С любовью, Кэйа

Весна долго не отпускала Мондштадт. Погода менялась каждый день, то шли проливные дожди, то пекло солнце, и все засыхало. Близ города цвели цветы, дети собирали их, чтобы сплести венки. — Мамы с детьми собирают цветы весной под нежными лучами солнца.. Да уж, красивая картина, — сказал Кэйа Альберих, двадцатипятилетний парень. Он вернулся из таверны с кружкой в руке. — Разве ты не должен быть на дневной стажировке? — спросила высокая двадцатичетырехлетняя девушка. — Это дело для малышни, Розария. Да и Эмбер взялась за нее охотно, — ответил Кэйа, сонно потянувшись на полуслове. — То есть пока она работает, ты, капитан кавалерии, пьешь яблочный сидр на свежем воздухе? Ты отлыниваешь от работы, прямо как я. — Постепенно я превращаюсь в тебя, а ты превращаешься в меня, — коротко посмеялся Кэйа, вновь обратив свой взор вперед. — Такую умиротворенную красоту не хочется пропустить, сидя в душном кабинете. Розария вздохнула. Появилось желание закурить две сигареты подряд. — Мило, но бесполезно, — сказала она. — Бесполезно? С чего бы? Представь, что сегодня же эти ребята сплетут венки и браслеты, а позже подарят матерям и друзьям. Кэйа отхлебнул сидра и о чем-то вздохнул, а Розария опустила свой взгляд. — Цветы быстро завянут, и все подарки придется выбросить. — Мимолетная красота всегда самая прекрасная. В конце концов, это же воспоминания. Розария не стала задумываться об этом, она молча стояла, глядя на то, как раскачивает ветер ирисы и весенники. Дети осторожно срывали цветы, клали их в корзинки, распихивали по карманам. Сидр в дубовой кружке Кэйи заканчивался. Последняя капля протекла по его смуглому подбородку. Розария посмотрела на Кэйю и тихо усмехнулась. Этим вечером они как обычно собирались встретиться в таверне. Кэйа словно прочел мысли Розарии, и он сказал ей: — Сегодня в десять вечера, в таверне? — Да. Все в силе, — кивнула Розария. Кэйа подобрал идеальное время. В девять Розария проверит почту, успеет прочесть и написать письмо своему другу. Какому? Кэйа не знает. Никто не знает, от кого Розария получает письма, словно по расписанию, раз в три дня.

***

Письмо теплилось в почтовом ящике. Розария забрала его с огромной радостью. Если бы кто-то мог увидеть ее искреннюю улыбку. Она достала письмо из конверта, без подписи и марок. На белой бумаге был аккуратный, округлый почерк: «Спасибо за письмо! Как твои дела? В последние дни совсем не могу спать, мысли непонятные, приземленные, а днем меня может порадовать лишь погода. Солнце, легкий ветер. Такую весну я люблю, лишь бы вновь не начались дожди. А если таковые ливни будут и летом, что же будет тогда? Мы ведь с тобой помним мое обещание — наша первая встреча пройдет летом, в июле. Где бы ты хотела встретиться тогда? В Мондштадте много уютных мест, но напиши о том, в котором ты хотела бы увидеть меня. С нетерпением жду твоего ответа. Люблю и обнимаю.» Розария быстро нашла чистый лист и стала писать ответ. Она так увлеклась, что одного листа едва хватило. Никогда она не была такой разговорчивой, как в письмах с этим анонимным молодым человеком. «Привет! У меня все аналогично, сейчас черт знает что творится. Кэйю Альбериха ты точно знаешь, а еще тебе известно, какой он человек по своей натуре. Сегодня я его едва узнала: свою работу он перекинул на Эмбер, пообщался со мной и выпил кружку яблочного сидра, а затем ушел. Наверняка, он вернулся в таверну и пригубил больше сидра, а может и вовсе вина. Мне любопытно, как Джинн отреагировала на его сегодняшнее гуляние. Впрочем, это не так уж и важно. Важно, где бы мы могли встретиться. Если честно, мне без разницы, но я предпочла бы увидеть тебя в таверне «Доля ангелов». Если погода будет хорошей, то мы все равно можем заглянуть туда и выпить по бокалу хорошего вина. Что ты думаешь насчет этого? С удовольствием буду ждать новых писем от тебя.» Когда Розария упаковала письмо в конверт, близилось время встречи с Кэйей. Оставалось десять минут, и она начала собираться в таверну. Розария остановилась у открытого окна и зажмурилась на солнце. Дул ласковый и умеренный ветерок, заря отливала багровым оттенком. Было удивительно красиво. За бокалом вина такой закат ощущался бы еще прекраснее. Подумав о вине, Розария посмотрела в сторону уличных столиков у «Доли ангелов». За одним из них она увидела Кэйю. Он, видимо, ждал ее, потрясывал коленями под столом, оперевшись головой о руку и выглядя скучающе. Прищурившись, Розария заметила, что он чертит что-то на столе своей правой рукой. Стоило приглядеться получше, и она поняла, что он проводит своим указательным пальцем каллиграфическую букву «Р». Розария смотрела на него, на его широкие плечи и худую шею, а потом, не задумываясь, вышла из дома быстрой походкой.

