О чем мечтают фанатки

      Шел последний день пребывания Сары на фестивале — четвертый. Она была в полном восторге: толпы фанатов, новые виды и эмоции. В прошлый вечер они встретились с сестрой, на та быстро ретировалась в соседний город — на поиски счастья. Сара осталась совершенно одна, но вовсе не была расстроена; скорее, девушка чувствовала себя так более свободной, и только в этом та и нуждалась. Поэтому она обожала фестивальские выступления. Она кричала с толпой, восхищалась музыкой, жила с нею и просто, наконец, отрывалась. Она не знала, что будет дальше, и это ее вполне устраивало.       К концу выступало подозрительно много неизвестных групп, но, на удивление, некоторые предпочитали повторять выступления: кто-то разбавлял новым форматом исполнения, собственно, новыми песнями, а кто-то и вовсе проигрывал еще раз концерт, и это отнюдь не надоедало, а по-прежнему вызывало лишь восхищение.       Так выходило и с «Black Veil Brides». В прошлый раз они исполнили две песни; в этот — пели подряд уже четвертую, и фанаты только визжали от безумия. Энди был одет в белую обтягивающую майку, не скрывающую подтянутого и мускулистого тела, сверху была накинута кожанка с одним рукавом, внизу — привычные черные джинсы. Сара вела взглядом по такому знакомому человеку, останавливаясь на пирсинге и татуировках, и невольно думала о том, что, пожалуй, мечты имеют свойство сбываться, а мысли материальны. Потому что все произошедшее казалось действительно сказочным и нереальным… Словно в фанфике.       Неожиданно солист сходит со сцены и проходится прям вблизи фан-зоны. Он продолжает петь, но взгляд его давно прикован не к фанатам, точнее, не ко всем. Сара выдерживает и не отводит своего, и видит легкую проскользнувшую усмешку. Девушка лишь улыбается, скрещивая руки на груди: она уже знает, как противостоять таким самовлюбленным индюкам, пару дней назад насытилась этой информацией сполна. И он видит этот ответ, не может допустить собственного проигрыша. Продолжает идти, на ходу сбрасывая кожанку, и Сара невольно сглатывает: она видит эти твердые перекатывающиеся мышцы и невольно вспоминает о том, как очерчивала их языком, как ласкала каждый миллиметр. К радости девушки, это остается незамеченным мужчиной, но тот продолжает удивлять: он проходит в толпу фанатов. Сара видит, как чужие женские руки тянутся к нему, понимая, что с какой-то стороны ей это неприятно видеть, но холодно усмехается, видя, как Бирсак убирает их. И он идет напрямую к ней, останавливаясь в паре метров и обнимая паренька из толпы. Тот пораженно смотрит на кумира и лишь протягивает поданный соседом маркер, указывая на собственную грудь, и Энди не чурается, оставляя свою роспись. Фанат в восторге крутится и и улыбается, вызывая ответную улыбку и у Сары, но Бирсак преодолевает расстояние в пару шагов, дергая девушку на себя и глубоко целуя. Та едва не падает от неожиданности и ударившего в голову терпкого мужского запаха, но это не дают сделать сильные руки, прижимающие ближе. Толпа взрывается визгом. — Сегодня в девятой гримерке, тебя пропустят. — шепчет он на ухо и уходит, оставляя после себя миллионы мурашек и ошарашенность. Она ловит сотни завистливых взглядов, но ей абсолютно все равно. Ей трудно признаться себе, но весь вечер она ждет только его конца и такой долгожданной встречи. Все внизу заходится при воспоминаниях, и у нее ощущение, что крепкие ладони все еще находятся на ее пояснице…

*конец вечера*

      Если бы Сара писала книгу собственной жизни, то эта глава непременно возымела бы название «Ожидания оправдываются».       