Игра на грани

Союз смотрел свысока на своих союзников. Он сидел в самом большом и роскошном царском зале — месте, где правители стран СССР когда-то собирались вместе. В зал вошла Украина — капризная, эгоистичная девушка, которая думала только о своём статусе. Она была поразительно красива: идеальная талия, словно у фарфоровой статуэтки, изящные черты лица и грациозная осанка. Высокая, с бледной кожей, белоснежными волосами и светло-серыми глазами с сиреневым оттенком — цвет, который полностью совпадал с глазами России. Часть её волос была собрана в два аккуратных пучка, похожих на розы. На её голове красовалась белая роскошная шляпа. Она усмехнулась, бросив лукавый взгляд на Россию, и с грациозной лёгкостью дошла до своего места, стуча каблуками по мраморному полу. Россия лишь равнодушно посмотрел на неё, словно не замечая. Следом вошёл Литва. В отличие от Украины, он выглядел гораздо серьёзнее и сдержаннее. Его самоуверенная осанка и замкнутый взгляд создавали вокруг него атмосферу неприступности. Он был одет просто — обычный костюм, который лишь подчёркивал его сдержанность. — Похоже, его волнует только одно: как попасть в НАТО? — снова усмехнулась Украина, обращаясь вполголоса к России. На её руках красовались роскошные белые перчатки, а манера говорить была столь мягкой, что в ней чувствовался скрытый вызов. Она словно ожидала реакции от России, но тот молчал, как статуя, избегая её взглядов. — Может, он пришёл сюда не по своей воле? — добавила она ядовито, намекая на связи Литвы с другими союзниками. Россия продолжал молчать, раздражённый её пренебрежительным тоном. В зал вошёл Беларусь. Его образ был полон противоречий: вежливость и доброжелательность на поверхности, но внутри — жестокость и скрытый холод. Внешне он выглядел просто: бело-красный шарф на шее, красная рубашка и тёмно-зелёные брюки. Беларусь с наигранной добротой помахал Украине рукой. — Ох, привет, братец, — улыбнулась она в ответ, её голос звучал так же притворно. Беларусь кивнул России — его улыбка была лживая и искусственная. Казалось, он играл роль, будто рад всех видеть, хотя настоящая его радость была связана лишь с сёстрами. Россия по-прежнему сидел молча. Все ждали отца СССР, и напряжение в воздухе было ощутимым. Следом вошли Эстония и Латвия. Латвия выглядела бледной и встревоженной, словно что-то её тяготило. Эстония же вошёл с самодовольной ухмылкой, глядя на всех так, будто хотел увидеть их в последний раз. Его волновала лишь собственная независимость. Последней в зал вошла Казахстан. Она выделялась своей строгой осанкой и холодным взглядом. Её тёмные волосы были собраны в аккуратный пучок, а жёлтые глаза светились бесстрастной серьёзностью. Казахстан отличалась от остальных своей суровостью и прямолинейностью, не позволяя эмоциям взять над собой верх. Она на мгновение взглянула на всех холодным, цепким взглядом, затем молча заняла своё место. Беларусь радостно приветствовал её, но Казахстан лишь сдержанно кивнула в ответ. Её строгость и молчаливое спокойствие делали её особенной. Украина не упустила возможности съязвить: — Она слишком строга и неразговорчива с нами. Бедняжка сестрица, — саркастично сказала она, будто стараясь вызвать реакцию у России. Россия, однако, молчал. Он чувствовал, что Казахстан понимает ситуацию гораздо глубже, чем кто-либо из присутствующих. И вот в зал вошёл отец СССР. — Вы все здесь, а значит, можно начинать, — его голос был твёрд и глубок. — Мы гордые, мы едины... Но вдруг старик пошатнулся, схватившись за сердце. — Будьте горды, и вместе мы одолеем жестокость этого мира... — произнёс он последние слова, а затем