Закон парных случаев

ГЛАВА 12. Примерно через час, как ушли Кир с Алей, домой неожиданно вернулась Маша. Коля даже подняться с дивана не успел, как она в своём костюме сотрудника «Скорой помощи» появилась в дверях комнаты, возбуждённая и энергичная, наполнив комнату унылым больничным запахом лекарств и хлорки. — Привет! Не ждали? — громко обозначила она своё появление. — Привет, Маша! — Коля сел на диване. — А ты почему не на работе? Что-то случилось? — Случилось, — радостно воскликнула Маша. — Меня отправили в Питер на семинар по сердечно-лёгочной реанимации. Поезд сегодня вечером, а ещё надо собраться. Отвезёшь меня на вокзал? — Отвезу. А чего такая спешка? Ты же, вроде, ещё утром никуда не собиралась. — Должен был Валера ехать, но у него что-то с сыном, начмед с главнюком решили послать меня, сняли со смены и даже отправили с попутной бригадой до дома, — быстро говорила Маша. — Я и переодеться не успела. Видишь, в чём была, в том и поехала. Я тебе звонила, но было занято, а потом уже подъезжали, звонить смысла не было. Так что я сейчас быстро в душ, и надо бежать — поезд в девять с копейками. — Давай. Поешь перед дорогой? Есть суп, Кирилл с Алей сварили, подогреть? — Поем. Но сначала в душ и собраться. — Хорошо. Через пятнадцать минут Маша, обжигаясь и торопясь, молча глотала суп. Коля сидел напротив. — А ты когда назад? Тебя ведь встретить надо будет, — нарушил молчание он. — Завтра вечером, обратных билетов пока нет, я позвоню. Маша поднялась из-за стола, поставила тарелку в раковину и двинулась к дверям. — Поехали, а то опоздаем, чай в поезде попью. — Маш, я Кира из больницы забрал, — начал разговор Коля по пути на вокзал. — Точнее, не забрал, а выкрал, пока он в лапы наших доблестных правоохранительных органов не попал. — Выкрал?! — удивилась Маша. — Ну да, я когда в больницу приехал, к нему рвалась эта дамочка из милиции с Гюндузовым. Не знаю, что они собирались делать, но явно не проводить милицейский допрос. Был бы допрос, она бы приехала одна, без Гюндузова. — И что? — И ничего. Я их как увидел, сразу Киру позвонил, он вышел и мы уехали к нам. — Так его же потеряют! Нельзя так! Ты бы хоть в больнице кого-нибудь предупредил! — Нет, Маша! Как раз, никто не должен знать, что он у нас. А из больницы уже звонили. Про то, что Кира уже объявили в розыск, Коля говорить не стал. Зачем Машу волновать? Они с Киром сами разберутся. — И что теперь? — Ничего, сегодня переночует у нас, а завтра думать будем. У нас его даже положить негде, надо будет квартиру снять. Желательно, подальше от Коньково и хорошо бы поближе к нам. — Ох, Коля, вляпался же ты в историю… — Фигня, прорвёмся. Понимаешь, я не могу Киру не помочь, я ему много чем обязан. Расскажи лучше, как у тебя дела, а то видимся урывками, даже поговорить некогда, — перевёл тему Коля. — Дела? Работы дофига. Она, конечно, не волк и в лес не убежит. Сегодня, вот, спокойно было — два ДТП, два инсульта. Жара, у народа мозги плавятся. Да и закон парных случаев, куда без него? Всё обычно. — Какой-какой закон? — Ну это поверье такое на «Скорой» — если был вызов по серьёзному поводу, скажем, на инсульт или на обширный ожог, значит на этой смене будет ещё один инсульт или ожог. — И часто так бывает? — Да постоянно! На эту тему уже даже не шутят. «И выход к вокзалам — Ленинградскому, Ярославскому и Казанскому», — подумал Коля голосом диктора из метро, когда машина, миновав здание гостиницы «Ленинградская» и поднырнув под эстакаду платформы «Каланчёвская», поравнялась с памятником в центре Комсомольской площади. Коля развернулся напротив башенки Ярославского вокзала и подъехал к колоннам станции метро. Останавливаться здесь, конечно, нельзя, и помахивающий жезлом гаишник уже бросал неодобрительные взгляды. — Маша, извини, здесь машину бросить негде, я тебя до поезда проводить не смогу. — Да и не надо, я