***

Сидели они более трех часов. И все время Кэйа болтал без умолку, рассказывал сразу все, то заливисто смеялся, то пускался в глубокие мысли о жизни. Розарию такие продолжительные речи его пугали. Она совсем вымоталась, захотелось тишины, но к ее же счастью, Кэйа ушел из таверны раньше, сказав, что если не пойдет сейчас же домой, то заснет на столе. Розария неторопливо допивала вино в бокале, поглядывая на Дилюка Рагнвиндера — молодого, привлекательного мужчину, владельца огромного бизнеса по производству вина. Он выглядел важно и сосредоточенно, пусть и бездельничал, стоя спиной к винному стелажу и играя пальцами одной руки со связкой ключей. — Кэйа сегодня в ударе, — невзначай сказал он, как показалось Розарии, самому себе. — Всем обо всем протрещал. — Он и с тобой так разговорился? — спросила Розария. Дилюк молча кивнул, внимательно вглядевшись в лицо Розарии. — До твоего прихода. Ничего особенного, говорил про всякую ерунду, а потом захотел подшутить над молодыми рыбаками, подсевшими рядом с ним. Говорит, дескать, омары — это посланники от русалок. Розария тихо прыснула в кулак, а вот Дилюк покраснел, скрестив руки на своей груди. — В общем, выставил я его за дверь. Пусть беседует с теми, кто его уже знает, а не с наивной молодежью. Тут-то Розария и вспомнила, как увидела Кэйю, сидящего в одиночестве на столом. Вернуться бы в этот момент и прийти к Кэйе, взять его за руку и посидеть вместе с ним. — Ну ладно, — вздохнул Дилюк, — ты тоже сегодня от него устала. И хоть и выглядишь уставшей, но счастливой. Залпом допив вино, Розария передала ему пустой бокал. — Это просто Кэйа, — бросила она. — «Просто» Кэйа? А мне он простым не кажется. По крайней мере, с тобой уж точно. Таверна закрылась на ночь. Дилюк вышел вместе с Розарией. Она посмотрела ему в глаза. — Такой он человек. Он со всеми такой, — продолжила Розария. — Розария, ты это сейчас серьезно? Ты действительно ничего не замечаешь? Посмотрев на вас, сразу же замечаешь, что… — Дилюк, все, что надо, я вижу прекрасно. Они закончили на этих словах Розарии, и они разошлись в разные стороны. Однажды Розария подумала: А что, если эти письма ей пишет Дилюк? Почерк схож, манера речи тоже, но она подумала, что если бы ей писал Дилюк, стал бы он так рьяно говорить Розарии про ее отношения с Кэйей? Может, Дилюк пытается отвести от себя подозрения?

