Крестраж

Людям с твёрдой волей чаще всего приходится насиловать самих себя.

Владимир Шойхер

«Такой тусклый, но луч надежды»

      Чем славится знаменитый на весь мир Тони Старк? Своими костюмами, скажите вы мне. Кстати, не прогадаете, но, всё-таки, я хочу рассказать немного не о том Тони, которого видят на сценах, в ресторанах, офисах и тому подобное. Другая сторона этого гения и так далее по списку — тёмная, открывающаяся только в сложные моменты жизни, когда, кажется, всё пропало. И, казалось бы, лучше б мы не знали, чем тот занимается в своё якобы свободное от работы время. А он… ну, прошу вас, посмотрите внимательно и сделайте выводы.       Он не просыхал уже вот как неделю. Джарвис в своём электронном календаре с недавних пор стал помечать красным те дни, когда Тони был стёкл как трезвышко. А таких дней в этом месяце было всего лишь два. Просто праздник скажу я, и, поверьте, не обману вас.       Всё началось после тяжёлых событий в Нью-Йорке. После себя битва оставила не только кошмары, незажившие раны и фобии, но ещё и очень глубокий порез в душе. Именно в душе Тони, ведь ему выпала карта смерти. Он пожертвовал своей жизнью, ради миллиона других, не настолько, может быть, и значительных. Но судьба заставила встать её ребром, и вышло это куда хуже, чем хотелось бы…       Обычный человек, не явный гений с компанией за пазухой и миллионами на счетах, пошёл бы к психологу после таких событий, как сделали многие из населения. Но только не гордый Тони Старк, слепо надеющийся на свою безупречную наследственность, по которой могла передаться и сила духа. И вовсе он был не таков на тот момент, даже его психика пошатнулась. Этим поступком он заставил всех усомниться в его компетентности и способности трезво оценивать ситуацию. У него была огромная вероятность потерять себя. А ближним другом была бутылка, которая и нервы успокоит, и страх перед смертью притупит и компанию составит…       Были многократные попытки вывести Тони из так называемой депрессии. Они не увенчались успехом, впрочем, как и сухой закон от Пеппер. Он состоял в том, чтобы Джарвис следил за своим хозяином и не допускал пьянок у них дома. А Пеппер пошла дальше и в радиусе нескольких километров от их места жительства договорилась со всеми владельцами различных магазинов о том, чтобы Старку не продавали алкоголь. Тогда Тони перешёл на новый уровень и стал чуть-чуть чаще появляться в свет, именно на светские мероприятия. Только после подобных визитов в приличное общество он напивался значительно сильнее, чуть ли не до потери памяти.       Эти попытки заглушить какую-никакую боль обернулись дурными вестями, когда состояние Тони значительно ухудшилось. Джарвис заподозрил неладное и было дело хотел сам производить ежедневные осмотры без ведома хозяина, но Пеппер запретила ему это делать. Зная Тони, он мог бы и Джарвиса не пощадить, да и её, скорее всего, уволить.       После осложнений пытался образумить и Щ.И.Т. Фьюри в устной форме настоятельно рекомендовал Старку не убивать себя изнутри, особенно после того, как он создал новый элемент, заменивший палладий. И теперь, вроде как, не был при смерти. До поры до времени, в общем-то.       Нужно было что-то решать с этой зависимостью Тони, и тогда Пеппер пришлось прийти к директору Щ.И.Т.а за консультацией, чем бы она могла отвлечь босса (да, тогда ещё босса, не забываем, что свадьба состоялась значительно позже всех событий). Фьюри предложил не менее плохой вариант — устроить мозговой штурм Старку, чтобы тот почувствовал себя не в своей тарелке. Короче говоря, предложил Пеппер растрясти Тони последствием опасности для жизни. Да, это безрассудно. Ну, не мне вам объяснять, что не должен он был так поступать и так далее… Но тут повод, вы видели какой? Нужно вытаскивать из глубокой задницы раздутое и с перегаром эго Старка. Обещаю, никто не пострадает, кроме, конечно же, непредвиденных жертв и одного миллиардера, которому этим самым пытаются вправить мозги.       