Начало конца или первое и последнее лето, когда я была счастлива.

Апрель. Еще холодный, утренний ветерок бил в лицо, заставляя светловолосую девушку жмуриться. Колетт специально вышла пораньше. Как только ее стопы ступили за порог подъезда, она быстро метнулась к гаражам. Было проще пойти в обход, чем прятаться по закоулкам. Девочка достала из внутреннего кармана пальто пачку недорогих сигарет и зажигалку. Искра и горло защекотал горький дым. Результат не заставил себя ждать. Лёгкий дурман почти сразу ударил в голову, присмотревшись можно было заметить, как сигарета слабо дрожит в руке. Через пару минут вкус горечи усилился и Колетт выбросила окурок. После чего завернула и вышла на дорогу к школе. Не хотелось, но надо. И снова пришли мысли об этих занятиях по химии. Сегодня будет самостоятельная по теме, которую она совершенно не понимает. Разумеется, что исправить ситуацию уже никак не выйдет. Но есть возможность, разобраться и в следующий раз справиться с заданиями куда лучше. - Может я и вправду зря волнуюсь... - еле слышно размышляла вслух Колетт, перешагивая трещины на асфальте - Не знаю. – О чем базаришь? - цепочку мыслей оборвал запыхавшийся Эдгар, неожиданно схвативший девушку за плечо. Коллет подскочила, вскрикивая от испуга, на что парень рассмеялся. Он ожидал подобной реакции, но не настолько бурной. В ответ лишь поступил неразборчивый мат, вместе с рассказами, как девушка чуть не схватила инфаркт и вообще он её не любит. - Ни о чем особенном, все еще думаю насчёт предложения Байрона. - наконец ответила Колетт на вышепоставленный вопрос. – А что думаешь? - Не знаю. Наверное попробую походить. - она сделала недолгую паузу, желая что-то добавить, но не успела. – Вот и славно. Лишним все равно не будет. *** Первый урок. Русский. Все прошло хорошо. Второй и третьей две геометрии. Четвертым была химия. На перемене перед ней, Колетт судорожно бегала глазами по конспектам в тетради, изредка поглядывая в учебник. Эдгар же в это время сидел в смартфоне, с удивлением оглядываясь на подругу. Он конечно знал о том, что у девушки есть некое помешательство на оценках, но и предположить не мог, что самостоятельная по ненавистному предмету, заставит Колетт так волноваться. – Все нормально? - Мг. - нехотя кивнула девочка, не отрываясь от писанины. Парень пожал плечами и вернулся к игре на телефоне. Наконец, прозвенел звонок. Девушка глубоко вдохнула, когда в класс входил Байрон. Преподаватель поприветствовал класс и объявил о начале урока. - Молодые люди, мои условия вы знаете. Попрошу сложить все мобильные телефоны на первую парту. - мужчина взглядом указал на пустое место, на парте прямо перед его столом. Дети заканючили от негодования, на что Байрон ударил ладонью по столу. Больше всего он не мог терпеть бессмысленный шум на уроках, без причины. Колетт и Эдгар не сильно сопротивлялись и сразу сдали смартфоны. В любом случае, им бы они вряд-ли помогли. Самостоятельная началась. Байрон ходил между рядами высматривая наличие шпаргалок и запасных телефонов. Проходя мимо Колетт он ненадолго задержался, посматривая в ее тетрадь. Девушка вздрогнула, ведь кроме условия первого задания, в ней ничего не было. Преподаватель вздохнул и пошёл дальше. Сердце в груди девочки забилось в разы сильнее, пуская по телу толпы мурашек. Казалось, что мозг вовсе отключился и отказывался воспринимать задания на листке. Она понимала, почему учитель обратил на неё больше внимания, но это только усложняло ситуацию. Ей не хотелось казаться глупой в глазах окружающих, особенно классного руководителя, который всегда терпел ее выходки, с гордостью рассказывал другим об ее успехах и всегда был готов