Завеса молчания.

- Следующую пусть читаю я. - сказал Флитвик, всё ещё поглаживающий тетрадку. Едва книга попала ему в руки, он начал. - Глава 23. Поместье Малфоев. Гарри оглянулся — его друзья были теперь просто силуэтами в темноте. Он увидел, как Гермиона нацелила волшебную палочку — не на вход в палатку, а ему в лицо. Раздался тихий хлопок, полыхнул свет, и Гарри рухнул на пол, скрючившись от боли. Ничего не видя, он только чувствовал, как распухает под ладонями лицо. Совсем рядом протопали тяжёлые шаги. - Походу, Жалящее проклятье. Умно. - признал Люциус. — Встать, отродье! Чьи-то руки грубо подняли Гарри. Не успел он опомниться, как кто-то обшарил его карманы и забрал палочку из терновника. Гарри держался за лицо, изнемогая от боли. Лицо раздуло, так что кожа туго натянулась, как будто от какой-нибудь жуткой аллергии. От глаз остались щелочки, видеть ими было почти невозможно. Очки свалились, когда Гарри выволакивали из палатки. Он мог только различить размытые очертания четырёх или пяти человек, которые тащили из палатки Рона и Гермиону. — Пустите её! Пустите! — орал Рон. Раздался отчётливый звук удара сжатым кулаком. Рон охнул, а Гермиона закричала: — Нет! Не трогайте его! Не надо! — Твой дружок ещё не то получит, если я найду его в списке, — сказал знакомый до дрожи скрежещущий голос. — Чудная девочка… Лакомый кусочек… Обожаю такую мягкую кожу… У Гарри всё внутри перевернулось. Он узнал этот голос: Фенрир Сивый, оборотень, которому дозволили носить мантию Пожирателя смерти за его беспощадную свирепость. - Твою же мать... - Сириус!! - Молли, он прав. Твою за ногу. - Обыщите палатку! — приказал другой голос. Гарри швырнули на землю, лицом вниз. Раздался глухой стук — рядом бросили Рона. Слышались шаги и грохот — незнакомцы обшаривали палатку, опрокидывая стулья. — Так, посмотрим, кто нам попался, — злорадно произнёс над головой Фенрир. Гарри перевернули на спину. Луч света от волшебной палочки упал на его лицо. Сивый расхохотался: — Ну, этого надо будет запивать сливочным пивом, не то в глотке застрянет! Что с тобой такое, рожа? Гарри не ответил. — Я сказал, — повторил Сивый, и Гарри получил удар под дых, от которого сложился пополам, — что с тобой такое? — Ужалили, — просипел Гарри. — Ага, похоже на то, — сказал второй голос. — Фамилия? — прорычал Фенрир. — Дадли, — ответил Гарри. — Полное имя? — Вернон… Вернон Дадли. — Проверь по списку, Струпьяр, — велел Сивый. Гарри услышал, как он подошёл к Рону. — А ты кто таков, рыжий? — Стэн Шанпайк, — ответил Рон. — Чёрта с два, — сказал человек по имени Струпьяр. — Стэна Шанпайка мы знаем, он нам как-то подкидывал работёнку. Снова звук удара. — Бедя зобут Барди, — выговорил Рон. По звуку было слышно, что у него полон рот крови. — Барди Уизли. — Уизли? — повторил Сивый. — Стало быть, ты в родстве с осквернителями крови, даже если сам не грязнокровка. Ну, и на закуску — твоя хорошенькая подружка… От его плотоядной интонации у Гарри мурашки поползли по коже. — Полегче, Сивый, — предостерег Струпьяр под мерзкие смешки своих приятелей. — Да я не собираюсь сразу её кусать. Сперва посмотрим, может, она пошустрее вспомнит своё имя, чем этот Барни. Ты кто, деточка? — Пенелопа Кристал. — Голос Гермионы звучал испуганно, но очень искренне. — Статус крови? — Полукровка, — ответила Гермиона. — Легко проверить, — заметил Струпьяр. — Только все они вроде школьники по возрасту. — Мы бдосили шголу, — прогнусавил Рон. — Бросили, вот оно как, рыжий? — отозвался Струпьяр. — Отправились в поход с палаткой? И так это для смеха решили произнести имя Тёмного Лорда? — Не двя смеха, — сказал Рон. — Недяянно. — Нечаянно? — вокруг опять заржали. — Ты знаешь, Уизли, кто любит трепать имя Тёмного Лорда? — прорычал Фенрир. — Орден Феникса! Тебе это название о чём-нибудь говорит? — Нед. — Они, понимаешь, не проявляли должного уважения к Тёмному Лорду, поэтому на его имя наложили заклятие Табу. С его помощью выследили несколько членов Ордена. Ладно, посмотрим. Свяжите их вместе с теми двумя! Кто-то схватил Гарри за волосы и вздёрнул на ноги. Его протащили несколько шагов, толкнули, так что он с размаху сел на землю, и начали привязывать к кому-то спиной к спине. Он всё ещё почти ничего не видел сквозь щелочки заплывших глаз. Когда те, кто связывал пленников, наконец отошли, Гарри прошептал: — У кого-нибудь осталась волшебная палочка? — Нет, — ответили справа и слева от него Рон и Гермиона. — Это все я виноват. Назвал имя сдуру… Простите меня. — Гарри? Новый голос, но тоже знакомый, прямо за спиной у Гарри. Говорил человек, привязанный слева от Гермионы. — Дин?! — Точно, ты! Если они поймут, кого зацапали… Это егеря, они просто ловят тех, кто скрывается от Министерства, и сдают за деньги… — Неплохой улов за одну ночь! — заметил Сивый. Мимо Гарри прошагала пара подбитых гвоздями сапог, из палатки снова донеслись треск и грохот. — Грязнокровка, беглый гоблин и трое скрывающихся от закона! Ты уже проверил имена по списку, Струпьяр? — Угу. Тут нет никакого Вернона Дадли, Сивый. — Интересно, — отозвался Фенрир. — Очень интересно. Он присел на корточки рядом с Гарри, и тот увидел через просвет между опухшими веками серые космы и острые грязно-бурые зубы во рту с запёкшимися в уголках болячками. От Сивого воняло точно так же, как тогда, на вершине башни, где умер Дамблдор: грязью, потом и кровью. — Тебя, значит, не разыскивают, Вернон? А может, ты в списке под другим именем? На каком факультете ты учился в Хогвартсе? — Слизерин, — на автомате ответил Гарри. — Смехота! Почему-то они все думают, что мы страх как хотим это услышать, — хмыкнул в темноте Струпьяр. — И ни один не может сказать, где у них общая комната. — В подземелье, — чётко отрапортовал Гарри. — Вход через стену. Там черепа и всякое такое. Подземелье прямо под озером, поэтому свет такой зеленоватый. Последовала короткая пауза. — Ну-ну. Похоже, мы и впрямь поймали слизеринчика, — протянул Струпьяр. — Повезло тебе, Вернон. Слизеринцев-полукровок не так уж и много. Кто твой отец? — Он работает в Министерстве, — соврал Гарри. Он понимал, что при ближайшем рассмотрении его легенда развалится; с другой стороны, она всё равно рухнет, как только заклинание Гермионы истощится и его лицо снова примет нормальный вид. — Отдел магических происшествий и катастроф. — Знаешь что, Сивый, — сказал Струпьяр, — помнится, там и правда был какой-то Дадли… Гарри затаил дыхание. Неужели повезло и они всё-таки прорвутся? — Ну-ну, — отозвался Фенрир, и Гарри послышались в его голосе опасливые нотки. Сивому явно было неуютно от мысли, что они по ошибке схватили и связали сына министерского чиновника. Сердце Гарри отчаянно колотилось под верёвками, стягивающими ребра, он бы не удивился, если бы Фенрир это увидел. — Если ты правду говоришь, рожа, тебе нечего бояться. Прогуляешься до Министерства, и все дела. Твой папашка нас ещё наградит за то, что подобрали тебя. У Гарри пересохло во рту. — А может, вы нас просто отпустите? — Эй! — крикнул кто-то из палатки. — Посмотри-ка, Сивый, что тут есть! Перед ними вырос тёмный силуэт, и Гарри увидел, как блеснуло серебро при свете волшебных палочек. Они нашли меч Гриффиндора! — Оч-чень симпатично, — восхитился Фенрир, приняв меч из рук приятеля. — Очень и очень. Гоблинской работы штучка. Откуда это у вас? — Это папин, — соврал Гарри, изо всех сил надеясь, что Фенрир в темноте не разглядит имя на клинке. — Мы его одолжили хворост рубить для костра… — Постой-ка, Сивый! Глянь вот здесь, в «Пророке»… Едва Струпьяр это сказал, шрам Гарри взорвался болью на туго натянутой коже. Он вдруг увидел, куда яснее всего окружающего, громадную мрачную крепость, чёрную и зловещую. Мысли Волан-де-Морта были острее бритвы: он скользил по воздуху к огромному зданию, упиваясь близостью цели. Так близко… Уже совсем рядом… Страшным усилием воли Гарри закрыл свой разум от мыслей Волан-де-Морта, заставив себя вернуться к реальности, где он сидел в темноте, привязанный к Рону, Гермионе, Дину и Крюкохвату, и слушал, как Фенрир Сивый разговаривает со Струпьяром. — «Гермиона Грейнджер, — читал Струпьяр, — грязнокровка, путешествующая с Гарри Поттером…» Шрам жгло как огнём, но Гарри не давал себе уплыть в сознание Волан-де-Морта. Он слышал, как скрипнули сапоги Фенрира, — тот присел на корточки перед Гермионой. — Знаешь что, девчушечка? Эта фотография чертовски похожа на тебя. — Нет! Это не я! Панический писк Гермионы был равносилен признанию. — «Путешествующая с Гарри Поттером», — негромко проговорил Сивый. Наступила мёртвая тишина. Шрам терзала мучительная боль, но Гарри изо всех сил сопротивлялся мыслям Волан-де-Морта. Никогда ещё для него не было так важно оставаться в полном сознании. — А ведь это многое меняет, — прошептал Фенрир. Все молчали. Гарри чувствовал, как застыли егеря, как дрожит вплотную к нему рука Гермионы. Фенрир встал, шагнул к Гарри и снова присел на корточки, всматриваясь в его раздувшееся лицо. — Что это у тебя на лбу, Вернон? — вкрадчиво спросил Сивый, дыша прямо в ноздри Гарри, и ткнул грязным пальцем в натянутый до предела шрам. — Не трогай! — заорал Гарри. Он не мог сдержаться, его даже затошнило от боли. — Ты вроде носишь очки, Поттер? — выдохнул Фенрир. — Я нашёл очки! — завопил кто-то в задних рядах. — Там были очки, в палатке! Погоди, Сивый… Через пару секунд очки насадили Гарри на нос. Егеря обступили его, разглядывая. — Он и есть! — проскрежетал Фенрир. — Мы поймали Поттера! Егеря расступились, потрясённые. Гарри не мог придумать, что бы такое сказать — он всё ещё боролся, чтобы остаться в своей раскалывающейся от боли голове. На краю сознания мелькали обрывочные видения… …он скользит у высоких чёрных стен… Нет, он Гарри, связанный и безоружный, в ужасной опасности… …поднимает взгляд выше, выше, к верхнему окну самой высокой башни… Он Гарри, и егеря вполголоса решают его судьбу… …пора лететь… — В Министерство? — Да провались оно, это Министерство, — прорычал Сивый. — Всю славу себе загребут, а нас побоку. Отведём его прямо к Сами-Знаете-Кому. — Ты что, вызовешь его? Сюда?! — перепугался Струпьяр. — Нет, — рыкнул Сивый. — У меня же нет… Говорят, у него база в поместье Малфоев. Туда и отведём мальчишку. Гарри догадывался, почему Сивый не может вызвать Волан-де-Морта. Хоть оборотню и позволяли носить мантию Пожирателя смерти, пока были нужны его услуги, Чёрной Меткой клеймили только ближний круг Волан-де-Морта. Этой чести Фенрир не был удостоен. Шрам снова полоснуло