На что стоит потратить вечер

— Ханджи, — она толкнула дверь в кабинет, — Не уходишь? — Нет, сегодня я здесь. Но я занята, так что побудь тихой и дай мне разобраться с делами, — Ханджи перебирает несколько исписанных до последней строки листов, наконец раскладывая в правильном порядке. И даже не поднимает голову. Лил на миг хочет тяжело вздохнуть, но решает обойтись мысленным сожалением, а вслух спрашивает: — Можно побыть с тобой? Пожалуйста, — Ханджи отрывается на секунду, и Лил облизывается, и ловит на своих губах взгляд. Облизывать губы это искусство, и способ отобрать у скучной бумаги внимание. — Если обещаешь себя хорошо вести. — Ханджи пожимает плечами, словно не попалась на уловку. Лил, приняв приглашение, отстраненно проходит мимо книжного шкафа (где она изучила каждую подпись на каждой корочке от нечего делать, давным-давно) мимо небольшого столика, куда Ханджи бросает книги, которые поленилась поставить в шкаф, — то, что они сейчас разложены аккуратно, хотя обычно Ханджи не назовешь любительницей опрятности, очень.. удручает. Нет, во всем, что Ханджи окружает, — всегда окружало, — есть и была некая системность, просто прежде она проявлялась так свободно и своеобразно, что казалась настоящим хаосом. Теперь от нее остался бледный силуэт. Ханджи слишком устала, чтобы быть прежней. Лил решает не акцентировать на этом внимания сейчас. — Это надолго? — и укладывает локти на спинку кресла, привставая на носках, потому что спинка ужасно высока — с точки зрения Лил. — На очень долго. — Может быть, ты хочешь, чтобы я слегка, знаешь... — Лил обходит кресло и дотрагивается до напряжённых плеч Ханджи, и ловит тихий вздох, и спускает ладони чуть ниже по рубашке, прокладывая дорогу до груди, и пересчитывая пуговицы. — Ты обещала себя хорошо вести, не заставляй тебя прогонять, — Ханджи одергивает ее так, чтобы точно подействовало. Лил хмыкает и улыбается: — Ла-адно, — и, перебравшись к Ханджи поближе, садится на подлокотник и запускает пальцы в каштановые волосы, прибавляя и без того не слишком аккуратной причёске ещё больше взлохмаченных вихрей. — Как хо-очешь. — Так, — Ханджи отодвигает ее руку, — Ты меня не слышала? — она отталкивает Лил, и та обижается. — Эти бумажки, кто их вообще читает? Да никто. Ты и сама это знаешь. Хватит тратить на них время, потом проверишь. А может вообще их не надо проверять, какая разница! — Их, может, никто не читает, но существовать они должны, это моя ответственность. Не важно, что творится в мире, война, или апокалипсис или что угодно, — бумажки будут писаться всегда. И так уж вышло, что это огромная часть моей работы, а ты должна дать мне работать спокойно, — Ханджи снова отодвинула руку Лил от головы. — Или что? — Я тебе задам, — пообещала Ханджи, которую тон Лил забавлял. — Задай, — страстно шепнула Лил, и Ханджи, поднимаясь, схватила ее за воротник и повела прочь из кабинета под недовольное ворчание и плаксивые всхлипы. — Вот так. — Ханджи выгнала ее в коридор. — Не-ет, — наигранно застонала Лил, — Не-ет, как ты могла, я так люблю тебя, а ты выставляешь меня.. как собаку... — Сделай что-то полезное, — попросила Ханджи, — Например, чай, — и хлопнула дверью. Лил сердито пошла на другой этаж, где располагалась кухня, и принялась за дело. Вскоре она поднялась обратно и постучала, (Ханджи случайно заперла дверь, хлопнув со всей силы), и Ханджи открыла, и забрала поднос. Лил поставила ногу перед дверью прежде, чем Ханджи успела закрыть. — Впусти меня, я обещаю плохо