Удачно подвернулся Локи, сошедший с небес (Тессеракта) на Землю. Прямо-таки кинул вызов Старку, мол: «Глянь на него, думает, что деньги всё решают и власть в его руках. Он себя-то видел? От него перегаром несёт за несколько миль!»       А битва была лютая, правда. Хорошо, что кое-кто вынес со всего этого урок. Я про Фьюри говорю, дружок! М-да, направил все силы на решение проблем Старка, а самое главное — спасение Земли от инопланетной нечисти всякой, о которой, кстати, известно теперь чуть ли не всему миру, — отложил на потом! Зато теперь у Старка появился стимул, и, кажется, с алкоголем мы распрощались.       Но и тут не без осложнений. Тони, конечно, со своим другом алкоголем распрощался, обещая пить только по праздникам, с поводом и тостом подобающим. Было много раненых, да, верно, ведь это война и, давай признаемся, без жертв тут не обошлось бы в любом случае. И главной утратой в этой войне стала неустойчивая — почти что как у маленького ребенка, или даже подростка — психика Тони. Ну и рассудок, помутнения которого заставили миллиардера и так далее распрощаться с костюмом на некоторое время. Он заперся в мастерской и, честно сказать, большого желания выходить оттуда не изъявлял.       Джарвис и Пеппер перестали вместе пилить Тони за немногочисленные загулы, гулянки до раннего утра и, особенно, работу, которой появилось после Нью-Йорка немало. И что-то гений и так далее по списку вынес из всей ситуации. Там, в руинах домов, среди криков детей и взрослых Тони обрёл понимание мира. Смутное пока, да, но время осознания бытия ещё не пришло. Он задался целью, чтоб такое больше никогда не повторялось, особенно где-то на планете Земля. Поэтому Старк начал разработку нового костюма, понимая, что только он сможет спасти человечество от инопланетных вторжений, войн, смерти и, частично, голода.

***

      — Джарвис, покрась его и начинай собирать. Я скоро вернусь, — Тони хлопнул в ладоши и поспешил уйти из мастерской. Он направился на второй этаж, в свою небольшую тайную комнату, которую сделал в тайне от Джарвиса и Пеппер. Да, от этого вездесущего искусственного интеллекта можно кое-что скрыть, если очень-очень сильно захотеть.       В этой комнате было не менее стильное оформление, нежели в мастерской Тони или в принципе в башне. Чёрные стены без окон, потому что какой она будет секретной, если фасад у всех на виду? Нет, ну, конечно, можно было сделать окна в пол, чтобы каждый в Манхеттене мог увидеть, что творится в башне «Старка»! Но лучше не рисковать в лишний раз, особенно, если ты гений, миллиардер и чуть-чуть механик.       Стоило вновь хлопнуть в ладоши, и комната наполнилась ярким светом. Он постепенно распространялся по всему помещению, усиливаясь, дабы не сильно бить в глаза при включении ночью или ранним утром. Когда свет окончательно закончил своё эффектное представление, Тони рванул к стоящему впереди столу, — будто наркоман, жаждущий ещё одной дозы, — сметая всё на своём пути. Чёрному, как ночь, не будь здесь так много ламп, думаю, его бы никто не заметил. Разве что, если бы мизинцем не ударился об ножку стола.       Открывая одну папку за другой, он начал просматривать рисунки, зарисовки, документы и, самое главное — свой блокнот. Он не отличался ничем от остальных бумаг, разве что содержанием. Был не таким, как мы привыкли видеть… конечно, не розовый со стразами, но просто необычный. Состоял он из листов размера А4. Видимо, для того, чтобы вести записи, каких-нибудь небольших и изящных листков Тони было мало. Естественно, ведь как много информации он пытался уместить вот хотя бы на один лист.       