие. Инструктор объяснял Киру: — Самолёт уже стоит на исполнительном старте — в начале полосы. Для взлёта плавно переведи вот эти рычаги вперёд, они как педаль газа в машине, а два их, потому что двигателя два — левый и правый. Самолёт начнет разбег, педалями держи направление, чтобы осевая, вон тот пунктир на полосе, в процессе разбега уходила тебе под правое колено. Когда скорость по этой шкале, — инструктор указал на экран перед Киром, — достигнет 140 узлов — плавно потяни штурвал на себя. — Узлов? — Да, узлов, морских миль в час. Ну что, полетели? — …Да, — неуверенно сказал Кир. — Давай, двигай рычаги вперёд. Кир неуверенно толкнул рычаги. Звук двигателей в динамиках стал громче. Кабина вздрогнула, полоски пунктира за окном медленно поползли под кабину. — Смелее, до конца. Кир толкнул рычаги до конца. Звук моторов стал громче, и неведомая сила вжала Кира в кресло. Казалось, кабина действительно поехала вперёд, ускоряясь и подпрыгивая на неровностях полосы. (На самом деле, конечно, кабина стояла на месте, просто отклонилась назад и в кресло Кира вжимала обыкновенная сила тяжести.) Пунктир на земле ускорился и слился в серую полосу. — 150 узлов уже, штурвал на себя, — подсказал инструктор. Кир потянул штурвал. Полоса за окном ушла вниз, уступив место небу с редкими кучевыми облаками. Кабина перестала трястись. — Взлетели! — громко сказал инструктор, перекрикивая шум двигателей из динамика. — Теперь я убираю шасси, мы разгонимся до 170 и поэтапно уберём закрылки. Инструктор дотянулся до маленького рычага с колесом на приборной панели и перевёл его вверх. Всё внимание Кира было приковано к зелёному столбику на экране, рядом с которым болтались цифры «143», но боковым зрением он заметил, что три зеленых квадратика над рычагом стали красными, затем один из них погас, потом, через секунду — ещё один и сразу за ним — третий. Штурвал в руках Кира неприятно завибрировал. Инструктор со словами «Не задирай нос, мы скорость потеряли», толкнул свой штурвал от себя. Механически связанный с ним штурвал Кира тоже отодвинулся. Самолёт медленно опустил нос, в окнах показались земля и далёкая линия горизонта в дымке. Кир глянул на цифры, которые медленно, но ускоряясь, ползли от 130 к 135. Штурвал перестал вибрировать. Аля молча наблюдала за происходящим, переживая за Кира. То, что у него ничего не получается, вполне ожидаемо, парень первый раз в кабине самолёта, растерялся и глаза разбежались. «За штурвалом ещё никто не родился. Все учились с нуля», — подумала Аля. — «Интересно, понравится Киру или нет? Может зря я всех сюда притащила?» Кабина мягко провалилась вниз — инструктор убрал закрылки, потом, через некоторое время, передвинул рычаги управления двигателями чуть назад. В кабине стало тише. — Сейчас нам надо сделать разворот на 90° влево. Поворачивай штурвал! Кир неуверенно повернул штурвал и самолёт послушно наклонился. Кир повернул сильнее. — BANK ANGLE, — громко сказал механический мужской голос откуда-то с потолка. Кир даже вздрогнул. — Что это? — спросил он. — Не так сильно, у тебя крен уже под сорок, а с креном больше тридцати на гражданских самолётах не летают. Вот тебя самолёт и предупреждает. Кир поспешно повернул штурвал обратно. Первый разворот «размазался», и второй получился как продолжение первого. Теперь полоса хорошо просматривалась в левое окно — самолёт летел вдоль неё в обратном направлении. — Мы сейчас сделаем ещё два разворота на 90° и будем заходить на посадку. Не волнуйся, я подскажу. Кир довольно уверенно сделал третий, а потом четвёртый развороты. Самолёт слушался! — Итак, аэродром у нас впереди, вон там вдали полоса, на которую нам предстоит совершить посадку — инструктор показал рукой в окно. — Сейчас уменьшаем режим двигателей и начинаем снижение. Затем поэтапно выпустим закрылки, шасси и сядем. Заход директорный, в