Заученный урок, непрожитая жизнь.

Утром Слава снова натыкается на поджатые губы матери и чуть виноватое приветствие отца. — Мам, я после школы, до истории, там побуду, я до трёх, нет смысла идти домой. Женщина кивает, так и не удостаивая сына ответом, то ли потому, что ей стыдно из-за вчерашнего визита Фёдорова, то ли потому, что в ее инструкции «Как быть хорошей матерью» не нашлось пункта «Итак, вы узнали, что ваш сын гей». Хотя Славе сейчас плевать: хочет выебываться — ее право. Сам он лично не собирается в это лезть, рассосётся. По дороге в школу Слава напряжённо вспоминает, на какой день он договаривался с Федькой привести Ванечку знакомиться. По всему выходит, что как раз на сегодня. Самого Ванечки не видно, и это пугает. Его куртка не висит в раздевалке, на физре он тоже не появляется. Как только звенит звонок, Слава пулей вылетает из зала и тут же хватает телефон, набирая номер друга. Трубку тот не снимает, и Слава, помявшись с минуту, таки звонит Евстигнееву. Тот отвечает мгновенно. — Да Слав, что-то случилось? Карелин делает глубокий вдох. — Вань, ты давно видел Ванечку? — Минуты три назад, я его до школы проводил. Его Мирон должен встретить у раздевалок, все норм, я договорился. Ты как? Тебе тоже влетело? Карелин усмехается. В том, что Ванечка уже рассказал Евстигнееву, как обстоят их дела, сомневаться не приходится. — Не то чтоб сильно, жить буду. Он как? — Нормально. Ты прости, приятель, это из-за меня. Мамка его увидела, как мы с ним в подворотне целовались, ну и перепутала нас с тобой. Рост-то похож. Слава думает о том, что с Евстигнеевым он похож только ростом, на самом деле. Ничего общего больше. И пока не может определиться, хорошо это или нет. К себе Славик относится весьма критично, прекрасно отмечая и лишний жирок на пузце и вечно встрепанную прическу. Ванька же совсем не такой, Славик видел, как он переодевается — его тело состоит из сплошной мускулатуры. И его дурацкие цвета волос ему идут, и даже всратые татуировки. И ещё недавно Слава бы однозначно решил, что это сравнение он проигрывает по всем фронтам, но Мирон, по какой-то нелепой причине, лез в парке с поцелуями именно к Славику. А это тоже что-то да значило. — Да хер с ним. На деле пусть лучше думает, что со мной, всяко легче, чем если узнает про тебя и всю эту тему со школой. Ладно, пойду искать их. Ванечка говорил, ты там в бар устроился? Нормально? Ваня сдавленно смеётся и весело рассказывает о том, что все отлично, делясь парой баек с новой работы. Славика такой хуйней не обмануть, он за версту чует фальшь, но хочется верить, что Светло ведётся и искренне считает, что Евстигнеев всю жизнь мечтал мешать коктейли гламурным тёлочкам и бухим гондонам, но никак не мог решиться уйти из профессии педагога. Потому что так, наверное, было бы проще всем. Славик уже видит Ванечку, который почему-то замер в дальнем конце раздевалки, и картинка ему не нравится. Мирона поблизости нет, и Карелин ускоряет шаг, на ходу бросая в трубку, что он перезвонит. Впрочем, бежать не было особого смысла, Мирон вон он, стоит на лестнице, делая вид, что ничего не замечает, потому что напротив Ванечки в раздевалке что-то активно вещает Катя, и вмешаться в это Федорову было бы странно. Слава тихо подходит ближе, различая сдавленное девичье шипение: — Сосешь у препода по кладовкам, думаешь, никто не узнает? Думаешь, что тебе ничего за это не будет? Парни боятся, но мне-то твой новый ебырь-Славочка ничего не сделает. — Уверена? Славин голос звучит прямо у неё над ухом, совершенно не громко, скорее наоборот, тихо, вкрадчиво, но девчонка почти подпрыгивает с места, впрочем, тут же ехидно ухмыляясь. — Что, ударишь? Слава смотрит на неё сверху вниз, и в его взгляде сейчас столько презрения, что вся раздевалка буквально тонет в этом мерзком чувстве. — Тебя? Нет, конечно. Мишка мудак, но его я хоть немного уважаю. Это позиция. Твоя хуйня, Катенька, это низко и подло. Так что нет, я не стал бы марать руки о такую дрянь. Плюнуть могу. В подтверждение своих слов, Слава оставляет смачный харчок на узком носике ее лакированной туфельки и кивает: — Ванюш, идём? Ты опоздал, я волновался. Слава приобнимает Ванечку за талию, чувствуя, как деревенеют мышцы друга. При всей близости их отношений, такой херни они раньше не творили, но сейчас очень надо держать марку. Катька — одна из самых ярых сплетниц, и сейчас, обозлённая и униженная, она пойдёт на всю школу трепать о том, что Светло нашёл себе нового покровителя. А слухи по школе распространяются быстро, заползая даже в директорский кабинет. — Расскажешь подробнее про наш с тобой домашний арест? Историю про наше с Ваней поразительное сходство он мне уже озвучил. Светло смотрит на него удивлённо, но ревности во взгляде не видно. — Когда ты с ним успел пересечься? — Ванечка, человечество давно изобрело такую штуку, как телефон. Этот тот предмет, который стоило бы достать и нажать на пару кнопок, когда ты решил не ходить на физру. Просто чтоб я не парился. — Прости, — голос Светло звучит сконфуженно и Слава сбавляет обороты. — Все норм, просто имей в виду, я за тебя беспокоюсь. Ванечка кивает, и с ухмылкой смотрит прямо Славе в глаза. — А у нас история сейчас. Карелин усмехается, на ходу отбивая Евстигнееву смску о том, что все нормально. Расписание уроков редко менялось. Ещё реже оно менялось в лучшую сторону. Но на этой неделе он и впрямь был приятно удивлён, расписание перекроили так, что история или общество теперь стояли каждый день, так что разлука с Мироном ему теперь светит только по выходным. Если вообще светит, конечно. Раньше от такой новости Карелин был бы в восторге, но с той поры, как их отношения с Фёдоровым стали чуть менее однозначными, общения на уроках ему было бы категорически мало. Опуская сумку на пол около привычной парты, Слава лишь несколько секунд смотрит на Мирона с лёгкой улыбкой, быстро меняя ее на наглую ухмылку, как только в классе появляются другие ученики. Что бы там ни было, но повторять ошибок Вань он не намерен. Урок идёт своим чередом, хотя пара особо наглых одноклассников и пытается выяснить, куда делся Евстигнеев. То ли кто-то не слишком верит в эту историю, то ли просто хочет оценить реакцию Ванечки при упоминании бывшего учителя, но шанс упускать нельзя. Карелин нежно накрывает руку Светло своей и быстро шепчет на ухо всякий бред. Со стороны это должно смотреться поддержкой и заботой, хотя в реальности Славик зачитывает какой-то всратый трек из прослушанных накануне, потому что в голове нет ни одной мысли о том, что вообще он мог бы сказать. Ванечка держится секунд тридцать, потом таки выкручивается и тихо шепчет на ухо Славе, заранее натянувшему на лицо блаженную улыбку: — Мог бы что поинтереснее сказать. Не люблю я твоего этого Локимина, он бездарность, хоть и популярный рэпер. Слава не собирается спорить о чужих талантах: — Скажи спасибо, что не описываю тебе в деталях прощальный секс. Ванечка смущается, отстраняется и смотрит в парту, а на его щеках играет яркий румянец. Слава украдкой осматривается. По крайней мере три человека точно видели это шоу, так что результат достигнут. И пусть гадают, чем Слава так неожиданно смутил своего приятеля. Звенит звонок, но Слава и Ванечка не торопятся уходить, не сговариваясь они копошатся, якобы тщательно собирая вещи, до тех пор, пока в классе кроме них не остаётся один Мирон. Слава улыбается ему широко и открыто, но близко все равно не подходит — незачем. — Ты как? Влетело? Мирон действительно переживает, и Славе неожиданно приятно от этой мысли. То, что Мирон так беспокоится о его друге, греет душу. Не то чтобы Славик когда-то считал Федорова бездушным козлом, но всегда приятно было получить лишнее подтверждение тому, что твой… нет, думать о том, какие именно у них сейчас отношения Слава не собирался. Ответ Ванечки он пропустил мимо ушей, но вряд ли тот сказал что-то новое. Мирон сочувственно предлагал помощь, но Светло резонно заметил, что его мать не поверит в сдачу ЕГЭ по истории, и скорее заподозрит подвох, так что бурю проще переждать. Сам Слава так, конечно, не считает, но, с другой стороны, лишние подозрения тут и правда ни к чему. Да и вообще, Ванечкины отношения с матерью, все же, его личное дело. И если он говорит, что помощь ему не нужна, то не стоит навязываться. Мирон, видимо, приходит к схожим выводам, заверяя Светло, что если тот надумает, то Мирон всегда рад ему помочь. Ванечка смешно кивает и Славке кажется, что тот сейчас расплачется. Не смотря на лёгкий, общительный нрав, настоящими друзьями, до прихода Карелина, Светло так и не обзавёлся. То есть нет, он тусовался в разных компаниях, но никого не подпускал близко. И тот