Единственный

Это начинается постепенно. Сначала Лю Цингэ чувствует непонятное тепло (это поздняя осень, не говоря уже о том, что он может контролировать температуру тела). Одежда становится неудобной (она такая же, как и всегда). Усталость (он отдохнул перед миссией). Во время битвы с демоном он оступается и чуть не пропускает удар (ему везёт и демон промахивается). Что-то не то. Лю Цингэ стоит над побеждённым, но не добитым демоном и смахивает пот со лба. Что-то всё ещё не так. Он должен понять, что именно. Это не суккуб, не может такой страшный демон быть суккубом. Он не натыкался на неизвестные растения. Мертвецы были просто мертвецами. Купленная статуэтка не испускала проклятой энергии. Травы для шиди Му были от простуды. Монстр до этого умер в огне, никаких укусов, крови или других жидкостей. Он не ел ничего подозрительного. Это не меняет того, что что-то не так. Остаётся только один вариант, и Лю Цингэ спешит в Цанцюн. Недалеко, он должен успеть. — Шисюн Лю? — шиди Му удивлённо смотрит на ворвавшегося Лю Цингэ. Немного хмурится. — Кажется, у меня искажение ци, — выдыхает Лю Цингэ, из последних сил держась на ногах. Теперь пот льёт градом. Руки дрожат. По всему телу будто проносятся разряды молнии. Шиди Му бросается к нему, сшибая ширму по пути. Последнее, что Лю Цингэ помнит, это прикосновение холодных рук. Лю Цингэ просыпается в окружении белого. Он весь разный. Больше всего фарфорово-белого. Полупрозрачный полог, отделяющий его от внешнего мира. Простынь, которой он укрыт. Стены снежно-белые. Резные бортики цвета слоновой кости. На Лю Цингэ белоснежный халат, тонкий, почти невесомый. В единственное окно бьёт белый свет. Он умер? За дверью слышатся голоса, Лю Цингэ узнаёт шиди Му. Он не мёртв, он на Цяньцао, просто его хотят напугать, не так ли? Шиди Му кого-то отчитывает, но Лю Цингэ не может разобрать слов, только сердитый тон. Он откидывает полог и садится, опуская ноги на холодный пол. Голова кружится, но уже не кажется, что он горит заживо. Это хорошо. Лю Цингэ тянется к чаше (лунный белый) на столике у кровати (опаловый белый). В ней простая вода, но Лю Цингэ она кажется нектаром. Он выпивает парой глотков, слушая, как голос шиди Му становится всё громче. Слов по-прежнему не разобрать. Он зовёт шиди Му, закашлявшись на полуслове. Шиди Му слышит. — Шисюн Лю, — шиди врывается, чуть не снося дверь с петель. Лю Цингэ хмурится, это его прерогатива. — Тебе ещё рано вставать. Лю Цингэ не ложится обратно, ему надоело лежать, пусть большей части он и не помнит. Он просто прикрывает глаза (слишком много белого), послушно протягивая руку шиди Му. Шиди Му проверяет меридианы. За дверью шепчутся. Лю Цингэ начинает засыпать под запах лекарств от шиди Му. Лю Цингэ просыпается. На этот раз белый не слепит глаза, а самочувствие намного лучше. Рядом сидит шисюн Шэнь и читает свиток. По комнате распространяется аромат цитрусовых. — Что с тобой? — спрашивает Лю Цингэ. Кунцзе редко меняют запах, должно случиться что-то серьезное. Или беременность, но это не про шисюна Шэня. — Со мной? Это ты всех напугал, — шисюн сворачивает свиток и убирает в рукав. — И, конечно же, мне повезло сообщить. — Ты ждёшь ребёнка? Шисюн Шэнь смотрит так, будто единственный ребенок тут — Лю Цингэ. Но не похоже, что