Единственный

Демон появляется неожиданно и так же неожиданно силён. Они дерутся, демон наседает, Лю Цингэ (неожиданно!) проигрывает. Демон связывает его вервием бессмертных и довольно ухмыляется. — Как долго я ждал этого момента! — демон стоит, нависая над сидящим на земле Лю Цингэ. — Мой род будет продолжен! Наши дети будут сильнейшими и завоюют царство демонов! Они будут красивы, как их мать и сильны, как их отец! — Я цяньюань, — никогда ещё Лю Цингэ не был так рад озвучить данный факт. — А я кунцзе, — радостно отвечает демон. — Ты что, не слушал мою речь? Лю Цингэ смеривает демона взглядом. Ну, каждый красив по своему и не ему говорить, тем более, что в красоте демонов Лю Цингэ не разбирается. Но он же только что проиграл, и это тоже противоречит злодейской речи. Демон скидывает скудную одежду и садится рядом. — Ну, как это должно работать? — Не знаю, — в ужасе врёт Лю Цингэ. Он прочитал слишком много маминых книг, чтобы не знать. Но читать — это одно. Повторять это он не намерен. — Ты читал любовный роман, когда я напал, — демон подбирает разрубленную пополам книжонку. Лю Цингэ защитился ей от первого удара. — С чего ты взял? Демон показывает обложку. На его половине пышногрудая кунцзе смущённо прячется за веером, пока цяньюань (как и всегда в таких книгах — широкий, мускулистый и немного дикий) нависает, прижимая её к стене. Минъянь убьёт Лю Цингэ, она ждёт эту часть уже месяц, пришлось ехать в соседний город, у них раскупили в первый же день. — Я не дочитал, — и это правда, Лю Цингэ только начал. Не то, чтобы процесс отличается в разных книгах (ладно, в одной отличался, это было странно), но демон остановил свои жуткие поползновения и Лю Цингэ намерен оставить так, как есть. Он почти развязался. Он полностью развязался, когда к ним вылетает шисюн Шан, сбивает демона с ног и они катятся к ближайшему водоёму, пытаясь вырвать друг другу волосы. Лю Цингэ наблюдает за одним из жесточайших сражений в его жизни и не понимает, почему раньше считалось, что кунцзе — милые и нежные существа, не способные донести тяжёлую корзину с рынка (Лю Цингэ как-то носил ребёнка, пока их преследовал монстр. Это было тяжело. Куда там корзинам с продуктами). Когда шисюн Шан пытается оторвать демону его небесный столп, битва заканчивается позорным бегством. В кои-то веки бежит не шисюн Шан. Ну, шисюн Шан тоже бежит, но к Лю Цингэ. Он сбивает его с ног, усаживается сверху и начинает покрывать ароматом. Руки шисюна проводят по груди, поднимаются выше. Задевают железу на шее. Зарываются в волосы, распуская хвост. Лю Цингэ кладёт свои руки шисюну на пояс, поглаживая большими пальцами. Запах бумаги и чернил успокаивает и утешает. Только сейчас Лю Цингэ понимает, что действительно испугался. — Всё хорошо, шиди Лю, — шисюн Шан падает на него, прижимаясь всем телом. — Теперь всё хорошо. — Что ты тут делаешь? — спрашивает Лю Цингэ, утыкаясь в шисюна, как можно ближе к железе. — О, просто иногда прихожу в это место отдохнуть. Тут тихо. Обычно. Они лежат ещё немного, прежде, чем Лю Цингэ в панике вскакивает. Книга, он должен добыть целый экземпляр. Или склеить этот. *** Лю Цингэ редко сопровождает шисюна Ли, тот предпочитает окружать себя толпой учеников. Он не сопровождает и в этот раз, они просто пересекаются в одном из селений. Лю Цингэ победил монстра, шисюн Ли тоже что-то победил. Они приветствуют друг друга на базаре, а потом Лю Цингэ приглашает на ужин староста, который и вызвал заклинателя для победы над ревущей обезьяной, стригущей путников. Лю Цингэ хочет отказаться, но все всегда выговаривают ему за грубость, так что он идёт за посланным слугой. Ужин хорош, хозяин радушен, а его юная дочь умна и развлекает неспешной беседой. Подают вино. Утром Лю