упал на землю. Казахстан первой бросилась к нему. — Что с вами? Вам плохо? — держала она его руку. Старик взглянул на неё и прошептал: — Дитя моё... Ты единственная... Все хотят моей смерти... Я знаю, чего вы желаете... Он замолчал навсегда. Казахстан смотрела на него грустными глазами, не зная, что он хотел сказать. — Союза больше нет, — вдруг раздался довольный голос Эстонии. Казахстан бросила на него пронзительный, ледяной взгляд. Россия ненавистно посмотрел на всех. Он хотел что-то сделать ради отца, но уже было поздно. Один за другим союзники покидали зал. Остались лишь четверо: Россия, Казахстан, Украина и Беларусь. — Мне так жаль, — сказали Украина и Беларусь с фальшивым сожалением. — Мне тоже, — тихо ответил Россия. — Мне без него трудно... Казахстан молчала, затем холодно сказала: — Его смерть для вас — свобода. Её слова прозвучали, словно гром, заставив всех замереть. Спустя год Россия вновь стоял в пустом зале, где когда-то собирался Союз. Он вспоминал их детство: счастливые дни, когда они были семьёй. Теперь всё изменилось. — Входите, — сказал он, услышав стук. Это была Украина — такая же роскошная, как и прежде. Она улыбалась хитро и лукаво, держа в руке сигарету. — Ох, братец, давно не виделись, — сказала она мягким голосом. Россия молчал. — Ты сюда пришла сказать, что вступила в НАТО? — спокойно спросил он, глядя на неё без эмоций. — Так ты теперь меня ненавидишь? — усмехнулась Украина, обнимая его напоследок. — Это только начало, — прошептала она и ушла. Россия долго стоял в тишине. Он чувствовал, что это действительно было началом чего-то нового, чего-то тревожного. Россия мелькнула мысль. Он ненавидел этот союз. И Америку, и её близких, и весь этот мир. Верить ей? Не верить? Что-то здесь не так. Слишком всё просто, слишком показное. Может, она специально провоцирует? — подумал он, сжимая кулаки. Он их ненавидел... всех до единого. Без объяснений и причин. Просто ненавидел. Украина, обняв его, как сестра, вдруг сказала: — Это только начало. Её голос звучал мягко, но в нём читалось что-то непоколебимое. Она была единственной, кто обнимал его как родного брата. А вот Казахстан... Казахстан никогда бы так не поступила. На следующий день Россия оказался в старом здании — месте, где когда-то собирался великий СССР. Взгляды прошлого окружали его: стены, пропитанные памятью, скрип половиц и отголоски голосов, что затихли навеки. Он увидел Литву и Беларусь. Беларусь ушёл первым. Россия стоял, наблюдая за их спинами. Он хотел остаться один и просто вновь увидеть это место. Оно словно дышало прошлым. Но кто-то сзади грубо положил руку на его плечо. Россия обернулся и увидел Америку. Его лицо выражало что-то непонятное: мир или насмешку? Россия не стал разбираться. Вспыхнувший гнев сделал всё за него. — Чего тебе надо? — холодно и жестоко бросил он. — Какого чёрта ты здесь? Америка поднял руки, словно хотел успокоить его. — Я пришёл с миром. Просто поговорить... — Не суй нос в чужие дела, — прорычал Россия. Его голос был низким и опасным. Из-за спины Америки раздался мягкий, но твёрдый голос: — Не смей так говорить с моим братом! Это был Канада. Он заступился, как всегда, храбро и бесстрашно. Но Россия лишь ухмыльнулся. Его злость превратилась в насмешку. — Что вы здесь делаете? Вам тут не место. Он умер. СССР — мой отец — исчез навсегда. Вы его ненавидели, а теперь суётесь не в свои дела? Америка хотел ответить, но Канада мягко дёрнул его за руку. — Пошли, — тихо прошептал он. — Он не будет нас слушать. Америка взглянул на Россию так, будто хотел что-то сказать, но промолчал. Канада увёл его, а Россия остался стоять