Компас земной

– Ну что, дружище, что будем делать? Тесей отступил в сторону, позволяя Барду войти со своей ношей. Отвечать он не собирался. Не потому что игнорировал старого друга, а потому что не знал ответа, не находил. – Ничего себе башенка. Куда дальше, лифт? Какой этаж? – Минус второй, – глухо ответил Тесей. – Ну, веди. Знаешь, не похоже на тебя — вот так отсиживаться. Тесей снова не ответил, лишь поддержал запрокинутую голову парня, которого тащил Бард. "Двужильный он, что ли, – подумалось ему, – сам уже не молод, но всё ещё действует, тащит, спасает". Выйдя из лифта, он молча перехватил у Барда бесчувственное тело. Парню было, похоже, совсем плохо, он даже не застонал. – Ничего себе, вот это бункер. Сам мастерил? – Брут, – буркнул Тесей. – А-а-а-а-а, это тот умный парень, но с тараканами. – Ты слишком много знаешь для героя, отсутствовавшего в городе. Что с твоим другом? Бард помрачнел. – Не знаю. Нужно осмотреть. Дышать – дышит. В сознание не приходит. Боюсь, нет ли внутреннего кровотечения, но вроде не похоже. Взрывы, кстати, его рук дело. Тесей чуть не уронил парня. Сдержался. Положил в углу на диван. – Нет, правда, очень здорово. Мониторы, ого. Погоди-ка, это что, переключения между камерами? Камеры по всему городу? Молодец, молодец. Смотри, по центру почти все камеры уцелели. М-да. Так что делать-то будем? – Осматривать твоего друга-подрывника. Бард нахмурился, покачал головой. Ещё раз бросил взгляд на картинку на мониторах. – Мне нужна аптечка, вода и чего-нибудь покрепче. Познакомься, это – Персей, он же Бродяга. Думаю, ты его знаешь. Тесей склонился над телом, отвёл волосы с лица, провёл пальцем по лицу, покрытому копотью. Действительно, этого он знал, запомнил. Резкий птичий профиль, горящие глаза, дёрганые жесты. Фанатик, одним словом. Вместе они раздели и осмотрели раненого, из видимых повреждений обнаружили сломанную руку. – На первый взгляд, внутренних повреждений нет, только перелом правой руки. Давление и пульс в норме. Синюшность не наблюдается. Будем надеяться, что его просто контузило. Нужна шина, зафиксировать руку. Тесей молча сходил и принёс вторую аптечку, точнее – полный набор оказания медицинской помощи. – Даже гипс? Какой твой Брут предусмотрительный. Тесей снова отмолчался. Так же молча он смотрел, как Бард замешивает и накладывает гипс, устраивает Бродягу поудобнее. – Готово. Что ж, расскажешь? Нет? Давай сначала я. Этот мальчик – очень целеустремленный мальчик. Судить его будут потомки, мы – нет, дружище, мы не судьи, мы с тобой, считай, подельники. Итак. Что тебе нужно знать. Первая диверсия, как помнишь, ему не удалась. Ты сделал всё, что мог, спасая Музу, которая взяла вину на себя. Спасибо. Я стал приглядывать за ним, но плохо смотрел. Виноват. Бродяга сменил тактику, поняв, что крылья — это слишком воздушно и демонстративно, а вот порох, вечный друг человечества, – то что надо. Затрудняюсь сказать, где он нашёл столько взрывчатки. Дальше ты уже в курсе. Собрал друзей, и они взорвали не сам Купол, а генераторы Купола. Так надёжнее. Умный мальчик, учится на своих ошибках. Я узнал слишком поздно, вытряс из Музы, которая, оказывается, всё знала. Хотел остановить его, но снова не успел. Нашёл вот таким среди развалин. Похоже, что-то пошло не так. Плесни-ка. Тесей молчал, сидел, ссутулившись, опустив голову. Бард пожал плечами и сам налил из бутылки, которую принёс Тесей вместе с аптечкой. – Что теперь делать? Бард поставил стакан на стол, не сделав и глотка. – Вот как? Я думал, у тебя на всё есть готовый план. – Я старый и жалкий. У меня нет ни плана, ни моего города. Нет ничего. Бард снова взял стакан и сделал глоток, потом подтолкнул его к Тесею. – Рассказывай. Тесей всё