факт, что ему готовы помогать, просто так, потому что он не безразличен, все ещё вызывал в Светло странную оторопь. — Вань, опоздаем. Пошли. Слава тянет приятеля за сумку и улыбается Мирону: — Я после школы тут, до восьми. Ты занят? Мирон качает головой: — Не думаю, но успеем обсудить. У нас же с вами последним уроком общество. — А это второй момент. Мы с Ванечкой его прогуляем. Не отмечай, хорошо? Нам Федьку навестить надо, но Ванечка домой, боюсь, под конвоем. Так что придётся так. Мирон явно удивлён, но согласно кивает. Слава все равно потом расскажет, в чем дело, а тратить кучу времени на выяснение деталей не хочется. Сам Светло тоже выглядит удивленным, с ним Слава, очевидно, этот прогул тоже не обсуждал. Парни выходят из класса, а Мирон думает, что довольно быстро привык к новому формату отношений: если первое время его подергивало от каждого «ты», произнесённого стремительно наглеющим Карелиным, то сейчас он вообще не видел никаких проблем, спокойно ловя улыбки и улыбаясь в ответ. Уроки проносятся быстро, и, перед последним, Слава тащит Ванечку к раздевалкам: — Я все придумал, короче. Моя мать скажет твоей, что я после школы каждый день, до восьми занимаюсь историей в школе, а ты ж хотел подработать? Отправим тебя к Федьке, ему помощник нужен, как раз. И твоя мама возражать не станет, ты точно не со мной, работаешь, глядишь, девчонку встретишь там. Должно сработать. Светло кивает. Он действительно очень хочет найти себе работу, план с покупкой фотика для Ваньки точно надо претворить в жизнь, да и просто сидеть в четырёх стенах откровенно скучно. — Это хорошо, тем более так я смогу немного приврать про время смен… Светло на успевает договорить: — Не сразу, Вань. Спермотоксикоз и все такое, я понимаю, но тетя Вера точно будет тебя контролить первое время, хорошо бы не подставляться. Но, кажется, Федька говорил что-то насчёт курьера…кто знает, может Евстигнеев большой любитель заказать себе кофе с булочкой, прямо под конец твоей смены. — Просто уверен в этом, — смеётся Ванечка. Мир уже не кажется таким уж дерьмом, так что в кафе они появляются с весёлыми улыбками. — Букер, тащи сюда свою задницу, я привёл тебе работничка, — орет Слава на весь зал. Посетителей нет, да и самого Феди тоже не видно. Тот появляется из подсобки, увешанный какими-то пакетами. — Этот? Пойдёт. Так, тебя как звать? — Ванечка, — на автомате отвечает Светло, привыкший к тому, что Ваня у них, все же, Евстигнеев. Парень за стойкой смеётся, сгружает свою ношу и протягивает руку. — Пойдёт. Я тогда Феденька. Смотри, ты район хорошо знаешь? Светло машинально пожимает притянутую ладонь, чувствуя себя немного глупо из-за идиотского обращения. — Я тут вырос, так что считай, что да. — Отлично. После уроков тогда приходи, будешь забирать и растаскивать заказы, если будут. Если нет — не парься, найдём тебе дело. Сегодня начнём? Ванечка чуть тормозит с ответом, но Слава тут же вклинивается: — Вечно ты, Феденька, куда-то торопишься. Сейчас Ванечка сходит домой, все обмозгует, а ты пока порадуй босса, что у вас есть доставочка теперь. А завтра и приступим. — Витю, блин, пойди порадуй. Ему все равно все не так. Букер ворчит, но Слава не особо обращает на это внимание. Жалобы Федьки на начальника были явлением вечным, но, как Слава не раз убеждался, они прекрасно пили пиво после закрытия смены, а их переругивания носили чисто профилактический характер. Когда они выходят из кафе, время урока как раз подходит к концу. — Так. Топаем к школе, ты оттуда выходишь, как примерный ученик, я не выхожу вовсе. Дома ты матери говоришь, что устроился в кафе и предлагаешь завтра сходить с тобой, посмотреть. Моя мать ей про мои дополнительные сегодня скажет, это я организую. Дальше внимание: в кафе завтра будет Ленка. Она будет отчаянно с тобой флиртовать. Красней, бледней, можешь хоть голого Ваньку себе представлять, но чтоб твоя мать поверила, что ты повелся. Ленка скажет, что очень рада, что ты устроился, что она теперь будет почаще тут бывать, и прочую херню. Ты тупи, смотри в пол, мямли, короче, веди себя как обычно, да. При таких раскладах тебя точно отпустят. — Бля, Слав, а ее-то ты как на это уломал? Карелин смеётся: — А этого, Ванечка, тебе лучше не знать. Светло кивает и чувствует, что его жизнь неуловимо меняется. И, пожалуй, ему это все же нравится.