Она медленно пробиралась через людей, стараясь не привлекать лишнего внимания и старательно пряча, возможно, выдающий ее взгляд. Руки подрагивали от ожидания, а дыхание сбилось: не сильно, но ощутимо. Ее, в действительности, пропускают без вопросов, лишь взглянув, и указывают на нужное направление движения. Взгляд Сары беспорядочно скользит по однообразные дверям с полуотвалившимися номерками, наконец, натыкаясь на долгожданную «девять». Ее губы растягиваются в ухмылке. Девушка выжидает пару минут, находясь в собственных мыслях и воспоминаниях о прошедшем вечере, а потом наконец входит, аккуратно претворяя за собой дверь. — Мм, какая послушная, оказывается, хорошая девочка… — этот голос завораживает, и она невольно сглатывает, не разворачиваясь, и в тот же момент это за нее делают принудительно, попросту кладя ладони поперек талии. Девушка повинуется и встречается с ним взглядом: внешне уравновешенный, холодный, а внутри бушует пламя. И она прекрасно знает, что из него и сотворен его внутренний демон, которого тот так удачно выпускал наружу, находясь наедине. Он улыбается, совсем невзначай, а его рука ложится на ногу, поднимаясь выше, до самой верхней части внутренней части бедра, а потом пропадает, вызывая судорожный вздох. Сара проходится по точеному профилю: высокие скулы, губы, растянутые в насмешливой ухмылке, пирсинг на носу и волевой подбородок. Она сглатывает и останавливается на серьге в ухе, и мужчина смеется, так же резко прекращая и толкая ее к двери, кладя руку на шею и в тот же момент глубоко целуя: подчиняюще, принудительно. Он не скупится на ласки, которые дарят ей его руки, н одновременно не дает ни малейшего сомнения в собственной власти.       Она страстно отвечает на его поцелуи, зарывается пальцами в жесткие волосы и едва сдерживается от того, чтобы не застонать. — А Лейт? — она с трудом выдавливает из себя слова, которые теряются в чужих губах. Ее подхватывают на руки и сажают на какой-то стол, тут же подтягивая за ноги: резко, дергано, словно она может куда-то убежать. Сара этого не сделала бы и при возможности. Над ней нависают, ставя накаченные руки, забитые черепами и пентаграммами, по обе стороны от ее тела. — Сегодня ты только моя девочка. Я ждал тебя.       Его голос вызывает тысячи эмоций; он заставляет ее тело подрагивать, и чему-то глубоко внутри ее живота скручиваться, зарождая сладкую истому. Она притягивает его ближе одной рукой, другой ведя по крепкой груди. Мужчина тяжело, с хрипотцой, дышит, и Сара видит его темнеющий взгляд. Ее забавляет эта симуляция власти, эта отзывчивость с его стороны. Его поцелуи спускаются ниже: он целует ее шею, прикусывает у основания; удерживается на одной руке, в то время как вторая срывает к чертям с нее легкую рубашку, оставляя в черном кружеве; втягивает поочередно возбужденные соски, не церемонясь, прямо через белье, оставляя пару укусов рядом, прямо на ореоле. Он владеет ею и утверждает свою власть. Энди замирает у пояса ее шорт, облизывая это пространство и заставляя девушку выгибаться навстречу ласке, подаваясь бедрами, но неожиданно тот отстраняется, чтобы осыпать поцелуями внутреннюю часть бедра. Сара извивается, пытается притянуть его за волосы, но руку резко перехватывают, и вот они резко заведены ей за голову, и она слышит низкий хриплый шепот у своего ухо и обдавшее его же дыхание: — О, нет, правильная девочка, в прошлый раз ты получила слишком много удовольствия, поэтому я не буду этого делать.       И она явственно слышит в его голосе ухмылку, она чувствует всю насмешку со стороны, но не может противиться. Она просто не хочет этого. Ее грубо целуют и вталкивают язык, и ей остается лишь прижиматься ближе, вдыхая его запах все глубже, словно намеренно загоняя себя все глубже в гроб собственной развратности. Сара хочет выдернуть руки из хватки, но их лишь сильнее сжимают, и она не может быть уверена, что завтра там не останется синяков. — И почему же ты такая непослушная… Хах, ну что ж, я понял, что ты хочешь. — смеется он хрипло и прикусывает ее нижнюю губу, одновременно с этим опускаясь одной рукой и проводя ею по жесткой джинсовой ткани ее шорт, останавливаясь у самого жаждущего и так и не касаясь. Он вновь поднимается и расстегивает пуговицу, после попросту отстраняясь и отходя ото стола.       Сара опирается на локти и пытается понять, что происходит, но натыкается взглядом на широкую спину и слышит щелчок двери. Он поворачивается, и она видит этот взгляд: горячий и холодный одновременно. Стальной. — На колени.       