***

Кэйа встал рано. Он не принял душ, лишь выпил стакан воды, а потом у него была важная для него задача, ведь ему нужно было не попасться никому на глаза. Почему? Вчерашней поздней ночью, прошмыгнув в штаб, Кэйа случайно подслушал, как Джинн говорит с кем-то о том, что у Ордо Фавониус работы прибавилось, и каждый из ордена занят каждый день. А значило это, что для Кэйи в первую очередь найдется работа. Он знал — если вдруг встретится с Эмбер или Джинн, то ему не отвертеться — поэтому пошел через запасный выход штаба. С одной стороны, он чувствовал себя прекрасно: он съел круассан с копченой курицей, выпил чашку кофе с молоком и прочитал ежедневные новости Тейвата. Его ничего не заинтересовало, кроме колонки юмора. С другой же, он не мог избавиться от чувства вины и долга. Уже который раз подряд Кэйа ленится. В этом Кэйа никого, кроме себя, не винил. Его отлынивание от работы не пройдет даром, все окупится, а его конечная цель будет достигнута. И целью этой оказалась Розария. Уютные посиделки в таверне сделали свое дело: Кэйа быстро привязался к ней. В Розарии было нечто манящее, она не слишком много говорила о себе, и это подогревало интерес Кэйи к Розарии, а к ней важен был правильный подход, которому Кэйа быстро обучился. Казалось бы, он может рассказать ей все, что думает о ней, но Кэйа решил, что этого делать пока что нельзя. Нужно играть в игру. А день его шел. И не только его. Розария проснулась позднее, чем Кэйа, и сразу же она проверила почтовый ящик, с радостью забрав из него новое письмо от своего таинственного приятеля. На шершавой бумаге был написан текст: «Бесконечно уважаю твой выбор! «Доля ангелов» — прекрасное место для встречи и отдыха. За бокалом пива или вина мы уж точно узнаем друг о друге все, что только захотим! Отставив все шутки, я понял, какие скучные мои дни без тебя. Твои письма я перечитываю вновь и вновь, храню каждое из них. Тебе, наверное, кажется сейчас, что я несу полную чушь, но ты правда дорога мне. Наши переписки могут стать чем-то большим, чем обыкновенные разговоры об интересах друг друга. А после нашей встречи мне нетрудно будет догадаться, не влюбился ли кто в меня. Смекаешь, о чем я говорю? Спасибо за прочтение!» Розария стояла, глядя на письмо и перечитывая раз за разом два последних предложения. Розарии резко захотелось посмотреть на лицо того, кто написал ей это. Сразу представился Кэйа с его кривой ухмылочкой, с его большими синими глазами. Его пошлая часть души решила проявить себя. А Дилюк в голову совсем не лез. Ну не могла Розария представить себе, как Дилюк пишет это письмо с серьезным лицом. Розария почти полностью убеждена, что пишет ей вовсе не Дилюк. Он бы не стал писать ей такие вещи. У него и своих забот полно. Пока что Розария не стала писать ответ. Лист отправился обратно в конверт, его она взяла с собой, когда вышла на улицу вечером. Тепло и безветренно. За городом, у воды и отвесных скал, где слышен шорох песка под ногами, Розария пришла одна. Она курила сигарету и смотрела на Мондштадт со стороны некоторое время. В ушах прозвенело предложение из письма. А после нашей встречи мне нетрудно будет догадаться, не влюбился ли кто в меня. Простенькое предложение, а вызвало столько эмоций. Розария подумала, что если бы ей нужно было бы ответить на это мгновенно, то вряд ли она подобрала бы сразу нужные слова, кроме пожатия плечами и закатанных глаз. — И с чего ж он столь самоуверен.. — прошептала Розария. Она поднимала с песка плоские камешки и пускала ими «блинчики» по воде. Этим занятием она хотела отвлечь свое внимание. Мысли крутились несвойственные для Розарии, ибо думала она о любви. С любовью у нее было тяжко и непонятно, и как ей казалось, настоящей влюбленности не было никогда. В более юном возрасте, сверстницы Розарии гуляли с мальчиками и мечтали о будущей семейной жизни: хорошая работа, муж и дети. Розария об этом и думать забыла. Ее волновала только ее жизнь, и ей не хотелось делить ее с кем-то. Спустя годы, Розария для мужчин стала «дерзкой подругой», которая не прочь выпить после работы и сыграть в карты или в ножички. Порой ее посещала мысль о том, что пора уже становиться женщиной и разделить свою жизнь с подходящим молодым человеком. Но эта мысль улетала после бокала вина. В этот трезвый вечер раздумывать об этом было легче. Розария увлеклась и посмотрела вдруг на небо. Когда станет совсем темно, можно и вернуться домой. За спиной она услышала хруст веток и обернулась. К ней, аккуратно и неспешно, подходил Кэйа. Он выглядел свежо и красиво, а на смуглой коже лица замечательно выделялись яркие, синие глаза. — Ты так одиноко, но эстетично сидишь тут совсем одна, — сказал Кэйа. — Привет, Кэйа, — безразлично сказала Розария. — Что ты здесь делаешь? — В обед на меня свалилась работа. Лишь сейчас удалось закончить с ней. Он тоже сел на песок, и плечи их соприкоснулись на мгновение. Кэйа почувствовал почти неуловимый запах сигаретного дыма и женского парфюма. Глядя на спокойное лицо Розарии, ему захотелось взять ее за руку, и чтобы она положила свою голову ему на плечо. — Почему тебя в таверне не было сегодня? — спросил Кэйа. — Не хотелось заходить. А ты ждал меня? Кэйа улыбнулся своей чарующей улыбкой. Его характерная улыбка говорила собой, что все под контролем и все будет хорошо. — Конечно ждал. Если погода завтра сохранится, то встретимся? — Как обычно? — бросила Розария. — В таверне? — Нет-нет. Я думаю, нам следует встретиться на этом же месте. Розария кивнула. — В без пятнадцати час. Пойдет? — Так долго мне придется ждать.. — Кэйа вздохнул и притворно опечалился. — Ты успеешь соскучиться по мне за одну ночь? — Не только за одну ночь. Ты и утро прихватишь, — ухмыльнулся Кэйа. — Хорошо, тогда… — Ровно в полдень? Кэйа неожиданно взял ее за тонкие бледные руки. У Розарии заколотилось сердце в груди, и она быстро кивнула ему. Кэйа продолжил разговаривать с ней, он выглядел таким довольным, словно ему редко удавалось уединяться с ней. Розария замечала на щеках его румянец, и в эти моменты он проскакивал и у нее. Ее неестественно бледной коже лица не шел красноватый румянец, но Кэйа смотрел не на него. Он глядел лишь в ее глаза.