Цингэ просыпается в незнакомом месте и с дочерью старосты под боком. На Лю Цингэ только нижний халат. Тут же в комнату набегают слуги и родственники. Староста кричит, что Лю Цингэ обесчестил его дочь и обязан жениться. Лю Цингэ прячется под одеяло. — Не беспокойтесь, — раздаётся голос шисюна Ли. — Конечно же мой супруг возьмёт вашу дочь четырнадцатой женой. Лю Цингэ выглядывает из-под одеяла. Шисюн Ли стоит на пороге спальни с двумя детьми. Девочка цепляется за его пояс, в руках у него маленький мальчик. В глазах шисюна лёгкий ужас, который, кажется, никто не замечает. — Ты ещё кто? — возмущается дочь старосты. Она не выглядит обесчещенной, а вот недовольной — очень даже. — Его первая жена, — с гордостью отвечает шисюн Ли. — А это наши дети. Правда, милашки? Наследники состояния Лю, но, если от этой ночи появится ребёнок, то мы, несомненно, устроим его в Цанцюн. Староста пытается что-то сказать, но его дочь недовольна. Она только фыркает и гордо уходит, забирая одеяло с собой. Лю Цингэ отпускают без проблем. — Что это за дети? — спрашивает Лю Цингэ, когда они покидают дом старосты. — Понятия не имею, забери их, — в панике шисюн Ли передаёт мальчишку Лю Цингэ. Девочка не отцепляется. — Ты просто нашёл их на улице? — Слетал в соседний город, местных староста мог узнать. Ты должен их семье денег. Когда они возвращают детей, оказывается, что родители продали их насовсем. Шисюн Ли добавляет пару золотых колец, чтобы детей забрали обратно. *** Шиди Му, конечно же, предупреждает, чтобы Лю Цингэ был осторожен и не задел камелии роковой страсти. Лю Цингэ, конечно же, задевает. — А сейчас у тебя начнётся внезапный гон, но у меня есть необходимые зелья, — успокаивает шиди Му. Лю Цингэ чихает. — Как только почувствуешь жар, скажи, важно не упустить момент и вовремя выпить зелье. Лю Цингэ чихает. — Возбуждение? Неудержимое желание? Ярость? Лю Цингэ чихает несколько раз подряд. Шиди Му склоняет голову набок и пристально смотрит. — У меня аллергия на камелии роковой страсти, — объясняет Лю Цингэ. — Это будет единственной реакцией. Шиди Му достаёт новое зелье. Лю Цингэ уже видел его, в Цанцюне не только у него аллергия на цветы. *** — Примите нашу жертву, о тёмные боги! На этот раз жертва не Лю Цингэ. На этот раз его посылают в помощь шимэй Мо, которая ушла на поиски маогуя и пропала. Лю Цингэ врывается в пещеру, освещённую факелами и застаёт необычную картину. На огромном камне лежит какой-то цяньюань, связанный тонкими нитями. Его окружают фигуры в белых накидках. Во главе всего этого сидит шимэй Мо с маогуем на руках. Маогуй ластится. Лю Цингэ замирает. Смотрит на шимэй Мо, шимэй Мо смотрит на него. Одна из фигур останавливается с занесённым кинжалом в руке. — Шисюн Лю пришёл спасти меня, — радостно говорит шимэй остальным. Цяньюань на камне начинает плакать от радости. Лю Цингэ спасает шимэй Мо. В награду он получает ритуальный кинжал, поклоны в ноги от таинственных людей в белом и маогуя. Кто-то пытается ещё и кошель с золотой ему всунуть, лишь бы он спас шимэй побыстрее и они ушли. — Мы не должны спасти того цяньюаня? — на полпути к выходу из пещеры останавливается Лю Цингэ. — Это их лидер, но шисюн Лю волен поступить, как ему хочется, — с мягкой улыбкой отвечает шимэй Мо. Лю Цингэ решает оставить так, как есть. Незачем подвергать ещё большему стрессу. Он выходят из пещеры. Лю Цингэ несёт шимэй Мо, шимэй Мо несёт маогуя. За его спиной раздаются радостные крики. *** Это лёгкое задание и шисюн Шэнь всего трижды вопрошал у небес, за что ему Лю Цингэ в напарниках. После женитьбы его характер стал мягче. Или нет, думает Лю Цингэ, когда попадает в массив-ловушку, а шисюн Шэнь злобно смеётся пять фэней, не останавливаясь ни на мгновение. Хотя, это