шисюну плохо. И запах приятный, с лёгкой кислинкой и свежестью. Лю Цингэ нравится. — Если ты ждёшь ребёнка, то должен отдыхать, — продолжает Лю Цингэ. Шисюн Шэнь продолжает смотреть. — Я не жду ребёнка. Почему ты не мог поспать чуть дольше, вот-вот закончится моя очередь. — Тогда что случилось? Шисюн Шэнь усмехается. Если его послали сообщить, что Лю Цингэ умирает, то это не лучший выбор. Они перестали ссориться так, как в ученичестве, но не очень любят друг друга. Возможно, поэтому, понимает Лю Цингэ. Шисюн Шэнь не будет плакать после его смерти. — Поздравляю, — начинает шисюн. Лю Цингэ точно умирает. Это было фатальное искажение ци, а хорошее самочувствие — только недолгое облегчение перед неминуемой смертью. Или потерей сил, что ещё хуже. — Наш шиди Лю стал совсем взрослым, — заканчивает шисюн. Теперь молча смотрит Лю Цингэ. Ему скоро тридцать, он уже вполне взрослый. Шисюн Шэнь не намного старше. — И? — У тебя гон, идиот, — совершенно не изящно говорит шисюн Шэнь. — Не искажение ци? — Это тоже, но лишь потому, что ты занимался ерундой вместо отдыха. — Это не ерунда! — вскидывается Лю Цингэ и садится на кровати от возмущения. Зря, сразу же начинает кружиться голова. Но это не ерунда, это был демон, который портил людям жизнь (и припасы, а скоро зима). — Да-да, я знаю всё, что ты сейчас скажешь. Поэтому я сразу сказал, что самый ужасный выбор, чтобы сообщить эту новость. — Тогда почему ты? — Мы сидим тут по очереди, — кисло отвечает шисюн Шэнь. — А ты мог поспать подольше. Или наоборот, у тебя были сутки на то, чтобы проснуться не в моё время. Как будто Лю Цингэ мог выбирать. Если бы мог, то проснулся бы в любое другое время. Надо было предложить сказать, что он ещё спит. — Это неправда. Я не цяньюань. — Ты идион. И цяньюань. И мы решили, что ты можешь выбрать любого, кто проведёт гон с тобой. Если выберешь меня, я тебя кастрирую. Лю Цингэ усмехается и откидывается на подушку. Он не чувствует ничего необычного. Он не хочет затащить кунцзе в постель. Не хочет подраться с любым цяньюанем, которого увидит (ладно, это необычно, не хотеть подраться). Шисюн Шэнь не пахнет сильнее или приятнее (Лю Цингэ принюхивается к нему, всё тот же почти неуловимый запах бамбука. Тогда откуда цитрус?). Его не тянет укусить (он проводит языком по зубам, нащупывая клыки, никаких изменений). Не чешется шея или запястья. И, самое главное, он не чувствует возбуждения. Просто лёгкая слабость, которую объясняет искажение ци. — Я не выберу тебя, даже, если у меня будет гон, — успокаивает Лю Цингэ. Шисюн Шэнь почему-то грустнеет. — Потому что ты меня кастрируешь, — добавляет Лю Цингэ. Это правда. — Не потому что я ужасный кунцзе? — Не потому. Это правда. Шисюн Шэнь ужасный в принципе. Кем бы он ни был. И Лю Цингэ не понимает, как можно быть ужасным кунцзе, нет никаких стандартов, чтобы им не соответствовать. — Отлично, — шисюн Шэнь доволен. И достаёт из рукавов пару склянок. — Я принимаю это после своих искажений, они помогают. Не говори шиди Му. Лю Цингэ обещает. Он сомневается, что будет это пить, но не скажет. Ему приходится выпить, шисюн Шэнь слишком пристально смотрит. Потом осторожно гладит по волосам, оставляя свой запах. Лю Цингэ чувствует спокойствие и невесомость. И закрывает глаза, наслаждаясь. Лю