ещё медлил, потом резко схватил стакан и тоже сделал глоток. – После первого нападения на Купол я испугался. Всё, что я строил годами, оказалось, может быть повержено в один миг. Я старался! Я строил город! Я хотел сделать людей счастливыми! Я воспитывал моего мальчика! – Тут Бард, слушая его, машинально бросил взгляд на диван, на Бродягу. – Мой мальчик, мой Икар. Мне пришлось принять решение, жёсткое, но это для того, чтобы уберечь его. А потом, потом я окончательно потерялся. Мне на помощь пришёл Брут. Брут, знаешь, немного циник, немного подлиза, но чего у него не отнять – он предан Полису, и он верен долгу. Знаешь, Икар мне напоминал тебя. Брут, Брут – это я. Я знаю, что он не навредит городу, его жителям и идее, поэтому, когда он предложил мне перебраться сюда и всё обустроил так, что и выходить не нужно, я согласился. Вроде как для моей безопасности. Здесь автономный генератор, запас угля и солярки. Обычно я обитал на пятом этаже, но потом всё чаще стал спускаться сюда. Смотрел на город. Когда всё началось, ох, я видел это всё своими глазами. Ты когда-нибудь, когда-нибудь видел, как взрывается человек и его плоть летит тебе в лицо? Не буквально, конечно. Смотри. Видишь вот эту камеру? Видишь изображение с неё? Ты не думай, она до сих пор работает. Нет, не отворачивайся, не отворачивайся. Видишь, это чья-то кровь залила объектив, но камера – камера работает. Это дело рук твоего мальчика. Последнее слово Тесей словно выплюнул и затих. Бард взял стакан в руки, поболтал остатками в нём и отставил в сторону. – Нет. Это – северо-запад. Жертвы на северо-западе. Боюсь, мы меряемся мальчиками, но здесь замешан твой. – Что? – Брут. Тесей сначала непонимающе смотрел на него, потом что-то вспомнил и нахмурился. – Он проводил какой-то опыт. Да. Так это его рук дело? – Вряд ли. Стечение обстоятельств. Бродяга вот тоже, со своими ребятами старались обойтись без жертв, выгоняли с близлежащих территорий людей, минировали, взрывали. Но, если не ошибаюсь, жертвы всё равно есть. Но меньше, чем от взрыва там. На старой станции. Помнишь, там хотели сделать промышленную ветку для поезда. Вот так встретились два обстоятельства. В молчании они просидели ещё какое-то время. – Ладно. Не знаю, как ты, а я ещё в силах что-то предпринять. – Что? Тесей знал, что выглядит жалким и потерянным, и упивался этим. Бард поглядывал на него, деликатно давая возможность взять себя в руки, но поняв, что ничего не дождётся, мягко сказал: – Я не знаю, заметил ли ты, но в Полисе беспорядки и на северо-западе много убитых и раненых. Людей нужно организовать, выйти к ним, дать им надежду и повести за собой. Тесей молчал. Бард снова бросил взгляд в угол, покачал головой. – Ладно. Жди меня, присмотри за парнишкой. Вернусь поздно. Тесей встал, вошёл в лифт вместе с ним, отключил систему блокировки здания и открыл двери перед Бардом. – Надеюсь… – Да? – Надеюсь, с тобой ничего не случится. Бард вздохнул, обнял его, похлопал по спине и вышел. Эта комната давно стала его убежищем, теперь Тесей чувствовал, что это единственное место, где он ощущает себя в безопасности. А там, за дверями, рушился его мир. Пусть. Ах, да. Он забыл о Бродяге. Из угла донёсся протяжный стон, а затем вскрик. – Тихо, тихо, не пугайся, малыш. Это вырвалось случайно. Он сел рядом с перепуганным Бродягой, который неуклюже пытался встать, натягивая одеяло на голые плечи, опирался на загипсованную руку и снова падал. – Где я? Кто здесь? Я ничего не вижу! Вот так так. Тесей положил ладонь ему на голову, одновременно успокаивая и проверяя на предмет повреждений. Они с Бардом заметили только ссадину на лбу, но, может быть, что-то просмотрели. – Всё хорошо. Это временно. Это пройдет. Перепуганный