он должен был обезвредить ловушки, Лю Цингэ даже не побежал вперёд, как обычно. — Она нарисована на полу! Красным! Линиями с мою руку толщиной! — шисюн не перестаёт смеяться, указывая на пол и утирая выступившие слёзы. А потом перестаёт, когда оказывается, что этот массив можно разрушить единственным способом. — Ты был хорошим другом, я буду помнить тебя вечно, — грустно говорит шисюн Шэнь и собирается уходить. — Скажи чжанмэнь-шисюну, что я люблю его, — говорит на прощанье Лю Цингэ. — Серьезно? — Да. — Тогда я просто позову его. — Нет! — Хорошо. Следующий шичэнь шисюн Шэнь ходит вокруг ловушки и изучает линии. Пол, на которых они начерчены. Колупает краску. Медитирует. — Хорошо, — решает он и ступает в круг. — Я не буду заниматься парным совершенствованием, — Лю Цингэ отходит. — Будешь, — на взгляд Лю Цингэ слишком радостно говорит шисюн. А ведь он недавно женился и клялся Цю Хайтан в верности до конца их дней. — Мы займёмся парным совершенствованием. Да не бойся, это всего лишь плохо прописанное условие, просто обменяемся ци, продержавшись за руки. Лю Цингэ выдыхает. Он не дышал с момента, когда шисюн Шэнь вошёл в круг. Когда они возвращаются в секту, конечно же, шисюн Шэнь говорит об этом чжанмэнь-шисюну. О том, что они занимались парным совершенствованием. Упустив главное. Он не говорит о признании Лю Цингэ. Он считает, что Лю Цингэ должен сказать сам. Когда-нибудь Лю Цингэ наберётся смелости. *** Шисюн Вэй показывает Лю Цингэ огромный камень, в который кто-то воткнул меч. — Только невинный телом может вытащить этот меч из камня, — в голосе шисюна восхищение и очарование. Во взгляде — обожание. — Я уже целовался, — признаётся Лю Цингэ. И думает, что это несправедливо. Его первый поцелуй получил шиди Му. Его первое парное совершенствование — шисюн Шэнь. Первая его ночь с кем-то рядом была с шицзе Ци. Лю Цингэ вздыхает. — Да не, я и сам вытащу. Просто хотел тебе тоже показать. Хочешь вместе? — Нам же не придется потом связать друг друга? — он трёт железу на шее. Лю Цингэ не параноик, он научен горьким опытом. Шисюн Вэй отрицает, говорит это просто меч. Тогда почему нет, быть первым, кто вытащил легендарный меч (наверняка легендарный, не зря же он в глубокой пещере, в горах, куда так сложно добраться) и подержал его в руках. В последний момент паранойя Лю Цингэ перебарывает любопытство и он уступает эту честь шисюну Вэю. Это счастливый день для шисюна Вэя, он держит в руках легендарный меч. Это счастливый день для Лю Цингэ. Он рад за шисюна. И на мече иероглифы, говорящие, что меч создаёт нерушимую связь, если его вытащат двое. Они с шисюном Вэем переглядываются и шисюн возвращает меч обратно. Лю Цингэ обрушивает вход в пещеру, когда они уходят. *** Это призрак невесты. Когда-то юную деву обманул местный пекарь и она утопилась, обещав отомстить ему, его потомкам и потомкам его потомков. Потом потомки закончились и теперь призрак приходил ко всем цяньюаням, кто пользовался доверчивыми кунцзе и оставлял обесчещенными и страдающими. Лю Цингэ и шицзе Ци слушают местных жителей. Уже двоих цяньюаней посетил ночью призрак, напугав до седых волос. — Но призрак нападает лишь на обманщиков? — уточняет шицзе Ци. — Мой сын совершил маленькую ошибку, — стенает один из жителей. — Разве он достоин смерти за это?! Лю Цингэ и шицзе Ци пожимают плечами. Никто не просил их обманывать. И никто не умер, просто трясутся от страха под кроватями, как для Лю Цингэ — отличная месть подлецам. Но бедную девушку надо упокоить и закончить долгие муки. Пусть переродится счастливой. Ночью шицзе Ци уходит показательно страдать у реки, а Лю Цингэ следит из засады (Призрак нападает на тех, о ком жалуются обманутые девушки). Шицзе Ци очень натурально плачет и даже