дойду, — Маша, подхватив чемоданчик, уже открыла дверь. — Ну всё, спасибо, пока, я позвоню! Она чмокнула Колю в щёку и быстрым шагом направилась к вокзалу. Коля проводив её взглядом, поехал обратно. Остановившись на светофоре, он как бы заново увидел здание гостиницы «Лениградская» и вдруг понял, почему оно его всегда разражало. Во-первых, оно слишком нависает над Комсомольской площадью и перетягивает внимание от гораздо более красивых, на взгляд Коли, Ярославского и Казанского вокзалов. Во-вторых, его пропорции всегда напоминали Коле то ли поясную мишень из тира, то ли человека без рук. Интересно, что Кир по этому поводу думает? И, кстати да, как там Кир и Аля? До Планетария они, вроде, добрались без приключений. Ну и хорошо. А всё же, как они быстро нашли общий язык! И не скажешь, что между ними разница в сто лет. А, собственно, ничего удивительного нет, оба молодые, деятельные, активные. Аля — стремительная, боевая, Кир — спокойный, рассудительный, но отнюдь не тихоня. Когда Коля въехал во двор, солнце уже опустилось за дома и на двор легла тень. Облегчения это не принесло, не было даже лёгкого ветерка, двор по-прежнему заполняло плотное душное марево, которое Коля в полной мере ощутил, выйдя из прохлады кондиционера машины. Во дворе было пусто и тихо, не было ни вечных бабушек с детьми, ни мамашек с колясками. Лето, все по дачам-лагерям. Лишь на скамейке пустой детской площадки, спиной к Коле, одиноко сидела молодая женщина. Мельком глянув на неё, Коля шёл к подъезду, мучительно вспоминая, запер он машину или нет. Брелок уже «не достреливал», а возвращаться не хотелось. «Да и ладно», — решил Коля. — «Даже если оставил незапертой, двор у нас, вроде, спокойный и в машине ничего ценного нет». — Коля? — окликнул его сзади женский голос. Интонация была не то неуверенной, не то вопросительной. Коля обернулся и не поверил своим глазам. — Алиса?! — только и смог произнести он. По детской площадке к Коле быстрым шагом шла Алиса Селезнёва собственной персоной. Коля быстро пересёк разделявший их газон и, не говоря больше ни слова, сгрёб Алису в охапку. Алиса!!! То, что ещё минуту назад было безнадёжно невозможным, произошло! Алиса снова была рядом! — Здравствуй, Коля! — улыбаясь сказала Алиса, с трудом освободившись от Колиных объятий. — Алиса! Ты не представляешь как я рад, — внезапно охрипшим от волнения голосом, только и выговорил Коля, глядя на неё и всё ещё не веря своим глазам. — Какими судьбами ты здесь? Ты знаешь, что Кир… — Знаю, — перебила Алиса, с любопытством рассматривая Колю. — Мне Ричард сказал. Собственно, поэтому я и здесь. Где он? — Они с Алей, моей дочкой, в Планетарий пошли. Скоро должны вернуться. А чего же мы стоим во дворе? Пойдём ко мне! Ты бы хоть позвонила, я думаю, если ты знаешь адрес, то и телефон тоже? Алиса, я поверить не могу, ну и встреча! А я иду и не вижу ничего вокруг… — Я сюрприз хотела сделать, пришла, а дома никого. Я уж подумала, что ошиблась адресом. Решила подождать во дворе. — Я Машу, жену, на вокзал отвозил. А сюрприз получился что надо, — сказал Коля. — Пойдём, моя очередь принимать тебя в гостях. — Нет-нет, я не могу, что соседи подумают, — в шутку жеманно подначила Алиса, когда они с Колей направились в сторону подъезда. — Тем более, ты жену, говоришь, отвёз. — Ничего не подумают, — улыбнулся Коля, снова вспомнив «спортивную борьбу». — Соседям в начале двадцать первого века друг на друга, увы, пофиг. — А ты не изменилась, — сказал Коля, когда они с Алисой сели за стол на кухне друг напротив друга. — Каждый раз, когда мы встречаемся, ты молодеешь и молодеешь. — Да ну тебя совсем, не молодеем мы. Ты вот сильно изменился, солидный такой стал, представительный, виски уже с сединой. А тебе, кстати, идёт. — Нет, я про то, что ты с каждой нашей встречей всё моложе и моложе меня. Или это я старею быстрее. Смотри — в восемьдесят