***

Ответ на письмо был написан той же ночью. После отправки Розария начала думать, не переборщила ли она с холодом в своих выражениях. В любом случае, теперь-то он точно будет думать, что она ничуть не смутилась. Самое удивительное то, что Розарии было все равно, если ее друг примет все слишком близко к сердцу. Даже если он вдруг перестанет писать ей, она не будет горевать. Что ей его письма? У нее есть Кэйа, к которому она привязана гораздо сильнее, и к которому она испытывает больше теплых чувств, чем к мужчине, что связан с ней лишь письмами. Кэйа ждал Розарию, как ему показалось, с самого рассвета. Он следил за временем, считал каждую секунду, а еще внимательно следил за тем, чтобы никто не помешал желанному отдыху с Розарией. Когда мимо него случайно проходила сестра Барбара со «свитой» монашек, и те поспешили спросить у него, не видел ли он сегодня Розарию, он качал головой. С Розарией он встретился на мосту за городом. Она улыбнулась ему, а он выпрямился, и его глупая улыбка не заставила долго ждать. На пляжике тихо и безлюдно, так же, как и вчера. Но песок и камни были нагреты солнцем, поэтому Розария отказалась сидеть. Голубое небо, неподвижное озеро. Розария встала лицом к прозрачной воде и высматривала разноцветных рыбешек. Кэйа встал сзади. Он распрямил плечи и вздохнул, закрыв свои глаза. Розария едва представляла, как он оробел, стоя за ее спиной. Кэйа обнял Розарию за ее худые плечи: сперва он аккуратно положил свои руки на них, и частью своей души он думал, что Розария уберет его руки, но она лишь издала что-то похожее на мурлыканье кошки. Оно было тихое, но Кэйа уловил его. А потом он прижал ее к себе, а его смуглые руки обвили ее шею. Розария быстро почувствовала, что Кэйа начинает крепче прижимать ее тело к себе, и она развернулась. Кэйа удивился, но не подал виду и улыбнулся. Розария прицокнула. Чтобы убедиться, что их никто не видит и не подслушивает, она огляделась. — Кэйа, а кто мы друг другу? — спросила Розария. К такому он совершенно не был готов. Он молча сглотнул. Розария, словно подпитывая его пунцовость на щеках, прижалась к его груди и сосредоточенно, невыносимо внимательно прислушивалась к сердцебиению. — У тебя сердце трепещет, — улыбнулась она. — Не просто трепещет, а пронзительно кричит. — Розария.. — Кэйа взял ее за плечи и посмотрел на нее. Он вдруг прижался ухом к ее груди и стал слушать. Розария растерялась, захлопав своими блестящими глазами. Он постоял так пару мгновений, после чего он заглянул в ее глаза. Ей сложно было не отводить взгляд. — А твое сердце поет, — подловил он ее. — Интересно, от чего ж так? — Хотела бы я знать твой ответ на этот же вопрос, — сказала Розария. Кэйа пожал плечами, равнодушно и преспокойно взглянув на нее — так обычно он смотрит на своих друзей и приятелей, на Дилюка или на Эмбер, например. — Разве я могу ничего не испытывать, когда рядом со мной находится первая красавица Мондштадта? Розария посчитала бы подобное за лесть, но от Кэйи слышать такое было приятно. — Ну что ж, теперь я хочу услышать и твой ответ, — прямо сказал Кэйа. — А что ты ожидаешь услышать? Теперь уж я не могу трепетать при виде молодого и красивого мужчины? Кэйа рассмеялся. Ему понравился ее многозначительный ответ. Приблизительно этого он и ждал от Розарии. — Розария, я тебя обожаю! — произнес Кэйа, аккуратно поправив рукой челку Розарии, закрывающую вид на ее левый глаз. Розария не стала отвечать. Она потянулась к Кэйе и поцеловала его в щеку. Произошло это так мимолетно и неожиданно, что у Кэйи на такой же короткий миг прихватило дыхание. Розария усмехнулась, и она снова встала к нему спиной, а он инстинктивно обнял ее. Его теплые руки легли случайно на грудь Розарии, Кэйа почувствовал, какая же Розария везде холодная, ему захотелось согреть ее, крепко прижать к себе и никогда не отпускать.