штурвальном режиме, без автопилота и автомата тяги. Я подскажу и помогу. Прибирай режим. Кир потянул рычаги управления двигателем на себя. Самолёт вздрогнул и наклонил нос. Теперь земля отлично просматривалась в окна кабины. — Ещё немного, нам для выпуска шасси и закрылков нужно сбросить скорость до 160-170. Кир снова потянул рычаги. — Теперь держи вот эти стрелки в середине, — инструктор показал на жёлтые полоски на экране перед Киром. — ONE THOUSAND, — громко сказал голос под потолком. — Мы снизились до высоты 1000 футов и продолжаем снижаться, — пояснил инструктор. Кир старательно двигал штурвалом. Самолёт медленно, как бы нехотя, менял своё положение, и директорные стрелки болтались близко к середине. — Вот, отлично получается, — похвалил инструктор. — Так и держи его. Я управляю двигателями и выпускаю шасси. Он перевёл рычаг с колёсиком вниз, затем положил руку на рычаги двигателей и слегка двинул их вперёд. Зажглись красные квадраты над ручкой, которые поочерёдно стали зелёными. — APPROACHING MINIMUMS, — снова раздался голос «железного человека» с потолка. — Заход стабилизирован, продолжаем, — как бы в ответ ему, сказал инструктор и потянул на себя ручку с надписью «FLAPS»». В ответ на это кабина плавно поднялась вверх, как будто под ней надулся большой пузырь. — Закрылки выпустили, подъёмная сила увеличилась, — прокомментировал инструктор. Полоса перед окном медленно приближалась, в её начале стали видны надпись «26L» и «зебра», которая выглядела совсем как пешеходный переход. Кир отвлёкся на вид в окно, и стрелки на экране «разъехались». Он быстро двинул штурвал, стрелки поползли к центру, но проскочили, и Кир быстро двинул штурвал в обратную сторону. — Не раскачивай, сделал движение штурвалом — подожди, самолёт тяжёлый, реагирует не сразу, — предупредил инструктор. Полоса была уже совсем близко. Она увеличивалась прямо на глазах. Под самолёт стремительно уходили деревья, дороги и дома. Киру подумалось, что время как будто ускорилось, медленно меняющаяся всего пару минут назад картинка за окном теперь мелькала как в калейдоскопе. — ONE HUNDRED, — лишенным эмоций голосом напомнил о себе самолёт. — Держи вот так, перед касанием чуть возьми штурвал на себя. Кир старательно удерживал стрелки в центре, стараясь не отвлекаться на вид за окном, где, убегая под самолёт, быстро мелькали деревья, дома и машины. Мелькнул и скрылся «пешеходный переход» в начале полосы. — FIFTY. THIRTY, — размеренно отсчитывал голос с потолка. Полоса, уходящая вдаль, заполнила весь вид в окне. Справа и слева быстро мелькали фонари, остался позади покрашенный в бело-красную шахматную клетку домик с антеннами на газоне рядом с полосой. — Пла-авно бери штурвал на себя. Кир неуверенно потянул штурвал. — TWENTY. TEN. Кир почувствовал, как штурвал в его руках сам передвинулся и повернулся, педали тоже двинулись под ногами — это вмешался в управление инструктор. Почувствовался толчок снизу и кабина затряслась, как будто самолёт и вправду покатился по полосе. Кир ощутил, как сила инерции потянула его вперёд, натянув ремни, которыми он был пристегнут к креслу — самолёт начал тормозить. Пунктирная линия, убегающая под нос самолёта, замедлилась и остановилась. Кир с облегчением выдохнул. — Молодец! — похвалил инструктор. — Для первого раза — просто отлично. Попробуешь ещё раз? — Нет, наверное, я всё, — Кир почувствовал, что эти десять минут за штурвалом как будто высосали из него все силы. — Тогда уступай место подруге, — инструктор обернулся и кивнул Але, приглашая её занять левое кресло. Кир встал и, насколько это было возможно в тесноте кабины, отошёл в сторону, давая возможность Але пройти к креслу. — А можно мы сами? — спросила Аля инструктора. — Я здесь всё знаю и хочу попробовать сама, а он мне поможет. — А справитесь? — инструктор посмотрел с