четвёртом мы были ровесниками, потом, в девяносто шестом, я уже был старше на четыре года. А сейчас тебе сколько? — Тридцатник уже будет осенью. — Ну вот, мне будет уже тридцать восемь, а должно быть вообще сорок один. — Коля, это же просто особенность путешествий во времени. Да хватит уже о грустном, расскажи лучше как живёшь. — Нормально живу. Работаю в строительном управлении. Женился на Маше, бывшей жене Серёги Спиридонова, Алю удочерил. Да ты же, наверное, про меня всё знаешь. Как тогда про пожар. — Нет, не знаю. Честно. Конечно, я могла бы навести справки, но не стала этого делать. Мне кажется, это было бы нечестно по отношению к тебе, что ли. Я не хочу быть ни надсмотрщиком, ни Господом Богом. И, надеюсь, ты тоже живёшь без ощущения «всевидящего ока». — Я живу без. Первое время только мысли проскакивали. А потом закрутила жизнь и больше мыслей не было. В смысле, тебя вспоминал, конечно, но не думал, что ты за мной бдишь с высоты веков. — Хорошо. Я так рада, что у нас тогда всё получилось и у тебя всё в порядке. Ты молодец! Твоя роль в этом вообще главная! Чайник закипел и выключился. Коля засуетился, доставая чашки. — Ты чай будешь или, может, пообедаешь? Кир с Алей суп сварили. По твоему, кстати, рецепту, как сказал Кир. — Рыбный со сливками? — Ага. Очень вкусно, кстати, получилось. — Нет, спасибо, я только чай, я где-то час назад пообедала. — Там, в будущем? — Ну да, можно сказать, час назад в будущем, — улыбнулась Алиса. — Тебе ромашку? — спросил Коля. — Если есть. Сахара не надо. — А ты не меняешься. Есть ромашка, есть. Кир тоже её заваривал. Вот, держи, — Коля протянул Алисе ситечко и пакет с жёлтыми цветками. Себе он просто залил кипятком пакетик «Английского завтрака». — Кабы бы знать, что ты приедешь, или как это называется, прилетишь… Нет, прибудешь, — Коля запутался, — в общем, появишься в нашем времени, я бы и чабреца, и зверобоя купил. — Да не надо специально-то. Ромашка — самое то. — Алиса, у меня не каждый день гости из будущего. Да какие гости! Ты не представляешь, как я тебе благодарен за всё, за мою жизнь, которую ты мне вернула! Спасибо тебе большое, огромное! Мы когда прощались, я так и не смог тебя поблагодарить по-нормальному. Хорошо, сейчас появилась возможность… — Коля, да я же ничего не сделала. Ричард даже в баню с Пашкой отправился, а не со мной. А я как дура стояла и ждала пока они с тобой вернутся. И потом, когда тебя врачи на ноги подняли, тоже всё из рук валилось… Если бы не Кир, вообще ничего бы не получилось. Я же тогда думала, что главное — спасти жизнь, вытащить из пожара, не дать умереть. А самое сложное и основное — поддержать, сказать правильные слова — упустила. — Алиса, да я всем вам благодарен — и тебе, и Киру, и Пашке, и Ричарду! У вас отличная команда! Ещё раз спасибо! — Коля!.. — Не надо Алиса, просто спасибо! Расскажи, лучше, как у тебя дела. Мне Кир вскользь упомянул, что вы с Пашкой поженились, мама больше не летает, папа из Космозо ушёл и всё. — Да нормально у нас всё. Живём, работаем, можно сказать, в рутине погрязли. Я и в космосе-то не помню, когда последний раз была. Вот Пашка, он летает. Инструкторский допуск получил, сейчас молодых пилотов стажирует. А я так и не могу понять, что мне больше интересно — разрываюсь между Институтом времени, Космозо и Биоцентром. Ой, Коля, я же тебе сувенир привезла, — спохватилась Алиса, покопавшись достала из сумочки маленький алюминиевый цилиндр и протянула его Коле. — Что это? — А ты открой. Там крышка отвинчивается. Коля отвернул крышку. В контейнере лежало круглое фиолетовое стёклышко. — Это та самая линза?! — изумился Коля. — Да, мы с Пашкой её нашли. Зря ты всё-таки не остался, ведь мог же. — Нет, Алиса, не зря. Точно не зря. Я и тогда видел, что она фиолетовая, просто показывать не хотел, боялся, что ты уговоришь остаться. Моё место здесь, я это ещё тогда