
Описание
ДОЛ "Салют" на протяжение многих лет принимает у себя спортивный отряд пловцов, в котором каждый год уже на протяжение десяти лет находится Анна Елизарова, ненавидящая сборы и сам факт существования детских лагерей. В этом же лагере уже десятый год отдыхает обычный "пионер" Александр Олешев. Оба не особо активные и ответственные, и обоих под конец их детской жизни решают научить этому, заставляя, вступить в пионерский совет.
Примечания
Возможно первая глава не самая захватывающая, но дальше интереснее) Заранее спасибо тем, кто это прочитает и полюбит!
Посвящение
Посвящаю своему детству в детских лагерях и мечте стать вожатой. Благодарю тех, кто найдет в этой истории нечто важное
"Салют"
28 марта 2022, 01:55
Автобус номер 3 подъехал к столовой лагеря «Салют». Он делает это четыре раза за лето каждый год, и, начиная с 2012 года, на девятнадцатом ряду тем же маршрутом, но один раз за лето сюда приезжает Анна. Ну, точнее, не только Анна, но и вся команда по спортивному плаванию ФОКа Курьяново.
— Елизарова! — крикнула в открытую дверь автобуса тренер девушки — Антонина Витальевна. — Тебя весь лагерь должен ждать? Даже чемоданы уже вытащили! Быстро выходи! — Что тренер говорила дальше, Аня не поняла, она схватила свой рюкзак и протопала вниз, оставив позади девятнадцатый ряд. Антонина Витальевна сразу же прижала её к себе.
— А куда это мы убегаем? Ты чувствуешь это? Это свежий воздух, Аннушка, могла и порадоваться сборам, хотя бы ради приличия. — От каждого слова в маленьком монологе тренера, начиная с «Аннушки» и заканчивая приличием, спортсменке хотелось трястись. Да и свежего воздуха тут толком-то и не было: автобусы успели его подпортить, а из-за жары все стояли потные. Собственно, как и Аня, которая до последнего не хотела уходить из-под маленького вентилятора в автобусе.
А сборы это вообще сущий ад, весь этот чистый воздух вскоре перебьет запах хлорки от всех из её команды. В прошлом году обычные пионеры шарахались от этого скопления запаха. А ребятам было нормально, они привыкли. Как тут не привыкнуть, когда в четырнадцать, пятнадцать лет все уже КМСники, и запах хлорки преследует повсюду?
И вообще сборы приравниваются к медленной и мучительной пытке, когда на жаре в плюс тридцать вы сначала бегаете по сорок кругов, а потом плаваете полтора часа по режиму, но при этом тренируетесь на базе детского лагеря, и обязательным условием нахождения здесь является участие в общелагерных мероприятиях. А к концу смены ты в большинстве случаев хочешь просто лечь на кровать и никогда больше не вставать, а еще лучше умереть прямо там.
В общем и целом, перспектива оставаться здесь на три недели вообще не радовала и Аню, и большинство ее друзей и знакомых.
Все чемоданы стояли у входа в столовую, где-то уже играла Инстасамка, старые друзья визжали, вожатые пытались построить отряды, а Антонина Витальевна наконец отпустила девочку. К ним тут же подлетела русая вожатая в футболке лагеря и красном пионерском галстуке. Вся группа пловцов уже лет десять не могла понять, почему вожатых заставляют их носить. Рядом с ними появился мужчина лет тридцати, окинув взглядом компанию из двух тренеров, тридцати двух детей и его напарницы, он вздохнул:
— Все же спортивный отряд? — Тренера усмехнулись, вторая группа заулыбалась, а первая угрюмо вздохнула. Наверное, разница в тренерах была заметна с первых секунд.
— Все же спортивный, — Денис, тренер второй группы, сдавленно улыбнулся. Он приезжал сюда уже второй раз за смену, наверняка вымотан не меньше этого бедного вожатого.
