Она же женщина!..

Танджиро не было рядом. Осознание этой ужасной истины захлестнуло меня с головой, окатив волной страха. Я не умею драться. Никогда не умел. И не смогу, похоже. А этот странный мечник с двумя катанами и головой кабана, что стоит сейчас передо мной и готовится напасть, ух как хорошо владеет навыками Истребителя. Я ему и в подметки не гожусь. Как его там зовут? Иноске, кажется? Вот-вот. Даже имя его мне о многом говорит. …Он мне не друг. Он мне просто враг. Враг, которого я не смогу одолеть. Но ведь Танджиро наказывал мне беречь тот деревянный ящик, что сейчас лежит на пустыре и в котором, если верить словам Хашибиры, сидит демон. Но зачем? И почему? Я ведь ни на что не годен. Даже первую кату своего Дыхания Молнии я освоил с огромным трудом — что уж говорить об остальных пяти… которые освоил мой напарник, правда, имени его я уже не помню, только смутный силуэт и голос, да и он уже практически стерся из памяти. Иноске Хашибира не собирается отступать — это я вижу в его боевой готовности и слове «напролом». Но смогу ли я выполнить наказ своего товарища? Неужели я погибну от рук этого странного чудика с кабаньей головой, и так и не смогу узнать, что же скрывает Танджиро за своей спиной? Истребитель, держа наготове две катаны, срывается с места и буквально летит к заветной коробке. Я вздрагиваю и делаю быстрый рывок в сторону деревянного ящика, чтобы закрыть его собой.  — Я не подпущу тебя к нему, — говорю, задыхаясь непонятно отчего. Может, от пыли? А может, от потока слез, что так сильно хотят вырваться из меня? Мне страшно, да. Это правда. Но я не могу обмануть доверие Камадо. Он ведь… можно сказать, мой первый близкий друг. А цену друзьям я прекрасно знаю, особенно в это тяжелое для Японии время, когда повсюду снуют голодные и очень жестокие полчища демонов.  — Вот как? — Кричит мне «кабан», и заносит руки для удара. Как страшно. И непонятно. Умирать — это больно? А терять кого-то? И что за бред я сейчас несу? Это от страха, наверное. Танджиро, где же ты? Почему ты не приходишь на помощь? Видимо, тебя прикончили в том ужасном доме, и надеяться на что-то мне уже бессмысленно. Иноске уже совсем близко. Вдруг, вместо того, чтобы ударить по мне мечами, он делает атаку ногой. Резкая боль; я не вижу ничего из-за слез, но я догадываюсь, что Хашибира попал мне в район солнечного сплетения. Я падаю на колени и в бессилии реву. От боли мои руки не хотят меня слушаться, но я все равно с трудом протягиваю руки к деревянному ящику и притягиваю к себе, по-собственнически прижимая.  — Не отдам, — хрипло говорю я. Резкий приступ кашля заставляет меня замолчать, но после того, как я откашливаюсь, уже более твердым голосом повторяю: — Не отдам я тебе его, даже не надейся!  — А ты в курсе, слабак, что там сидит демон?! — Рычит Хашибира, останавливаясь возле меня. — Демонов нужно истреблять, придурок, а не сохранять им жизнь! Да, я знаю об этом. Но сегодня, сидя на опушке посреди леса, я неожиданно понимаю, что некоторые демоны могут быть добрыми. Я не могу дать этому правильного объяснения, мне об этом говорит мой слух. Каждое существо на этой планете звучит сердцем всю свою жизнь. Стуки его есть как и добрые, так и злые. Но в ящике, что наказал стеречь Танджиро… Оттуда доносится добрый стук сердца, ровно такой же, как и безгранично доброго Камадо. Даже если там демон, я уверен — он никого не тронет. Если бы ты, Иноске, знал об этом, то бы так не рвался в бой.  — И все равно, — упрямо повторяю и поднимаю злой взгляд на противника, — и все равно, этот ящик тебе не достанется! Ответом мне становится удар. Как больно. Слезы текут по лицу, и мир быстро размывается — теперь вместо четких форм я вижу лишь неясные очертания, а то и вовсе цветовые пятна. Но от этого не становится легче. Ведь это все та же жестокая реальность. Еще удар. Снова боль. Еще. Еще. Еще. Кричать мне нет смысла, все равно никто не поможет. Я продолжаю упорно прижимать к себе предмет нашей с Хашибирой драки. Будь я храбрее, я бы смело бросил ему вызов и даже, скорее всего, одолел бы его. Но это всего лишь мои мечты. Я не умею драться. Никогда не умел. И не смогу, чтобы мне там не говорил дедушка, что без устали гонял меня. …Задыхаясь, плача и бессильно хрипя, я давно лежу на земле, а Иноске все также продолжает меня бить. Вдруг ящик, что до сих пор я сжимаю в своих руках, начинает странно дергаться. Когда мои руки ослабевают, он магическим образом отскакивает от меня и Хашибиры на несколько метров, после чего единственная дверца медленно отворяется, и оттуда потихоньку выползает девочка. Я поднимаю взгляд и восторженно замираю. Какая красивая. И лицом очень похожа на Танджиро, как и сердечным стуком, только глаза нежно-розового цвета. Скорее всего, его сестра. Но на руках у нее когти… Она действительно демон. Помнится, Камадо что-то рассказывал про свою младшую сестренку… Ее зовут Недзуко, не так ли? Да, что-то подобное я припоминаю.  — Ты хочешь меня защитить? — Сил почти нет на разговоры, но я все равно задаю ей вопрос. Недзуко молчит. Видимо, она не умеет говорить. Или когда-то умела, но разучилась. Как же грустно… А ведь у нее, наверное, чудесный голос. Недзуко молчит. Очень внимательно она смотрит на Иноске. Вдруг ее лицо резко меняется; глаза нежно-розового цвета, что прежде были человеческими, внезапно приобретают демонический зрачок, и везде отчетливо проступают вены. Кажется, она зла. Недзуко молчит, но ее взгляд прекрасно передает ее желание прибить Хашибиру, защитить меня, прийти на помощь брату, что сейчас в беде. Она быстро срывается с места — и вот уже «кабан» и демон сошлись в драке. Камадо-младшая ловко уворачивается от атак Истребителя, а он, в свою очередь, легко уходит от ее рук и ног. Красиво дерутся, ничего не скажешь. Но я должен все-таки помочь сестре Танджиро, ну хоть чем-нибудь. Вдруг она не справится?.. Внезапно мои глаза видят ужасную картину — Иноске достает клинком до Недзуко и наносит ей удар по животу. Я знаю, что для демона это лишь легкая царапина, и все же мне очень страшно за нее. Ведь порез довольно глубокий. А потом Недзуко получает еще один удар, ногой в солнечное сплетение. Она громко мычит — бамбук мешает ей нормально закричать — и ударяет соперника в ответ. Хашибира с удивлением смотрит на появившуюся небольшую красную ниточку на правой руке, а потом еще на четыре. Но Недзуко, что упала на землю, все равно плохо, я это чувствую. Неизвестно откуда взявшаяся ярость совершенно неожиданно нахлынывает на меня, и я срываюсь.  — ОНА ЖЕ ЖЕНЩИНА! Крик разносится по лесу и отдается гулким эхом где-то в горах. Битва прекращается. Иноске смотрит на меня; я не вижу его лица, но догадываюсь, что глаза у него горят.  — Она демон, — произносит Хашибира хрипло. — А демонов нужно уничтожать.  — Да, но не всех! — Кричу я, что есть силы. Я так хочу рассказать ему правду, чтобы он наконец понял, чтобы он наконец ЗНАЛ. — Есть демоны, поедающие людей, а есть демоны, которые поедают животных!.. Разумеется, первых нужно убивать, но Недзуко не такая, даже Танджиро говорил мне об этом! За те два года, что она пробыла в демоническом облике… Недзуко не ела людей! И не будет есть, Иноске! Она их защищает! Если бы это было неправдой, то она бы убила Танджиро, перед встречей с Истребителем! Но она этого не сделала, понимаешь?! Недзуко не убивает людей! Да, она демон, но она на нашей стороне! И она ЖЕНЩИНА! Не смей ее даже трогать! — Надрываюсь я. Мой крик уже перешел то ли в вой, то ли в ор. — А если… А если к ней хоть пальцем прикоснешься, я лично тебя убью! Недзуко молчит. Но в ее глазах я вижу гордость за меня. Удивление. Даже в какой-то мере восхищение, хотя это могло мне только показаться. Иноске Хашибира тоже молчит. Но он явно злится.  — Не смей указывать мне, недоносок, — рычит он. — Ты даже катану в руках держать не умеешь! Если бы умел, я бы еще тебя послушал, но не теперь! Затем «кабан» поворачивается к Камадо-младшей и достает мечи.  — С давних пор демоны приносили людям только страдания, — хрипло говорит он, замахиваясь. — И сейчас, когда перед тобой стоит один из древнейших врагов нашего народа, ты пытаешься его защитить, Агацума! Удар. Недзуко уворачивается и встает в боевую стойку, издавая злобное мычание вперемешку с шипением.  — Да, пытаюсь! — Кричу я снова. — Потому что в отличие от тебя я знаю, что она никогда не предаст людей! С самого рождения у меня был прекрасный слух, с помощью которого я мог слышать стук каждого сердца на земле. И стук сердца Недзуко — добрый! Иноске делает кувырок, уходя от атаки демонессы, и вновь нападает.  — Неужели? — Спрашивает он. Катана в его левой руке ранит Камадо-младшую, пройдясь по запястью. — И чем же ты мне это докажешь? И тут я понимаю, что ничем это доказать не смогу, если Танджиро сейчас не явится сюда. Но его нет и нет, что же мне делать? У меня есть только один-единственный выход, но… Я ведь не умею драться. Никогда не умел. Однако все равно, глубоко вдохнув, достаю из ножен катану и бросаюсь в бой, замахиваясь. Я знаю, что я действительно придурок, ведь фактически иду на верную смерть. И прежде, чем я наношу удар, я вижу, как тускнеет мир перед глазами и как Недзуко в ярости кидается на Хашибиру. *** Темнота, что окутывает меня, вдруг начинает рассеиваться. Медленно открыв глаза, я оглядываюсь. Надо мной в ужасе склонился Танджиро, и я понимаю, что лежал отключке довольно долго.  — Зеницу! Зеницу, ты как?  — Х-хорошо, — шепотом отвечаю я и слегка улыбаюсь. — Ты все же пришел… А где Недзуко?  — С ней все в порядке, — спешит успокоить меня Камадо. — А ты вот пострадал немного.  — Как это? — Непонимающе спрашиваю я, и осторожно поднимаюсь. Танджиро меня бережно поддерживает, чтобы я не упал. Оказывается, Иноске умудрился мне поранить ногу, руку и ударить по голове, поэтому мне было сейчас очень нелегко — голова гудела, а пострадавшие конечности сильно ныли. Я вижу пустырь; Хашибиру, что лежит под каким-то деревом и тяжело дышит; около него сидит Недзуко — видимо, следит за тем, чтобы он не двигался лишний раз. Похоже, что у него сломаны ребра. Но кто?..  — Это я сделал, — тихо говорит мне Танджиро, виновато глядя на меня. — Это случайно получилось. Когда ты ринулся в атаку, я уже выбежал из дома, но было поздно. Со злости я сразился с Иноске врукопашную, ну и вот…  — А… А Недзуко?  — Говорю же, с ней все в порядке, Зеницу. Когда Хашибира был повержен, сестра отнесла тебя в более безопасное место и потом ушла сторожить нашего «кабанчика», пока я маялся с тобой. Я только киваю на объяснение лучшего друга. Сил практически нет. Но я все равно перевожу свой взгляд с Камадо на его сестру, и долго-долго смотрю на нее. А потом она неожиданно поворачивает голову, и наши взгляды встречаются. Я улыбаюсь, как бы говоря: «Все со мной хорошо, вот, живой и невредимый, вернулся, чтобы поздороваться». Недзуко молчит. Но я знаю, что она мной гордится и радуется моему возвращению, просто пока еще не решается мне это сказать. И я знаю, что я ее обязательно защищу, даже если мне придется ради нее погибнуть. Потому что я должен оберегать Недзуко при любых обстоятельствах, как тот заветный деревянный ящик, что наказал мне охранять Танджиро. Она же женщина, в конце концов. Женщина, которую я всем сердцем люблю.