в пустом коридоре. Мимо прошла Каз. Она всё поняла, лишь бросив взгляд на них. — Россия... — тихо позвала она. — А, это ты, — устало отозвался он. — С тобой всё в порядке? Я знаю, ты ненавидишь их. — Хватит, — рявкнул он, устремляя взгляд в пол. — Ты не понимаешь, как они презирают моего отца — СССР. Он закурил, выпуская густой, горький дым. Казахстан молча смотрела на него, понимая, что слова здесь бесполезны. — Тебе не грустно без него? — вдруг спросил он, тихо, как будто самому себе. Каз подняла на него глаза. Её сердце сжалось от жалости. — Он оставил нам хорошее прошлое, — твёрдо ответила она. Россия тяжело вздохнул. Всё, что он чувствовал, — это боль и пустоту. — И что теперь? Без него только тёмная пропасть? — он истерически засмеялся и, потеряв силу, опустился на землю. — Я так больше не могу, сестра... Казахстан смотрела на него, стоя неподвижно, как скала. — Я понимаю тебя, — мягко сказала она. — Но нужно идти дальше. Мы должны бороться. Россия медленно встал, отряхивая пыль с колен. Он стёр слёзы рукой. Пусть Каз и видела, что он плакал, он не хотел, чтобы это заметили. — Ты права, — твёрдо сказал он, глядя в пустоту. — Мы должны держаться вместе. Привыкнуть к жестокости и несправедливости мира. Каз подошла ближе и, улыбнувшись, осторожно взяла его за руку. Её рука была тёплой и мягкой, словно весь мир замер. — Всё наладится, брат. Просто верь в нас. Россия посмотрел на неё и на мгновение улыбнулся в ответ. Наконец, ему стало легче. Весь ад, весь гнев вдруг начали таять. Он больше не был один. В парке собрались представители союза НАТО (хотя не все были в сборе). Беларусь бродил туда-сюда и вдруг услышал: — Ах, я рад, что этот злодей наконец-то умер! Ахах! Мы бы их точно победили, если бы с Германией в помощь! — Очень жаль... — начал Италия, но его прервали. И тут Беларусь взбесился. Он был глубоко рассержен. Как они могут так подло говорить о нём? Он стиснул кулаки и подумал: «Я им покажу!» — Ха-ха, да вы никчемные! — с яростью в голосе крикнул Беларусь. — Вы всего лишь пешки! Если бы он был жив, вас бы здесь и не было! — злобно рассмеялся он. — Было бы просто замечательно, если бы вы все тут лежали в крови! Он ещё жив, я чувствую! Все вокруг замерли, подумав, что он сошел с ума. Вокруг были Франция, Италия, Албания, Швеция, Греция и Финляндия. — Вау, так ты его защищаешь? Аплодисменты! Бедняга, совсем с ума сошел от его смерти, — насмешливо произнес Финляндия. Услышав это, Литва был готов прыгнуть на него и ударить. Он был зол. Ведь его брат, Эстония, был другом этого типа, и Литве это было унизительно перед памятью СССР. К тому же он ненавидел Финляндию. «Почему Эстония дружит с этим подонком?» — думал Литва. Но было уже поздно. Беларусь, не говоря ни слова, выхватил пистолет из кармана и выстрелил в Финляндию. Вокруг воцарилась тишина. Некоторые быстро побежали прочь, перепуганные до ужаса. Это оружие — наследие от отца СССР. Литва был в шоке, он не ожидал такого поворота. К счастью, Финляндия осталась жив, просто потеряла сознание. Все разошлись, остались только Греция и Албания. Вдруг появился Эстония. Он подбежал и остановился, увидев страшную картину. — Что здесь происходит? Какого чёрта? — выпалил он, глядя на всех с яростью. — Кто это сделал? Финляндия... Украина и Беларусь злобно переговаривались, а Литва стоял и молча наблюдал. — Эстония, давно не виделись, — с усмешкой сказала Украина. — Вы что, с ума сошли? Зачем вы тут? — Он сам начал, Эстония, — с холодной безэмоциональностью произнес Литва. Эстония бросил на него взгляд, полный ненависти. — Кто вас сюда звал?! — Успокойся, Эстония, к чёрту всё