Билет в счастливый отель

Отель славится своей элегантностью и хорошей работой. Многие приезжие всегда увлечённо расспрашивают о хозяине отеля, что, конечно, неудивительно. Тот, по их словам, является добрым и отзывчивым человеком. Если говорить открыто, отельная деятельность всегда остаётся для посетителей загадкой, как и то, почему они так шикарно обслуживаются. Все работники усиленно заняты важными разговорами и не отвлекаются от работы ни на секунду. Лишь изредка бросают взгляды на настенные часы, потому что в душе каждому хотелось поскорее на обеденный перерыв. Персонал довольно открытый. Швейцары могут подсказать, куда направляться, а горничные тщательно убирают грязный номер после футбольных болельщиков, которые всю ночь сидели за телевизором, болея за свою команду. После них, кажется, будто вихрь пронёсся. Девушки-горничные огорчённо вздыхают, однако под строгим надзором старшей горничной должны наводить порядок до определённой степени чистоты. Как всегда в главном зале стоит шум. Сотрудники бегают туда-сюда в поисках различных документов, либо же спешат за проблемными посетителями, которые по чистой случайности где-то застревают. Например, снова бабушка Евгения Прокофьевна (постоянный посетитель) в очередной раз застревает с чемоданами в лифте: двери плотно прижимают её большой багаж, и бедные швейцары пытаются разобраться с этой проблемой. Однако рабочий гул тут же замолкает, как только на входе появляется знакомый мужчина. Он, как и всегда, когда изредка приходилось заглядывать в отель, одет в строгий костюм с неизменными деталями, образ его дополняющими, вроде идеально завязанного галстука и дорогими часами на руках. Высокая причёска и мягкая улыбка выделяла его из толпы, а приветливость всегда ценилась здешними сотрудниками. Алексей Губанов был прекрасным руководителем и человеком, а также, что самое главное, бизнес-партнёром сего заведения. Мужчина бегло здоровается с молодёжью, не желая отвлекать своим присутствием, и зовёт за собой незнакомого всем парня, окликая его Иваном. Тот мнётся, но всё же одаривает всех присутствующих коротким приветствием и идёт следом за своим руководителем, который следовал по этим бесконечным коридорам с множеством поворотов с завидной уверенностью. Парню обстановка не нравилась. Кажется, будто он застрял здесь в четырёх стенах, да и ещё со своим начальником, который предпочёл пойти с ним, нежели отправить самостоятельно Ивана на собеседование. Алексей был упрямым до невозможности, и, как показывает практика, слишком эмоциональным для этой роли.

***

В кабинете просторно: мебель расставлена по такой схеме, что каждый может разбежаться по всей комнате, не боясь задеть важные предметы. Он небольшой, но выглядит богато и щедро, если вглядываться в качество уставленной мебели, вроде дорогих кожаных диванчиков, расположенных возле стены напротив друг друга, роскошного широкого стола, стоящего посередине и выделяющегося среди всех предметов, офисного кожаного кресла. Полки высоких книжных шкафов уставлены множеством томов: карьера, маркетинг, финансы, продажи, управление. Ваня про себя восхищён столь разнообразным ассортиментом литературных изданий, хотя не уверен, что все они всерьёз были прочитаны от корки до корки. Между ними расставлены антикварные статуэтки, сувениры, шкатулки, что вписывались в общий антураж помещения. Прямо глаз радуется. Видно, что обставлял человек, знающий своё дело. Владимир, он же владелец, приглашает гостей занять место на диванах, а сам занимает кресло, подпирает подбородок обеими руками, пальцы которых переплетает, и всем своим видом демонстрирует, что готов выслушивать выгодные предложения. Или не очень выгодные. Ну, или претензии, которых иной раз было значительно больше, нежели этих самых предложений по развитию бизнеса. — Послушай, — первым начинает Алексей, сложив ногу на ногу и всё также улыбаясь своей обворожительной улыбкой, которая работала всегда, без исключений,— по крепкой мужской дружбе, Вова… Мужчина не успевает