болью. …он поднимался в ночь, прямо к окну на вершине башни… — Точно уверен, что это он? А то, если вдруг осечка, нам конец… — Кто здесь главный? — загремел Фенрир, торопясь отыграться за свою неполноценность. — Я сказал — Поттер, значит, Поттер, и волшебная палочка при нём, это двести тысяч галеонов! А если у вас кишка тонка, так я вас с собой не тащу — мне больше достанется. Если повезёт, ещё и девчонку мне откинут. …окно — узкая прорезь в чёрном камне. Взрослому человеку не пролезть… Истощённый узник скорчился под тонким одеялом… Умер или спит?.. — Ладно! — решился Струпьяр. — Мы с тобой. А остальных куда, Сивый? — С собой прихватим. Двое грязнокровок — уже десять галеонов. И меч давайте. Если там рубины, это тоже целое богатство. Пленников грубо подняли на ноги. Гарри слышал частое испуганное дыхание Гермионы. — Держите их, да покрепче, а я возьму Поттера! Сивый сгрёб в кулак волосы на макушке Гарри, царапая кожу длинными жёлтыми ногтями. — На счёт «три»! Раз… два… три! Егеря трансгрессировали вместе с пленниками. Гарри дёрнулся было, пытаясь стряхнуть руку Сивого, но это было совершенно бесполезно. Он был зажат между Роном и Гермионой и всё равно не смог бы отделиться от группы. Грудь сдавило, а шрам заболел ещё сильнее… …он змеёй протиснулся в узкое окно и легко, словно клуб дыма, опустился на пол в тесной комнате, похожей на тюремную камеру… Пленники повалились друг на друга, приземляясь на загородной аллее. Гарри глазамищелочками разглядел чугунные ворота, а за ними — что-то вроде подъездной дорожки. Он перевёл дух. Всё-таки худшего пока не случилось: Волан-де-Морта здесь нет. Это Гарри знал точно благодаря видению, которое всеми силами старался отогнать. Волан-де-Морт в какой-то странной крепости, наверху высокой башни. Много ли времени ему нужно, чтобы перенестись оттуда, как только он узнает, что Гарри пойман, — это уже совсем другое дело… Один из егерей подошёл к воротам и потряс решётку. — Как нам войти? Тут заперто, Сивый! Я никак… Тьфу, чёрт! Он в страхе отдёрнул руки. Абстрактные завитки чугунной решётки зашевелились, складываясь в свирепую морду, которая лязгающим голосом пролаяла: — Цель посещения? — Мы Поттера поймали! — победно проревел Сивый. — Мы поймали Гарри Поттера! Створки ворот распахнулись. — Пошли! — скомандовал Сивый своим людям. Пленников втолкнули в ворота и погнали по дорожке между живыми изгородями, приглушающими шаги. Гарри увидел вверху призрачно-белый силуэт и понял, что это павлин-альбинос. Гарри споткнулся, и Фенрир снова вздёрнул его на ноги. Гарри ковылял боком, стараясь попадать в такт с другими пленниками. Он закрыл опухшие глаза и на мгновение поддался боли — ему хотелось проверить, знает ли Волан-де-Морт, что его схватили… …костлявая фигура под одеялом пошевелилась, повернулась набок. На лице, напоминающем череп, открылись глаза. Еле живой узник приподнялся и сел. Ввалившиеся глаза обратились к Волан-де-Морту. Узник улыбнулся. У него почти не осталось зубов. — Всё-таки пришёл. Я думал, что ты придёшь… когда-нибудь. Зря старался. У меня её никогда не было. — Ложь! Гнев Волан-де-Морта вспыхнул у Гарри в мозгу, голова чуть не лопнула от боли. Он рывком вернул сознание в собственное тело, цепляясь за реальность. Пленников втолкнули на крыльцо. Из приоткрывшейся двери на них упал луч света. — В чём дело? — осведомился холодный женский голос. — Мы пришли к Тому-Кого-Нельзя-Называть! — проскрежетал Фенрир. — Кто вы? — Меня-то вы знаете! — В голосе оборотня звучала обида. — Я — Фенрир Сивый! Мы поймали Гарри Поттера! Сивый вытащил Гарри на свет, отчего другим пленникам пришлось, перебирая ногами, сдвинуться по кругу. — Он, видите ли, маленько опух, сударыня, но это точно он! — вмешался Струпьяр. — Вы посмотрите получше, видите шрам? А на девчонку гляньте! Та самая грязнокровка, что вместе с ним путешествует, мэм! Он это, ясен цапень, и волшебную палочку мы прихватили. Вот, сударыня… Нарцисса Малфой вгляделась в раздутое лицо Гарри. Струпьяр подал ей волшебную палочку из терновника. Она подняла брови. — Ведите их в дом! — приказала Нарцисса. Пленников пинками погнали вверх по широким ступеням и втолкнули в просторную прихожую с портретами по стенам. — Следуйте за мной! Мой сын Драко приехал из школы на Пасхальные каникулы. Если это Гарри Поттер, он его узнает. После ночной темноты в гостиной было ослепительно светло. Даже с почти закрытыми глазами Гарри видел, что комната огромна. С потолка свисала хрустальная люстра, на тёмно-фиолетовых стенах висели ещё портреты. Из кресел у резного мраморного камина поднялись два человека. — Что такое? Знакомый, лениво растягивающий слова голос Люциуса Малфоя резал слух. Гарри стало понастоящему страшно — он не видел пути к спасению. Страх помогал отгородиться от мыслей Волан-де-Морта, хоть шрам всё ещё горел. — Они говорят, что поймали Поттера, — произнёс холодный голос Нарциссы. — Драко, подойди. Гарри не смел прямо посмотреть на Драко. Краем глаза он видел высокую, чуть выше себя, фигуру, бледное лицо с заострённым подбородком — размытое пятно в обрамлении светлых, почти белых волос. Сивый подтолкнул пленников, так что Гарри оказался прямо под люстрой. — Ну, что скажете? — проскрежетал оборотень. Прямо против Гарри висело над камином огромное зеркало в резной золочёной раме. Он увидел своё отражение — впервые с тех пор, как они покинули дом на площади Гриммо. Лицо у Гарри раздулось до невероятных размеров. Оно было розовым и блестело. Заклинание Гермионы исказило каждую чёрточку. Чёрные волосы доставали до плеч, на подбородке лежала тёмная тень. Не знай Гарри, что это он здесь стоит, сам бы удивился: кто это надел его очки? Он решил хранить молчание, думая, что голос наверняка его выдаст, и всё-таки старался не смотреть в глаза подошедшему Драко. — Ну что, Драко? — с жадным интересом спросил Люциус Малфой. — Это он? Это Гарри Поттер? — Н-не знаю… Не уверен, — ответил Драко. Он старался держаться как можно дальше от Сивого и явно боялся посмотреть на Гарри, точно также как Гарри боялся посмотреть на него. - Ты не выдал меня... — Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе! Гарри никогда не слышал такого волнения в голосе Люциуса. — Драко, если мы передадим Поттера в руки Тёмного Лорда, нам всё прос… — Давайте-ка не будем забывать, кто его поймал на самом деле, а, мистер Малфой? — с угрозой проговорил Фенрир. — Конечно-конечно! — нетерпеливо отозвался Люциус. Он сам приблизился к Гарри, так что тот, хоть и заплывшими глазами, во всех подробностях мог разглядеть обычно такое равнодушное бледное лицо. Гарри смотрел из-за раздувшейся маски своего лица, как из-за тюремной решётки. — Что вы с ним сделали? — спросил Фенрира старший Малфой. — Почему он в таком состоянии? — Это не мы! — На мой взгляд, похоже на Жалящее заклинание, — объявил Люциус. Серые глаза внимательно осмотрели лоб Гарри. — Здесь что-то виднеется, — прошептал он. — Может быть, и шрам, только туго натянутый… Драко, иди сюда, посмотри как следует! Как ты считаешь? Теперь лицо Драко тоже оказалось прямо перед Гарри. Они с отцом были удивительно похожи, только старший Малфой был вне себя от волнения, в то время как Драко смотрел на Гарри неохотно и даже, кажется, со страхом. — Не знаю я, — пробормотал он и отошёл к Нарциссе, стоявшей у камина: — Мы должны знать наверняка, Люциус! — крикнула она мужу холодным, ясным голосом. — Нужно совершенно точно убедиться, что это Поттер, прежде чем вызывать Тёмного Лорда… Эти люди сказали, что взяли его волшебную палочку, — прибавила она, разглядывая палочку из терновника, — однако она совсем не подходит под описание Олливандера. Если тут ошибка и мы зря побеспокоим Тёмного Лорда… Помнишь, что он сделал с Долоховым и Роулом? — А грязнокровка? — прорычал Фенрир. Гарри чуть не упал — егеря повернули связанных пленников так, чтобы на свет вышла Гермиона. — Постойте, — резким тоном произнесла Нарцисса. — Да! Она была с Поттером в ателье у мадам Малкин! Я видела фотографию в «Пророке»! Смотри, Драко, это Грейнджер? — Не знаю… Может быть… Вроде да… — А это — мальчишка Уизли! — вскричал Малфой-старший, остановившись напротив Рона. - Нас всех... — Это они, друзья Поттера! Драко, взгляни, это действительно сын Артура Уизли, как его там?.. — Вроде да, — не оборачиваясь, повторил Драко. — Может, и он. За спиной у Гарри открылась дверь. Послышался женский голос, при звуке которого Гарри окончательно перепугался. — Что здесь происходит? В чём дело, Цисси? - А вот и Белла подошла... - Беллатриса Лестрейндж медленно обошла пленников кругом и остановилась справа от Гарри, глядя на Гермиону из-под тяжёлых век. — Это же та самая грязнокровка! — вполголоса проговорила она. — Это Грейнджер? — Да, да, Грейнджер! — откликнулся Люциус. — А рядом с ней, похоже, Поттер! Поттер и его друзья попались наконец-то! — Поттер? — взвизгнула Беллатриса и попятилась, чтобы лучше рассмотреть Гарри. — Ты уверен? Так нужно поскорее известить Тёмного Лорда! Она засучила левый рукав. Гарри увидел выжженную на коже Чёрную Метку и понял, что сейчас Беллатриса коснётся её и вызовет своего обожаемого повелителя… — Я сам собирался призвать его! — Люциус перехватил запястье Беллатрисы, не давая ей коснуться Метки. — Я вызову его, Белла! Поттера привели в мой дом, и потому моё право… — Твоё право! — фыркнула Беллатриса, пытаясь вырвать руку. — Ты потерял все права, когда лишился волшебной палочки, Люциус! Как ты смеешь! Не трогай меня! — Ты здесь ни при чём, не ты поймала мальчишку… — С вашего разрешения, мистер Малфой, — вмешался Сивый, — Поттера поймали мы, так что нам и получать золото… — Золото! — расхохоталась Беллатриса, продолжая вырываться и свободной рукой нащупывая в кармане волшебную палочку. — Забирайте своё золото, жалкие стервятники, на что оно мне? Мне дорога милость моего… моего… Она вдруг застыла, устремив взгляд тёмных глаз на что-то, чего Гарри не мог видеть. Люциус взликовал, выпустил её руку и рванул кверху свой собственный рукав… — Остановись! — пронзительно крикнула Беллатриса. — Не прикасайся! Если Тёмный Лорд появится сейчас, мы все погибли! Люциус замер, держа палец над Чёрной Меткой. Беллатриса отошла в сторону и пропала из поля зрения Гарри. Он услышал её голос: — Что это такое? — Меч, — буркнул кто-то из егерей. — Дайте мне! — Он не ваш, миссис, он мой! Я его нашёл. Раздался треск, и полыхнуло красным — Гарри понял, что Беллатриса вывела егеря из строя Оглушающим заклятием. Его товарищи