это. Ты бы никогда не защитил отца СССР. Ты — самый эгоистичный подлец, — грубо заявил Беларусь. — Как ты смеешь?! Значит, это твоих рук дело?! Беларусь и Украина тихо засмеялись. В детстве они оба ненавидели Эстонию, и им нравилось доводить его до бешенства. Эстония, в гневе, пытался их толкнуть, но Литва встал на его пути. — Кем ты себя возомнил, брат? Неужели ты на их стороне? — спокойно спросил Литва. — Хватит, ты уже перегибаешь палку, Эстония. Эстония, потрясённый, отступил назад. «Вы никчёмные... Ненавижу всех вас», — пронеслось в его голове. — Ох, Литва, с тобой полностью согласна, — тихо произнесла Украина. — Господи, лужа крови... — в ужасе отвернулась Албания. Греция поднял тело Финляндии и, не говоря ни слова, ушел вместе с Албанией. Эстония побежал за ними. Греция всегда был спокоен и не любил выражать эмоции, но был очень суров и принципиален. Он ценил благородство и честность. Он не ладил с Германией, считая, что поступки НАТО — это абсурд и безумие. Франция подошёл к Украине: — Я глубоко сожалею об этом. Очень жаль, что его больше нет, — сказал он серьёзно. — Ох, давно не общались после его смерти, — ответила Украина, взяв его за руку. Беларусь, увидев это, схватил её за руку: — Пожалуй, нам пора уходить, — холодно сказал он, не глядя в сторону Франции. — Стойте... — проговорил Литва. — До встречи, — равнодушно бросил Беларусь, игнорируя его слова. — Лучше не связывайся с ними, Украина. Зачем тебе это? Ты общаешься с такими мерзкими людьми? — Мы теперь независимы. О, ты переживаешь за меня? Боишься потерять? — спокойно ответила Украина, убирая руку от Беларуси. Беларусь хотел что-то сказать, но только тяжело вздохнул. — Не беспокойся, — добавила Украина с усмешкой и ушла, не оглядываясь. Мы теперь независимы. О, ты переживаешь за меня, боишься потерять? — спокойно убрала руку от Беларуси. Франция — отличный собеседник, всегда добрый и терпеливый. — Эм... я... Неважно. Дело не в этом, просто ты меня не понимаешь, — её слова слегка зацепили. — Да и правда, Беларусь беспокоится, как и Россия, потерять её. — Не беспокойся, — ответила она с лёгкой усмешкой, взглянув вслед Беларуси. В усадьбе роскошного здания Германия собрал не всех союзников НАТО. — Что там у нас? Ничего интересного? — равнодушно вздохнул Германия. — Дело плохи, Германия, — начал Италия, голос его был тягуч и угрюм. — Знаешь, я туда никогда не пойду. — Говори, что случилось? Милый мой брат, — подбодрил его Германия. Союз СССР ненавидит союз НАТО. Практически все, кто был подчинён Советскому Союзу, не доверяют НАТО. — Финляндия ранен, — сказал Италия с озабоченным видом. — Они просто обезумели. Я не хочу с ними связываться. Италия явно чего-то боялся, но молчал, стараясь не говорить лишнего. — Вот чёрт. Пожалуй, ты прав, — неожиданно сказал Германия. — Хочешь сказать, что этот союз настолько жесток? Интересно... — Но ведь он сам начал, этот Финляндия, — холодно возразил Греция. — Просто прогрызил, — перебил его Италия с раздражением. Хотя сам, разумеется, ничего не говорил. И тут он, как бы невзначай, спросил: — Кстати, как там Литва? — Я не знаю, что с ним стало, — честно признался Греция. — Мне кажется, он на их стороне. — Серьёзно, Литва? — Германия был ошеломлён. — Ему точно не стоит доверять. А вот Украине... А что с ним стало, говоришь? Тоскует по своей прежней жизни, наверное. Или просто скучает по союзу, — нервно произнёс он. — Я уже не знаю, кому верить, кому не верить. — Ладно, оставьте меня. Когда все ушли, он быстро сказал: — Греция, стой, — улыбчиво подмигнул Германия. Греция, не проявив ни единой эмоции, спросил: — Опять глупые вопросы? Или