мальчишка повернулся к нему лицом и уставился невидящими глазами, из которых лились слёзы. При других обстоятельствах Тесей отвесил бы ему затрещину за всё хорошее, но сейчас погладил его по голове и сказал: – Ложись. Закрой глаза и успокойся. Бард ушёл, но скоро вернётся. – Бард? – Видно было, что он перепугался, натянул одеяло, словно защищаясь. – Да. Давай ты успокоишься и ляжешь. У тебя сломана рука. Тебе нужен покой и – да, надо умыться. Ты весь в копоти, словно колбаска. – Колбаска? – растерянно переспросил тот. Тесей нашёл губку, окунул в воду и начал протирать мальчишке лицо, шею, плечи. Когда они осматривали его, то просто провезли губкой, чтобы смыть грязь и убедиться, что нет ран или крупных царапин, пожалуй, только ещё больше развезли пыль и копоть. Мальчишка сначала пытался увернуться, потом сел, задумался, даже стал хмуриться. Тесей провёл губкой по морщинке между бровями. – Не гримасничай, иначе будешь с чёрной полосой на лбу. Тебя ведь зовут Бродяга? Мальчишка сначала молчал, потом выдавил: – Угу. – Меня зовут Тесей. Сначала Бродяга вскинулся, потом опять нахмурился и пожал плечами, решив, очевидно, что много имён в этом мире и некоторые похожи. Тесей вгляделся в него, сейчас в его лице не было той сумасшедшинки, по которой он запомнил этого изгоя. Были растерянность и испуг. Тесей приблизил своё лицо к его, посмотрел в глаза: почти весь белок был залит кровью. Интересно, что скажет Бард, но пока нужно вселить веру в мальчишку. – Ты в безопасности, Бард скоро придёт. Не бойся. Хочешь есть или пить? – А я и не боюсь, – дерзко ответил Бродяга, но осёкся, потому что Тесей провёл ладонью по его щеке, а потом снова погладил по голове. – Я хочу пить. Бродяга демонстрировал самостоятельность и независимость, протянул здоровую руку, и Тесей, посмеиваясь, дал ему кружку. Не пролить не получилось, и Бродяга издал шипящий звук, когда вода выплеснулась ему на подбородок и грудь. Тесей снова усмехнулся, поддержал его руку и аккуратно подвёл к губам. – Я сам. – Конечно сам, я же не буду ещё и пить за тебя. Бродяга что-то пробормотал, но не стал препираться. – Отдыхай. Поспи. Если что-то будет нужно – скажи. Будем ждать Барда. Бродяга затих. Тесей бездумно переключался с камеры на камеру, глядя на заполненные испуганными людьми улицы, на пустынные улицы с обрушившимися зданиями, несколько раз ему даже казалось, что он видит Барда в толпе. Конечно, Бард был прав, нужно было выйти к людям, объявить о чрезвычайном положении, объединить их. Он так устал. Он всю жизнь занимался этим, он выстроил справедливый, почти идеальный мир. Он постоянно заботился о людях. Но теперь ему хотелось одного: остаться в этом бункере до конца жизни и до конца жизни питаться полуфабрикатами, дышать фильтрованным безжизненным воздухом и вести бесконечные разговоры со своей совестью. Он устал, он бесконечно устал и стал трусом. Да, сидел в своём Полисе и разжирел, зарос мхом, то ли дело Бард, в Изгойских Пустошах надолго останешься резвым, стройным и с интересом к жизни. За спиной раздался стон, и он торопливо подошёл к дивану. Бродяга спал, и сон его был неспокоен. Тесей положил ему руку на лоб и с беспокойством отметил, что лоб стал горячим. – А? Что? – Тихо-тихо. Ты спал, и тебе снился плохой сон. – Пить. Тесей не стал подавать кружку и мягко отвёл протянутую руку. – У тебя температура. Выпей таблетки. – Не буду я ничего… Тесей положил в приоткрытые обветренные губы таблетки и тут же поднёс кружку с водой. – Пей. Мальчишка препирался только для проформы, а на деле был шёлковым. – А когда придёт Бард? Тесей провёл подушечками пальцев по его щеке, потом развернул ладонь и погладил тыльной стороной руки, осторожно задевая