себя вести, — попросилась Лил, облизываясь, и прикусывая губу для большего убеждения. Второй раз это сработало почему-то даже лучше, Ханджи застыла. Некоторое время лишь наблюдала за ней, сначала за припухшими губами, затем глядя в черные глаза и потерявшись в них немного. Лил наклонила голову и потянула руку к лицу Ханджи, чтобы накрутить на палец прядь. Так и не перестала портить ее прическу. Заигрывания и шалость уже стали наталкивать на определенный ход мысли, — кажется, Ханджи знала отличный способ, куда направить столько энергии. Ее прелестная любовница ведь уже так давно просила об одной.. вещи. И не то чтобы ей Ханджи отказывала. Они обсуждали это раньше, но всегда или не хватало настроя, или Ханджи была слишком занята и измотана, или Лил попросту не хотела. Но стоило Лил очередным нахальным движением коснуться каштановых волос, и Ханджи поняла, что как раз сейчас как никогда готова реализовать фантазии. И, оставив посуду на столике, а затем оборачиваясь и спокойно посмотрев в лицо Лил, (та зачем-то покраснела даже раньше, чем Ханджи заговорила), она спросила: — Как думаешь, может нам стоит потратить вечер на то твое желание? Делать что-то настолько простое таким трогательным и влюбленным, как это получалось у гибкой и избалованной Лил.. Ханджи задерживает дыхание, когда робкое касание к волосам переливается в яркие, воздушные поцелуи — и тает, когда любовница, расположившись на ее коленях, прижимается все ближе и ближе, пока Ханджи не прочувствует, как бьётся в чужой груди маленькое сердце, как воздух заполняет лёгкие, как напряжены плечи и спина. Ханджи прижимает к себе свою любовь, прячет в объятьях, целует румяные щеки. Кажется, Лил в ней уверенна, но Ханджи беспокоит, не пропустит ли она нежелание или не сделает ли больно? Что, если не поймет вовремя? Это вполне может случиться, ведь она не привыкла заполнять мягкое тело Лил чем-то кроме пальцев или языка. Страх пропадает, когда Лил тянет ее на себя, стремясь прильнуть к иссеченной многими шрамами груди, и рубцу возле плеча, нежиться на руках Ханджи, будто нигде больше ей не найти ласки. — Я скажу, если мне не понравится, — обещает она и целует Ханджи, поддразнивая. Игрушка, которую так долго Лил просила, трётся о вульву, упирается в светлую кожу, в живот. Лил закусывает губу, — как можно соблазнительнее, все только ради Ханджи, — прикрывает глаза, прижимается теснее — ее дыхание согревает шею и ключицу Ханджи. — Хочу чувствовать, как ты это сделаешь со мной, — и Ханджи явно ощущает, как собственное тело горячеет и как влажно между ног. Она размазывает влагу вдоль сомкнутых складок Лил, — кремово-розовых и желанно-нежных, потом нажимает на эти складки самым краем игрушки. Напряжение замершей любовницы мгновенно считывается; Лил ловит ртом воздух, смущается влажных звуков тела и пытается принять ее, не двигаясь, позволяя проникнуть совсем немного и тут же дрожа, и Ханджи осторожно останавливается. — Не нравится? — Так странно, — она отвернулась, — Непривычно. — Можно не делать этого, если не хочешь, — Ханджи целует светлое плечо и шею, чтобы успокоить. Лил оборачивается для тихой просьбы: — Нет, я хочу. Продолжишь? — Что тебе неприятно? Я могу это изменить? — Странно.. чувствую себя, просто непривычно. Давление, и оно мне не нравится. Все не как нужно. — Тогда может это и не нужно? — но Лил сопротивляется. — Давай. Я хотела попробовать. Ханджи, поддерживая ее под ягодицы, направляет игрушку в возбужденное тело. Лил проявляет терпение, замерев, и