возмущённо загомонили. Струпьяр выхватил волшебную палочку. — Это что ещё за игры, дамочка? — Остолбеней! — завизжала она. — Остолбеней! Силы были явно неравны, даже с четырьмя егерями против неё одной. Гарри знал, что Беллатриса обладает огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести. Её противники так и упали, где стояли, за исключением одного Сивого; он рухнул на колени, вытянув вперёд руки. Краем глаза Гарри видел, как Беллатриса подскочила к оборотню, сжимая в руке меч Гриффиндора. Лицо её залила восковая бледность. — Где вы взяли этот меч? — прошипела она, вырвав волшебную палочку из обмякшей руки Фенрира. — Как ты смеешь? — зарычал он в ответ. Только губами он и мог шевелить, злобно глядя на неё снизу вверх и оскалив острые зубы. — Отпусти меня, женщина! — Где вы нашли меч? — повторила она, тыча клинок ему в лицо. — Снейп отправил его на хранение в мой сейф в Гринготтс! — Он был у них в палатке, — прохрипел Фенрир. — Отпусти меня, я сказал! Беллатриса взмахнула волшебной палочкой. Оборотень одним прыжком вскочил на ноги, но приблизиться к ней не решился. Он зашёл за кресло и вцепился кривыми ногтями в спинку. — Драко, убери отсюда этот сброд, — приказала Беллатриса, указывая на лежащих без сознания людей. — Если самому их прикончить характера не хватает, оставь их во дворе, я потом займусь. — Не смей так разговаривать с Драко! — вспыхнула Нарцисса, но Беллатриса прикрикнула на неё: — Помолчи, Цисси! Положение серьёзнее, чем ты думаешь! Слегка задыхаясь, она осматривала меч, приглядывалась к рукоятке, потом обернулась к притихшим пленникам. — Если это в самом деле Поттер, нужно позаботиться, чтобы ему не причинили вреда, — пробормотала она как будто самой себе. — Тёмный Лорд желает сам разделаться с Поттером…Но если он узнает… Я должна… Должна знать! — Она снова повернулась к сестре. — Пусть пленников запрут в подвале, а я пока подумаю, что нам делать. — Нечего распоряжаться в моём доме, Белла! — Выполняй! Ты даже не представляешь, какая опасность нам грозит! — завизжала Беллатриса. Она словно обезумела от страха, тонкая огненная струйка вырвалась из её волшебной палочки и прожгла дыру в ковре. Нарцисса после короткого колебания приказала оборотню: — Отведите пленников в подвал, Фенрир. — Постойте! — вмешалась Беллатриса. — Всех, кроме… Кроме грязнокровки. Сивый радостно хмыкнул. — Нет! — закричал Рон. — Лучше меня, меня оставьте! Беллатриса ударила его по лицу так, что зазвенело по комнате. — Если она умрёт во время допроса, тебя возьму следующим, — пообещала волшебница. — Для меня предатели чистокровных немногим лучше грязнокровок. Отведи их в подвал, Сивый, и запри хорошенько, но зубы пока не распускай. Она швырнула оборотню его волшебную палочку и достала из складок мантии серебряный кинжал. Перерезав верёвку, Беллатриса отделила Гермиону от других пленников и за волосы вытащила на середину комнаты. Сивый тем временем погнал оставшихся четверых к дальней двери, потом по тёмному коридору. Он выставил перед собой волшебную палочку, и невидимому магическому давлению невозможно было противиться. — Надеюсь, она мне оставит от девчонки хоть шматочек! — размечтался Фенрир, подгоняя пленников. — Ну хоть пару разочков укусить мне обломится, а, рыжий? Гарри чувствовал, как Рона трясёт. Пленники спустились по крутой лестнице, рискуя в любой момент свалиться и сломать себе шею, — ведь они были по-прежнему связаны спиной к спине. Внизу оказалась тяжёлая дверь. Сивый отпер её, коснувшись волшебной палочкой, втолкнул пленников в сырую затхлую комнату и удалился, оставив их в полной темноте. Ещё не замер звук захлопнувшейся двери, когда прямо над ними раздался ужасный протяжный крик. — ГЕРМИОНА! — заорал Рон, дёргаясь в общей связке, так что Гарри пошатнулся и еле устоял на ногах. — ГЕРМИОНА! — Тише! — сказал Гарри. — Рон, заткнись, нужно придумать, как нам… — ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА! — Кончай орать, нужно составить план… Как-то развязать верёвки… — Гарри? — послышался шёпот в темноте. — Рон? Это вы? Рон замолчал. Рядом зашуршало. Гарри увидел, что к нему приближается какая-то тень. — Гарри? Рон? — Полумна?! — Да, это я! Ох, нет, я так не хотела, чтобы вас поймали! — Полумна, ты можешь нам помочь вылезти из верёвок? — спросил Гарри. — Да, наверное… Здесь есть один старый гвоздь, мы им пользуемся, когда нужно что-нибудь разорвать… Сейчас, сейчас… Наверху опять закричала Гермиона. Было слышно, что Беллатриса тоже кричит, только слов не удавалось разобрать, потому что Рон снова заорал: — ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА! — Мистер Олливандер? — услышал Гарри голос Полумны. — Мистер Олливандер, гвоздик у вас? Подвиньтесь, пожалуйста, немножко… Он, кажется, был около кувшина… Вскоре она вернулась. — Стойте спокойно, — попросила она. Гарри почувствовал, как она ковыряет гвоздём толстую верёвку, стараясь ослабить туго затянутые узлы. Сверху донёсся голос Беллатрисы: — Спрашиваю ещё раз: где вы взяли меч? Где?! — Нашли… Мы его нашли… Пожалуйста, не надо! Гермиона снова закричала. Рон рванулся, ржавый гвоздь выскользнул из пальцев Полумны и упал на запястье Гарри. — Рон, стой, пожалуйста, тихо! — прошептала Полумна. — Я же ничего не вижу… — В кармане! — сказал Рон. — У меня в кармане делюминатор, в нём полно света! Через несколько секунд послышался щелчок. Из делюминатора вылетели сияющие шары света, которые он собрал в палатке. Не имея возможности вернуться в свои лампы, они просто повисли в воздухе, словно маленькие солнышки, озаряя весь подвал. Гарри увидел Полумну — одни глаза на белом лице — и недвижную фигуру мастера Олливандера, сжавшегося в комочек на полу у дальней стены. Вывернув шею, Гарри увидел наконец других пленников — Дина и Крюкохвата. Гоблин почти без чувств висел на верёвках, которыми был привязан к людям. — Ой, спасибо, Рон, так гораздо удобнее! — обрадовалась Полумна и с новой силой принялась за узлы. — Здравствуй, Дин! Наверху снова зазвучал голос Беллатрисы. — Ты лжёшь, паршивая грязнокровка! Вы забрались в мой сейф в банке! Правду, говори правду! Ещё один ужасный вопль… — ГЕРМИОНА! — Что ещё вы взяли? Что ещё вы там взяли? Говори правду, не то, клянусь, я тебя зарежу вот этим кинжалом! — Готово! Верёвки упали. Гарри повернулся, растирая запястья, и увидел, что Рон бегает по комнате, запрокинув голову к низкому потолку, в надежде отыскать люк. Дин, весь в крови, лицо в синяках, сказал Полумне: «Спасибо», — и остался стоять, сильно дрожа, а Крюкохват в полуобморочном состоянии осел на пол. На его смуглом лице виднелись багровые рубцы. Рон попытался трансгрессировать без помощи волшебной палочки. — Отсюда никак не выбраться, Рон, — сказала Полумна, наблюдавшая за его усилиями. — Я тоже пробовала. Мистер Олливандер здесь давно, он уже всё перепробовал. Снова закричала Гермиона, её крики резали Гарри, как ножом. Не замечая ноющей боли в шраме, он тоже стал бегать по подвалу, ощупывая стены, хоть и знал в глубине души, что это бесполезно. — Что ещё вы там взяли, что ещё? ОТВЕЧАЙ! КРУЦИО! Крики Гермионы эхом отдавались от стен. Рон, всхлипывая, заколотил по стене кулаками. Гарри в отчаянии сорвал с шеи мешочек Хагрида и стал шарить в нём. Он вытащил снитч и встряхнул, сам не зная, на что надеется, но ничего не случилось. Он взмахнул сломанной волшебной палочкой с пером феникса — ни искры магии. Осколок зеркала, сверкнув, упал на пол — и Гарри увидел блеск ярчайшего голубого… Из зеркала на него смотрел глаз Дамблдора. - Это как? - Аберфорт... - выдохнул директор. — Помогите! — закричал ему Гарри, словно обезумев. — Мы в подвале, в доме Малфоев, помогите нам! Глаз мигнул и исчез. Гарри не мог даже сказать с уверенностью, что ему не померещилось. Он наклонял осколок то в одну сторону, то в другую, но там ничего не отражалось, кроме стен и потолка, а наверху Гермиона закричала ещё ужаснее, и Рон опять заорал во всё горло: — ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА! — Как вы забрались в мой сейф? — визжала Беллатриса. — Вам помог этот мерзкий гоблин? — Мы с ним только сегодня встретились! — рыдала Гермиона. — Не забирались мы в ваш сейф… Этот меч — не настоящий! Подделка, просто подделка! — Подделка? — хрипло каркнула Беллатриса. — Очень правдоподобно! — Это легко проверить! — послышался вдруг голос Люциуса. — Драко, приведи гоблина. Он скажет, настоящий этот меч или нет. Гарри кинулся к Крюкохвату, скорчившемуся на полу. — Крюкохват, — прошептал он в заострённое ухо гоблина, — пожалуйста, скажи им, что это подделка! Нельзя, чтобы они узнали, что меч настоящий… На лестнице прозвучали торопливые шаги, и в следующую секунду за дверью раздался дрожащий голос Драко: — Отойдите к стене! Без глупостей, или я вас убью! Все послушно отступили к стене. Как только заскрипел замок, Рон щёлкнул делюминатором, и огни убрались к нему в карман. В подвале снова стало темно. Распахнулась дверь. Держа перед собой волшебную палочку, появился Малфой, бледный и решительный. Он схватил маленького гоблина за руку и, пятясь задом, выволок его наружу. Дверь захлопнулась, и в то же самое мгновение посреди подвала раздался громкий треск. Рон щёлкнул делюминатором. Три световых шара взмыли под потолок, и все увидели домового эльфа Добби. — ДОБ… Гарри ударил Рона по руке, чтобы прекратил орать. Рон оглянулся на него, в ужасе от своего промаха. Над головой проскрипели шаги: Драко подвел Крюкохвата к Беллатрисе. Добби вовсю таращил глаза, похожие на теннисные мячики, и дрожал от пяток до кончиков заострённых ушей. Оказавшись в доме своих бывших хозяев, он был сам не свой от страха. — Гарри Поттер! — пропищал он тоненьким голоском. — Добби пришёл спасти вас! — А откуда ты… Страшный крик заглушил слова Гарри — наверху опять мучили Гермиону. Гарри оставил ненужные вопросы, сосредоточившись на главном. — Ты можешь трансгрессировать отсюда? — спросил он Добби. Тот кивнул, хлопая ушами. — И забрать с собой людей? Добби опять кивнул. — Хорошо! Добби, возьми, пожалуйста, Полумну, Дина и мистера Олливандера и перенеси их… перенеси их… Куда бы их перенести? — К Биллу и Флёр, — подсказал Рон. — Коттедж «Ракушка» на окраине Тинворта! Домовик кивнул в третий раз. — А потом возвращайся! — сказал Гарри. — Сможешь? — Конечно, Гарри Поттер! — прошептал Добби. Домовик подбежал к мистеру Олливандеру, который, похоже, плохо сознавал, что происходит. Добби взял его за руку, свободную руку протянул Полумне и Дину. Те не шелохнулись. — Гарри, мы хотим помочь тебе! — шепнула Полумна. — Не можем же мы тебя здесь бросить, — сказал Дин. — Давайте живее! Встретимся у Билла и Флёр. Пока Гарри говорил, его шрам вдруг заболел хуже прежнего. На несколько секунд перед ним вместо мистера Олливандера появился совсем другой старик. Он был такой же худой и смеялся презрительным смехом. — Так убей же меня, Волан-де-Морт! Я с радостью встречу смерть. Да только моя смерть не поможет тебе отыскать то, что ты ищешь… Ты многого не понимаешь… Очень многого… - А кто это пленник? - Колин, мы не зна... - Это Геллерт. - произнёс Дамблдор.       