И не всегда получалось вывести свои мысли на бумагу. Он часто переписывал, выкидывал огромные кипы ненужного текста, где пытался сформулировать одно-единственное предложение. Никаких заумных слов, факты, только факты, доводы и мысли, которых было значительно больше, чем Старк мог себе представить. Не какие-то гениальные идеи, вовсе нет! Одна единственная идея, не дающая спать по ночам, поднимающая с утра пораньше с постели, дающая надежду на светлое будущее. На жизнь — то, к чему стремится Тони, зная дату, время и место своей смерти. И то, что, скорее всего, после напишут на надгробии.       — Всё не то, всё, черт возьми, не то! Формулы не те, цифры не те. Куда я смотрел?! — он схватился за голову, раскачиваясь взад-вперед на невысоком стуле. И вновь бумажки полетели. Сначала небрежно полетали по всей комнате, но после благополучно отправились в мусорку, к остальным неудавшимся цифрам, планам и формулам. — Это невозможно, — простонал Старк, глядя на документы.       Нет ничего невозможного, — твердил внутренний голос.       Взгляд упал на футляр, лежащий на полке, справа от Тони. Как он раньше не замечал его среди остального барахла? Впрочем, футляр не был примечательным, а Тони прямо-таки внимательным, поэтому взглядами они встретились только сейчас.       — Что тут у нас… — Тони взял его в руки, аккуратно сдул огромный слой пыли и открыл, с трепетом вглядываясь в содержимое. — Папа… вот это да, — поражённо произнёс Тони. В футляре находились небольшие очки, поверх которых лежала бумажка с надписью: «Моему лучшему творению — сыну Энтони Старку». — Отец, я… — Тони не смог удержать слёз, глядя на развернувшуюся перед ним картину.       Никогда Говард не говорил, что любит сына. Часто требовал невозможного, чтобы Тони был лучшим. Учил на его же ошибках, подначивал быть незаменимым в своем деле и никогда не сдаваться. И благодаря своей непредвиденной гениальности он заранее был уверен, что этот футляр попадет в руки Тони рано или поздно. Никогда и ничего этот человек не делал просто так. Всё было на благо общества, иногда даже своих родных, как, например, жены Марии… Сын и отец не были сентиментальны, но каждый из них по-своему любил другого.       Тони трясущимися руками, но с нежностью взял очки, будто те, как сахар, могли рассыпаться от одного лишь неверного движения. После чего он их надел, ожидая, что что-то случится. Всплывёт какое-то видео? Надпись с координатами, указаниями, какими-то пожеланиями? Что, ничего, отец? Ты ничего не смог придумать, как просто положить их в неприметный футляр и оставить до лучших времён? Конечно, ты был ограничен возможностями своего времени, но… ты неисправим. Тони вздохнул, от мысли о том, что понадеялся на эти никудышные очки. Думал, что откроет в них что-то новое.       Изменить своё мнение его заставила очередная бумажка, подложенная во второе дно футляра. Там было написано ровным счётом ничего. Прими как данность, Тони, скорее всего отец не успел начёркать хоть пару строчек на прощание. И, наверное, только достаточно осведомлённый человек мог бы догадаться, что умерший Говард Старк, будучи гением, просто так не оставит в наследство какие-то очки. Тем более выглядели они достаточно хорошо, явно предназначались для чего-то большего, нежели быть забытыми Тони на вечеринке. А старина Говард постарался, причем явно рассчитывал на вторую жизнь, которую вдохнёт сын в его творение.       — И что мне делать с этим, отец? — прошептал Тони, склоняя голову над стопками бумаг. В трясущихся руках он всё ещё держал очки. Стеклянными глазами будто сверлил в них дырку, пытаясь понять то, чего хотел от него отец. — Я не понимаю твоих тонких намёков, — голос едва заметно надломился, высвобождая наружу отчаяние. Тони так боялся этого чувства. Только не сейчас, Пеппер дома, он не может сорваться и вновь уйти во все тяжкие… Больше никогда.       