ждёт, какое-то время заставляя себя не издавать ни стона ни вздоха. Но тело сопротивляется новому ощущению и Лил опять вздрагивает. — Я не хочу навредить, — мягко говорит Ханджи, и Лил закатывает глаза. — Я не дрожу от боли. Просто очень странно. — Но выглядит, будто тебе очень больно. — Мне не больно. Но если ты не можешь сделать этого... Ложись, — Лил толкнула Ханджи спиной на кровать, не желая больше слушать. — Хочешь сделать все сама? — присвитнула Ханджи, но забраться сверху позволила, — ощущать над собой прекрасную возбуждённую Лил вполне ее устраивало. — Можно? — Лил легко накрутила вокруг узкой белой ладони галстук Ханджи, и получив согласие, потянула. Ханджи резко выдохнула, и Лил довольно улыбнулась. Она, закусив губу, и насладившись реакцией на это в очередной раз, поднимает тело над бедрами Ханджи и направив в себя игрушку, медленно опускается. Так это гораздо проще. Тепло заполняет весь ее живот, дрожь проходит по спине, когда Лил понимает, как Ханджи смотрит за ней, затаив дыхание. И без зазрений совести Лил издает первый стон. — Так лучше... — Тебе точно не нужно мое участие? — смеётся Ханджи, когда видит, как девушка постепенно опускает и поднимает бедра, набирая нужный темп, — Я могу тебе просто отдать игрушку и люби себя сама. — Замолчи, — злится Лил, краснея и натягивая галстук на ладонь. Ханджи всхлипывает и впивается пальцами в пухлые крупные бедра любовницы, — Просто на меня смотри. Или не нравится? — Могу и со стороны посмотреть, — хрипло смеётся Ханджи, надеясь что ее крайняя голодная степень возбуждения не так уж очевидна, — Или тебе просто нравится душить меня? — Конечно можешь, — согласна Лил, дрожа от ощущения с которым опускается на игрушку, и от того, как это пристально, похотливо рассматривает Ханджи, — Но тогда разве получится у тебя почувствовать вот это? — и потянув галстук сильнее и опустив до конца бедра на бедра Ханджи она трётся о нее, покрывая кожу своей смазкой и заставляя взведенную Ханджи тихо выть. — Нравится? — Ты не представляешь... — Ханджи не находит сил договорить, Лил тянет ее за галстук и заставляет двинуться в свою сторону, — ... Какая же ты мокрая. Лил выдыхая тяжело через рот и ощущая как горячо между ногами, чуть отклоняется назад, подбирая себе приятный угол для движений и потянув Ханджи следом за галстук, усмехается. Цель достигнута, Ханджи под ней полностью в ее власти. — Не хочешь мне помочь? Я устала устраивать для тебя шоу. — Так мне можно? — Только держи себя в руках, — попросила нахально Лил, любуясь покрасневшими щеками Ханджи, и ее откровенным вожделением, — Начинай. — Да, — с трудом выдыхает Ханджи, и кладет ладони на соблазнительные белые бока. Вес Лил и полное соприкосновение тел накладывают особый оттенок на ее одержимость. Она приподнимает бедра, и подчиняясь тому, как Лил ее направляет, наконец разрешает себе двигаться, медленно и сильно, пока Лил, закрыв глаза и нависнув над ней, принимает каждое движение и тянет ее за галстук. Ее вздохи касаются ключицы и шеи Ханджи и горячее дыханье мурашками отдается по всему телу. Но Ханджи не успевает толком распробовать свое положение, — Лил жмуриться и царапает ей плечо сквозь рубашку ногтями. — Остановись. Не самая удобная поза, — заявляет она, устало выпуская галстук из ладони и заставляя Ханджи прекратить. — Ты выбрала ее сама, — напомнила Ханджи, и получила обжигающий недовольный взгляд. — Хочешь быть снизу? — Только не тяни, — попросила Лил. Ханджи решительно меняет их