Все уставились на него, а после на профессора Флитвика. - Гарри чувствовал гнев Волан-де-Морта, но Гермиона закричала снова, и он отшвырнул от себя всё постороннее и вернулся в подвал, к ужасной действительности. — Давайте, давайте, — торопил он Полумну и Дина. — Отправляйтесь! Мы сразу за вами. Полумна и Дин ухватились за пальцы домовика. Раздался громкий треск — Добби, Полумна, Дин и Олливандер исчезли. — Что это? — вскрикнул наверху Люциус Малфой. — Вы слышали? Что там за шум в подвале? Гарри и Рон замерли, уставившись друг на друга. — Драко… Нет, позови Хвоста! Пускай сходит проверит. Прозвучали шаги, потом наверху всё стихло. В гостиной прислушивались, не донесётся ли ещё какой-нибудь звук из подвала. — Надо будет на него навалиться, — прошептал Гарри на ухо Рону. Другого выхода не оставалось: как только заметят, что трое пленников сбежали, им конец. — Оставь свет, — прибавил Гарри. Кто-то спускался по лестнице. Они прижались к стене слева и справа от двери. — Отойдите! — раздался голос Хвоста. — Я вхожу! Дверь открылась. Долю секунды Хвост остолбенело таращился на пустой подвал, озарённый ярким светом трёх миниатюрных солнышек. Гарри и Рон бросились на него. Рон поймал руку с волшебной палочкой и рванул её вверх. Гарри зажал Хвосту рот. Они молча боролись, из волшебной палочки посыпались искры, пальцы серебряной руки сомкнулись у Гарри на горле. — Что там, Хвост? — крикнул сверху Люциус Малфой. — Ничего! — проорал в ответ Рон, довольно похоже подражая сиплому голосу Хвоста. — Всё в порядке! Гарри задыхался. — Хочешь меня убить? — еле выговорил он, безуспешно пытаясь оторвать от себя металлические пальцы. — Я тебе жизнь спас! Ты у меня в долгу, Хвост! Хватка серебряной руки неожиданно ослабла. Гарри, изумившись, вырвался. Он всё ещё зажимал Хвосту рот. Водянистые глазки похожего на крысу человечка испуганно выпучились — он, казалось, не меньше Гарри удивился внезапному милосердию собственной руки и ещё энергичнее начал вырываться, словно желая загладить минутную слабость. — А это давайте-ка сюда, — пробормотал Рон, выдирая из другой руки Хвоста волшебную палочку. Безоружный, беспомощный Петтигрю таращил глаза с расширенными от ужаса зрачками. Его взгляд был направлен не в лицо Гарри, а куда-то в сторону. Пальцы серебряной руки неумолимо приближались к его собственному горлу. — Нет… Гарри, не задумываясь, перехватил металлическую руку, но остановить её не было никакой возможности. Серебряное оружие, подаренное Волан-де-Мортом самому трусливому и никчёмному из его слуг, обратилось против своего владельца. Петтигрю настигла расплата за мимолетное колебание. Мгновение жалости сгубило его: он задыхался на глазах у двоих друзей. - Видимо, Лорд зачаровал руку, чтобы та не прощала предательств. Даже мимолётных. — Нет! Рон тоже выпустил Хвоста и вместе с Гарри вцепился в серебряные пальцы, однако всё было бесполезно. Петтигрю уже посинел. — Релашио ! — сказал Рон, направив волшебную палочку на металлическую руку, но безрезультатно. Петтигрю упал на колени, и в ту же секунду наверху дико закричала Гермиона. Глаза Хвоста закатились, он в последний раз судорожно дёрнулся и затих. Гарри и Рон переглянулись и, оставив мёртвое тело Петтигрю валяться на полу, бросились вверх по лестнице. Прокравшись по коридору, они добрались до приоткрытой двери в гостиную. Отсюда было хорошо видно Беллатрису — она смотрела сверху вниз на Крюкохвата, державшего в длиннопалых руках меч Гриффиндора. Гермиона, не шевелясь, лежала у ног Беллатрисы. — Ну? — спросила Крюкохвата Беллатриса. — Настоящий этот меч или нет? Гарри затаил дыхание, стараясь не замечать ноющей боли в шраме. — Нет, — сказал Крюкохват. — Подделка. — Ты уверен? — задохнулась Беллатриса. — Совершенно уверен? — Да, — ответил гоблин. Беллатриса вздохнула с облегчением и заметно расслабилась. — Хорошо! Небрежным взмахом волшебной палочки она хлестнула гоблина по лицу, так что на нём мгновенно вспух новый рубец, и Крюкохват с криком рухнул к её ногам. Беллатриса пинком оттолкнула его в сторону. — А теперь, — победно звенящим голосом провозгласила она, — вызовем Тёмного Лорда! Беллатриса отвернула рукав и коснулась Чёрной Метки. Сразу же шрам Гарри снова полоснуло болью. Реальность исчезла, он был Волан-де-Мортом, и истощённый волшебник насмехался над ним, хохоча во весь беззубый рот. Неожиданный вызов привёл его в ярость. Он же предупреждал, он запретил им вызывать его по пустякам! Если они опять ошиблись, вообразив, будто поймали Поттера… — Так убей же меня! — издевался старик. — Ты никогда не победишь, ты не можешь победить! Та волшебная палочка никогда не будет твоей… - Почему? Я ведь правильно понял, что Лорд охотиться за Бузинной палочкой? Почему Грин-де-Вальд говорит это? - Я понял... Профессор Дамблдор, у вас палочка. - директор усмехнулся и кивнул, не обращая внимания на ошарашенные взгляды. - Дамблдора убил Снейп. - вставил Рон. - Он владелец по книге, получается?       Резко Гарри передёрнулся. На секунду его тело стало невесомым, а в сознании встала картина.       Астрономическая башня... Малфой с вытянутой палочкой, направленной на истощённого Дамблдора... Экспеллиармус и летящая из рук Дамблдора палочка... Снейп... Авада... - Гарри! Что с тобой?       Гарри истерически хихикнул. - Раз Пейдж нет, Магия решила подсобить. Не Снейп. Тот, кто обезоружил. - Кто? - Драко обезоружил Дамблдора. - Я по книге владелец?! - вскрикнул Малфой, а после тихо выматерился. Остальные Малфои тоже судя по губам матерились без звука. - Злоба Волан-де-Морта перехлестнула через край. Вспышка зелёного света озарила тюремную камеру, хрупкое дряхлое тело подбросило в воздух и снова швырнуло на жёсткую кровать бездыханным. Волан-де-Морт отвернулся к окну, едва сдерживая свою ярость. Если его побеспокоили напрасно, они получат по заслугам… — Полагаю, — раздался голос Беллатрисы, — грязнокровка нам больше не нужна. Забирай её, Сивый, если хочешь. — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! Рон ворвался в гостиную. Беллатриса оглянулась в изумлении, навела волшебную палочку на Рона… — Экспеллиармус! — проревел он, прицелившись в Беллатрису волшебной палочкой Хвоста. Палочка вырвалась из рук волшебницы и отлетела прямо в руки Гарри — он вбежал в комнату вслед за Роном. Люциус, Нарцисса, Драко и Сивый обернулись разом, Гарри крикнул: « Остолбеней! » — и Люциус повалился прямо в камин. - Ауч... - сказал тихо Малфой-старший. - Надеюсь, камин не был зажжён. - тихо сказал Гарри. - Заклятия Драко, Нарциссы и Фенрира огненными струями чиркнули мимо Гарри, он бросился на пол и откатился за диван. — СТОЯТЬ, ИЛИ ОНА УМРЁТ! Гарри, задыхаясь, выглянул из-за дивана. Беллатриса держала на весу Гермиону которая, похоже, была без сознания. Волшебница приставила к её горлу серебряный кинжал. — Бросайте волшебные палочки, — прошептала она. — Бросайте, или мы сейчас увидим, насколько у неё грязная кровь! Рон окаменел, сжимая в кулаке палочку Петтигрю. Гарри выпрямился с палочкой Беллатрисы в руке. — Я сказала: бросайте! — провизжала Беллатриса, крепче прижимая лезвие кинжала к горлу Гермионы. На коже выступили капельки крови. — Ладно! — крикнул Гарри и швырнул на пол волшебную палочку Беллатрисы. Рон сделал то же самое с палочкой Хвоста. Оба подняли руки. — Молодцы! — злорадно улыбнулась Беллатриса. — Драко, подними палочки! Тёмный Лорд скоро будет здесь, Гарри Поттер! Близится твоя смерть! Гарри и сам это понимал. Шрам разрывала боль. Гарри чувствовал, как Волан-де-Морт летит по небу, где-то очень далеко, над тёмным бурным морем. Скоро он будет достаточно близко, чтобы трансгрессировать. Выхода Гарри не видел. — А пока, — негромко проговорила Беллатриса, глядя, как Драко подбирает с пола волшебные палочки, — я думаю, Цисси, нужно заново связать этих маленьких героев, а Сивый пусть позаботится о мисс Грязнокровке. Я уверена, Сивый, Тёмный Лорд не пожалеет для тебя девчонки после того, что ты сделал для него этой ночью. При последних словах над головой послышалось какое-то странное дребезжание. Все посмотрели вверх. Громадная хрустальная люстра дрожала всеми своими подвесками. Вдруг она оборвалась и полетела вниз. Беллатриса стояла прямо под ней; волшебница едва успела отскочить, уронив Гермиону. Люстра грохнулась об пол грудой цепей и хрусталя, накрыв Гермиону и гоблина, который так и не выпустил из рук меч Гриффиндора. Во все стороны брызнули сверкающие осколки; Драко согнулся пополам, прижимая ладони к окровавленному лицу. - Это домовик, да? - Рон бросился вытаскивать Гермиону из-под обломков, а Гарри решил рискнуть — он перепрыгнул через кресло и вырвал три волшебные палочки из руки Драко. Нацелил все три на Сивого и крикнул: — Остолбеней! Тройное заклинание вышло таким мощным, что оборотня оторвало от земли, подбросило к самому потолку и с треском швырнуло на пол. - Решение всех проблем Лорда против меня. - Цыц! - рыкнул на него Снейп. - Не подкидывай ему идеи. - А вы заботитесь. - Нарцисса оттащила Драко в сторонку, подальше от беды, а Беллатриса вскочила на ноги, с развевающимися волосами, размахивая серебряным кинжалом. Нарцисса нацелилась волшебной палочкой на дверь. — Добби! — вскрикнула она. Даже Беллатриса оцепенела. — Ты! Это ты обрушил люстру? Крошечный домовик рысцой вбежал в комнату, наставив трясущийся палец на свою бывшую хозяйку. — Не тронь Гарри Поттера! — пропищал он. — Убей его, Цисси! — завопила Беллатриса, но тут опять раздался треск, и палочка Нарциссы, вылетев у неё из рук, приземлилась у дальней стены. — Ах ты, дрянная мартышка! — зашлась криком Беллатриса. — Как ты смеешь отнимать палочку у волшебницы? Как смеешь не слушаться хозяев? — У Добби нет хозяев! — пропищал он в ответ. — Добби — свободный домовик, и он пришёл спасти Гарри Поттера и его друзей! От боли в шраме Гарри почти ослеп. Он смутно сознавал, что у них осталось