Детей заставили идти по жаре в самый отдаленный корпус, который находился ближе всего к спортивному комплексу. Заняв крайнюю палату номер четыре, Аня бросила сумку на кровать у окна — её любимое место в лагере, которое не менялось год из года. Дверь сзади хлопнула, и жительницы четвертой палаты ожили.
— Господи, я прямо сейчас умру от жары! — Карина Слуцкая, лучшая подруга Ани и вечная конкурентка, как всегда, жалуется исключительно на погоду.
— Собери волосы, станет легче. Ань, открой окно. — Каринины черные крашеные локоны спускались чуть ниже плеч — самая обычная длина, но их объем определенно доставлял неудобство девушке и всем её соседкам.
— Мне лень даже с пола вставать с пола, Ксюш. — Ксюша, чуть пухлая девушка с великолепными кудрями, была единственной брассисткой в комнате.
— Аня, встань с пола, сейчас Мишель придет и упадет в обморок. — Маринка, самая младшая из группы, одна из немногих, кто плавает на спине всерьез, утягивала высокий блондинистый и волнистый хвост.
— Мишель поехал?! — визг заполнил комнату на несколько секунд.
— Вы так говорите, как будто у него был выбор, — девочка улыбнулась себе в отражение. — Мама бы не пустила меня без него.
— И то правда. — Дверь была открытой, на пороге стояла Глафира. Огненно-красные волосы были заплетены в колоски, а в руке лежала пачка сигарет. Дверь снова хлопнула. — Придурки, — в наглую усевшись на Анину кровать, Глаша открыла окно и закурила.
— Тебе вообще легкие не жалко? — подала голос Ксюша.
— Не-а.
— Ладно... — спорить с Глашей — все равно, что играть с огнем.
Шум и гам заполняли комнату, разобрать вещи было легче, чем обычно. Наверное впервые всех заселили так, как они хотели.
— Елизарова! Быстро ко мне! — Девочки встрепенулись: голос точно не принадлежал Антонине Витальевне, но отчего-то хотелось заныкаться под кровать.
Аня, набравшись храбрости, шмыгнула за дверь под поддерживающей шепот подруг. Да что она вообще могла натворить в первый же день?!
Владелицей сурового голоса оказалась молодая вожатая, маленького роста и с милой улыбкой.
— Я не напугала? — Она еще и спрашивает…
— Отчасти.
— Что же, прости, — вожатая натянула улыбку. — Я Алина, а ты — Аня? — То есть фамилию она знает прекрасно, а имя — нет уж, избавьте?!
— Да, вы что-то хотели?
— Да-а, я хотела, чтобы ты вступила в пионерский совет, — Алина мило улыбнулась.
Анна даже поперхнулась: куда-куда?
— Куда? — Почему бы и не переспросить, впервые в жизни такое предлагают ей. Да чтобы Елизарову взяли в этот совет, весь мир должен сойти с ума, просто спятить! Она же ненавидит всю эту пионерию и уж тем более напыщенность вроде таких вот советов.
— В пионерский совет, — как ребенку повторила вожатая, — ну, знаешь, заниматься всякими общелагерными мероприятиями, организовывать игры, быть капитаном отрядов…
Алина бы перечисляла и дальше, но Аня решила вовремя остановить эту прекрасную девушку:
— Нет, нет, знаете, я не отличаюсь любовью к таким советам, как и к лагерям, поэтому, ну знаете, я не подхожу на эту роль.
— Аня, я знаю, но Антонина Витальевна сказала, что пора воспитывать это в тебе — я не давлю, но не могу предсказать реакцию твоего тренера, понимаешь?
А Анна прекрасно понимает, просто великолепно понимает, что если откажется, то ей несдобровать.
— Хорошо, я вступлю в ваш совет, — угрюмо ответила Елизарова своей вожатой.
— Спасибо, ты всех спасла! — Слишком уж эта Алина эмоциональная девушка. — Первое собрание сегодня после обеда, не опоздай, пожалуйста, — очередная натянутая улыбка вожатой и очередной прилив тошноты у Ани.
— Как скажете.
В комнату Елизарова вернулась в смешанных чувствах.