Ее глаза расширяются, и она сглатывает. Испуганно, предвкушающе… — Надеюсь, правильная девочка помнит, что я не повторяю дважды.       И ее дыхание окончательно срывается от этих слов. Она на негнущихся ногах встает и идет к нему, пока шорты начинают съезжать. Он видит это, и следует приказ «Не поправляй. Дай им слететь». И она слушается, попросту перешагивая через них и опускаясь на колени. Взгляд девушки скользит вниз, останавливаясь на полу, потом та и вовсе прикрывает глаза, стараясь почувствовать как можно больше. Сара сглатывает и внезапно вздрагивает, чувствуя на плече что-то прохладное, но его тут же убирают. Она открывает взгляд, и в тот же момент ее вздергивают за подбородок, вынуждая окунуться в холодные серые глаза. Мужчина ведет по ее полуобнаженной коже предметом, после ударяя прямо по груди. С уст Сары срывается крик, но не от боли — от страха и неожиданности. И Бирсак улыбается, ведя предметом выше, пока не достигает выпирающих ключиц. Краем глаза она замечает черный с красной рукоятью стек, который тут же касается ее лица, двигаясь по щеке и останавливаясь на губах. Солист также наклоняется к ней, и она ожидает поцелуй, но он попросту замирает в опасной близости. — Наказание не всегда причиняет физическую боль, это слишком скучно. Намного интереснее заставить тебя изнемогать от желания и кормить твое тело неожиданностями, пока твое сознание не слетит к чертям, и ты не начнешь молить о большем.       Она сглатывает, сжимая ладони, впиваясь в них ногтями, и сводя ноги, но этого не дают сделать, предусмотрительно ставя между стопу. — Кто позволял? С этой минуты ты полностью в моей власти, хорошая девочка, и должна слушаться.       И он резко отстраняется, отходя на пару шагов. — Наклонись и обопрись о ладони. — его голос дурманит, а этот строгий непреклонный тон сводит с ума. Она краснеет и преувеличенно медленно выполняет, тут же чувствуя на спине чужую ладонь, заставляющую прогнуться и постыдно выпятить ягодицы. Сверху слышится смешок. — Неужто кто-то все еще стесняется… Ты сделаешь все, что я пожелаю, Сара, и ты сама это прекрасно знаешь. Не правда ли, хорошая девочка?       По ее телу бегут мурашки от первого упоминания собственного имени. Она понимает, что он прав, как бы не хотелось бы это отрицать… Потому девушка молча повинуется, стараясь уравновешивать неприлично сбитое дыхание, когда в следующий момент чувствует весомый хлопок по ноге, следующий, более ощутимый, — по ягодице, после — бедру. Она разом выпускает воздух, прижимаясь грудью к полу, тем самым делая вид, открывшийся Бирсаку, еще более привлекательным. Девушка не видит этого, но взгляд мужчины полон голода: он готов был бы съесть ее, если бы не столь сильное желание помучить, показать весь апогей удовольствия, ее высшую точку наслаждения. А потому он ведет стеком все выше, касаясь ее там прямо через промокшее белье, вынуждая Сару застонать и податься навстречу. Однако он издевательски отходит в сторону, а после и вовсе садится на кресло впереди нее. Она кратко поднимает взгляд, тут же опуская, и это остается незамеченным. — Надеюсь, хорошая девочка порадует своего господина. Хах, станцуй для меня. — он усмехается, а Сара резко отпускает руки, вновь опираясь исключительно на колени. Она глядит на него потрясенно, но Энди делает вид, что не замечает этого, с преувеличенным интересом глядя на стек и поглаживая его. Он откидывается в кресле, а после тянется за телефоном, включая на нем музыку: неизменно рок.       Мужчина приподнимает бровь, нарочито наигранно хмурится, отводя взгляд куда-то наверх, и Сара смелеет, вставая и начиная плавно двигаться в такт. Постепенно она забывается, отдаваясь во власть музыке. Ее руки обводят ее же тело, обрамляя каждый изгиб, ее волосы взмокли и растрепались, взгляд стал воплощением хищника. Ей невообразимо шло быть такой, ей шло танцевать, и Бирсак не мог оспорить этот факт. Он наклонился вперед, ставя локоть на колено и подпирая рукой голову, силясь не пропустить ни единого движения, а чертовка специально ловит этот взгляд, ухмыляясь и облизывая покрасневшую от укусов губу.       