продолжить фразу, как его тут же перебивают несильным стуком об стол и последующими за ними словами: — Мне уже не нравится, старый, меняй свои формулировки. — Ну ты серьёзно, шеф. Не по своему желанию я конторки-то так активно прикрываю и из России дёру даю, — обиженно произносит тот и указывает на сидящего рядом молодого парня. — Я тебя не так уж и часто прошу о чём-то, особенно о том, чтобы взять малышню, — Лёша однозначно кивает головой в сторону своего спутника, — на работу. — Главным управляющим? — в шутку произносит мужчина, переводя взгляд с документов перед собой на старого друга. Смотрит с прищуром насмешливым, будто ему предложили купить собственную машину. — Да, — вполне серьёзно отвечает Алексей. — Башня совсем думать мешает, Лёша? — прямолинейно высказывается Владимир. Но Ваня его прекрасно понимает, почему тот настроен не так дружелюбно, как то расписывал начальник. Он не знает ни имён, ни лиц работающих здесь людей. Не был здесь ни дня, и даже вряд ли найдёт выход отсюда без чужой помощи, потому что он тут никто и звать его никак. Какой управляющий? О чём речь идёт вообще? — Он лучше всех твоих людей вместе взятых. Просто дай ему испытательный срок, чтобы влиться в коллектив и шанс реализоваться на новом поприще. Ему нужна работа, тем более ты и сам прекрасно знаешь, как этот парень ответственно справляется со своей работой. Владимир задумывается над этим деловым предложением. С одной стороны, его друг оставляет своего талантливого сотрудника. Но и тут же смотрит на это с другой стороны: его нынешний управляющий неплохо справляется с работой, косяков крупных за ним не наблюдалось и понижать его в должности сейчас было бы полным кощунством, однако... Однако, решение партнёра кажется действительно неплохим, ведь пробовать новое просто необходимо, несмотря на то, что ситуация его слегка раздражает. И мужчина всё-таки соглашается, выпуская из груди едва слышимый вздох. — Ладно, — цыкает он, наблюдая краем глаза, как лицо Алексея тут же проясняется: улыбается довольно, выслушивая требования к работе, кивает согласно на все условия, которые Вова диктовать вправе. А рядом сидящий Иван слегка удивлён тому, насколько быстро соглашается его новый начальник взять на столь важную должность какого-то ребёнка, не знающего об отельном бизнесе ровным счётом ничего. — Вань, ты иди, мы тут обговорим пару моментов касательно твоей новой работы. Парень послушно поднимается с дивана, извиняется за беспокойство и, беря с собой оставленные вещи на тумбочке, выходит из кабинета.

***

Работа в отеле идёт полным ходом: сотрудники помогают гостям освоиться на новом месте, обговаривают важные вопросы по поводу улучшения систем или выслушивают очередные жалобы от негодующих клиентов, желающих получить обратно свои деньги за плохой, как им показалось, сервис. Ваня же уже предвкушает, что столкнётся с такими посетителями совсем скоро, окажется на месте всех тех бедолаг с серьёзными лицами, вынужденных смиренно отвечать на все претензии «да, конечно, нам очень жаль» и «простите, сейчас мы со всем разберёмся, может, кофе или чай?» Парень лет девятнадцати, одетый с иголочки, входит в помещение, надвигаясь к ресепшену, чтобы предупредить девочек о своей новой должности. Своим неожиданным появлением словно из ниоткуда он напугал их, увлечённо разговаривающих с кудрявым шатеном. — Добрый день! Чем могу помочь? — с дежурной улыбкой интересуется черноволосая девушка, нервно теребя в пальцах оранжевую ручку, предназначенную, судя по всему, для важных записей. Её тёмные глаза внимательно рассматривают профиль мужчины стоящего перед ней, будто она впервые замечает обворожительного юношу среди всех присутствующих этого зала. Хотя почему будто? А рядом стоящий шатен, облокотившись о стойку и подперев подбородок рукой, внимательно вслушивается в разговор со стороны. Ваня ощущает на себе пристальный взгляд мужчины, слишком очевидно изучающий его с головы до самых ног, и представляет то, как он мысленно раздевает его. Становится не