использует искусственные феромоны, чтобы пахнуть грустью. Лю Цингэ несколько раз порывается броситься к ней, чтобы утешить. Как кто-то может просто так оставить кунцзе плакать? Лю Цингэ видел одну из обманутых девушек, она сама выглядела как призрак. Когда невеста появляется, чтобы напасть, Лю Цингэ просто зовёт её за собой. Он считает, что те двое недостаточно получили. В конце концов, девушка нематериальна и может лишь напугать. Лю Цингэ просто выбивает из них всё дерьмо. Возможно, ломает пару дверей. Лишается оплаты. Зато невеста получает упокоение и чуть не связывает их с шицзе Ци невидимой красной нитью в благодарность на прощанье. Ну, им всё равно надо бежать, пока не выгнали. — Кто убьёт нас первым, — весело спрашивает шицзе Ци, отмывая духи-феромоны в реке, — шисюн Шан или чжанмэнь-шисюн? Лю Цингэ не отвечает, он медитирует, чтобы убедиться, что никакой красной нити он не зацепил. *** На этот раз это цветы и их не обманешь формулировкой. Ядовитые иглы розы, убивающей ци используются демонами при нападении и задевают шиди Вана. Лю Цингэ побеждает, но остаётся один на один с другой проблемой. До секты слишком далеко, шиди Ван впадёт в смертельное искажение ци в течение четверти шичэня. Лю Цингэ не позволит ему умереть. — Я готов, — Лю Цингэ тянется к поясу. Руки немного дрожат. Но что такое маленькое неудобство, если есть угроза жизни его шиди. — Подожди, сейчас, — шиди Ван копается в цянькуне. Поднимает голову. — Я очень ценю. Но у меня есть другое решение. Он достаёт талисман. Один из тех, что шиди Ван придумал сам. Талисман, замедляющий время того, на ком его используют. Теперь у них его хватит. — Цяньцао? — уточняет Лю Цингэ, прежде, чем активировать талисман. — Байчжань, — шиди Ван смущён. — Шисюн… Цзи Цзюэ, я встречаюсь с Цзи Цзюэ. Лю Цингэ активирует талисман. Как удачно, он как раз планировал дополнительные тренировки для учеников после этой миссии. Теперь он сразится с Цзи Цзюэ с особым удовольствием. И пока он Лю Цингэ не победит, благословения не получит. И плевать, что они уже укусили друг друга. *** У чжанмэнь-шисюна новый гуань. Это подарок от одной из мелких сект в честь заключения союза. — Он проклят? — спрашивает Лю Цингэ, когда шисюн Юэ хвастается подарком. — Потому что у одного из маминых знакомых есть проклятый гуань. — Это подарок от союзников. — Это может быть любовное проклятье. В последнее время их всё больше. Шисюн Юэ задумывается. Стягивает гуань с волос и кладёт между ними на стол. Они склоняются к нему, слегка ударяясь лбами. Это обычный гуань. Широкое серебряное кольцо с нефритовой шпилькой. Они проверяют его на тёмную энергию. Это обычный гуань. — Это замечательно! — восклицает шисюн Юэ. — И я купил тебе одну из твоих книг. Это действительно одна из тех книг. На обложке — широкий, мускулистый и немного дикий цяньюань несёт на руках кунцзе в свадебном наряде; вдалеке за ними гонится озверевший жених. Лю Цингэ ещё не читал этот роман. — Я люблю тебя, — он смотрит шисюну Юэ в глаза. — Мой меч постепенно убивает меня каждый раз, когда я достаю его из ножен, — отвечает шисюн Юэ. Это не совсем то признание, которого ожидает Лю Цингэ. Но это и не отказ. Но нужно уточнить. — Это не отказ? — Нет. Это моя самая страшная тайна. Если это проблема… — шисюн Юэ замолкает. Это проблема, но не в том смысле, о котором говорит шисюн. — Это не проблема. — Это самое неловкое признание, да? — В одно из маминых книг главных героев заставил признаться друг другу злодей во время злобного плана. Злодейские приспешники и спасательный отряд чувствовали себя очень неловко. У нас нормальное признание. — Тогда я тоже люблю тебя, шиди Лю. Лю Цингэ улыбается. У них с шисюном теперь тоже есть первый раз. Самый лучший из всех.