всего несколько секунд до появления Волан-де-Морта. — Рон, держи — и ходу! — рявкнул он, бросая Рону одну из волшебных палочек. Потом он нагнулся и выволок из-под люстры Крюкохвата. Взвалив на плечо стонущего гоблина, всё ещё сжимавшего меч мёртвой хваткой, он схватил Добби за руку и повернулся на месте, чтобы трансгрессировать. Уже погружаясь в темноту, он в последний раз увидел перед собой гостиную: бледных, застывших Нарциссу и Драко, рыжий сполох шевелюры Рона и размытый серебряный блеск — кинжал Беллатрисы летел через всю комнату прямо в исчезающего Гарри… К Биллу и Флёр… Коттедж «Ракушка»… К Биллу и Флёр… Его утащило в неизвестность. Гарри мог только повторять про себя место назначения, надеясь, что этого хватит, чтобы не промахнуться. От боли во лбу голова разваливалась на куски, гоблин тяжёлым грузом давил на плечи, меч Гриффиндора колотился о спину. Рука Добби дёрнулась в его руке, Гарри подумал, что домовик пытается направить их к нужному месту, и чуть-чуть сжал его пальцы, давая понять, что готов следовать за ним… И тут они почувствовали под ногами твёрдую землю, а в воздухе — запах соли. Гарри упал на колени, выпустил руку Добби и постарался как можно мягче опустить на землю Крюкохвата. — Ты как, ничего? — спросил он, видя, что гоблин пошевелился, но Крюкохват только что-то невнятно проскулил в ответ. Гарри осмотрелся, щурясь в темноте. Ему показалось, что невдалеке под звёздным небом виднеется домик, а рядом с ним движутся какие-то люди. — Добби, это коттедж «Ракушка»? — спросил он шёпотом, стискивая две волшебные палочки, захваченные в доме Малфоев, готовый драться, если понадобится. — Мы попали, куда нужно? Добби? — Гарри огляделся. Крошечный домовик стоял в нескольких шагах от него. — Добби! Домовик покачнулся, и звёзды отразились в его огромных блестящих глазах. Они с Гарри одновременно перевели взгляд на серебряную рукоятку кинжала, торчавшего в тяжело вздымающейся груди Добби. — Добби… нет… ПОМОГИТЕ! — заорал Гарри, обернувшись к дому и суетившимся возле него людям. — ПОМОГИТЕ! Он не знал, волшебники там или маглы, друзья или враги, всё это было неважно. Значение имело только тёмное пятно, расползавшееся на груди Добби, и то, что он умоляюще протянул к Гарри руки. Гарри подхватил его и уложил на бок на траву. — Добби, не надо, только не умирай, только не умирай… Глаза домовика встретили его взгляд, губы задрожали, с усилием складывая слова: — Гарри… Поттер… А потом домовик дёрнулся и затих. В его неподвижных, словно стеклянные шарики, глазах искрился свет звёзд, которых он уже не мог увидеть. - Даже не знаю: плакать и радоваться. - Гарри?! - А что? Да, он добрый домовик, что зациклен на мне и помощи мне. Но, блин, я до сих пор со страхом вспоминаю тот матч, когда за мной гонялся бладжер, зачарованный эльфом. Ладно, руку сломал, а мог сотрясение получить и рухнуть на снесённые бладжером острые обломки подпорок, и хрен знает, спасла бы меня в этом случае везучесть и колдомедицина или нет. - Особенно, если бы спиной упал. Минус позвоночник и парализованность тела. - Вот! Даже профессор Снейп со мной согласен! - Если Поттер обезоружил Драко, - начала Нарцисса, - то он мог завладеть Бузинной палочкой по Праву Сильного и Праву Победителя?       Все застыли, обдумывая сказанное. - Профессор Дамблдор? - Я... Я не знаю. Действительно не знаю. - Давайте следующую я прочту? - тихо спросил Артур.       Флитвик передал книгу мистеру Уизли-старшему. - Глава 24. Мастер волшебных палочек. Гарри словно опять провалился в свой старый кошмар: опять он стоит на коленях возле мёртвого тела Дамблдора у подножия самой высокой башни Хогвартса; но на самом деле перед ним на траве лежало крошечное тельце, пронзённое серебряным кинжалом Беллатрисы. Он всё повторял: «Добби… Добби…» — хотя и знал, что домовик уже ушёл туда, где его нельзя позвать. Через минуту или две Гарри понял, что всё-таки прибыл куда хотел, потому что рядом оказались Билл и Флёр, Дин и Полумна. Они толпились вокруг него, а он стоял на коленях над телом домового эльфа. — Гермиона? — вдруг сказал Гарри. — Где она? Билл ответил: — Рон отвёл её в дом. С ней всё будет хорошо. Гарри снова посмотрел на домовика, осторожно вытянул острый кинжал из его тела, потом стащил куртку и укутал ею Добби, как одеялом. Где-то близко билось о камни море. Гарри слушал, как оно шумит, пока остальные переговаривались, обсуждали какие-то никому не нужные проблемы, что-то решали. Дин унёс в дом раненого Крюкохвата, Флёр побежала с ними. Билл завёл речь о том, что нужно бы похоронить домового. Гарри соглашался, толком не понимая, что говорит. Он всё смотрел на крошечное мёртвое тельце, шрам дёргало болью, и какой-то частью сознания Гарри, словно в перевёрнутую подзорную трубу, видел, как Волан-де-Морт наказывает тех, кто остался в доме Малфоев. Ярость Тёмного Лорда была ужасна, и всё-таки рядом с его горем она словно бы уменьшилась — отголоски далёкой грозы долетали до Гарри будто через огромный безмолвный океан. — Я хочу похоронить Добби как следует, — это были первые слова, которые Гарри произнёс в полном сознании. — Без волшебства. У вас найдётся лопата? Прошло совсем немного времени, и вот уже он копает могилу там, где указал ему Билл, — на краю сада, среди кустов. Гарри рыл с каким-то остервенением, наслаждаясь тяжёлой физической работой, упиваясь её немагичностью. Каждая капля пота и каждая мозоль на ладонях словно были подарком домовику, который их всех спас. Шрам горел, но теперь боль подчинялась Гарри. Он чувствовал её как бы со стороны. Он наконец научился контролировать эту связь, научился закрывать свой разум от Волан-де-Морта, чего так добивался Дамблдор, заставляя его ходить на занятия к Снейпу. Точно так же как Волан-де-Морт не смог вселиться в Гарри, когда он был переполнен горем после смерти Сириуса, так и теперь его мысли не могли проникнуть в сознание Гарри, пока он горевал о Добби. Похоже, горе способно отогнать Волан-де-Морта… Хотя Дамблдор, наверное, сказал бы — любовь… Гарри рыл и рыл, всё глубже вгрызаясь в мёрзлую землю. Он топил горе в поту, отказываясь обращать внимание на боль в шраме. В темноте, где слышны были только шум моря и собственное хриплое дыхание, к нему понемногу возвращалось всё то, что произошло в доме Малфоев. Гарри вспоминал, что там говорилось, и мало-помалу на него снизошло понимание… Равномерные взмахи лопаты попадали в такт его мыслям. Дары… Крестражи… Дары… Крестражи… Но теперь его уже не жгла та странная, неистовая жажда. Горе и страх прогнали её прочь. Гарри пришёл в чувство, как будто от пощечины. Он всё глубже погружался в свежевырытую могилу. Гарри знал, где побывал сегодня Волан-де-Морт и кого он убил в самой высокой камере Нурменгарда; знал, почему он это сделал… Он вспоминал Хвоста, погибшего из-за одного малюсенького проблеска милосердия… Дамблдор и это предвидел. Сколько ещё предвидел Дамблдор? Гарри потерял счёт времени. Он знал только, что вокруг чуть-чуть посветлело, когда к нему подошли Рон и Дин. — Как Гермиона? — Лучше, — сказал Рон. — Флёр за ней ухаживает. Гарри уже приготовился огрызнуться, когда они станут приставать к нему с вопросами, почему он не создал отличную аккуратную могилу с помощью волшебной палочки, но огрызаться не понадобилось. Они молча спрыгнули к нему, каждый со своей лопатой, и все трое работали вместе, пока могила не показалась им достаточно глубокой. Гарри поуютнее закутал домовика в свою куртку. Рон сел на край могилы, разулся и надел свои носки на босые ноги домового. Дин отдал свою вязаную шапку, и Гарри осторожно надел её на голову Добби, натянув на уши, напоминающие крылья летучей мыши. — Надо закрыть ему глаза. Гарри не слышал, как они подошли из темноты — Билл в дорожном плаще, Флёр в длинном белом фартуке, из кармана которого торчал пузырёк — Гарри узнал «Костерост». Гермиона куталась в одолженный у Флёр халат, она была очень бледная и нетвёрдо держалась на ногах. Когда она подошла, Рон обнял её за плечи. Полумна в куртке Флёр присела на корточки и, нежно коснувшись век домового, закрыла остекленевшие глаза. — Вот, — тихо сказала она, — теперь он как будто спит. Гарри опустил домовика в могилу, устроил поудобнее руки и ноги, словно Добби отдыхает. Потом вылез наверх и в последний раз посмотрел на маленькое тельце. Он не позволил себе плакать. Ему вспомнились похороны Дамблдора — ряды золочёных стульев, министр магии в первом ряду, перечисление заслуг Дамблдора, пышная гробница из белого мрамора. Добби заслужил не меньший почёт, а его положили в наскоро вырытую яму среди кустов. — По-моему, нужно что-нибудь сказать, — подала голос Полумна. — Я первая, хорошо? Под взглядами всех стоявших вокруг она встала в изножье могилы и обратилась к мёртвому домовику: — Спасибо тебе большое, Добби, за то, что ты спас меня из подвала. Ужасно несправедливо, что тебе пришлось умереть, когда ты такой хороший и храбрый. Я всегда буду помнить то, что ты сделал для меня. Надеюсь, что сейчас ты счастлив. Она выжидающе оглянулась на Рона. Рон прокашлялся и хрипло сказал: — Да… Спасибо, Добби… — Спасибо, — пробормотал Дин. Гарри проглотил комок в горле. — Прощай, Добби, — прошептал он. Больше он ничего не сумел выдавить, но ведь Полумна всё уже сказала за него. Билл взмахнул волшебной палочкой — кучка земли возле могилы поднялась в воздух и плавно опустилась, образовав небольшой красноватый холмик. — Ничего, если я немножко тут постою? — спросил Гарри. Они пробормотали что-то неразборчивое, кто-то хлопнул Гарри по спине, и все двинулись к дому, оставив Гарри одного около могилы. Он огляделся. Клумбы были выложены по краю красивыми гладкими белыми камнями, обточенными морем. Гарри выбрал один, побольше, и уложил его, словно подушку, в том месте, где сейчас была голова домовика. Потом сунул руку в карман за волшебной палочкой. Их оказалось две. Он и забыл, и сейчас не мог сказать, чьи это палочки, помнил только, что вырвал их у кого-то. Гарри выбрал ту, что покороче — она почему-то показалась симпатичнее на ощупь, — и направил её на камень. Следуя его шёпоту, на камне медленно проступили слова. Гарри знал, что Гермиона начертила бы их гораздо красивее и, наверное, быстрее, но ему хотелось сделать это самому, так же как он копал могилу. Когда Гарри снова выпрямился, на камне была вырезана надпись:       Здесь лежит Добби, свободный домовик. Ещё несколько секунд Гарри смотрел на свою работу, потом пошёл прочь. Шрам чуть-чуть покалывало, а голову