по себе до такой степени, что хочется нацепить на себя поверх рубашки ещё и пиджак, так неосмотрительно оставленный им на вешалке дома. — Может, вам купить абонемент на отдых у бассейна за счёт заведения? — с усмешкой встревает в разговор парень, чуть ближе подходя к беседующей паре. — И, конечно же, такие красивые парни должны находиться там не одни, а с кем-нибудь. Кудрявый подмигивает с очевидным намёком (трактовать это действие с его стороны как-то иначе просто не получается) и, будто бы по-случайности вильнув бёдрами возле Ивана, Пешков, ничуть не стесняясь, бесстыдно заглядывает тому в глаза изумрудного оттенка, замечает в них явный всплеск гнева. Ваня бросает взор на бейдж собеседника, закреплённый и ярко выделяющийся белым на чёрном пиджаке, и произносит насмешливо: — Сергей Николаевич, вы ещё не успели произвести на меня должное впечатление, как предлагаете переспать с вами где-нибудь в кладовке? Чеканит той же монетой. Как ни странно, парню удаётся поставить в замешательство нахального собеседника напротив. Девушки же тем временем ошарашенно наблюдают за разговором этих двоих, а когда замечают приближающегося хозяина отеля, то и вовсе начинают впопыхах поправлять и без того идеальные одежду и волосы, собранные в аккуратные причёски, дабы произвести хорошее впечатление со стороны. — О, я смотрю, вы уже познакомились, — с улыбкой на лице мужчина, поправляя недавно купленные часы. — Сергей, я очень горжусь вашей успешной работой, но сегодня вы знакомитесь с новым управляющим отеля — Иваном Бессмертных. Вот это новость. Его понижают в должности, несмотря на многолетние заслуги перед отелем, так ещё и в собачки к управляющему берут? Смехотворно! — Простите, конечно, за грубость, но я этот отель поднял на ноги, и вы понижаете меня в должности, беря на моё место какого-то сосунка, не знающего ни историю этого места, ни персонал, ни того, как всё здесь работает? — несмотря на присутствие этого самого Ивана Николаевича, Сергей говорит то, что думает. Он имеет право высказать своё персональное «фи», и ему было откровенно наплевать на чужое мнение, а уж когда дело касается его репутации, кучерявый готов вступать в самые ожесточённые дебаты с пеной у рта. — Не расстраивайтесь, вы очень ценный сотрудник, но сейчас отелю необходимы перемены. — Владимир кладёт руку на плечо по-дружески, тем самым пытаясь хоть немного успокоить собеседника. — Иван очень хороший сотрудник и, думаю, вы сможете с ним поладить. Однако сейчас мне нужно удалиться. «Какой противный», — проскакивает мысль в голове Пешкова, который в миг растерял весь свой кокетливый настрой в сторону симпатичного паренька, и он смотрит на Ваню, что неловко перебирает в руках блокноты с ручками. Только вот возмущениями делу не поможешь, и Пешков понимает это, как никто другой: если Семенюк что-то решил, то слова управляющего мало что изменить смогут. Тяжелый вздох срывается с его уст, привлекая к себе внимание со стороны Бессмертных. — Вы не покажете мне отель? Хочу убедиться в том, что всё хорошо, ведь сегодня приезжает крайне важный гость, — деловая речь, строгий наряд. Несмотря на свой юный возраст парень выглядит как сорокалетний мужчина, вроде того же Владимира, но тем не менее, слаженная фигура, которую облегают идеально выглаженные вещи, не остаётся незамеченной со стороны шатена. — Конечно, — цедит Пешков сквозь зубы и улыбается, пытаясь скрыть под этой улыбкой своё раздражение. В один день из-за какого-то пацана, пришедшего сюда по рекомендации и не знающего ничего, его карьера идёт ко дну. Где это видано? Неужто он где-то облажался так сильно, раз Семенюк решил его понизить так просто? Верилось с трудом, ведь к выполнению своей работы он подходил крайне ответственно, а если и косяк, то добросовестно принимал все тумаки на свою кудрявую голову и после исправлял всё самостоятельно, не допуская к этому делу третьих лиц. Себе он обещает мысленно не оставлять это так просто, он вернёт себе своё законное место и заставит начальство понять, как