Силла

      — У меня, кажется, начинается паранойя, — ковыряясь в тарелке с салатом, пробормотал Тэхён. Юджин, его университетский приятель, вскинул на него удивленный взгляд:       — О чем ты?       — Посмотри налево, столик у самого окна. Только не пялься на него в открытую.       Между парами случилось окно, и приятели решили пообедать в университетской столовой. Легкая болтовня, бездумное поглядывание по сторонам — все, как обычно. Но в какой-то момент Тэхён напрягся. Он снова поймал на себе пристальный взгляд черных глаз, нахальный и бесцеремонный.       Юджин посмотрел налево, куда указал Тэхён. За столиком, залитым ярким солнечным светом, льющимся через огромное окно, одиноко сидел мужчина в классическом черном костюме. Точно не студент, скорее, это преподаватель, подумал Юджин, с интересом рассматривая его краем глаза.       На вид мужчине можно было дать лет двадцать пять — двадцать семь. Насколько смог разглядеть Юджин, мужчина был красив особой, мужской красотой. Несмотря на расслабленную позу, выглядел он вполне уверенно и привлекательно, и в другое время Юджин оценил бы внешность и осанку незнакомца. Но сейчас он обратил внимание на другое — мужчина явно не обедать пришел сюда, потому что его столик был пуст, даже пресловутой чашки с чаем на нем не было. Зато взгляд мужчины был уверенно устремлен на Тэхёна. Он смотрел на Кима в открытую, не скрываясь, при этом лицо его ничего не выражало.       Юджину стало не по себе, хотя, вообще-то, удивлять не должно было. Тэхён вполне объяснимо считался самым красивым парнем университета, и пристальное внимание к нему стало для него и его друзей уже привычным.       Но незнакомец не выглядел восторженным поклонником или обычным зевакой. Его взгляд на Тэхёна был мрачным и тяжелым, и на любование это никак не походило. Наоборот, он будто старался прожечь Кима насквозь, старался навязать ему свое внимание.       — Кто это? — Юджин даже голос приглушил, будто мужчина мог его услышать.       — Понятия не имею. Но он уже который день ходит за мной, причем не прячется особо, — не отрывая глаз от салата, ответил Тэхён.       Юджин нахмурился. Он знал, что друг неделю назад ушел из дома и теперь снимал номер в недорогом отеле. Решать вопрос с общежитием смысла не было, потому что учиться оставалось меньше пяти месяцев, а заняться поисками квартиры у Тэхёна руки пока не доходили.       — Не боишься? Может, вернешься домой?       Ким покачал головой:       — Думаю, это очередной охранник, которого нанял отец для наблюдения за мной.       — А если нет? Если это маньяк или конкурент твоего отца? Вот возьмет и похитит тебя ради выкупа, — Юджин вроде бы шутил, но, тем не менее, был встревожен. Всё же Тэхён был наследником крупнейшего состояния Восточной Азии, а не просто обычным студентом.       — А знаешь, я, пожалуй, попробую это выяснить.       Ким легко поднялся со стула и направился к незнакомцу. Тот даже не шевельнулся, продолжая смотреть на него.       Юджин растерялся, не зная, как должен поступить в этой ситуации: или дальше спокойно обедать, или идти за другом, на всякий случай, но рассудил, что не стоит паниковать раньше времени и можно спокойно пока понаблюдать со стороны.       Тэхён, поравнявшись с незнакомцем, уселся напротив него. Мужчина продолжал сидеть в спокойной, расслабленной позе, по-прежнему не сводя глаз с Кима. Тяжелый взгляд черных глаз был непроницаем и нечитаем. Тэхён откинулся на спинку стула и будто бы небрежно сообщил:       — Ким Тэхён, двадцать три года, студент юридического факультета. Но, думаю, эта информация вам известна.       Мужчина, чуть заметно усмехнувшись, продолжал молча смотреть на Тэхёна, хотя в его глазах, как показалось Киму, мелькнул интерес.       — То есть, разговаривать со мной вы не собираетесь. — констатировал Тэхён. — Видимо, вы ценитель исключительно моей внешности. Что ж, добро пожаловать в фандом Ким Тэхёна.       Он уже намеревался встать и уйти, понимая, что таинственный незнакомец будет продолжать молчать, но тот спокойно произнес:       — Чон Чонгук, двадцать семь лет. Ваш телохранитель и сопровождающий.       — Так я и думал, — разочарованно протянул Тэхён. — Отец in repertorio.       Он побарабанил пальцами по столу, и Чон непроизвольно перевел взгляд на его руку.       — Скажите, Чонгук, а какими пределами ограничиваются ваши функции?       — Cautio judicatum solvi.       Тэхён изумленно посмотрел в черные глаза, которые сейчас откровенно смеялись.       — Надо же, какой интересный телохранитель, — пробормотал Ким, не отводя взгляда.       Но лукавые искры в глазах напротив уже исчезли, и Чонгук снова смотрел нечитаемо и равнодушно.       — В мои функции входит сопровождение до университета и обратно и обязательное информирование моего руководства о других ваших передвижениях.       — Ага, — задумался Тэхён. — А ночью вы на коврике у моих дверей караулите?       — Ночью я сплю, — невозмутимо ответил мужчина.       — То есть, до утра я предоставлен сам себе. Что ж, неплохо, — резюмировал Тэхён и поднялся из-за стола. — Было приятно с вами поболтать, Чон Чонгук. Успехов в работе и привет господину Киму. Te videre!