прикрыть ее перед остальными учителями. Сама Колетт этого не слышала, но не так сложно узнать из чужих уст об происходящем в школе. Кое-как, она все же смогла что-то решить. Не то, что бы верно, но на тройку хватит. Эдгар ничего кроме даты, так и не указал. Впрочем, ему не привыкать. Тетради были сданы. До конца урока оставалось в районе 10-ти минут, поэтому Байрон сказал, что повторить перед следующим уроком и разрешил детям отдохнуть. Не в состоянии удержаться от интереса, его рука потянулась к стопке, чуть-чуть покопавшись учитель достал тетрадь Колетт оттуда. Взглянув на ее записи он снова печально выдохнул и подняла мимолетный взгляд на девушку. Та в свою очередь листала что-то в телефоне, не поднимая глаз. Эти оба были одинаково расстроены. С каждым разом результат был все хуже и хуже. Байрон видел старания Колетт. На уроках она усердно писала конспекты, активно отвечала если дело касалось теории и всегда увлеченно слушала, следя взглядом за преподавателем. Но все бестолку. Поставить хорошую оценку, только за старания не выйдет. После инцидента со старшеклассницей, школьная администрация стала строже к нему относиться и сильнее контролировать. Поэтому вытянуть оценку из ниоткуда, не прокатит. *** Конец учебного дня. Байрон зашёл проверить класс и попрощаться. Колетт и Эдгар задержались. Они о чем-то негромко шептались. Крики окружающих детей, не давали преподавателю расслышать о чем же шла речь. Поэтому он просто наблюдал в ожидании, когда вокруг все утихнет. Эти двое выглядели немного раздражённо. Было понятно, что подростки спорили. Наконец, когда все утихло, Байрон смог услышать отрывок диалога: - Ну и что? От одной тройки в аттестате ничего не изменится. - возразила Колетт. – Кого ты обманываешь? Будь возможность, ты бы живьем себя сгрызла за неё. Мужчина вмешался, изображая кашель: – Колетт, извини, что отвлекаю, но могу поинтересоваться, что ты решила? Девушка чуть ли не подпрыгнула от неожиданности. Пару секунд она просто молчала, испуганно смотря на Байрона, после чего кое как натянула личину ледяной вежливости и ответила: - Я не против. Но у меня довольно плотный график, поэтому будет получаться только по понедельникам. – Вот и славно. До встречи, ребят. - Байрон ухмыльнулся, после чего покинул помещение. Недолгое время подростки стояли не пророня ни слова. Но все же первым решил заговорить Эдгар: – Вот видишь. А ты волновалась. - И все еще волнуюсь между прочим! - воскликнула девочка, сдерживая истерический смех - Это все ты виноват! – Ха-ха, не начинай! - рассмеялся в ответ парень. Двое подхватили рюкзаки и направились по домам. Дорога до "их" развилки не занимала много времени, но за эти 15 минут ребята умудрялись рассказать все, что не успели за день и придумать что-нибудь еще, лишь бы не идти в тишине. - Ну слушай, раз на то пошло, то у Шелли самая ахуенная грудь, что я видела среди наших. - Коллет отвела взгляд, вспоминая, как переодевалась с одноклассницами в раздевалке - У Биби только внешне неплохая, а так, это пушап. – Да? А выглядит вполне реалистично. - Да-да. Главное размер подобрать правильно и будет казаться, что настоящие. После этого оба звонко рассмеялись. Как ни крути, порой выбор тем для разговоров отличался от чего-то "нормального". Подходя к переулку, Эдгар взглянул на наручные часы. – Почти четыре. Значит в полпятого на этом месте. - Поняла. После этого ребята разбежались. В пять начиналась их смена в небольшой сувенирной лавке. Для Колетт это отличный способ подзаработать для семьи, а Эдгар устроился с ней напару, что бы подруге не было страшно по началу, а после, скучно в одиночку. В квартире девушки было пусто. Возможно мать вспомнила