же сильно они ошиблись, отдав его должность Ивану, что уже не казался ему таким симпатичным. Скорее врагом персональным, злом, с которым предстояло вести войну. — Следуйте за мной, Иван Николаевич. Общается деланно официально, и Бессмертных понимает, что за один день он себе нажил нового врага. Вся эта вежливость — напускная, он ещё хлебнёт горя с этим человеком. Но пока он следует за своим новым помощником, запоминает расположение помещений, расположение номеров в отеле, время от времени записывая в блокнот кажущуюся ему наиболее важной информацию. Её не так много, как могло показаться на первый взгляд. На первом этаже находится кабинет Владимира, чуть далее рабочие помещения по типу прачечной или зоны отдыха для персонала. Хотя отдельного внимания стоит его новый кабинет. Тут прям веет чужим присутствием. Оно ясно ощущается в оставленном на столе рабочем стаканчике с недопитым кофе, творческом беспорядке, в разбросанных то тут, то там документах, каких-то фотографиях. На одной из них он замечает Сергея, стоящего по правую руку от Семенюка, перерезающего красную ленту у входа в отель. С тех пор он претерпел некоторые изменения в лучшую сторону, но не узнать центральный вход просто невозможно. На подоконнике стоит уже подсохший фикус, который если и поливали, то делали это остатками кофе или чая, о чём свидетельствует характерного желтоватого оттенка земля в горшке, — у бабушки Вани был такой участок у дома, куда она выливала кофе, и земля там с каждым годом становилась всё более желтоватой. Это его забавляет, но лицо остаётся по-привычному беспристрастным, пока костяшки на пальцах белеют предательски. — Здесь теперь уже Ваш кабинет, — произносит Сергей, осматривая с какой-то тоской помещение и весь свой беспорядок. — Я чуть позже заберу отсюда все свои вещи и наведу порядок, так что обустроите здесь всё так, как захотите сами, новый управляющий. — Хорошо, — выдавливает из себя Ваня, окидывает взглядом кабинет ещё раз и выходит из него первым. Чуть в сторону отходит, давая своему подчинённому замкнуть двери с табличкой золотистой. — Теперь мне необходимо познакомиться с персоналом. Здесь много сотрудников? — Более чем достаточно, запомнить всех сразу будет проблемно, можете даже не пытаться. Сергей тыкает парня носом в его очевидную неподготовленность к такой ответственной работе. Людей действительно много, и каждого предстоит запомнить. Не только сотрудников, но и посетителей, многие из которых были постоянными клиентами (им нужно было улыбаться особенно вежливо, дабы сохранить лицо отеля), а отдельную нишу и вовсе занимали вип-клиенты — знакомые владельца и знакомые его знакомых. Их Пешков знал в лицо, только вот помогать новоприбывшему в их узнавании не собирался от слова совсем. Небольшая сладкая месть. Путь до зоны отдыха работников данного заведения проходит в траурном молчании, в котором Иван варится в чувстве собственной беспомощности и отчаяния, накатывающего волнами всё более отчётливого раздражения. Парень ему не помогал, только лишь нагнетал атмосферу с чрезвычайно вежливым лицом. Завидный актёр, такому бы не в отеле работать, а отправляться на сцену Большого театра, где он мог бы проявить всё своё мастерство, сменяя лица и маски, подобно индуистскому божеству Тримурти. «Придётся тяжело», — думается ему, когда они проходят в достаточно просторное помещение, где из мебели было не так уж и много: приличного вида диван, несколько кресел, небольшая кухня, где каждый желающий мог погреть себе взятый на работу обед в микроволновке, холодильник, стол, вокруг которого было расставлено несколько стульев, и кофеварка. Скромненько, но более чем уютно. Это помещение Ване нравилось, пожалуй, больше, чем все остальные. Но явно не по царящей в комнате атмосфере. Кажется, тут все коллективно сговорились его ненавидеть раньше, чем успели увидеть. — «Будет очень тяжело». Взгляд первым делом цепляется за ту девушку, с которой он общался у стойки регистрации. Теперь она не выглядит такой уж милой: доброжелательный