***

На следующий вечер Розария получила письмо. Оно было длиннее, чем те, что приходили ранее. Розария сразу же прочла его: «Привет-привет! Прости, видимо, я сильно смутил тебя своей шуткой. Но в каждой шутке есть доля правды, не так ли? Ох, не могу понять, что со мной сейчас творится. Возможно, возраст так действует на меня? Впрочем, я расскажу тебе про свой сегодняшний день! Утром я проснулся от косого дождя. Он громко барабанил по окнам, а через время я увидел и молнии. Работать при грозе неприятно. Хочется лежать в кровати и читать книги…» Розария отвлеклась от прочтения из-за молнии, ударившей очень близко. Розария поймала себя на том, что хочет лежать в объятиях Кэйи. На пляже, стоя вместе с ним, она забыла обо всем плохом и скучном, не думала о нудной работе и неудачах. Она испытывала такое умиротворяющее чувство пару раз и с парнями, и с девушками, но это было так давно, что она соскучилась по этому чувству. Когда с чтением было покончено, Розария стала писать в ответ, и она вдруг заметила, что начинает неосознанно писать про Кэйю. «Совершенно согласна! Если честно, мне не хочется ничего делать. Погода сегодня такая печальная и серая, что хочется лишь находится в объятиях рук возлюбленного. Мое сердце еще не занято, но я могу тебя понять. Я тоже хочу любить. Могу ли я быть влюблена в данный момент? Я не уверена. Знаешь, с этим нужно быть осторожнее, ведь влюбленность имеет свойство ослеплять. Таким образом, рано или поздно, человека можно разлюбить, а позже начать понимать, что все не так уж хорошо, как казалось. Но тот парень, что импонирует мне.. Дает уверенность, что все будет прекрасно.» Розария закончила писать и посмотрела в окно. Дождь не утихал, а Розария продолжала таращиться на улицу, словно ожидая увидеть кого-то. Вот бы увидеть Кэйю! Она бы выкрикнула его имя и помахала ему, а он бы точно улыбнулся ей. Любопытно, чем Кэйа сейчас занимается. Наверняка он по уши занят работой, а может и отдыхает от труда в таверне. Розария поморщилась, когда ее взгляд пал на Собор Барбатоса. Сегодня ей нужно прийти на вечернее пение, чему она очень не рада. Для вечернего пения в хоре, Розарии необходимо убрать волосы под клобук и одеться в подобающее монашкам платье. Но оно выглядело слишком уныло для Розарии, поэтому она украсила свой вид кружевными перчатками без пальцев, корсетом с темными чулками и черной короткой фатой. И ей было плевать на то, как на нее посмотрят люди и служители собора. Вечером тучи рассосались. И сменились они маленькими облаками. Розария проигнорировала все милые вечерние заведения и зашла в таверну «Доля ангелов». Розария не стала ужинать, ее взгляд с порога стал искать Кэйю. А он сидел за барной стойкой и разговаривал с Дилюком. Кэйа шутил и улыбался, а Дилюк коротко отвечал ему, стоя с непринужденным выражением лица. Розария быстро подошла к Кэйе. Когда он обернулся на стук каблуков, ему показалось, что в его глазах засияли звезды от радости. — Розария! Здравствуй! — сказал он ей. — Ты сегодня рано. Но она не села рядом с ним. Сперва она поздоровалась с Дилюком, а потом наклонилась к уху Кэйи и прошептала: — Сегодня хоровое пение в соборе. Оно начнется через полчаса, и я тоже буду петь. Хочешь прийти и посмотреть? — и она ненароком взяла Кэйю за руку. За выражением лица Кэйи внимательно следил Дилюк. Он наблюдал, как быстро он краснеет, и как он, быстро проморгав, кивает. Кэйа крепче сжал тонкую ладонь Розарии, и она тоже раскраснелась. Кэйа и Розария не слышали ничего, что происходит в таверне: ни звона бокалов, ни голосов пьяных мужчин. Все происходящее вокруг на мгновение стало совсем неважным. — Я обязательно приду, — тихо сказал Кэйа, подхватив ухмылку. — А я переоденусь в то, в чем ты меня еще не видел. — Но я все равно узнаю тебя из тысячи. Розария заулыбалась, а Кэйа погладил ее по щеке. — Ты думаешь, что там будет тысяча монахинь? — спросила она. — Да хоть миллион, тебя я не забуду никогда, — ответил он. Они почувствовали, что их сердца готовы выпрыгнуть из груди. Розария вздрогнула от кашля Дилюка в кулак. Все это время ей было невдомек, как близко ее лицо с лицом Кэйи. Но ему пришлось отпустить ее руку из своей, только чтобы погладить Розарию по голове в знак прощания. — И когда это вы стали настолько близки? — спросил Дилюк, наливая Кэйе вина в бокал. Кэйа не ответил. Он хмыкнул, сделав большой глоток вина. — На самом деле, я всегда это знал, — брякнул Дилюк. — Единственное, о чем я не знал, так это о закрутившихся между вами интригах. — Ох, заткнись, — отрезал Кэйа. Больше они ничего друг другу не говорили. Кэйа уставился на часы, выпивая первый бокал вина за сегодня.