신라

      — Ну? Кто он? — Юджин горящими глазами смотрел на вернувшегося Тэхёна, а тот хмурился, покусывая губу.       — Как я и думал, отец опять нанял охрану для меня.       — Даа? — Юджин явно был разочарован. — А почему он тогда ведет себя так странно?       — Он и говорит странно, даже латынь знает, — пожал плечами Тэхён.       — Какие образованные охранники пошли, надо же, — пробормотал Юджин, сразу же утративший интерес к таинственному мужчине.

신라

      Тэхён быстро привык к своей странной тени, хотя Чонгук продолжал удивлять его. В университетской столовой он по-прежнему нагло и бесцеремонно пялился на Кима, иногда ухмыляясь на его вопросительный взгляд. Но это было единственное место, где Чон становился видимым.       На улице, как бы Ким не вертел головой и не вглядывался в машины и прохожих, Чонгука он ни разу заметить не смог. «Какая-то странная тактика», — думал иногда Тэ. Впрочем, телохранитель Чон был не самой главной темой в жизни Тэхёна, поэтому и особого места в его мыслях не занимал.       Но через неделю Чонгук исчез. В столовке больше никто не смотрел безотрывно на хмурого Тэхёна, и день на третий он признался себе, что вообще-то ему очень недостает нечитаемого взгляда черных глаз и нахальной ухмылки.       Ким внимательно присматривался к окружающим, но никаких намеков на охрану не замечал. Неужели отец оставил его в покое? Это так на него непохоже.       — Позвони и спроси, — пожимая плечами на рассуждения приятеля, посоветовал Юджин.       — Вот еще! — фыркнул Тэхён. — Если я вдруг позвоню отцу, да еще и спрошу про свою охрану, он точно решит, что сыночек образумился и вот-вот вернется домой. Так что, может, оно и к лучшему. Кстати, Юнги новую песню написал, сегодня вечером у него собираемся.       — Опять на несколько дней? В понедельник зачет, помнишь?       — Профессор Мун мне автомат поставил, так что я свободен до вторника.       — Счастливчик! — вздохнул Юджин, вспомнив покрывшийся пылью учебник по финансовому праву.