о существовании работы, а может снова ушла к кому-то в гости. Впрочем не важно. Колетт побросала сумку и пальто на кресло в своей половине комнаты и полезла в шкаф. Оттуда она достала тремпель с жилетом и галстуком красного цвета. Кинув их на пальто девушка переключилась на рюкзак. Вытряхнув все содержимое на стол Колетт стала выбирать, что взять на работу. Хотя это было больше похоже на поиски того, что ей нужно. Девушка знала, что хотела взять. Это были небольшой скетчбук и пенал. Блокнот служил, как записной книжкой, так и возможностью быстренько набросать посетителей, пока те осматривают витрины. Маленькое хобби, с которым Колетт мечтала связать свое будущее. Если оно конечно будет. Спустя столь непродолжительный период времени Эдгар и Колетт встретились на том же переходе. Рабочий день, хотя скорее вечер, прошёл спокойно. В это время суток, в будние дни, посетителей было мало. В основном подростки занимались волокитой в виде прочих планов продаж, расстановкой товара и ценниками. *** Ровно в 9 смена заканчивалась. Эдгар провёл Колетт до самого дома и они попрощались. В квартире все еще было пусто. Девушка с облегчением выдохнула, что не придётся уговаривать мать лечь спать и взялась за выполнение домашнего задания. Параллельно с этим Колетт размышляла о сегодняшнем дне. Чувство усталости и отрешённости давили на голову. Хотелось поскорее закончить с этим и укутаться в теплый плед, и забыться на ближайшие 6-7 часов здорового сна. И вот. Порой все же мечты сбываются и девушка наконец смогла расслабиться, прижимаясь к холодной подушке. Но, мы живем не в сказке. И не всегда есть джинн способный сдержать свое обещание и обеспечить полный покой. Послышался скрип открывающейся входной двери и вслед за ним неуверенные, пьяные шаги. Колетт сначала, что это только мать пришла и что проблемы не возникнет. Пока эта женщина не открыла свой рот: – Колетт, солнышко, мама дома. И со мной дядя Витя, с третьего этажа. - матушка девушки говорила невнятно, размашисто, часто обрываясь на икоту из-за алкоголя, который уже лез наружу. - И мы будем ебаться! - после этого женщина рассмеялась в пьяном угаре вместе с 120-ти килограммовым мужиком, который был явно не трезвее дамы. Колетт закусила нижнюю губу, и закрыла глаза в надежде, что ее воспримут, как спящую. Так и случилось. Мать лишь заглянула в ее половину и пожала плечами, увидев, что дочь спит. Женщина вместе с гостем ушли на кухню. Колетт не хотела даже вслушиваться, что там происходит и мигом заткнула уши наушниками, которые специально хранила под подушкой. Девушка никогда не была фанаткой прослушивания музыки в наушниках на полную, это было больше по части Эдгара, но сейчас, выхода не было. Колетт сжала в ладони кончик одеяла и заплакала. Соленые слезы текли сами сквозь спокойную мелодию, вынуждая девочку регулярно задерживать дыхание или поджимать губы, лишь бы не было слышно всхлипов. Она плакала скорее не от обиды на мать, а от отчаяния. Раньше Колетт сбрасывала подобное поведение матушки на алкоголь. Но не может же это продолжаться вечно. Все просьбы прекратить всегда игнорировались, максимум, что получалось вытянуть это банальное: "Прости". Это все, на что была способна эта женщина. Не больше, чем холодное и краткое: "Прости". Оно било еще сильнее, чем тошнотворные стоны, которые порой было слышно даже через громкую музыку. Колетт хотела исчезнуть. Хотелось, что бы прямо сейчас это закончилось раз и навсегда, вместе с неприятными звуками из кухни и соплями, что уже лезут в рот. Она уже не помнила, как уснула. Но точно знала, что лучше сдохнет, чем проснется и увидит персону, которую когда-то ласково называла: "мамочка".