***

В соборе светло и чисто. До пения пару минут, Розария смотрит за действиями сестры Барбары. Они встречаются взглядами, и Барбара ласково улыбается ей, хоть она и сделала для Розарии пару замечаний по поводу внешнего вида. Розарии было бы все равно на этот рабочий вечер, он прошел бы для нее как в тумане, но сейчас ей тревожно. Ее будет слушать Кэйа, и она уже представляет себе, как он стоит в сторонке, с такими же простыми прихожанами, и он с нежностью смотрит на нее. Но Кэйа опаздывает. Уже подходят первые пары человек, а Кэйи среди них нет. Должно быть, его задержало красное вино. Что ж, алкоголь в Мондштадте наипрекраснейшее, так что Розария понимает Кэйю, но также она понимает, что он ни за что не пропустит ее участие в хоре. Скоро пение началось. Многие поющие женщины закрыли глаза, выглядя изящно и умиротворенно. Розария вместе с ними сосредотачивала внимание на артикуляции и голосе, но глаз смыкать она не желала ни на секунду. Кэйа.. Тот, из-за кого Розария почувствовала и волнение, и счастье на церковной службе, объявился спустя десять минут. Кэйа зашел запыхавшийся, одетый в строгий костюм, с букетом одуванчиков и пакетиком конфет. Увидев Розарию в непривычной для него одежде, его сердце забилось чаще. Не хотелось отрывать от нее свой взгляд. Корсет подчеркивал ее фигуру, а фата на лице придавала Розарии чарующий вид. Вдруг Кэйа услышал, что стоявшие слева от него девушки зашептались и покосились на него. Они, как и Розария, узнали капитана Ордо Фавониус, и принялись рассуждать, для кого он так вырядился. Одна из них предположила по букету одуванчиков и по конфетам, что Кэйа собирается пригласить кого-нибудь на свидание. Другая, захихикав, сказала, что может их он и хочет пригласить. Кэйа едва сдержал смех, но больше он их не слышал. Он смотрел лишь на Розарию. Когда все закончилось, сестра Барбара похвалила всех и попросила Розарию, чтобы она осталась. Она обещала, что компания, состоящая из добрых монашек, не наскучит Розарии. Она извинилась, но оставаться с ними не стала. Кэйа ждал ее у выхода, за большой колонной, где их особо видно не будет. Он сразу подарил Розарии цветы и сладости. От его подарков ее щеки густо зарделись. — Ты великолепна, Розария, — сказал Кэйа. — Спасибо, — ответила она. — Большое спасибо. Он приподнял ее фату с лица, и, совершенно не сдерживаясь, игриво поцеловал в нижнюю губу. Его приятный мужской запах, состоящий из ноток одеколона и естественного запаха тела, никогда не чувствовался для Розарии таким близким и манящим. Она закусила губу и облизнула ее. Кэйа неожиданно прижал Розарию к себе, погладил по полуобнаженной спине и прижал теснее к своей груди. Его лицо было серьезным и сосредоточенным. — Я сбежал с работы. В таверну я заскочил во время перерыва, а после того, как ты пригласила меня сюда, я ни на минуту не задумался о том, что мне грозит за беспричинный уход с работы. — Почему ты не сказал мне, что работаешь допоздна? — Розария взяла его за плечи. Ее рука взялась за прядь темных волосы, и она стала наматывать волосы на палец. — Хотел сказать так, но.. Сильнее этого я хотел увидеть тебя. Их прервали идущие к выходу женщины. С прихожанками разговаривала сестра Барбара, краем глаза она увидела Розарию с Кэйей и смущенно улыбнулась им. — Пойдем отсюда. Мы им только мешаем, — сказал Кэйа. И они вышли. Всю дорогу молчали, но когда дошли до фонтана в середине города, Розария взяла Кэйю за руку и положила свою голову ему на плечо. Хоть бы никто из Ордо Фавониус не помешал им! Внутри Кэйи все встрепенулось. Они уже дошли до фонтана, а это значит, что пора попрощаться. Его сердцу страшно хотелось продлить времяпровождение с Розарией. Но они постояли у фонтана еще пару минут, Розария улыбалась, и у нее не было никакого желания закурить. Она прижималась к плечу Кэйи щекой, и он чувствовал исходящий от нее холодок. Когда на улице стало прохладнее, Розария намекнула, что устала и хочет пойти домой. И они с Кэйей попрощались, но напоследок он крепко обнял ее за плечи сзади, как тогда, на пляже. Розария закрыла глаза и поцеловала его в нос. Кэйа перехватил инициативу и почти коснулся своими губами губ Розарии. — Что-то я увлекся, — улыбнулся он. Розария хотела сказать ему, что ей понравилось, но у нее вырвался лишь смех. Но Кэйе и его было достаточно, он наклонился и прошептал: — Не забудь проверить почтовый ящик завтра с утра. — Что? — успела сказать Розария до того, как Кэйа ушел. Розария заметила, как он, повернув голову через плечо, загадочно ухмыляется ей. Сердце лихорадочно забилось, а в голове словно сложился пазл. Розария тут же поспешила домой, там она поставила одуванчики в вазу и не стала ужинать. Ей поскорее хотелось заснуть, чтобы ночь прошла быстрее.