говорил. А сейчас я в этом ещё больше уверен. Я вообразить не могу своей жизни без моих замечательных Маши и Али. А уж как бы они без меня жили… Представляешь, Серёга Спиридонов, ну тот, который утонул, он же тогда квартиру, которая оставалась за Машей в Москве, продал и пропил. А когда его не стало, Маша с Алей были вынуждены остаться у свекрови. Им вообще некуда было податься — ни жилья, ни денег, ни работы, ни родственников. А Серёгина мать их из дома гнала и куском хлеба попрекала. Она даже дверь запирала, чтобы Маша с Алей домой не могли прийти. Маша потом рассказывала, как им с Алей несколько раз в поле в стогу сена ночевать пришлось, представляешь! Маше, конечно, добрые люди помогали, был там в деревне такой дядя Саша Черкасов, сосед, но ведь он даже не родственник им. И, всё равно, если нет работы, всю жизнь на подачках других жить не будешь. К тому же, у дяди Саши у самого потом дом сожгли. Ему бы кто помог… — Коля, какой кошмар ты рассказываешь! А как вы с ней встретились? Вроде, Ричард тебе рекомендовал исключить контакты со знакомыми из прошлой жизни. — Да, на самом деле, случайно получилось. Я в деревню на кладбище приехал, могилу бабушкину навестить, их встретил и не смог просто так уйти. Але тогда уже почти четыре года было, а она даже не говорила. Забрал я их тогда к себе, хоть и некуда было. Я тогда только-только на стройку разнорабочим устроился и комнату снимал. Самую дешманскую, чтобы только спать приходить. Кровать да кастрюля с чайником. Первое время там пожили, потом уже сняли нормальную квартиру. Маша медучилище закончила, сейчас фельдшер на «Скорой помощи». Аля подрастает, шестнадцать лет, невеста уже… — Коля, ты всё правильно сделал! Я в тебя с самого начала верила. И не зря! Никто, никто не верил, некоторые даже отговаривали, а я верила и не ошиблась. И всё равно мне немного жаль, что ты не остался. — Алиса, ну что бы я делал в вашем времени? Кем бы я был? Зоотехником в Космозо? Вы же все образованные, а я? Десятилетку-то закончил со справкой. Да и ту — в двадцатом веке. Кир, вон, в семнадцать лет задачи за второй курс МАИ решает. — Чего?! — удивилась Алиса. — Охраннику в больнице контрольную по каким-то там уравнениям решил. Просто от скуки, от нечего делать! — Ай да Кирюшка! — Ну вот. А я? Да и Пашка, боюсь, был бы не в восторге, если бы я остался. — А что Пашка? Вы же вроде с ним поладили? — Поладить-то поладили. Но если бы я остался в вашем времени, всё могло сложиться иначе. Нет, Алиса, я всё сделал так, как считал нужным и ни разу не пожалел. И линзу эту я оставлю на память о своём правильном решении. Взгляд Алисы стал задумчивым. — Ты знаешь, может ты и прав. — Да что мы всё про меня? — спохватился Коля, — Ты про себя не рассказала. — Да нечего рассказывать. Говорю же, рутина. Недавно, правда, на хроноспасателя выучилась. Интересно было, ну и на всякий случай. — А, так ты тут как хроноспасатель? — И да, и нет, двадцать первый век — не мой период. Я занимаюсь двадцатым веком, вместо Полины, помнишь, которая меня тогда из подвала забрала с пиратами? Вот она как раз была сотрудником отдела двадцатого века и за мной переместилась как хроноспасатель. А мне, чтобы сюда поехать, пришлось Ричарда уговаривать. Немного, но пришлось. — Понятно. То есть ты теперь будешь как Полина? В двадцатом веке работать? — Уже, видимо, не буду, — вздохнула Алиса. — Почему? — Видишь ли, практически сразу, как я получила квалификацию хроноспасателя, вдруг выяснилось, что у меня оранжевый цвет по «Радуге». — А что это значит? — Это значит, что у меня перед тем, как я отправилась сюда, оставалась возможность на одно, последнее, перемещение во времени. — То есть, ты остаёшься у нас?! — удивился Коля. — Нет, я неправильно выразилась. На одно путешествие туда и обратно. После того, как я вернусь в своё время, у меня будет полный запрет. Хорошо, хоть