недоверием, но, отстегнувшись, встал с правого кресла. — Справимся, — уверенно ответила Аля. — Садись справа, — кивнул инструктор Киру. Они пристегнулись. Аля уверенными движениями двигала пилотское кресло, настраивая его под себя. — Какая загрузка? — спросила Аля у инструктора. — Или какой вес? — Э… — вопрос явно застал инструктора врасплох. — Ну, скажем, 70 тонн. — Хорошо, — пальцы Али бегали по маленькой клавиатуре на консоли между креслами пилотов. — Расчетная «ви-ар» — 141, — сказала Аля и добавила, перейдя на английский: — Ready for departure. — Ого! Да ты не простой человек с улицы, — удивился инструктор и в тон ей ответил: — Тогда — Clear for takeoff. Аля уверенно взялась за штурвал, слегка двинула рычаги двигателей вперёд и через секунду — дальше, до упора. Самолёт взревел двигателями и начал разбег. Кир любовался тем, как Аля чётко и уверенно манипулировала органами управления, сама убрала шасси и закрылки, щелкала переключателями, назначение которых Кир не знал. Самолёт набрал высоту, развернулся, зашёл на посадку и подпрыгивая на неровностях, покатился по полосе. Десять минут пролетели незаметно. — Вау! — сказал инструктор, после того, как самолёт, съехав по рулежной дорожке с полосы, остановился. — Даже полосу освободила. И касание было — как будто землю поцеловала. Ты в какой авиакомпании работаешь? — Я… ни в какой не работаю, — удивилась Аля вопросу. — Да шучу я, шучу. Молодец! А хочешь полёт с отказом? — С отказом? А отказом чего? — А это неизвестно, пока не случится, — сказал инструктор. В глазах его мелькнули хитрые огоньки. — Давайте. — На взлёте или на посадке? — На ваше усмотрение, — в голосе Али звучал азарт. — OK, captain, clear for takeoff, — улыбнулся инструктор. Самолёт разбежался по полосе, оторвался и начал набор высоты. Аля убрала шасси, частично убрала закрылки, слегка потянула рычаги двигателей на себя. Внезапно послышался грохот, как будто кто-то несколько раз ударил по кабине огромной дубиной, кабину сильно затрясло, звук двигателей изменился и самолёт, накренившись, начал разворачиваться вправо. — Столкновение с птицей, двигатель номер два разрушен, — подсказал инструктор из-за компьютера. Кир почувствовал, что педали под его ногами ожили — левая ушла далеко вперёд, правая — наоборот, назад, штурвал переместился назад и повернулся вправо — Аля активно управляла самолётом. Она отвела правый рычаг двигателей до упора назад, левый — до упора вперёд. Самолёт медленно, словно нехотя, выровнялся. Кир глянул на Алю. Она, не обращая на Кира внимание, побледнев и подавшись вперёд, напряжённо всматривалась в экраны перед собой. И тут раздался ещё один удар, в кабине стало тихо, самолёт потянуло влево. — Отказ двигателя номер один, осталось 9 процентов тяги, — в наступившей тишине спокойно сказал инструктор. — Разворачиваюсь на полосу, посадка с обратным курсом, — воскликнула Аля, громче чем следовало. Самолёт, опустив нос к земле, медленно разворачивался. Аля быстро двигала штурвалом и педалями, удерживая в воздухе раненый самолёт. Взвыла сирена, Аля протянула руку и щёлкнула переключателем, сирена затихла. — SINK RATE! PULL UP! — громко сказал механический голос с потолка. Земля, покачиваясь в окне, приближалась. — PULL UP! PULL UP! PULL UP! PULL UP! — размеренно повторял голос. В левом окне, вдали, намного дальше чем хотелось, показалась полоса. Самолёт разворачивался медленно, как будто летел не в воздухе, а в густом киселе. Под носом замелькали деревья, у Кира даже появилось желание, повинуясь инстинкту, поджать ноги, настолько близко и реалистично они скрывались под полом кабины. — Нет… Не получилось… — прошептала Аля и, бросив штурвал, закрыла лицо руками. Она будто со стороны представила как белоснежный красавец Боинг-737, словно подстреленная птица, описывая широкую дугу, снижается над лесом, затем