***

Проснулась Розария рано. Она приняла утреннюю ванну, а позже, после завтрака, попробовала конфеты, которые ей подарил Кэйа. Самый лучший шоколад, привезенный из Ли Юэ, был прекрасен. Розария подождала, пока ее волосы просохнут, потом она открыла заветный почтовый ящик. Внутри было письмо, и по конверту она сразу догадалась, от кого оно — от ее таинственного друга. Хотя, для нее он теперь вовсе не таинственный. И после первых строк, Розария полностью убедилась в этом. «С добрым утром, Розария. Ты уже поняла, кто же я на самом деле? Значит, мне можно начать безо всяких предисловий — вчера ты была неотразима. И я говорю это не только про внешний вид! Ты прекрасно поешь, твои ноты живые и плавные, в них нет наигранности, и когда ты во время пения на мгновение закрывала глаза, я чувствовал все, что ты чувствовала тогда. А когда мы стояли за колонной, и я приподнял твою фату, мне хотелось целовать тебя в твои губы много-много раз. Не могу показать то, как сильно я тебя люблю. Вечера, что я проводил с тобой в таверне, или если я просто прогуливался с тобой, были лучшими моментами в моей жизни. Ох, Розария.. Я не хочу вымещать свои чувства на бумагу. Я думаю, что ты понимаешь меня. Увидимся в одиннадцать сорок, на пляже. С любовью, Кэйа.» Розарии захотелось визжать. Она словно перенеслась на несколько лет назад, вновь стала девчонкой. Свежие эмоции, будто она ранее не испытывала этой приятной дрожи в коленях из-за будоражащего ее человека. Погода вторила ее настроению, солнце светило ослепительно, дул легкий ветерок, прогоняющий жару. Розария, подходя к пляжу, увидела Кэйю издалека. Он стоял у деревьев, в тени, но все равно был мгновенно замечен ею. Какой же он запоминающийся и красивый. Его облик заставлял дыхание Розарии учащаться. Кэйа заулыбался, засиял, увидев Розарию. — Ты не забыла про письмо, — сказал он ей. — Неужели ты думал, что я забуду? — ответила она и прыгнула в его объятия. Кэйа повел ее за собой. Они вышли на открытую местность, было слышно нежное пение птиц и шум листвы. Кэйа с Розарией стояли, обнимая друг друга, довольно долго. Многое следовало сказать им друг для друга, но никто не знал, как начать. Кэйа опустился пониже и вдруг поцеловал Розарию в ее шею. Его горячий поцелуй заставил девушку вздрогнуть. — Розария, взгляни на меня, — сказал Кэйа. Розария запрокинула голову, а он поцеловал ее в нос. — Скажи, ты готова разделить со мной жизнь? — Готова, — ответила она уверенно. — Я видела столько людей, со столькими выпивала вино. Но я готова наслаждаться вином только с тобой. Даже если это будет последнее, что я сделаю. Кэйа погладил Розарию по шее. Ее искренние слова заставили его сердце растаять, и он стал осыпать шею и плечи Розарии поцелуями. Розария взяла его за лицо, а он подался к ней и настойчиво и страстно поцеловал в губы. Пожар орудовал внутри Кэйи, и он делился этим жаром с Розарией. Розарии пришлось похлопать Кэйю по спине, чтобы ненадолго отвлечься от поцелуя. — Кэйа, а ты помнишь, сколько всего писем ты отправил мне до этого дня? — спросила она. — И сколько же? — спросил он. — Пятьдесят одно письмо. И я храню каждое из них. Наверное, тебе сейчас так и хочется посмотреть на самое первое письмо и понять, с чего же все началось. — Это как повод прийти к тебе сегодня вечерком, — улыбнулся Кэйа. — Но если ты не против, то мы можем зайти и пораньше. Они уже знали ответ, и потому снова потянулись для поцелуя в губы. Руки Кэйи скользнули вниз, к талии Розарии. Кэйа с Розарией присели на сухую, невысокую траву, и Розария вдруг легла на спину. Кэйа смотрел на нее, на ее красивое бледное лицо, которое, как и все тело Розарии, манило его. Кэйа прилег рядом, Розария погладила его по плечу, а он перехватил ее руку и поцеловал каждый палец. И это снова произошло — Кэйа придвинулся ближе и снова поцеловал ее. Их губы слились в нежном поцелуе. — Розария, я всегда любил тебя, — прошептал Кэйа сквозь поцелуй. — И я буду любить тебя всю свою жизнь. Розария оробела вмиг. Кэйа медленно отстранился, облизнув губы. Розария сделала то же самое. Они не знали, что сказать еще, но прочитали все друг в друге. Они обняли тела друг друга, и так и лежали вместе, слушая, как постепенно их сердца успокаиваются и начинают биться в унисон.