костяшками. – Скоро. Хочешь, я посижу с тобой? Страшно? Давай руку. Бард обещал прийти, а он всегда выполняет обещания. Тонкие, почти цыплячьи пальцы вцепились в его ладонь, и Бродяга успокоено засопел. Ведь не скажешь, совсем не скажешь, что этот худощавый юноша, почти подросток – преступник. Тесей, чтобы не застонать, уткнулся в ладонь. Да, они не судьи, они – подельники. В том, что происходило последнее время и в том, что произошло сейчас, виноват он и только он. Это он позволил Барду уйти давным-давно, он не смог сделать Изгоев союзниками, он не смог сделать Полис неприступным, наконец, он не смог правильно использовать дар Икара. Он – преступник, а этот мальчик – нет, не жертва, язык не поворачивается его так назвать, но мальчик – прямое следствие его ошибок. Бродяга спал уже три часа, Тесея начал беспокоить этот сон, но прочитав на упаковке таблеток, что к жаропонижающему эффекту добавляется побочный – сонливость, он успокоился. Когда раздалось оповещение о человеке перед входом, Тесей взглянул на камеру и с облегчением выдохнул – Бард. Злой, запылённый, с наливающимся синяком на скуле, но вполне живой. – Открываешь дверь кому ни попадя, даже не спросил, кто там, – попытался пошутить Бард, входя внутрь. – У твоего парня проблемы. – Куда уж больше-то? – Похоже, он ослеп. – Бард споткнулся, остановился у лифта, с недоверием оглянулся. – Я сказал ему, что это временно и ты придёшь и всё точно скажешь. – Возможно, – медленно ответил Бард, – возможна временная потеря зрения. А что ещё у вас тут случилось? Когда они спустились и вошли в комнату, то растерянно переглянулись. Бродяги в ней не было. – Ты сказал, что он… – Да. Это совершенно точно. Бард устало вздохнул, он явно не планировал искать своего подопечного, а хотел всего лишь отдохнуть в покое и тишине. – Дверь комнаты не запиралась? Ясно. Ну, пошли искать. Ты направо, я налево. Бродягу нашёл Тесей. Тот передвигался на ощупь вдоль стены и пытался спрятаться за стеллажами с противогазами. Тесей не стал приближаться, чтобы не пугать, вернулся, разыскал Барда и потянул за плечо. – Он там. Иди поговори с ним. Возможно, он мне не верит и думает, что его где-то специально удерживают. – А что, ты не представился и не рассказал, где мы? В самом, самом-самом-самом надёжном бункере. – Я сказал, что меня зовут Тесей. Бард вздохнул, кивнул, принимая эти условия, и пошёл за Бродягой. – Персей! Мой мальчик, что ты здесь делаешь? Бродяга сначала дёрнулся и инстинктивно вжался в стену, но узнал голос и улыбнулся. – Ты и правда здесь. Ты меня не бросил. Бард поправил на нём одеяло, в которое Бродяга замотался, обнял за плечи и осторожно повёл назад. – Что с глазами? Бродяга всхлипнул. – Не знаю. Я ничего не вижу. А где тот, тот парень, которого ты оставил со мной? – Здесь, – отозвался за его спиной Тесей, – я же сказал, что Бард всегда выполняет обещания. Бард ещё раз осмотрел Бродягу, отошёл в сторону и шепнул на ухо Тесею: – Даже не знаю, может быть, зрение вернётся, есть шансы. Хорошо. Давай поговори о другом. Я боюсь, что начнётся голод. Город ошеломлён, люди ищут себе пропитание. – Грабят магазины. – Да. Но кто их осудит? Им нужно как-то жить и что-то есть. – Ты хочешь, чтобы я поделился запасами? – Бард всем своим видом демонстрировал: «Какой ты умный», – забирай. Я покажу, где стоят контейнеры с едой, но я бы на твоём месте не швырялся сухпайками, это сейчас всё плохо, но может быть ещё хуже. – То есть помогать ты всё равно не собираешься? – Тесей пожал плечами. – Что ж и на том спасибо. Если честно, я тебя не понимаю. – Мы стареем и разочаровываемся, меняем взгляды, – отрезал Тесей. – Лучше скажи, чем лечить мальчишку. От еды отказывается, пьёт, жар. Бард нахмурился.