Хуже явно уже не будет!

Яркий, слепящий свет заставил проснуться меня в эту ночь. Я не понимала, откуда он и только сильнее зажмурила глаза, но это не помогало. Сдавшись, я открыла веки и пыталась найти на источник света. Долго, конечно, искать не пришлось. Увидев это, я не поверила своим глазам. На стене, рядом с моей кроватью образовалось белое пятно, больше похожее на портал. Оно переливалось, озаряя светом мою комнату. Толика в комнате не было, что пугало меня ещё больше. — Толя! Толя, где ты?! — мой голос сорвался, всё больше наполняясь страхом. И вот, дверь тут же открылась, и мой муж зашёл в спальню, с непониманием осматривая меня с головы до ног. — Что это такое? — дрожащим голосом спросила я, указав пальцем на расплывчатое пятно. — Тебе пора, — вздохнув, спокойно и невозмутимо ответил он, сложив руки на груди. — Куда? — мои глаза широко распахнулись, — Что это значит? — Обратно, — конечно, я сразу поняла, что он имел ввиду. Я нервно сглотнула ком в горле. Неужели это конец? Но как я могу вернуться, когда провела здесь так много времени? И опять мне ничего не понятно… Как же это бесит. Я даже на секунду задумалась, стоит ли мне возвращаться вообще… — Не глупи, тебя там ждут, — его голос моментально стал твёрже и серьезнее, он как будто прочитал мои мысли, которые промелькнули у меня минуту назад. В этот момент, мне почему-то показалось, что передо мной снова тот самый Толя из жизни. Это больше не примерный супруг и любящий отец, а именно тот Толя, которого я знала. Но меня это почему-то совершенно не испугало. — А как же ты? Как дети? — я сползла с кровати и подошла ближе к нему. — Мы останемся здесь. Не волнуйся за нас. Мои глаза стали заполняться слезами. Обида закралась в мою душу. Как бы это ужасно не было, я успела привыкнуть к жизни здесь. Да, сначала мне казалось это невыносимым, но потом я начала находить плюсы. Мне нравилось проводить время с мальчишками, тоесть с моей недавно обретенной семьёй. Недолго думая, я прижалась к Толику, уткнувшись лбом в его грудь. Он обнял меня и замер. Я не знаю, сколько мы простояли в таком положении, но через некоторое время я подняла глаза на лицо мужа и пыталась рассмотреть хоть что-то сквозь пелену слёз. — Торопись, тебе пора, — повторил он и погладил меня по волосам, — Прости меня за всё, не держи зла. Забудь всё плохое. Ты будешь счастлива. Как бы тяжело не было, мне пришлось отпрянуть от него и сделать шаг назад. Я оказалась прямо перед порталом. Оттуда подул лёгкий ветерок, который развивал мои локоны и спальную сорочку. Стало немного холодно. Я повернула голову и в последний раз посмотрела ему в глаза. — Прощай, Ира. — Прощай, — мой голос дрогнул, и я сделала шаг вперёд. Шаг в пустоту. Шаг в неизвестность. *** Все вокруг снова стало белым. В ушах был какой-то неприятный шум, который постепенно перерастал в писк. Открыть глаза полностью я смогла не сразу, они как будто не поддавались. Наконец, разлепив веки, мне опять ударил в глаза свет от большой лампы, которая висела на потолке. — Господи, очнулась! Ирина Алексеевна открыла глаза, она очнулась, Олег Михайлович! — где-то рядом с моей головой раздался до боли знакомый вопль Фаины Игоревны, который отдавал каким-то эхом и постепенно отдалялся. Глаза постепенно привыкали к резкому свету и я смогла разглядеть, что лежу на кровати, только в этот раз на больничной. «Неужели получилось… Я жива?» Спустя несколько минут, в мою палату зашли несколько человек. Фаина, которая без умолку говорила что-то про Бога и постоянно крестилась, Олег Михайлович, теперь уже в нормальном облике взрослого человека, и Гена… Его, пожалуй, я хотела увидеть больше всего. В их глазах было столько счастья и облегчения… Видимо, они действительно ждали меня. — Ну наконец-то, Ирина Алексеевна! А мы уже соскучились по вам! — как всегда, со своей фирменной улыбкой сказал Брагин. — Что со мной? — тихо проговорила я, ещё не окрепшим голосом. — Ну… Вас сбила машина, помните? — аккуратно начал он. — Помню. — У вас были серьезные травмы, на фоне чего развилась кома… — Кома? — потрясённо переспросила я, — Сколько я здесь пролежала? — Чуть больше недели. — Какой ужас… — прошептала я. — Ну ничего страшного, самое главное, что вы очнулись, — снова улыбнулся Олег, — А остальное ерунда. Он ещё немного побыл в моей палате, записал показатели, поставил капельницу и вышел. Со мной остались только Гена и Фаина. — Ирина Алексеевна, а вы что-нибудь видели? — с бурным интересом спросила Усова, — Ну, там, свет в конце тоннеля… Знаете, мне многое пациенты рассказывали… — Фаина Игоревна! — её перебил Гена, — Вам что, заняться нечем? Идите работайте! Ирине Алексеевне нужен покой, — строго отчеканил он. Фаина закатила глаза, но спорить не стала и поспешно покинула мою палату. И вот, наконец, мы остались наедине. — Ириш, я так рад, — он стал целовать тыльную сторону моей руки, — Я очень скучал… — Я тоже скучала. Жаль, что тебя не было там… — конечно, Гена совершенно не понимал, о чём я говорю, но не стал расспрашивать. Честно говоря, я бы и не рассказала, а то сочёл бы за сумасшедшую. — Теперь у нас всё будет хорошо, — продолжил он, не переставая покрывать поцелуями мою руку. — Да, — я вздохнула, — Всё будет хорошо… *** Я буду с теплотой вспоминать то время, проведенное «там». Честно, я так и не поняла, что это было за место, где был и умерший Толик, и мои коллеги в детских обликах… Как бы это ни было, я буду скучать по их юным мордашкам, по веселой суете, по каждодневному хаосу, и, конечно, по Толе… Но я рада, что вернулась назад. Домой. Теперь мне нужно продолжать жить, восстанавливаться после аварии. Может, и с Геной у меня что-нибудь получится…