ломает передними кромками крыла верхушки деревьев, погружается в лес, превращаясь в груду покорёженного металла с торчащими шпангоутами и нервюрами, окроплёнными как кровью красной гидрожидкостью из разорванных трубопроводов. Аля чувствовала боль умирающего самолёта как собственную. Через мгновение наступила развязка — деревья наклонно набежали на передние окна, совсем близко мелькнули и расступились ветки, послышался треск, кабина дёрнулась так, что ремень больно врезался Киру в живот и плечо. Изображение в окнах как будто покрылось сетью трещин и через секунду погасло. Наступила тишина. Аля, по-прежнему закрывая руками лицо, откинулась на спинку кресла. — Не расстраивайся, — мягко подал голос инструктор. — В такой ситуации и настоящие пилоты, бывает, ничего не могут сделать. — Но как же так? — обернулась Аля к инструктору. Она выглядела обескураженно, в её глазах блестели слёзы. — Я же всё правильно делала — парировала асимметрию тяги из-за отказа двигателя, а потом хотела вернуться на полосу… — Не совсем, — аккуратно, стараясь не расстраивать девушку ещё больше, начал инструктор. — Ты правильно и, не побоюсь этого слова, мастерски парировала асимметрию тяги рулём направления и элеронами — быстро и чётко. Но при полной потере тяги на взлёте вернуться на полосу вылета невозможно — у самолёта для этого нет ни запаса высоты, ни скорости. Кроме того, в развороте самолёт теряет высоту быстрее, ведь часть подъёмной силы уходит на изменение направления. Некоторые инструктора подобную попытку вернуться так и называют — «impossible turn», или «невозможный разворот». — И что же в этом случае делать? — Единственно правильное решение — подбирать площадку с воздуха впереди самолёта и сажать его туда. Если повезёт и впереди будет свободное пространство — поле, пустырь, прямая дорога, то посадить самолёт и спасти пассажиров вполне реально. Кир с интересом переводил взгляд с Али на инструктора. Аля замолчала, обдумывая услышанное. — Тебя ещё есть за что похвалить, — добавил инструктор. — Смотри, ты не растерялась, в одиночку, без помощи второго пилота, справилась с ситуацией и до последнего момента удерживала самолёт в воздухе. Поверь, в стрессе очень легко отвлечься, потерять скорость и свалиться в штопор. Так что, не переживай, ты в самом деле молодец! Аля отстегнулась и начала выбираться из-за кресла. Кир, глядя на неё тоже отстегнулся и ждал, пока она выйдет. — Хочешь быть пилотом? — прямо спросил Алю инструктор. — Да… — выдохнула Аля и опустила глаза. — Учись, заканчивай школу, готовься и поступай в лётное училище. У тебя всё получится. — А вы пилот? — полюбопытствовала Аля, воодушевлённая словами инструктора. — Нет ещё, год остался, — улыбнулся парень. — Я курсант Сасовского училища. А здесь, вот, на каникулах подрабатываю. Кир и Аля попрощались, вышли из симулятора и подошли к поднявшимся им навстречу Коле и Алисе. — Аля! — восхищённо сказала Алиса. — У меня нет слов! Ты молодец! Как ты ловко со всем этим хозяйством управляешься! — Да ладно, угробила самолёт… — Аля опустила глаза. — Ничего, — сказал Коля. — Он же не настоящий. — Всё равно… — Аля, не расстраивайся, — поддержал Кир, — Тебя же инструктор похвалил. Ну, не получилось с первого раза, так для этого тренажёры и существуют. Аля молча стояла опустив глаза. — Ну? — Кир взял Алю за руку. Аля подняла на Кира глаза и сконфуженно улыбнулась. — Ну, что у нас дальше по плану? — спросил Коля, когда они подходили к машине. — Вы, вроде, машину хотели поучиться водить? — Может попозже? — предложила Алиса. — Если это так же сложно, как водить самолёт, то я пока не готова. — Коля, а можно к Зинаиде Артемьевне заехать? Мне бы там кое-какие вещи забрать надо, — спохватился Кир. — Поехали. Едва они выехали на дорогу, в машине раздался высокий, еле слышный писк, похожий на голосок летучей мыши.