Цингэ просыпается. Опять. Он не знает, настолько это нормально, это его первое искажение ци. Или гон, если они правы. Теперь рядом шиди Ван. Если они сидят с ним по порядку, то он долго проспал. Шиди Ван начинает суетиться, едва Лю Цингэ показывает, что проснулся. В голове немного мутно после сна. — Это мой первый раз, — шиди Ван воодушевлен. — Я приготовил лёгкий ужин. А этот талисман снизит возбуждение, если ты пока не выбрал. А этот вызовет нас, когда шисюн Ли попытается тебя соблазнить. Лю Цингэ не возбуждён больше обычного (это не битва, с чего бы), но благодарит. Они едят этот ужин. Шиди Ван пытается кормить его, Лю Цингэ поддаётся (возможно, он кунцзе, а лорд Цяньцао ошибся даже больше, чем они думают). Приятно чувствовать заботу. И запах цитрусового чая. — Это чай с жасмином, — возражает шиди Ван, когда Лю Цингэ показывает на чайник. Как странно. Лю Цингэ хватает шиди за руку и притягивает ближе, наклоняясь к самой шее и вдыхая воздух. Шиди Ван ёжится от щекотки. Приятно, но это просто чай. Как и всегда. Лю Цингэ всё равно задерживается, размеренно дыша. В голове проясняется. Всё ровно противоположно тому, как бывает при гоне. Шиди Ван рассказывает последние новости, Лю Цингэ просто слушает. Напоследок шиди спрашивает, позвать ли кого-то конкретного. Лю Цингэ качает головой, его всё устраивает и так. Ночью прокрадывается шисюн Шан с грохотом, который разбудит любого. Лю Цингэ вскакивает, зажигая ночную жемчужину. Шисюн Шан замирает в её свете и начинает дрожать. — Ха-ха, шиди Лю, какая неожиданная встреча! — Ты залез в мою палату. Через окно. — Я просто подумал, вдруг, я могу помочь, — шисюн Шан пахнет сильнее, чем обычно. — Сражаться с остальными довольно жутко. — Сражаться? Они там сражаются без него? А когда Лю Цингэ пытается вызвать, все отказываются и ссылаются на дела. Обидно, если они специально ждали до момента, когда он не в форме. — Да, ты так и не выбрал, а твой гон подходит к концу, — шисюн Шан вздыхает и смотрит с надеждой. Лю Цингэ чуть сдвигается на кровати. Цитрусовый запах почти исчез и ему неуютно. Шисюн Шан радостно падает рядом. Он по-прежнему пахнет сильнее, чем обычно. Как и шисюн Шэнь, как и шиди Ван. Дело не в них, не так ли? Лю Цингэ обнимает шисюна и засыпает. Чтобы проснуться от очередного незваного гостя. И тоже через окно. Шисюн Шан паникует, падает с кровати и призывает меч. Лю Цингэ смотрит на замершего в свете луны шисюна Ли. В его руках кувшин с вином и тарелка с баоцзы. В его зубах — цветок розы. Лю Цингэ с тоской смотрит на меч шисюна Шана (он бы сразился, но шисюн откажет) и приглашает шисюна Ли войти. Они спят втроём, и шисюн Шан вовсе не пытается (пытается) скинуть шисюна Ли с кровати. Лю Цингэ выгоняет обоих, когда скидывают его самого. Утро приносит свежесть осени и запах цитрусовых, едва Лю Цингэ открывает окно. За окном никого. Он делает короткую разминку и хочет уйти, когда шицзе Ци приносит завтрак. Сегодня она выглядит особенно женственно. И ведёт себя тоже. Лю Цингэ не голоден, но с удовольствием выпивает с ней чай. Шицзе Ци держит его за руку, распространяя аромат сандала. Гладит, оставляя этот запах на нём. Расчёсывает волосы, заплетая несколько косичек. Лю Цингэ расслаблен и немного сонный. Они послали шицзе Ци, чтобы задержать