Он в очередной раз покрутил в руках очки, разглядывая со всех сторон, пытаясь найти ответ. И, кажется, вот тот самый тусклый луч надежды, что пытался пробиться сквозь пелену отчаяния и боли. Она так долго копилась в Тони, что, кажется, всё внутри уже не выдерживает, и только чудо, подобное этому, может спасти от погибели светлый ум.       Я ограничен возможностями своего времени.       «Эти очки предназначены тебе как наследие, которое ты оставишь после себя, подобно мне. Используй с умом», — гласила еле-еле заметная выгравированная надпись на одной из дужек.       — Вот прохвост, — грустно сказал Тони, вытирая накопившиеся в глазах слёзы. По щеке пробежала одна, еле заметная невооружённому глазу, она упала на очки, когда Тони поспешил встать из-за стола. — Люблю тебя, отец, — шёпотом произнёс Тони, глядя в потолок. Он будто напрямую обращался к умершему отцу, слепо надеясь, что тот на небесах, слышит… и гордится.       Ты умер двадцать лет назад, и всё ещё даёшь мне уроки…

***

      — Сэр, — тихо начал Джарвис, пытаясь не испугать Тони. — Мне кажется, что вам стоило бы… — он запнулся, осторожно подбирая слова, — вздремнуть. Хотя бы пару часов. — Не время. Я почти закончил этот костюм… Ох! — глаза забегали, будто Тони принял нехилую дозу какого-нибудь психотропного. — А потом ещё штук десять. Чтобы наверняка… — он встал со стула, облокачиваясь на стол и подошёл к стене. За стеклом возвышались его костюмы, начиная от самого первого, — ну, почти первого, — и заканчивая недавно созданным. Тони мечтательно вздохнул, потирая глаза, и возвратился обратно на рабочее место. — Сэр… — Лучше бы сделал кофе. О, да, ты! — он указал пальцем в сторону робота. — Сделай-ка мне две чашечки, да покрепче! — хлопнул в ладоши и продолжил всё так же увлечённо мастерить очередной костюм.       За работой проходило множество часов. Компания скоропостижно перешла в руки Пеппер спустя небольшое время после начала. Она выпросила подпись на ничего не значащей бумажке, которая передавала право управления ей, а Тони даже не спросил, что и зачем подписывал. Было бы смешно, если б Пеппер пришлось ходить за Тони в туалет или заниматься самогигиеной. В таком-то возрасте!       Он мог начинать с самого утра, а заканчивать только через пару дней, либо вообще не спал, игнорируя Джарвиса и Пеппер. Они беспокоились о здоровье Старка, но куда ему до себя, если известно, что вскоре предстоит несколько терактов Мандарина, и смерти неизбежны. Тони должен быть готов к любому развитию событий, даже если не будет той точности, что в прошлой жизни…       «Прошлая, прошлая…» — будто не о себе говорил и думал Тони.       Тони виноват перед всеми Мстителями, которые ещё даже погибнуть не успели, а он их оплакивал. Он был в неоплатном долгу перед каждым, с кем проходил свой тернистый путь. Пытаясь искупить грехи, тратил своё время и здоровье, заранее уповая на скорую победу, которой не удалось достичь в той жизни…       Очередная таблетка отправилась в рот. Он запил её несколькими стаканами кофе, и, о чудо, сон как рукой сняло. Работаем дальше… Ничего хорошего этого не сулит, и, знаете, здоровый мужлан в железном памперсе это понимал, но менять что-то не хотел. Со дня на день объявят о терактах, о которых ранее умалчивало правительство, и обратного пути уже не будет.       Идей больше нет…?       — Тони? — сонно прошептала Пеппер, вновь обнаруживая его за работой. — Ты спал? — Конечно спал, дорогая, — откликнулся Тони, даже не глядя на девушку. Он знал, что отвлекаться нельзя, даже на утренние любезности. Время — жизни, которые он может спасти. — Джарвис, твоя версия, — она сонно протёрла глаза, наблюдая за хаотичными движениями Тони. Пропала та плавность и увлеченность делом, что прежде преобладала в этом человеке. Он уже не захвачен идеей о чем-то новом и невообразимом. Он одержим… — Мисс Поттс… — он выдержал элегантную паузу, размышляя, скорее всего, называть ли цифры и диагноз пациента, либо же умолчать. — По моим подсчётам… Шесть дней и одна ночь без сна. Двадцать стаканов кофе. Была возможность получить инфаркт, но мистер Старк был слишком увлечён, поэтому тот отступил.       Пеппер выкатила глаза, они будто из орбит вышли, а челюсть упала и пробила в полу несколько этажей вниз. Она тихо выдохнула, устало закатывая глаза, и сложила хрупкие руки на миниатюрной груди. Ей надоело наблюдать за этими барахтаньями, потому что никак по-другому назвать это нельзя. — Тони, — тихое, недовольное, будто приказ, — сейчас же взгляни на меня. — Не притворяйся, что не слышишь! — голос сорвался на крик, на глазах слёзы, а спина уже не так властно была выпрямлена, ноги тряслись… — Пеп, я… подожди… Вот оно! — он невольно направил своё внимание на Пеппер, победно поднимая в руке получившийся элемент брони. Взгляд медленно проскользил по заплаканному и уставшему лицу. Наконец хоть что-то заставило его сдвинуться с места за последнюю неделю.       Тони оставил на столе свою треклятую броню, не дававшую ему спать и есть изо дня в день, и обнял Пеппер. Аккуратно, с огромной нежностью в движениях, чтобы, кажется, она не рассыпалась прямо в руках у Тони. Пеппер опустила голову ему на плечо и ещё сильнее расплакалась, дав волю эмоциями за большой период времени.       Только рядом друг с другом они были настоящими, никуда не спешили, ничего не планировали и не ждали. Жили моментом, наслаждаясь друг другом сполна.

***

      И что же натолкнуло Тони на публичное разглашение места своего проживания? Месть Мандарину, или же ненависть ко всему, что тот совершит в будущем? Будучи только актёром, этот паренёк хорошо так запугал население, и, кажется, стал символом поклонения для кого-то. Но если бы всё было так просто, Тони б уже рассказал в прессе о настоящем Мандарине, о том, кто стоит за занавесом и дёргает нужные ниточки… Но нет, здесь дело принципа, и лучше пусть умрёт он сам, чем те люди, до которых доберутся лапы Киллиана.       Боже правый, как жарко-то было, и одновременно непривычно. Тони, если честно, даже не успел понять, в какой момент задать Джарвису нужные координаты и с костюмом благополучно улетел в какой-то городок в Теннеси. Оттуда ему всё так же пришлось выбираться с помощью мальца, уже знакомого, но всё равно чужого в этой жизни. Да, сложно теперь различать, где настоящая жизнь, а где та, что была до перерождения. Так бы ненароком не проболтаться, что они все умрут в один прекрасный момент, когда придет фиолетовый громила с золотой перчаткой… Умрут, если Тони не придумает альтернативный вариант к финалу истории. А он придумает, но не так скоро, как рассчитывает. И не совсем то, что хотелось бы.       До определенного момента Тони Старка считали канувшим в пучины морские, простым языком просто умершим в схватке с цитрусовым. Это радовало как никогда. Хотя жизнь подбрасывала немногочисленные панические атаки, которых недавно значительно прибавилось. Спокойно жить Тони Старку никогда не дадут, и, чёрт, даже после смерти судьба нашла его и подкинула такую свинью, чтобы не расслаблял булки…       В самом конце был протокол «Семейный праздник» или «Как взорвать все костюмы Тони Старка» (нужное подчеркнуть, к слову). Тяжёлая операция на сердце и, кажется, закончили на этом терзать и без того уставшего гения и миллиардера… Но когда это заканчивать на самом неинтересном было нормой? Тони и без этих технологий Железный Человек. Костюм это он, он — это костюм.