эта возможность была и я смогла приехать за Киром. — Всё равно, наверное, жаль. И всё-таки хорошо, что ты приехала и мы встретились. Не расстраивайся. — Я не расстраиваюсь. Один раз или ни одного — разница небольшая. И ты не бери в голову. Это нормально. Многие рано или поздно получают запрет. А кстати, знаешь кто такой этот ваш дядя Саша Черкасов? — сменила тему Алиса. — Не, не знаю. — Его сын в тридцатых годах разработает теорию, на которой основана работа всех машин времени. — Витька?! Да ну?! — Да. В тридцать восьмом ему за эту теорию дадут Абелевскую премию по математике, а в тридцать девятом — Нобелевскую по физике. Кстати, тогда, в тридцать восьмом, всерьёз обсуждалась возможность дать ему в порядке исключения Нобелевку по математике, но Нобелевский комитет всё-таки предложение отклонил. А сейчас перед главным входом Института Времени стоит памятник Виктору Александровичу Черкасову — основоположнику и теоретику путешествий во времени. Он прожил долгую жизнь и до своих последних дней возглавлял Теоретический отдел Института. Я его чуть-чуть не застала. — Да, слушай, я памятник у входа видел, но даже не посмотрел кому он. А сейчас, после того, что ты мне рассказала, мне немного стыдно. — Почему? — Да как-то видел, как Витьку пацаны в крапиве валяли. И не вмешался… — Ох, мальчишки, мальчишки… — А что мальчишки? — Коля, ни одной нормальной девочке не придёт в голову кого-то валять в крапиве. — Ну уж! Аля похожую историю рассказывала, они тоже кое-кого в крапиву посадили. Вот только ему стать Нобелевским лауреатом точно не светит. Коля встал и ещё раз поставил чайник. Потом спохватился: — Алиса, а ты, может с дороги отдохнуть хочешь, а я тут с тобой разговоры разговариваю. — Ты так говоришь, будто я неделю из Владивостока в плацкартном вагоне ехала, — Алиса улыбнулась. — Перемещение во времени происходит мгновенно и незаметно для хронавта. Я совсем не устала. Да и с тобой интересно поговорить. Не на диване, же в самом деле, валяться. — Ну, пожалуй… — К тому же, Коля, мы ведь больше не увидимся. Я не смогу путешествовать во времени, и у тебя запрет, — глаза Алисы снова стали грустными. — Алиса, никогда не говори никогда. Мы уже навсегда прощались в восемьдесят четвёртом, тогда, в подвале дома, потом — в две тысячи девяносто третьем. А видишь, снова встретились. — Нет, Коля, я думаю, сейчас уже совсем всё… — Алиса, а покажешь машину времени? — спросил Коля, чтобы отвлечь Алису от грустных мыслей. — Это пожалуйста, — Алиса показала правую ладонь с золотым колечком на безымянном пальце, сделала какое-то движение и из колечка развернулся прозрачный диск с цифрами. — О! — сказал Коля. В его глазах блеснул восторг мальчишки, которому показали новенький, блестящий хромом и никелем, мотоцикл. — А я думал, это обручальное. — Оно, как говорили военные в двадцатом веке, двойного назначения. То есть, и обручальное, и машина времени. У Пашки, кстати, такое же. — Прикольно. — Ага, не то, что этот пижон Кир. — А что Кир? — «Хочу айфооон, что я буду, как девчонка, с колечком или кулоном?» — передразнила Алиса. — Да ещё и не в тот год отправился. Кстати, Коля, а не пора ли молодёжи уже вернуться? Который час? Коля, спохватившись, быстро глянул на часы. — Ох ты, давно пора, уже почти половина одиннадцатого! Планетарий давно закрыт. И они не позвонили… Коля быстро достал телефон, набрал Кира. «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — тихо, но отчётливо разнеслось по кухне. — Понятно, — сказал Коля, — у телефона Кира батарея сдохла. Но какое-то смутное волнение всё же зародилось. Коля набрал Алю. Результат был тот же. — Не отвечают? — Алиса то ли спрашивала, то ли утверждала. — Не отвечают, — сказал Коля. Зародившееся волнение стремительно нарастало. — У Кира телефон, понятно, старый, но у Али-то нормальный, полгода назад купили. Неужели что-то случилось?