переполняли мысли, что пришли, когда он рыл могилу, и обрели форму в темноте — ужасные и завораживающие. Когда он вошёл в дом, все сидели в гостиной и слушали, что говорит Билл. Комната была очень хорошенькая, в светлых тонах, в камине ярко горел огонь. Гарри не хотелось пачкать ковёр землёй, поэтому он остался стоять у двери. — Удачно, что Джинни приехала домой на каникулы. Будь она в Хогвартсе, её могли схватить раньше, чем мы успеем к ней добраться. А так она тоже в безопасности. Билл оглянулся и заметил Гарри. — Я всех забрал из «Норы», — объяснил он. — Переправил их к тете Мюриэль. Раз Пожиратели смерти узнали, что Рон с тобой, к ним наверняка явятся… Да не извиняйся ты, — прибавил он, заметив, какое у Гарри стало лицо. — Это всё равно рано или поздно случилось бы, папа давно нас предупреждал. Наша семья — самые отъявленные осквернители чистоты крови. — А чем их защитили? — спросил Гарри. — Заклятием Доверия. Хранитель Тайны — папа. На нашем коттедже такое же заклятие, а я Хранитель Тайны. На работу нам, конечно, уже нельзя, но это теперь не так уж важно. Олливандера и Крюкохвата тоже переправим к тете Мюриэль, как только они чуть-чуть придут в себя. У неё места хватает, а у нас тесновато. Ноги у Крюкохвата уже заживают, Флёр напоила его «Костеростом». Через час, наверное, можно будет их обоих… — Нет, — сказал Гарри. Билл удивлённо взглянул на него. — Они оба мне нужны. Я хочу с ними поговорить. Это очень важно. Гарри услышал в своём голосе неожиданную властность, ту уверенность в своей цели, что пришла к нему, пока он копал могилу для Добби. На него смотрели недоуменные лица. — Я пойду умоюсь, — сказал Гарри Биллу, глядя на свои руки, измазанные землёй и кровью Добби. — А потом мне надо поговорить с ними, срочно. Он вошёл в маленькую кухоньку, к умывальнику у окна, выходящего на море. Над горизонтом разгорался рассвет, перламутрово-розовый и золотистый. Гарри стал умываться, одновременно продолжая цепочку мыслей, начатую в тёмном саду. Добби уже не сможет рассказать, кто отправил его к ним в подвал, но Гарри точно знал, что он видел. Ярко-голубой глаз выглянул из осколка зеркальца, и помощь пришла. В Хогвартсе тот, кто просит помощи, всегда её получает. Гарри вытер руки, не замечая красоты за окном, не прислушиваясь к разговору в гостиной. Глядя на океан, он чувствовал, что как никогда близко подошёл к самой сути происходящего. Шрам всё ещё покалывало, и Гарри знал, что Волан-де-Морт тоже приближается к цели. Гарри понимал — и в то же время не понимал. Чутьё подсказывало одно, разум говорил совсем другое. Дамблдор в его воображении улыбался, сложив вместе кончики пальцев, как будто в молитве. Ты оставил Рону делюминатор… Ты понимал его… и дал ему возможность вернуться. Ты и Хвоста понимал… Ты знал, что в глубине души он всё-таки жалеет… Если ты так хорошо их знал… Что ты знал обо мне, Дамблдор? Неужели так нужно — чтобы я знал о Дарах, но не искал их? Ты представлял себе, как это будет трудно? Потому всячески усложнял задачу? Чтобы я успел до этого додуматься? Гарри замер на месте, застывшим взглядом уставившись вдаль, где поднимался из-за горизонта ослепительный золотой ободок. Потом взглянул на свои чистые руки и удивился, что всё ещё держит полотенце. Отложил его в сторону и снова вернулся в прихожую. Шрам вдруг резанула боль, и в голове промелькнул — стремительно, словно отражение стрекозы на поверхности пруда — силуэт хорошо знакомого здания. У подножия лестницы стояли Билл и Флёр. — Мне нужно поговорить с Крюкохватом и Олливандером, — сказал Гарри. — Нет, — сказала Флёр. — П’гидётся подождать, ’Арри. Они больны, измучены… — Мне очень жаль, — без нажима ответил Гарри, — но я не могу ждать. Я должен поговорить с ними сейчас. Наедине… с каждым по отдельности. Это срочно. — Проклятье, Гарри, что происходит? — не выдержал Билл. — Ты являешься к нам с мёртвым домовиком и полуобморочным гоблином, у Гермионы такой вид, как будто её пытали, а Рон наотрез отказывается что-нибудь рассказывать… — Мы не можем рассказать, чем мы заняты, — напрямик объявил Гарри. — Ты из Ордена, Билл, ты знаешь, что Дамблдор завещал нам дело и велел никому больше об этом не рассказывать. Флёр что-то нетерпеливо пробормотала, но Билл не смотрел на неё, он смотрел на Гарри. Трудно было понять выражение его изуродованного шрамами лица. Наконец Билл сказал: — Хорошо. С кем ты хочешь говорить первым? Гарри заколебался. Он знал, как много зависит от его решения. Времени почти не осталось, нужно выбирать. Дары или крестражи? — С Крюкохватом, — сказал Гарри. — Сначала я поговорю с Крюкохватом. Сердце у него стучало, как будто он только что бежал стометровку и при этом одолел невероятно сложный барьер. — Тогда за мной, — сказал Билл и первым пошёл вверх по лестнице. Поднявшись на несколько ступенек, Гарри оглянулся. — Вы мне тоже нужны! — крикнул он Рону и Гермионе, державшимся в тени у двери в гостиную. Они вышли на свет, как будто с облегчением. — Ты как? — спросил Гарри Гермиону. — Ты вообще замечательная — придумала такую складную историю, когда эта ведьма тебя мучила… Гермиона бледно улыбнулась. Рон крепче обхватил её за плечи. — Что теперь, Гарри? — спросил он.. — Увидите. Идём. Билл провёл Гарри, Рона и Гермиону на второй этаж. На тесную лестничную площадку выходило три двери. — Сюда. Билл открыл дверь своей с Флёр комнаты. За окном тоже было море, оно всё искрилось золотом в лучах восхода. Гарри остановился у окна, повернувшись спиной к невероятному пейзажу, и скрестил руки на груди. Шрам покалывало. Гермиона устроилась за туалетным столиком, Рон присел на ручку её кресла. Снова появился Билл, неся на руках маленького гоблина. Он уложил Крюкохвата на постель, тот что-то буркнул в виде благодарности, и Билл ушёл, закрыв за собой дверь. — Простите, что пришлось вас вытащить из кровати, — сказал Гарри. — Как ваши ноги? — Болят, — ответил гоблин. — Но заживают. Он всё ещё сжимал в руках меч Гриффиндора, и выражение лица у него было странное: наполовину задиристое, наполовину любопытное. Гарри рассматривал гоблина: изжелтабледная кожа, длинные тонкие пальцы, чёрные глаза. Флёр сняла с него башмаки: длинные ступни были грязными. Он был ненамного крупнее домовика, а вытянутая кверху голова была заметно больше, чем у человека. — Вы, наверное, не помните… — начал Гарри. — Что именно я сопровождал вас к вашему банковскому сейфу, когда вы впервые посетили «Гринготтс»? — договорил за него Крюкохват. — Я помню, Гарри Поттер. Вы очень знамениты, даже среди гоблинов. Гарри и гоблин оценивающе присматривались друг к другу. Шрам у Гарри всё ещё болел. Ему не терпелось поскорее отделаться от разговора с Крюкохватом, и в то же время он боялся сделать неверный шаг. Пока Гарри придумывал, с чего начать, гоблин нарушил молчание. — Вы похоронили домовика, — сказал он неожиданно резко. — Я видел в окно, из соседней спальни. — Да, — сказал Гарри. Крюкохват наблюдал за ним раскосыми чёрными глазами. — Вы — необычный волшебник, Гарри Поттер. — Почему? — спросил Гарри, бессознательно потирая шрам. — Вы вырыли могилу. — Ну и что? Крюкохват не ответил. Гарри решил, что гоблин его презирает, — копал могилу вручную, словно магл! Впрочем, его мало волновало одобрение Крюкохвата. Он наконец собрался с духом. — Крюкохват, я должен спросить… — Также вы спасли гоблина. — Что? — Вы перенесли меня сюда. Спасли от смерти. — Надеюсь, вы не против? — теряя терпение, спросил Гарри. — Нет, не против, Гарри Поттер, — ответил Крюкохват, закручивая на палец тощую чёрную бородку, — но вы крайне необычный волшебник. — Вот и ладно, — сказал Гарри. — Так я говорю, мне нужна помощь, Крюкохват, и вы можете мне помочь. Гоблин никак не отозвался на этот призыв, только хмурился на Гарри, как будто видел перед собой какую-то диковинку. — Мне нужно проникнуть в банковский сейф в «Гринготтсе». Гарри хотел подойти к делу постепенно, но в шраме опять стрельнуло, и слова вырвались сами собой. Снова перед глазами возникли очертания Хогвартса, и Гарри отогнал видение. Разговор с Крюкохватом сейчас важнее. Рон и Гермиона смотрели на Гарри, как на сумасшедшего. — Гарри… — начала было Гермиона, однако её прервал Крюкохват. — Проникнуть в сейф в «Гринготтсе»? — Гоблин чуть поморщился, устраиваясь поудобнее на кровати. — Невозможно! — Возможно, — тут же возразил Рон. — Были случаи, когда проникали. — Вот-вот, — подхватил Гарри. — В тот день, когда мы с вами познакомились, Крюкохват. Мой день рождения, семь лет назад. — Тот сейф был уже пуст, — огрызнулся гоблин. — Он не так строго охранялся. Гарри понял, что Крюкохват, хоть и не работает больше в банке «Гринготтс», всё ещё болеет за него душой. — А тот сейф, куда нам нужно попасть, — не пустой, и охраняют его, наверное, будь здоров, — сказал Гарри. — Это сейф Лестрейнджей. Рон и Гермиона переглянулись. Будет время всё им объяснить после того, как Крюкохват даст ответ. — Без шансов, — твёрдо сказал гоблин. — Абсолютно исключено. «Если пришёл за чужим ты сюда»… — «Отсюда тебе не уйти никогда» — я помню, — сказал Гарри. — Только я не за богатствами туда собираюсь. Мне нужен этот сейф не ради выгоды — можете вы мне поверить? Гоблин искоса посмотрел на Гарри. Молниевидный шрам снова дёргало болью, но Гарри не обращал на это внимания — он отказывался признавать эту боль и отвечать на её приглашение. — Если есть на свете волшебник, которому я мог бы поверить, что он не ищет для себя выгоды, то это вы, Гарри Поттер, — произнёс наконец Крюкохват. — Гоблины и домовые эльфы не привыкли к тому, чтобы им оказывали уважение, как это сделали вы нынче ночью. Мы не привыкли к такому от носящих волшебные палочки. — Носящих волшебные палочки… — повторил Гарри. Эти слова произвели на него странное впечатление. Шрам снова полоснула боль — Волан-деМорт обратился мыслями к северу. Гарри жгло нетерпение поскорее расспросить Олливандера, лежавшего в соседней комнате. Гоблин тихо проговорил: — Волшебники и гоблины давно уже спорят о праве носить волшебную палочку. — Так ведь гоблины умеют колдовать без всяких палочек, — заметил Рон. — Неважно! Волшебники не желают делиться тайными знаниями о волшебных палочках с другими магическими народами. Они препятствуют нам развивать свои возможности! — Гоблины тоже ни с кем не делятся секретами своей магии, — сказал Рон. — Вы никому не рассказываете, как вы делаете мечи и доспехи. Гоблины умеют обрабатывать металлы, как волшебникам никогда не… — Это всё сейчас несущественно, — поспешно