взгляд тёмных глаз стал тяжёлым, а улыбка сменилась на сжатую полоску губ, стоило Бессмертных только переступить порог комнаты. Сразу становится ясно, что девица уже всем рассказала о том, что руководитель у них сменился, и использовать какие-то плюшки у нового не выйдет. А плюшки явно были, нельзя так искренне улыбаться и ласково ворковать на дружеской ноте с тем, кто должен быть строгим начальником и пинать по поводу и без. — Здравствуйте, я Иван Бессмертных, с сегодняшнего дня вступаю на должность главного управляющего, — представляется со всей возможной официальностью, но не вызывает у присутствующих ровным счётом никакого восторга своим компетентным подходом к вопросу. Однако его это мало волнует, он ставит их перед фактом. — Надеюсь на наше плодотворное сотрудничество. — Мы уже наслышаны о смене руководства, — подаёт голос женщина средних лет в чёрном платье и туго затянутом на поясе накрахмаленном фартуке, от чистоты которого даже начинало рябить в глазах. Хотя взгляд её серых, почти прозрачных, серьёзных глаз говорил куда больше, чем напомаженный рот: она ему не рада и рада не будет. Логично, ожидаемо и весьма справедливо, Ваня это понимает. — Меня зовут Анастасия Дмитриевна, старшая горничная. Если будут какие-то претензии по поводу чистоты, то все вопросы исключительно ко мне. Парень кивает согласно, знакомится с ещё несколькими людьми, записывает их номера в блокнот, обещаясь себе этим же вечером перенести их на рабочий телефон, как подобает ответственному человеку. Дальнейшее знакомство протекает не менее скомкано и напряжённо, но чуть менее напряжённо, чем личное общение с Пешковым, от которого разило неприязнью за километр. Когда блокнот заполнен новыми телефонными номерами, а в руки суют стаканчик с кофе (Бессмертных почти уверен, что туда плюнули, уж больно подозрительной была пенка на тёмной поверхности), Сергей утягивает его вновь в коридор, по которому сновали туда-обратно парни и девушки в почти идентичных костюмах. — На этом экскурсия окончена, — невозмутимо бросает кудрявый и пытается припомнить, где он мог бы взять коробку, чтобы собрать в неё свои вещи и переехать в кабинет поскромнее. Кажется, была одна ненужная где-то на складах кухни после утренней поставки продуктов. — Осталась только кухня, а потом отель в вашем полном распоряжении, Иван Николаевич. Можете пока что подождать меня в моём… своём кабинете. Иван Николаевич готов уже дубу дать, если к нему сегодня Пешков обратится ещё раз в своей издевательски-официальной манере, от которой хотелось то ли проблеваться, то ли помыться, чтобы смыть с себя всю грязь. А он обратится, в этом сомневаться не приходилось. Но ему дали небольшую передышку, которой следовало воспользоваться по достоинству. Он возвращается в кабинет, осматривает его ещё раз, оценивая масштабы бардака. Не критично, но руки так и чешутся чем-то занять себя. Применение рукам своим парень находит быстро: собирает разбросанные бумаги, складывает их аккуратно, решая рассортировать позже. Порядок должен быть во всём. От занятия этого его отвлекает хлопок двери и появившийся с пустой коробкой на пороге. Останавливается, щурясь недружелюбно, но ничего не говорит. Лишь молча проходит к столу, с которого сгребает свои вещи: принадлежности канцелярские, ежедневник, не забывает даже стаканчик из-под кофе, фикус свой едва живой тоже устраивает в коробке рядом с фотографиями, небольшим количеством книг и грамотами. Кабинет в момент становится каким-то голым, пустым. Оно и к лучшему. Нужно будет ещё окно открыть, дабы выветрить запах прежнего владельца, отдающего в ноздри терпким запахом ненавязчивого, но всё же стойкого одеколона. — Хорошей работы, — бросает напоследок Сергей, после чего захлопывает дверь, оставляя Ивана наедине с самим собой и гнетущими его мыслями, которых одновременно было так много и мало. Тот устало опускается в кресло и закрывает глаза с влажным звуком сомкнувшихся век, находя в себе силы лишь на то, чтобы выдохнуть едва слышное: — Блядь...