Он тысячу раз пожалел о том, что не купил поводок: ему до безумия сейчас хотелось бы вздернуть плутовку к себе и прижать ее голову к паху, принуждая вновь постоять на коленях и доставить ему удовольствие. Но сейчас Энди оставалось лишь сбито дышать, глядя как девушка ложиться на пол и прогибается в спине, как будто специально призывно разводя ноги.       Он даже не может понять, почему не отдает приказ, просто любуясь происходящим, но только после становится искренне рад этому: Сара подходит ближе, приподнимая его лицо за подбородок и нежно целуя, тут же прикусывая нижнюю губу, одновременно с этим слегка надавливая коленом на возбужденный член, утянутый черной джинсовой тканью. Она будто специально издевается над ним: ведет руками ниже, а после снова возвращается наверх, так и не доходя до того, что до дрожи жаждет женского прикосновения. Сара обводит языком его ключицы, кусает шею, пропахшую дорогим парфюмом, а после поднимается выше, втягивая в рот мочку вместе с серьгой. Энди стонет, не выдерживая, и откидывает голову. — Хах, мистер Бирсак хочет чего-то еще? Может, ему стоит попросить? — ее голос переливчатый и насмешливый, она нарочито пламенно выбешивает его, выводит из себя, чтобы он показал свое главенство, чтобы окончательно потерял любую грань, выходя за них. И она это и получает: в соревновании за власть он предпочитает всегда одерживать верх.       Ее резко дергают за руки на себя, а после встают вместе с ней и кидают на кресло, тут же надавливая в район шеи, заставляя Сару уткнуться лицом в мягкий плюш. — Перед тобой выбор: либо молчать и тихо-мирно пытаться не сорваться, сжимая меня внутри и позволяя помогать тебе пальцами, или же срывать голос от криков и стонов, оповещая о нас всем рядом находящимся, в то время как не сдерживаться буду я. И да, насчет других вариантов не спрашиваю.       И он шлепает ее по ягодице, отводя насквозь мокрое кружевное белье в сторону, запуская внутрь нее пальцы. Мужчина разводит их на манер ножниц, сгибает внутри, кусает ее за спину и зубами расстегивает бюстгальтер, языком изучая это место. Сара с трудом сдерживается, вжимаясь в кресло и стараясь не издавать лишних звуков. И вновь шлепок, и вторая рука ложится на клитор, массируя и слегка оттягивая нежную кожу, вырывая рваный вздох. — Молчи.       И вводит аж три пальца, проскальзывающие без всякого труда, и он так же сгибает их внутри, повторяя движения несколько раз. И Сара вскрикивает, подаваясь бедрами навстречу и судорожно сжимая ладони, чем заслуживает очередной шлепок, обхватывающий сразу две половинки. — Хах, хорошая девочка проиграла… Жаль, очень жаль… — шепчет он и отстраняется, а после Сара слышит звук расстегиваемой ширинки. Она замирает в ожидании, однако все равно не предугадывает момент, когда он входит с одного толчка на всю длину, выбивая из нее хриплый стон. Бирсак начинает двигаться сразу, жестко, глубоко, вбивая ее в кресло, и она срывает себе голос от криков. Он целует ее спину, кусает за нее же, щелкает пальцами по возбужденным соскам и иногда дразняще теребит пальцами возбужденный клитор, тут же убирая и сводя тем самым ее с ума.       Сара теряет счет времени: безудержно стонет, подается бедрами навстречу, распластывается по мягкой поверхности. Ее поглощает это безумие, целиком и полностью. Энди хватает ее за волосы, оттягивая на себя, и целует: глубоко, жестко, просто до изнеможения, тут же отпуская. — Сука, до чего ж ты узкая… — хриплый стон Бирсака заполняет ее сознание, и она теряет себя, кончая и сжимаясь изнутри. За ней следует и Энди, в этот момент обхвативший ее бедра и сжавший, наверное, до будущих синяков.       Он выходит из нее и оставляет легкий поцелуй на спине, вставая и помогая перевернуться: у Сары до сих пор дрожали ноги. — И что же вы сейчас получили, хорошая девочка? — насмешливо спрашивает он, по-доброму улыбаясь, и девушка не знает, что он хочет услышать и к чему вопрос: секс? Влечение? — То, о чем мечтает каждая фанатка. — эти слова кажутся ей наиболее подходящими, и он выдыхает, вставая и направляясь к малозаметной двери с картинкой душевой. Бирсак следует за ней, смеясь вслед.