сказал Гарри, заметив, что лицо Крюкохвата побагровело. — Речь идёт не о спорах волшебников с гоблинами и другими магическими существами… — Да нет, как раз об этом! — неприятно засмеялся Крюкохват. — Чем больше власти забирает себе Тёмный Лорд, тем больше ваш народ притесняет моих сородичей! В банке «Гринготтс» заправляют волшебники, домовиков истребляют, а кто из носящих волшебные палочки протестует против этого? — Мы! — сказала Гермиона. Она сидела очень прямо, глаза её сверкали. — Мы протестуем! За мной, например, охотятся, как за любым гоблином или домовиком. Ведь я грязнокровка! — Не называй себя так! — крикнул Рон. — А почему? — возразила Гермиона. — Да, я грязнокровка и горжусь этим! При новом порядке мне живётся ничуть не лучше, чем вам, Крюкохват! Меня, а не кого-нибудь другого выбрали для допроса с пытками там, у Малфоев! Она отогнула ворот халата, так что стало видно красную полосу пореза от кинжала Беллатрисы. — А вы знаете, что это Гарри освободил Добби от рабства? — спросила Гермиона. — Знаете, что мы уже много лет боремся за освобождение домовых эльфов? — Рон смущённо заёрзал на ручке кресла. — Мы не меньше вашего стремимся свергнуть Сами-Знаете-Кого! Гоблин воззрился на Гермиону с таким же любопытством, как перед тем на Гарри, и вдруг спросил: — Что вам нужно в сейфе Лестрейнджей? Меч, который хранится там, — подделка. Настоящий — вот. — Он обвёл взглядом троих друзей. — Я думаю, вы это и сами знаете. Вы просили меня солгать о нём. — Но ведь в сейфе не только меч? — спросил вместо ответа Гарри. — Вы не видели, что там ещё хранится? Сердце у него забилось ещё сильнее. Гарри всеми силами отгораживался от боли в шраме. Гоблин опять принялся накручивать бородку на палец. — Правила «Гринготтса» не позволяют обсуждать содержимое банковских сейфов. Мы — хранители несметных сокровищ и обязаны оберегать то, что нам доверено, тем более что немалая часть этих драгоценностей создана нашими руками. Гоблин погладил меч. Взгляд его чёрных глаз перешёл с Гарри на Гермиону, потом на Рона и опять на Гарри. — Вы так молоды, — сказал он наконец, — а сражаетесь против стольких врагов. — Вы поможете нам? — спросил Гарри. — Без вашей помощи у нас нет никакой надежды проникнуть в сейф. Вы — наш единственный шанс. — Я… подумаю, — произнёс Крюкохват, словно испытывая их терпение. — Но… — сердито начал Рон. Гермиона ткнула его локтем под рёбра, и он замолчал. — Спасибо, — сказал Гарри. Гоблин в ответ наклонил громадную голову, потом согнул коротенькие ножки, снова разогнул и демонстративно разлёгся на кровати Билла и Флёр. — Кажется, действие «Костероста» завершается. Я наконец-то смогу поспать. Вы уж меня извините… — Да, конечно! Выходя из комнаты, Гарри прихватил с собой меч Гриффиндора, лежавший под боком у Крюкохвата. Гоблин не стал возражать, но Гарри показалось, что в раскосых чёрных глазах мелькнула досада. — Мелкий пакостник, — прошептал Рон, как только за ними закрылась дверь. — Он просто куражится над нами! — Гарри, — также шёпотом заговорила Гермиона, оттаскивая друзей от двери на тёмную лестничную площадку, — ты имеешь в виду то, о чём я подумала? Считаешь, у Лестрейнджей в сейфе — крестраж? — Да, — ответил Гарри. — Видели, как перепугалась Беллатриса, когда подумала, что мы туда залезли? А почему? Что ещё мы могли там взять? Она до смерти боялась, как бы Сами-Знаете-Кто не узнал. — Так мы вроде искали в местах, связанных Сами-Знаете-с-Кем, — озадаченно проговорил Рон. — Разве он когда-нибудь бывал в сейфе Лестрейнджей? — Я даже не знаю, был ли он когда-нибудь в банке «Гринготтс», — ответил Гарри. — В молодости он не хранил там золото, потому что никто не оставил ему наследства, а снаружи должен был его увидеть в первый же раз, как оказался в Косом переулке. В шраме пульсировала боль, но Гарри старался не отвлекаться на неё. Он хотел, чтобы Рон и Гермиона как следует всё поняли насчёт «Гринготтса» прежде, чем они пойдут разговаривать с Олливандером. — Он, наверное, страшно завидовал тем, у кого есть ключик от сейфа в банке «Гринготтс». Считал это знаком принадлежности к волшебному миру. Не забывайте, как он доверял Беллатрисе и её мужу, — они были его самыми преданными слугами ещё до падения, они разыскивали его, когда он исчез. Я слышал, он так сказал в ту ночь, когда вернулся. Гарри потёр лоб: — Всё-таки вряд ли он рассказал Беллатрисе, что это крестраж. Он ведь и Люциусу Малфою не говорил правды про дневник. Наверное, просто велел ей положить в сейф нечто необычайно ценное. Как мне говорил Хагрид: если хочешь что-нибудь спрятать, то «Гринготтс» — самое надёжное место в мире, кроме, может быть, Хогвартса. Когда Гарри замолчал, Рон потряс головой: — Здорово ты его понимаешь! — Частично, — ответил Гарри. — Если бы я ещё Дамблдора так же хорошо понимал… Ну ладно, это мы посмотрим. А теперь пошли к Олливандеру. - Слушай, Поттер, а ты действительно хорошо понимаешь Лорда. - сказал Малфой.       Гарри только смущённо улыбнулся и покачал головой. - Рон и Гермиона были слегка ошарашены, но речь Гарри явно произвела на них впечатление. Все вместе они подошли к двери напротив и постучались. В ответ раздалось еле слышное «Войдите!». Мастер волшебных палочек лежал на двуспальной кровати, с той стороны, что дальше от окна. Его продержали в подвале больше года и по крайней мере один раз пытали. Он страшно исхудал, кости лица выпирали из-под желтоватой кожи. Большие серебристые глаза ввалились. Руки, лежавшие поверх одеяла, могли бы принадлежать скелету. Гарри присел на свободную половину кровати, рядом сели Рон с Гермионой. Отсюда не было видно восходящего солнца: окно выходило в сад, с видом на утёсы и свежую могилу. — Мистер Олливандер, простите, что мы вас побеспокоили, — начал Гарри. — Мой милый мальчик, — слабым голосом отвечал Олливандер, — ты спас нас всех. Я уж думал, мы умрём в этом подвале… Не знаю, как тебя и благодарить. — Мы были только рады это сделать. Шрам дёргало болью. Гарри был уверен, что уже не успевает опередить Волан-де-Морта и не сможет ему помешать добраться до цели. В нём шевельнулся страх… Но он уже сделал свой выбор, когда решил говорить сначала с Крюкохватом. Притворяясь спокойным, Гарри нащупал на шее мешочек Хагрида и вынул из него сломанную пополам волшебную палочку. — Мистер Олливандер, мне нужна помощь. — Всё, что угодно! Всё, что угодно! — чуть слышно ответил мастер. — Вы можете это починить? Её вообще можно починить? Олливандер протянул дрожащую руку. Гарри положил ему на ладонь соединённые хрупкой перемычкой половинки волшебной палочки. — Остролист и перо феникса, — проговорил Олливандер срывающимся голосом. — Одиннадцать дюймов. Тонкая и гибкая… — Да, — сказал Гарри. — Так вы можете?.. — Нет, — прошептал Олливандер. — Мне очень, очень жаль, но я не знаю средства починить волшебную палочку, получившую настолько серьёзные повреждения. Гарри заранее приготовился услышать такой ответ, и всё-таки это был тяжёлый удар. Он забрал половинки палочки и снова спрятал их в мешочек. Олливандер смотрел на мешочек, где исчезла сломанная палочка, и отвёл взгляд, только когда Гарри вынул из кармана две волшебные палочки, захваченные у Малфоев. — Вы можете определить, чьи они? Мастер взял первую палочку и поднёс её к самым глазам. Повертел узловатыми пальцами, чуть согнул. — Грецкий орех и сердечная жила дракона, — проговорил он. — Двенадцать и три четверти дюйма. Прочная, жёсткая. Эта палочка принадлежала Беллатрисе Лестрейндж. — А эта? Олливандер так же внимательно осмотрел вторую палочку. — Боярышник и волос единорога. Ровно десять дюймов. Умеренной упругости. Это была палочка Драко Малфоя. — Была? — повторил Гарри. — Она же и сейчас его? — Не думаю. Если вы взяли её с бою… — Ну да. — Скорее всего, она теперь ваша. Разумеется, тут имеет значение, как именно волшебная палочка перешла из рук в руки. Многое зависит и от самой палочки. Но в целом волшебная палочка, взятая в бою, честно служит новому владельцу. В комнате было очень тихо, только вдалеке плескалось море. — Вы так говорите о волшебных палочках, как будто они живые, — сказал Гарри. — Как будто они чувствуют, сами что-то решают. — Волшебная палочка выбирает себе волшебника, — сказал Олливандер. — Те, кто изучает волшебные палочки, всегда знали об этом. — И всё-таки можно пользоваться волшебной палочкой, которая тебя не выбирала? — спросил Гарри. — О да, если вы настоящий волшебник, то можете направлять свою магию практически через любой инструмент. Однако самые лучшие результаты достигаются в тех случаях, когда между палочкой и волшебником существует духовное родство. Эти взаимоотношения очень сложны. Вначале взаимное притяжение, потом совместный опыт… Палочка учится у волшебника, волшебник — у палочки. Волны разбивались о берег и снова откатывались назад — печальный звук. — Я отобрал эту палочку у Драко Малфоя, — сказал Гарри. — Будет она меня слушаться? — Полагаю, да. Принадлежностью волшебной палочки управляют сложнейшие законы, но, как правило, палочка побеждённого покоряется новому хозяину. - Вот о чём говорила Пейдж... — А мне, значит, можно пользоваться этой? — Рон вытащил из кармана и протянул Олливандеру палочку Хвоста. — Каштан и сердечная жила дракона, девять дюймов с четвертью. Хрупкая. Меня заставили сделать её вскоре после того, как похитили, — для Питера Петтигрю. Да, если вы взяли её с бою, она будет слушаться вас охотней, чем любая другая палочка. — Это со всеми палочками так? — спросил Гарри. — Думаю, да, — ответил Олливандер, глядя на Гарри выпуклыми глазами. — Вы задаёте глубокие вопросы, мистер Поттер. Наука о волшебных палочках — весьма сложная отрасль магии, полная тайн и загадок. — Выходит, не обязательно убивать прежнего хозяина, чтобы завладеть волшебной палочкой? — спросил Гарри. Олливандер поперхнулся: — Убивать прежнего хозяина? Что вы, я бы не сказал, что это обязательно. — Существуют легенды, — проговорил Гарри; сердце у него забилось сильнее, и шрам сразу отозвался болью. Гарри не сомневался, что Волан-де-Морт приступил к выполнению своего плана. — Легенды о волшебной палочке — или нескольких палочках, — которые переходили от одного хозяина к другому посредством убийства. Олливандер побледнел. Его лицо казалось тускло-серым на фоне белоснежной наволочки, огромные глаза в кровавых прожилках выпучились, как будто от страха. — Я думаю, всего одна палочка, — прошептал он. — И Сами-Знаете-Кто интересуется этой палочкой, так? — спросил Гарри. — Я… как