***

      «Заковианский договор», какой идиот придумал это? Мстителям нужен контроль? Ну, разве что из всей оригинальной шестёрки глаз да глаз нужен за Старком и Роджерсом. Остальные дети кое-как сами управятся, самостоятельные. Например, что контроль каждого движения Мстителей крайне необходим, Тони так не считает… не считал до поры до времени. Изменить свою точку зрения его заставил Кэп по большей мере, уж от кого от кого, а от Роджерса подставы он не ожидал. Надо же, взрослые люди, а из-за каких-то бумажек войны развязывают, морды друг другу бьют. Тем более между собой, по великой случайности, в результате которой эго Старка этими самыми бумагами загнали в рамки. И тот решил сопротивляться. Но не так, как делал это в прошлой жизни, а так, как считал правильным в этой.       Это привело к ухудшению ситуации, пусть Тони и был осведомлён о «слабых местах» в правительстве. Даже Ванду пришлось оставить без домашнего ареста с Виженом, но ничего из этого хорошего не вышло, потому что та, конечно же, не контролируя свои эмоции, напала на группу людей, пытающихся опорочить, как она заявила, её честь. Те грубо высказывались о том, что Ванда не Мститель, она монстр и таких стоит держать в клетке, чтоб подальше от людей. Они разозлили Максимофф, и полиции потом пришлось отскребать остатки этих парней от асфальта. Тем временем Вижн принялся активно обхаживать Ванду, отправив её обратно домой, даже пытался отвлечь всё той же готовкой. Но она всё-таки сбежала с Бартоном, обездвижив Вижена.       А потом они собрались на поле боя, глядя друг другу в глаза. Медленно стали подступать, и Тони даже не думал поговорить со Стивом, а не набивать тому лицо, как в своём личном тренажёрном зале нещадно избивает грушу. Он знал, к чему приведёт, и, о, чёрт, только не сейчас, пожалуйста…       Стив хорошенько приложил щитом взмывшего в воздух Тони, и даже не заметил, что тот упал и перестал подавать признаки жизни.       — Пятница! Пятница, открой костюм! — кричал он из-за железной толщи мощной брони. — Мне нужен воздух!       Пятница незамедлительно открыла костюм и Тони стал глотать воздух, отползая в сторону. Тем временем его соратники и также противники вели ожесточенную схватку. Иногда в поддавки играли, но это не в счёт, ведь в итоге кому-то больше остальных достанется. Например Тони.       Первым задыхающегося Старка увидел Питер, пока летал туда-сюда на своей паутине и пытался вклиниться в любую схватку, лишь бы в стороне не сидеть. Он быстро направился к нему, из-за сосредоточенности на фигуре, лежащей на земле, он не заметил Ванду и Клинта. Эти двое не забыли про то, чем занимаются и норовили паучка сбить. Ванда своими чарами пыталась уронить на Паркера то самолёт, то грузовик. Тщетно, внимание парня приковал Тони. И если он хочет понравится тому, зарекомендовав себя как Мстителя, в стороне сидеть нельзя.       — Мистер Старк, мистер Старк! — затараторил Питер, подобравшись к лежащему Тони. Тот не ответил. Лежал на земле и дёргался, чуть-чуть закатывая глаза. Питер не сразу понял, что с ним, у него до этого ни разу панических атак и не было. — Чем я могу вам помочь? — он попытался дотронуться до руки Тони, но тот резко повернулся, отворачиваясь от Питера. — Эй! Тут мистеру Старку плохо! Кажется, у него сильная паническая атака! — Тебе не кажется, — своим спокойным механическим голосом сказал Вижн, опускаясь рядом с Тони. — Отойди. Не стоит трогать его, по крайней мере тебе, юноша. — Вижн, будто профессионал в медицинской и психологической сфере начал разными способами отвлекать внимание Старка. Пытался успокоить. Даже получилось усадить того на земле для удобства. — Вы в порядке? — после всех махинаций спросил Вижн, отходя от Тони. — Я…? Да, в порядке. Я благодарен тебе, что не растерялся, — глаза Тони блуждали по лицу Вижена. Потом он переключился на Паркера и остальных. Чёрт… Они правда всё видели?       «Я отказываюсь в это верить. Они были заняты друг другом, им не было дела до моей внезапной панической атаки… Надеюсь», — убеждал себя Тони, глядя на Наташу, Клинта, Стива и остальных. — Тони? — безучастно пробубнил Стив. — Нам стоит обсудить это, — голос был серьёзным как никогда ранее. — Твой столетний стаж старого пердуна даёт о себе знать, — съязвил Тони. А вот и чувство юмора вернулось. Панику как рукой сняло, вот что значит самоконтроль… А вообще, как такового его у Тони нет, как и совести, временами. — Мы продолжим, или как цивилизованные люди сядем за стол на нейтральной территории и объясним друг другу словами, а не кулаками и травмами? — Объяснить тебе будет сложно, — подал голос Баки. — О, холодное сердце, ты ещё здесь? — легкомысленно произнёс Тони. Но потом всё вернулось на круги своя, когда он осознал, кто перед ним стоит, и что вообще Барнс здесь делает. На Тони вдруг накатила такая злость, какая бывает во время ревности, либо же когда твой последний кусочек торта съедает кто-то другой. Тут ещё была одна загвоздка, перекрывшая все пути к здравомыслию и в принципе здравому смыслу — ненависть. Резкая такая, как нож пронзившая сердце. А этими словами, этим его голосом, таким холодным и безразличным, он этот нож всадил ещё глубже, даже провернул пару раз.       Костюм уже закрылся, скрывая за собой Старка, ярче прежнего засветился в груди голубой огонёк и он двинулся в наступление, принимая самые безрассудные решения в своей жизни. Баки пришлось бежать без оглядки, когда Тони поднялся в воздух — оттуда простому смертному его не достать, если ты не Человек-паук, например. Тони пытался загнать Барнса в само здание аэропорта Лейпциг/Галле, но Зимний был не так то прост, на провокации не поддавался и вёл Тони за собой, ведя двойную игру.       Они достигли посадочных полос, где оставались наполовину разбитые и вроде вполне целые самолёты. Тони решил, что на этом участке Барнс будет как на ладони. Баки же решил, что это Старку некуда будет деваться от его убийственной железной руки и убийственно быстрых движений.       Тони сделал опрометчивое решение, решив спуститься чуть ниже обычного, и Баки, воспользовавшись моментом, взабрался прямо на него. А потом оба взмыли в небо.       — Роуди! Роуди, отзовись! — кричал Тони, пикируя в воздухе. Он пытался сбросить Барнса, но железная рука намертво ухватилась за железную броню, и кажется, владелец не остановился на этом. — Тони? Слушаю, — спустя недолгую минуту молчания ответил запыхавшийся Роудс. — Помоги мне сбросить этого железного маньяка, или он таки разберёт мой костюм! — после этого последовала мертвая петля, исполнив которую Тони тщетно пытался избавиться от «хвоста». — Без проблем, — прокомментировал подлетающий на помощь Роудс. — Палить по нему можно? — Сбрендил? Если по нему начнёшь палить, то и меня покалечишь. Лучше попытайся налету отодрать его от меня. — Давай попробуем, — вздохнул Роудс, приближаясь к заветной цели. — Мистер Барнс, не хотите ли вы сменить транспорт? У меня костюм ничем не хуже.       Баки не ответил. Просто махнул второй рукой, отбив от себя Роудса. Тот пошатнулся в воздухе и чуть-чуть отстал.       — А принцесса-то с характером, — возмутился Роудс. — Старк, может, я могу вам чем-то помочь? — связываясь непосредственно через сеть и Пятницу, спросил Вижен. — Чего изволишь? Собьёшь его ядерной ракетой? — Нет, кажется, у меня есть вариант получше.       Вижен не рассчитывал на как таковое одобрение или отказ, в любом случае был готов покончить с этим. Он направил всю свою имеющуюся сейчас силу и энергию в кристалл у себя в голове и выстрелил мощным жёлтым лучом прямо в сторону, на опережение, куда направлялся Тони. Вижн попал со стопроцентной точностью, но только в костюм Тони, а не непосредственно в Баки Барнса. И, кажется, это и не было случайностью, наоборот — он сделал это преднамеренно.       Старк начал стремительно терять высоту, наворачивая одно сальто за другим прямо в воздухе. Баки всё так же цеплялся за костюм, не пытаясь найти другого решения, как себя спасти, да и нечего тут думать, летать-то он не умеет!       Тони потерял сознание, как понял Вижен и все остальные. Но первым был, конечно же, тот, кто затеял весь спектакль с падением и переживаниями от зрителей. Потому что знал исход. — Тони! Тони, прошу тебя, ответь! — Роудс устремился вниз, прямо по траектории падения Старка.       «Открой парашют», — прозвучал в голове Барнса голос, сладкий и требовательный к исполнению приказаний. Ванда, ну конечно. И он незамедлительно сделал то, что попросили. Даже быстрее, чем подумать об этом успел. Дёрнул что-то, чего раньше не замечал на броне Тони и открылся парашют. Их вздёрнуло вверх и они стали постепенно опускаться на землю, уже не рискуя оказаться расплывшимися в лужицу при приземлении.       Все наблюдающие за зрелищем дружно выдохнули, когда заметили в воздухе большое полотно парашюта. Спасены… Оба.