суешься к ним просто так? Он раскусил его план. — А ты находчивый, как я погляжу, — усмехнулся Германия. — И чего ты хочешь от меня? Я к ним вмешиваться не буду. Заставляешь нас вторгаться в их дела. Ты ко всем придираешься, — он не боялся его, откровенно высказав все, что думал. — Ладно, ладно, если не хочешь... Тогда позови Турцию. — Зачем? Теперь ей ставите какие-то условия и риски, — с грубым тоном ответил Греция. — Не будь таким грубым. Я вот думаю, ты бы с ними точно поладил. Или тебе жаль этого капитана СССР? — внезапно предложил Германия. — Просто он умер достойно, — спокойно сказал Греция. — Мне очень жаль, что он погиб. Когда настала его смерть, теперь люди начинают презирать их? Особенно Америка... Эти слова жестоко повлияли на Германию. Он не ожидал, что Греция скажет всё так, как есть. Такими же словами говорила Турция: «Германия, ты не понимаешь, мне искренне жаль. А вы презираете его смерть. Вы так глупы.» Он с детства никогда не врал, и теперь это казалось ему совершенно чуждым и несправедливым. Германия отвёл взгляд от Греции. Турция тоже не врала, как и он. — Делать нечего, ведь так? — каждое слово, произнесённое Грецией, внезапно начинало внушать Германии страх. Он не знал, как с этим справиться, ведь Греция был абсолютно прав. — А теперь я пойду. Мне здесь нет дела, — не попрощавшись, ушел Греция, хлопнув дверью за собой. Германия остался в полном изумлении. — Боже, что за чертовщина? Беларусь всегда любит вмешиваться в чужие дела, и Россия не отстаёт. На следующий день Каз пересеклась в центре города с Беларусью. И тут они случайно встретились. Беларусь, конечно, был очень рад её увидеть. — Ох, сестра, я тебя так давно не видел, — вежливо начал разговор Беларусь. Каз, как всегда, была строго одета, волосы собраны, а голос холоден и безэмоционален: — Здравствуй, Беларусь. Беларусь подумал: Ты совсем не изменилась, такая же серьёзная. Непредсказуемая, как всегда. — Знаешь, я сюда пришла по другим делам, — сказала Каз, не скрывая напряжения в голосе. — Я... — Хочешь кого-то проведать? — перебил её Беларусь. — Россию, — ответила Каз с абсолютной серьёзностью. — Ты не видел его? Куда он пропал? Беларусь не сталкивался с братом с тех пор, как СССР распался. — Ну тогда я пошла, — без лишних слов сказала Каз, собираясь уходить. — Нет, не уходи! — Беларусь остановил её, в его голосе проскользнуло удивление. — Ты не можешь просто так уйти! — Чего хочешь? — Ну... — он ожидал, что она хотя бы обнимет его, как любящая сестра. Ведь они не виделись столько лет! — А да, прошу прощения, — повернулась с гордостью. — Забыла, что мы давно не виделись. Но мне пора, — сказала она, не меняя своего холодного выражения. — Прощай. — Прощай, сестрица, — глазами, полными ярости и беспокойства, помахал рукой Беларусь в след Каз. Судя по её лицу, ей было безразлично. Она решила узнать, что же хотел сказать СССР, когда умирал, и что стало причиной его смерти. Она всё знала, ведь СССР подготовил всё заранее. — Что же он тогда хотел мне сказать? — задумалась Казахстан, её мысли были тяжёлыми. — Это что-то важное. Никого не прощу, кто его будет порочить. Россия, тем временем, курил в деловом здании. «Если ненавидишь кого-то, просто прикончи его, сынок», — жестоко произнес старик. Он должен был идти на совещание. Китай позвал его не просто так. Однако ему было всё равно. Россия не беспокоился о бесполезных приглашениях. Китай, Америка и даже эгоистичный Германия — всё это не имело значения. И вот без предупреждения зашла Украина. России уже надоели её вмешательства. Она неожиданно подошла к нему. Был слышен её жёсткий стук каблуков.