***

Следующее утро Розария провела в постели с Кэйей. Они проснулись вдвоем, вспоминая по глазам друг друга вчерашний день. Розария пригласила Кэйю к себе, они поужинали, а потом Кэйа захотел прочесть то самое письмо — самое первое, что он отправил Розарии. В итоге, они прочли их всех. После последнего письма, они начали целоваться. Сначала сидя на краю кровати, а затем лежа. Они не заметили, как быстро пролетело время. Уже скоро они обнимались под одним одеялом, Кэйа поглаживал Розарию по спине, а она утыкалась своим лицом в его смуглую грудь. Но Кэйа вдруг приподнялся. Он порылся в карманах брюк и достал из них небольшую плоскую упаковочку. Увидев ее, Розария покраснела. — Где ты успел их раздобыть? — спросила она. — Признаться, я думал об этом еще раньше. Тогда, когда я написал наше последнее письмо, — сказал Кэйа и поцеловал ее в лоб. — Я хочу тебя, Розария. Розария привстала на колени. Она обвила руками его шею, скользнула правой рукой по его плечу и остановилась на груди. Розария почувствовала под пальцами, как напряглись его мышцы тела, и она снова легла на спину, потянув его на себя. Так прошла их ночь. Розария никогда не чувствовала себя такой счастливой как сейчас, в крепких объятиях Кэйи. Он шептал ей много приятных слов, гладил по плечам и талии, пил с ней кофе на балконе и смотрел вдаль. — Розария, я скоро ухожу на работу. Меня, должно быть, до самого утра не будет, — нехотя произнес Кэйа. — Я буду ждать тебя. В обед приду к тебе, и мы пообедаем в таверне вместе, — сказала Розария. Розария повернула голову и посмотрела ему в глаза. Ветер обдал их теплым, ласковым дуновением. Длинные волосы Кэйи развились на ветру, и он поправил их одной рукой, улыбнувшись Розарии. — Увидимся в таверне, — сказал он, опустив свою голову и поцеловав Розарию в мочку уха. За ночь, что Кэйа провел с ней, он узнал, что при поцелуе в ухо, Розария дрожит и непроизвольно покрывается милым румянцем. — Увидимся, Кэйа, — и Розария тоже поцеловала его в ямочку на шее. Кэйа не рассказал ей настоящую причину того, почему он будет работать так долго. Дело в том, что ему придется встретиться с Джинн. С ней у него явно будет не самый радостный диалог о его пропусках, но когда Кэйа шел к штабу, его не отпускало окрыленное чувство. Сколько бы работы ему ни предстояло, сколько бы преград ни было б на их с Розарией пути, он всегда будет рядом с ней, на ее стороне. Он никогда не встречал никого, кто был бы похож на нее, и кто смог бы так же сильно заставить его сердце биться чаще.