положение, накрывая бедра Лил своими сверху и поглаживая ее ягодицы, трётся о них игрушкой и не может сдержать стон, когда Лил сладко выгибает спину, требуя наконец начать. И Ханджи начинает постепенно возвращая ритм, и вскоре голодно вминая бедра Лил в кровать и продолжая, пока та не застонет от переполнения. Белые плечи мелко дрожат и на спине несколько капель пота, Ханджи наклоняется, слизывает их и Лил под ней вскрикивает от невероятного интенсивного чувства. — Расскажи мне, чего ты сейчас хочешь? — Выбей из меня все мысли, — хрипло просит Лил, ее желания сегодня не такие зефирно-воздушные, как обычно, и Ханджи сжав ладонями ее плечи, выгибает подставленную ровную спину и когда тело становится более доступным, проталкивает игрушку глубже, продолжает, движение за движением становясь все более тяжёлой. Удерживая Лил под собой, она продолжает двигаться, срывая каждый стон с упоением, закусывая губу и с трудом сглатывая слюну, когда любовница тонко вскрикивает и дрожит от накатившей приятной волны. — Не останавливай себя сейчас, — Ханджи продолжает, наслаждаясь ею, переполненной естественным соком, до краев, капли спадают на простыню. Ханджи в этот раз не стала подготавливать ее языком или смазкой, и волновалась что будет слишком трудно и туго, но Лил буквально задыхалась от страсти и стала готова уже после незначительной ласки, того как Ханджи мягко дотронулась до сосков и груди. Она ложилась под Ханджи и раздвигала ноги так нетерпеливо, так, будто умоляла, она наслаждалась каждым прикосновением жёстких плеч к спине, каждым вздохом, каждым заполняющим движением. Это чувство заставляло ее выгибаться, а бедра дрожать, и если бы Ханджи сейчас поставила ее на колени, — она не смогла бы стоять и ее ноги бы просто разъехались. Мир исчез, все было для нее абсолютно не важно, и все что было перед ней только тепло любимого тела и ее громкое дыхание и собственные короткие, казавшиеся ей самой слишком звонкими, стоны. — Сможешь так..завершить? — Ханджи сделала попытку посмотреть в глаза Лил, но та спрятала лицо в подушках, смущаясь. — Я.. я..нет, мне нужно..чтобы... ты.. языком, — она едва смогла это сказать, и Ханджи про себя рассмеялась. Она действительно выбила из нее все мысли. — Да ты едва можешь связать пару слов, правда? Лил почти умоляла ее, похабно потираясь бедрами о бедра Ханджи. Ханджи снова выгибает ей спину и достает игрушку полностью, на кровать выливаются прозрачные капли, сочатся долгой струёй, приводя Ханджи в восторг, разделенный с возбуждением, внутри нее словно все воспламеняется. Ханджи разворачивает иступленную Лил к себе и дотрагивается до ее самого чувствительного места, которое так ждёт очереди. Лил бессознательно задирает ноги, когда Ханджи опускает губы на влажную кожу и находит языком выпирающий из розовых складок источник удовольствия. Сначала сминает губами, затем играет языком, и Лил запрокидывает голову и мычит. Ее бедра ей будто не принадлежат, мелко неконтролируемо подрагивают, а когда Ханджи начинает поглаживать ягодицы, мягко надавливая тёплыми ладонями и немного сжимая и царапая, Лил вскрикивает и ее сознание тонет в одном мгновении пронзающего ощущения и оно тут же продляется и растягивается, и протяжно распространяется по всему телу, заливая каждый миллиметр, а затем все охватывает расслабление. Лил опускает руку на голову Ханджи, запутывая темные волосы пальцами, тянет вверх. — Поцелуй меня, — в сонной неге шепчет она. Ханджи целует, мягко приобнимая и прижимая к себе.