вы узнали? — прохрипел Олливандер, с мольбой оглядываясь на Рона и Гермиону. — Он хотел, чтобы вы научили его, как преодолеть связь между нашими волшебными палочками, — сказал Гарри. Олливандер пришёл в ужас. — Он мучил меня, поймите! Заклятие Круциатус! Я… я не мог не рассказать ему, о чём знал… вернее, догадывался… — Я понимаю, — сказал Гарри. — Вы рассказали ему о перьях-близнецах? Посоветовали просто-напросто одолжить чужую волшебную палочку? Олливандер медленно кивнул, потрясённый осведомленностью Гарри. — Только это не сработало, — продолжал Гарри. — Моя палочка всё равно победила ту, одолженную. Вы можете объяснить, почему так вышло? Олливандер покачал головой — так же медленно, как только что кивал. — Я… никогда не слышал ни о чём подобном. В ту ночь ваша палочка совершила нечто беспрецедентное. Связь двух сердцевин — редчайшее явление, а уж почему ваша волшебная палочка переломила чужую, взятую на время, я просто не могу себе представить… — Мы сейчас говорили о другой палочке — той, что переходит из рук в руки посредством убийства. Когда Сами-Знаете-Кто понял, что моя волшебная палочка ведёт себя странно, он опять пришёл к вам и спросил про ту самую, другую, правильно? — Откуда вы знаете? Гарри не ответил. — Да, он спросил, — прошептал Олливандер. — Он требовал рассказать всё, что я знаю о волшебной палочке, которую именуют то Смертоносной, то Жезлом Судьбы или же Бузинной палочкой. Гарри покосился на Гермиону. Она была потрясена до глубины души. — Тёмный Лорд, — испуганным шёпотом продолжал Олливандер, — всегда был доволен палочкой, которую я для него сделал — тис и перо феникса, тринадцать с половиной дюймов, — пока не узнал о родстве двух сердцевин. Теперь он ищет себе другую палочку, более могущественную, считая это единственным способом победить вас. — Очень скоро он узнает, что моя палочка безнадёжно сломана, — тихо сказал Гарри. — А может быть, уже знает. — Нет! — вскрикнула Гермиона. — Откуда он может это узнать, Гарри? — «Приори инкантатем», — ответил Гарри. — Твоя палочка, Гермиона, и палочка из терновника остались у Малфоев. Если они их как следует осмотрят и заставят воспроизвести свои последние заклинания, то поймут, что твоя палочка разбила мою, увидят, как ты пыталась её починить и у тебя ничего не получилось. Они поймут, что я потому и пользовался палочкой из терновника. Гермиона, к которой только-только вернулся румянец после сегодняшних испытаний, опять побелела. Рон взглянул на Гарри с упрёком. — Давайте пока не будем об этом… Но Рона перебил мистер Олливандер: — Тёмный Лорд не только из-за вас ищет Бузинную палочку, мистер Поттер. Он стремится завладеть ею, считая, что она сделает его поистине непобедимым. — А это правда? — Владелец Бузинной палочки должен постоянно опасаться нападения, — сказал мистер Олливандер. — Однако нельзя не признаться, идея о Тёмном Лорде, владеющем Бузинной палочкой, впечатляет. Гарри вдруг вспомнил, как при первой встрече долго не мог понять, нравится ли ему мистер Олливандер. Даже и теперь, после долгого плена и пыток, мысль о Тёмном Лорде, завладевшем Бузинной палочкой, похоже, не столько отталкивала его, сколько восхищала. — Так вы думаете, эта палочка существует на самом деле, мистер Олливандер? — спросила Гермиона. — О да! — ответил мистер Олливандер. — Вполне возможно проследить её судьбу. Есть, безусловно, пробелы, значительные промежутки времени, когда она терялась или же её скрывали, но всякий раз она снова выходила на свет. Есть характерные признаки, по которым человек сведущий всегда может её опознать. И я, и другие исследователи изучали письменные источники, некоторые из которых с трудом поддаются толкованию, но подлинность их несомненна. — А вы… не думаете, что это просто сказки или мифы? — с надеждой спросила Гермиона. — Нет, — ответил Олливандер. — Не знаю, впрочем, является ли убийство предыдущего владельца обязательным условием. У этой палочки кровавая история, но, возможно, это объясняется обычной человеческой алчностью. Волшебная палочка такой невероятной мощи опасна, попади она в недостойные руки, и в то же время бесконечно привлекательна для всякого, кто интересуется свойствами волшебных палочек. Гарри сказал: — Мистер Олливандер, вы ведь сказали Сами-Знаете-Кому, что Бузинная палочка сейчас у Грегоровича? Олливандер побледнел ещё сильнее, хотя сильнее было уже некуда. Он стал похож на привидение. — Откуда же вы… откуда… — Неважно, откуда я узнал, — ответил Гарри, зажмурившись, — шрам снова жгло как огнём, и на секунду он увидел главную улицу Хогсмида: там было ещё темно, ведь Хогсмид расположен намного дальше к северу. — Вы сказали Сами-Знаете-Кому, что она у Грегоровича? — Ходили такие слухи, — прошептал Олливандер. — Много лет назад, вас тогда ещё и на свете не было. По-моему, Грегорович сам их распускал. Вы же понимаете, это очень полезно для бизнеса, если заказчики будут думать, что мастер изучает Бузинную палочку и может воспроизвести её свойства! — Да, понятно, — сказал Гарри и встал. — Мистер Олливандер, ещё один последний вопрос, а потом мы оставим вас в покое. Что вы знаете о Дарах Смерти? — О… о чём? — переспросил Олливандер в полном недоумении. — О Дарах Смерти. — Боюсь, я вас не понимаю. Это как-то связано с волшебными палочками? Гарри посмотрел в его исхудалое лицо и понял, что Олливандер не притворяется, — он действительно ничего не знает о Дарах. — Спасибо, — сказал Гарри. — Спасибо вам большое. Теперь мы уходим, а вы отдыхайте. Олливандер жалобно посмотрел на него: — Он пытал меня… Заклятие Круциатус… Вы не можете себе представить… — Ещё как могу, — сказал Гарри. — Постарайтесь отдохнуть, и спасибо за всё, что вы нам рассказали. Гарри сбежал по лестнице на первый этаж, Рон и Гермиона спустились следом. В кухне сидели Билл, Флёр, Полумна и Дин, перед ними стояли чашки с чаем. Все они встрепенулись, увидев в дверях Гарри, но он только кивнул на ходу и вышел в сад, Рон и Гермиона — за ним. Впереди виднелся красноватый холмик, под которым лежал Добби. Гарри подошёл к нему, чувствуя, как нарастает боль. Бороться с ней стало ужасно трудно, но Гарри знал, что осталось потерпеть совсем немного. Скоро он уступит видениям, которые настойчиво рвутся в его разум, — нужно убедиться, что его теория верна. Ещё только одно усилие, чтобы объяснить всё Рону и Гермионе. — Бузинная палочка была у Грегоровича очень давно, — сказал Гарри. — Я видел, как Сами-Знаете-Кто искал его. Когда он его нашёл, оказалось, что у Грегоровича палочки больше нет; у него её украл Грин-де-Вальд. Как Грин-де-Вальд узнал, где палочка, понятия не имею, но если у Грегоровича хватило ума самому распускать об этом слухи, тогда всё понятно. Волан-де-Морт достиг ворот Хогвартса. Гарри видел, как он стоит в предрассветных сумерках, а по дороге от замка спешит ему навстречу человек с раскачивающимся фонарём в руке. — Грин-де-Вальд пришёл к власти, используя Бузинную палочку. А когда он был на вершине своего могущества, Дамблдор понял, что никто другой не сможет его остановить, вызвал Гринде-Вальда на поединок и победил. И тогда он забрал Бузинную палочку. — Бузинная палочка была у Дамблдора? — изумился Рон. — А сейчас-то она где? — В Хогвартсе, — ответил Гарри, из последних сил удерживаясь в реальности, на краю прибрежных утёсов рядом с Роном и Гермионой. — Тогда бежим! — всполошился Рон. — Гарри, бежим, заберём её, пока он туда не явился! — Поздно. — Гарри не удержался и схватился за голову, борясь с наплывающими видениями. — Ему известно, где палочка. Он уже там. — Гарри! — в ярости заорал Рон. — Давно ты об этом знаешь? Зачем мы время теряли? Почему ты сначала пошёл разговаривать с Крюкохватом? Мы бы успели! Может, ещё успеем… — Нет. — Гарри упал на колени в траву. — Гермиона права: Дамблдор не хотел, чтобы я гонялся за этой палочкой. Он хотел, чтобы я уничтожил крестражи. — Непобедимая палочка, Гарри! — застонал Рон. — Я не должен… Моё дело — крестражи… Вокруг стало темно и прохладно; солнце только-только выглянуло из-за горизонта, когда он заскользил рядом со Снейпом вверх по склону, к берегу озера. — Я буду сразу вслед за вами, — произнёс он высоким холодным голосом. — А пока оставьте меня. Снейп поклонился и зашагал к замку. Чёрный плащ развевался у него за спиной. Гарри замедлил шаги, выжидая, пока Снейп скроется вдали. Ни Снейп и никто другой не должен видеть, куда он направляется. Впрочем, в окнах школы не светились огни, а скрываться он умел как никто… В одну секунду он набросил на себя Дезиллюминационные чары, которые скрыли его от всех, даже от собственного взгляда. Он шёл по берегу озера, наслаждаясь очертаниями возлюбленного замка — первого своего царства, принадлежащего ему по праву рождения… И вот она — стоит на берегу, отражаясь в тёмной воде. Белая мраморная гробница, ненужное пятно в таком знакомом пейзаже. Вновь его охватила еле сдерживаемая эйфория, голову кружило ощущение разрушительной мощи. Он взмахнул своей старой тисовой палочкой. Именно ей и подобает совершить это последнее великое деяние! Гробница разом раскололась от изножья до изголовья. Закутанная в саван фигура была такой же, как при жизни, худой и длинной. Он снова взмахнул волшебной палочкой. Гробовые пелены соскользнули. Мёртвое лицо было бледно до прозрачности, иссохшее, но почти нетронутое тлением. Очки оставили на кривоватом носу — что за насмешка! Руки Дамблдора были сложены на груди, а в руках была она — похороненная вместе с ним. Неужто старый дурень вообразил, будто мрамор и смерть защитят его волшебную палочку? Рассчитывал, что Тёмный Лорд не посмеет разграбить его гробницу? Белая рука, подобно пауку, нырнула вперёд и схватила добычу. Дождь искр осыпал мёртвое тело прежнего владельца — волшебная палочка была готова служить новому хозяину. - Палочки подчинилась бы ему, если бы он разоружил Дамблдора. Она явно не будет ему подчиняться. - У профессора Снейпа огромные проблемы. - Гарри? - непонимающе спросил Рон. - У палочки кровавая история. Лорд будет думать, что принадлежит тому, кто убил. Знаете... Думаю, нам нужно прочесть всю книгу сегодня. Никаких больше остановок, только чтение. - Я тоже так думаю. Осталось всего лишь двенадцать глав, зачем растягивать? - задал риторический вопрос Римус. - Да и после слов Гарри... Думаю, слизеринцам хочется узнать судьбу декана, а декану - придумать меры предосторожности для себя.       Слизеринцы одновременно закивали, а Снейп коротко кивнул, устраиваясь рядом с Малфоями.