***

      — Роуди! Роуди, слышишь меня? — Тони, костюм отключился, я не могу выбраться! — Роуди, держись! — Тони! — холодная рука опустилась на плечо Старка, в лицо забил яркий свет от прикроватного светильника. — Роуди! — он подскочил на месте и быстро сел. Подушка была насквозь мокрой от пота, а женское лицо напротив напуганным до чёртиков. — Пеппер? — Тони тяжко вздохнул, вглядываясь в сонное лицо Пеппер. Её перекосило от страха, хрупкая рука на его плече еле заметно дрожала. — Ты кричал. Во сне… Сильно напугал меня… — сказала Пеппер дрожащим голосом. — Я, пожалуй, пойду спать наверх, — рука соскользнула с плеча Тони, но тот успел поймать Пеппер за ладонь. — Останься. Прошу, останься… — он понурил голову и отпустил руку Пеппер. Тони обнял себя дрожащими руками, покачиваясь вперёд-назад. — Хорошо, дорогой, — вздохнула та. В её голосе была прежняя дрожь, в глазах страх. — Почему ты кричал? Что случилось с Роуди? — В том-то и дело, что ничего страшного, Пеп… — он положил руки на постель, пытаясь собраться с мыслями. — Я спас его от… возможной травмы. Но в этом кошмаре нет. Он упал с огромной высоты и… больше не смог ходить без помощи экзоскелета. По крайней в этой жизни. Я виноват, Пеппер, перед ним и перед всеми. Особенно за Нью-Йорк. И теперь за это, — он взял всё те же холодные руки девушки в свои и поднёс к губам. Поцеловал нежно, извиняясь перед Пеппер за прошлые и нынешние ошибки. — Ты не виноват в нападении Читаури, а тем более в том, чего не было, Тони, — низким голосом ответила Пеппер. Она потянулась к Тони и нежно поцеловала его в лоб. — Роудс жив и здоров, а твои кошмары это… Ты хотел как лучше. Каждый хочет лучшего конца своей истории, но ты знаешь, даже если это засело глубоко в сердце, что прежде чем получить, нужно что-то отдать. Проблемы навалились и ты понурил плечи под гнётом жестокости судьбы, это испытание… И все твои кошмары это психологическое проявление борьбы. Ты не перестаешь бороться даже во сне, дорогой… Давно они у тебя начались? — Вперемешку с паническими атаками, Кэп. Они преследуют меня после плена у Десяти колец, более явными становятся после «ключевых событий» в моей жизни. — Ключевых, значит — со смертельным исходом? — Необязательно, чтобы кто-то умирал, в повседневных делах они также наваливаются неожиданным образом. И… мне уже легче. Спасибо, — он отпустил руки Пеппер и накинул одеяло. — Обещаю больше не кричать из-за кошмаров. — Просто знай, что я рядом, а вместе мы справимся с любыми проблемами и кошмарами.