его на Цяньцао, не так ли. Но ему очень нравится эта причёска. Шисюн Вэй приносит меч. Чэнлуань отобран шиди Му и шисюн очень кстати. Они выходят во двор и даже успевают обменяться парой ударов, когда их замечает шиди Му. Строго качает головой. А потом разрешает продолжать, только, если они обещают не использовать духовную энергию. Теперь Лю Цингэ и правда немного возбуждён и в конце битвы прижимает шисюна Вэя к стене и ведёт языком по шее. Шисюн начинает выпускать феромоны с удвоенной силой. Лю Цингэ на пару мгновений замирает. Потом отходит, похлопав шисюна по плечу. Это была хорошая битва. Шиди Му проверяет меридианы и даёт порошок с наказом высыпать в чай. Или воду. Или чем там его напоит очередной гость. Очередной гость — это шимэй Мо. Она тоже очень нарядная сегодня. На поясе у неё меч который Лю Цингэ видел в общей сложности всего пару раз. На церемонии вступления в должность шисюна Юэ (его меч был настолько сильным, что меч шимэй Мо затерялся среди других) и на ночной охоте, когда Лю Цингэ пытался убить очередного монстра, а шимэй остановила своим мечом Чэнлуань. Этот монстр до сих пор живёт на её пике. Шимэй Мо прогоняет ученицу Цяньцао, которая пришла проведать Лю Цингэ, злобным рычанием. С Лю Цингэ шимэй вежлива до тошноты, приходится пригрозить ей сражением. — Шисюн Лю выбрал? — спрашивает шимэй Мо, когда Лю Цингэ усаживает её рядом на кровать. Запах пионов заполняет всю комнату. — Нет, — Лю Цингэ не собирается выбирать. Лю Цингэ с непонятной ему самому тоской смотрит в окно. Запаха цитрусовых не было весь день. — Шиди Лю выбрал, — шимэй Мо кивает чему-то понятному лишь ей. И уходит, напоследок уткнувшись ему в плечо. Шиди Цин заходит ненадолго, только дарит ему букет орхидей. Это лишь дань уважения, он верен своей жене. Шиди Чжу тоже не задерживается. Хвалит Лю Цингэ за выдержку в столь трудный момент (да нет у него гона) и показывает новый способ медитации. Ближе к вечеру заходит шиди Му, опять его проверяет и разрешает уйти. Возвращает Чэнлуань. Наконец-то! Лю Цингэ направляется на Байчжань. Раз уж он в секте, время проверить, чему научились ученики, пока его не было. Он сражается в полную силу, меч поёт в его руках. Ученики недостаточно сильны. Завтра он вернётся к тому демону, а пока заставляет проигравших бегать круги. На большее их сейчас не хватит. Лю Цингэ сидит у обрыва, наслаждаясь последними лучами солнца. Это были странные дни. Но было приятно получить заботу. Ветер приносит знакомый аромат цитрусовых и Лю Цингэ оборачивается. Чжанмэнь-шисюн стоит, сложив руки за спиной и смотрит на него, слегка улыбаясь. Лю Цингэ приглашает сесть рядом. — Этот шисюн подумал, что будет излишне так сильно давить в новых обстоятельствах для шиди. — Это не гон, — в который раз говорит Лю Цингэ. Он знает, что шиди Му прав. Слишком необычный опыт для него в эти дни. — Тогда, мои извинения. Но шиди Му был так уверен. — Ты ждёшь ребёнка? — на всякий случай уточняет Лю Цингэ. Раньше у шисюна Юэ не было запаха. — Сильно сомневаюсь, — шисюн Юэ посмеивается. — Почему ты так думаешь? — Ты приятно пахнешь. — У этого шисюна нет запаха, — немного грустно отвечает шисюн Юэ. — А у меня нет гона, — усмехается Лю Цингэ. Шисюн Юэ замирает. И улыбается. Лю Цингэ найдёт этого демона послезавтра.