신라

      Несмотря на пятилетний водительский стаж, Тэхён обладал техническим кретинизмом и совершенно ничего не понимал в моторах, аккумуляторах и прочих радостях автомобилистов. Поэтому, когда его Hyundai Sonata неожиданно заглох посреди оживленной улицы, он даже не попытался открыть капот и с умным видом там поковыряться, какой смысл?       Передав бесполезное железо срочно приехавшему специалисту технической службы и закинув рюкзак на плечо, Тэхён пешком направился к Юнги, благо, он почти приехал.       После угроз Сон Хо парни решили не испытывать судьбу и нашли свободный подвальчик в отдаленном районе Сеула. За прошедшие две недели навели здесь порядок, оборудовали импровизированную студию и уголок для отдыха, перевезли всю технику и сегодня вечером собирались сделать первую на новом месте запись.       В девять часов вечера октябрьское солнце уже покинуло небосклон, но в центре это было незаметно из-за ярких огней, а вот на окраине Сеула редкие тусклые фонари на тихих узких улочках только добавляли ощущение позднего времени.       До нужного дома оставался всего квартал, но Тэхёну вдруг стало как-то не по себе. И не то, чтобы он боялся темноты, но вот эта мрачная пустынная улица с одиноким фонарем в конце квартала выглядела как кадр из триллера, а тихие неторопливые шаги за спиной только усиливали и нагнетали тревожную атмосферу.       «Ну, и где тебя носит, доблестный телохранитель Чон Чонгук?» — раздраженно подумал Тэхён, прибавив скорость и запрещая себе оглянуться.       Внезапно где-то неподалеку раздался свист, прозвучавший в ночной тишине слишком громко. Ким вздрогнул, но не остановился. До подвала Юнги оставалось совсем немного, Тэхён уже видел вдали угол дома, как вдруг перед ним откуда-то выросли два бугая.       — Это что за красавчик по нашей улице ходит, а? И разрешения не спрашивает, — гнусно осклабился один из них.       «Будут бить», — подумал Тэхён и сжал кулаки. Драться он, конечно, умел, как и все мальчишки, бестолково этими самыми кулаками размахивая да брыкаясь ногами. Но по-настоящему не приходилось. Не научили. Поэтому перспективы свои он сейчас оценил как провальные и безнадежные.       Бежать смысла не было — наверняка догонят, уговаривать и отговаривать — тем более, такие разумных доводов не слышат.       Справа от него была бетонная стена какого-то ограждения, и он медленно сделал шаг в эту сторону, будто подобная опора за спиной могла придать ему уверенности. Парни, ухмыляясь, подошли ближе:       — Да ты не бойся нас, малыш. Мы тебя бить не будем, только приласкаем, еще и доволен останешься…       Тэхён не сразу понял, что произошло дальше, потому что неведомая сила отбросила его на ту самую бетонную стену, а нападавшие вдруг оказались на земле, пыхтя и матерясь. Чья-то тень черным вороном метнулась к Тэхёну.       — Ты в порядке?       Ким с изумлением узнал в темной фигуре Чонгука, но боковым зрением заметил движение за его спиной и рявкнул:       — Сзади!       Чон, разворачиваясь, с размаху ударил одного из нападавших, который до этого с трудом поднялся на ноги, но, видимо, горел жаждой мести. Оказавшись снова на земле, он больше решил не испытывать судьбу и, тихо поскуливая, пополз куда-то в темноту.       — А ты чего прилег? — участливо спросил Чон у второго, который, в отличие от приятеля, разумно решил не раздражать невесть откуда взявшегося героя и просто тихонечко лежал себе, ожидая окончания представления. — Земля холодная, как бы не простудился.       В голосе Чона было столько заботы, что парень, быстренько вскочил на ноги, вежливо поклонился, пробормотав «Спасибо», и спешно растворился в ночи.       Чонгук, потирая ушибленную о чью-то челюсть руку, подошел к Тэхёну:       — Все нормально?       Мог бы и не спрашивать, сам видел — Ким не сдрейфил, грамотно отошел к стене. Разумеется, не справился бы с двумя, но и не испугался.       — Почему не убежал?       Тэхён усмехнулся:       — Бегун из меня так себе, хуёвенький.       Чонгук хмыкнул:       — А драчун?       — Тут вообще без вариантов, — рассмеялся Ким.       Повисло неловкое молчание. Тэхён смотрел на Чонгука, с интересом смотрел, а тот, по-прежнему потирая руку и зачем-то дуя на нее, оглядывался по сторонам, будто искал следующих жертв.       — Получается, ты все это время за мной ходил, а я тебя не видел? — с любопытством спросил Ким, вспомнив тихие шаги за спиной.       Чонгук покачал головой:       — Меня не было две недели, моя смена только сегодня вечером началась. А что, скучал?       — Безумно. До дрожи в коленках, — язвой полез наружу Тэхёнов характер.       Чон, усмехнувшись, подошел почти вплотную к Тэхёну, оперся рукой о стену позади него и прошептал в самое ухо:       — Не шути так, а то поверю.       Ким замер. Внутри стало горячо и …тревожно. Но остановиться? Да ни за что!       — Я не шучу, — хрипло, вполголоса ответил он, с непонятным самому ожиданием.       Чон был горяч, очень. Вот прямо реально горяч — Тэхён чувствовал его жар сквозь одежду, словно рядом с открытым огнем находился. Сгореть так легко…       — И куда тебя понесло на ночь глядя? — Чонгук по-прежнему обжигал ухо Тэхёна своим дыханием, вызывая в Киме мурашки и дрожь, до возбуждения. — Мне придется доложить об этом.       Закрыв глаза, Тэхён почти не шевелился, боясь разрушить так неожиданно вспыхнувшее что-то, лишь чуть ближе подался вперед, навстречу.       — Доложи… — пробормотал он, чувствуя мускусный аромат одеколона, перебиваемый другим — тяжелым и влекущим. Запах страсти, запах желания. То, что сбивало с ног и дурманило голову. — Доложи…       — Тебя накажут, — сказано так сладко, что внутри все вспыхнуло и в горячий узел скрутилось.       — Это звучит… — Тэхён открыл глаза и посмотрел в те, черные, напротив. Они были совсем близко и сверкали в темноте ярким антрацитом.       — Как? Как это звучит?.. — теплое дыхание Чонгука мятой оседало на губах Тэхёна, а мускус тяжело заполнил собой каждую клеточку его тела. Мягкие губы легко, почти целомудренно коснулись щеки, и Тэхён хотел ответить на поцелуй, но в кармане игриво запиликал телефон.       — Черт!       — Надо ответить, — вполголоса пробормотал Чонгук, зарываясь пальцами в волосы Тэхёна. Их мягкость, похоже, свела его с ума. Он путал и лохматил пряди, что казались шелком, пропускал их через пальцы, а затем снова уткнулся носом в висок Тэхёна и шумно вдохнул тонкий аромат цитрусового одеколона.       — Ответь, — вроде бы прошептал Чонгук, но прозвучало это так повелительно, что у Тэхёна подкосились ноги.       — Нет… — теперь он знал, что чувствует мотылек, прилетевший на зов огня. Жарко, горячо, но улететь — нет, ни за что; сгорать, разрушаться, но в общем пламени.       Тэхён провел языком по губам Чонгука, чтобы тоже — обжечь и увлечь в безрассудность, и тот жадно открыл рот, принимая горячий Тэхёнов язык, переплетаясь с ним своим и с такой же жадностью толкаясь в рот Тэхёна.       В глазах потемнело от желания, губы ненасытно сминали чужие, такие же страстные и нетерпеливые, а дурацкая мелодия телефона звучала все настырнее, раздражая обоих. И Тэхён сдался. С сожалением оторвавшись от Чонгука, он достал телефон и, почти не глядя на экран, с досадой произнес:       — Слушаю.       — Где тебя носит? Второй час уже ждем, — недовольный голос Юнги окончательно вернул Тэхёна на землю. Посмотрев на усмехнувшегося Чонгука, он вздохнул и ответил:       — Я уже здесь, сейчас буду.       Что-то сломалось, изменилось. Смотреть в глаза друг другу вдруг стало неловко. Чонгук проводил его до дверей подвала:       — Все, иди. Когда за тобой приехать?       Тэхён, конечно, надеялся, что Чон пойдет с ним к Юнги, но понимал, что делать ему там нечего. И все же…       — Может, зайдешь? — и максимальная незаинтересованность в голосе.       Чон покачал головой:       — Лишнее. Заеду, когда скажешь. Отец не узнает, где ты.

신라

      Тэхён планировал провести у Юнги два дня, но уже на следующий день все валилось у него из рук. Парни недоумевали — обычно Тэ очень серьезно относился к записи, целиком сосредотачиваясь на музыке. А сейчас он словно думал о чем-то другом, почти не слыша указаний Юнги и то и дело ошибаясь в нотах.       Еще не любовь, и даже не влюбленность. Пока только приятное недоумение и смятение. Потому что — да, чужой человек, незнакомый, закрытый, загадочный. Воспоминания о поцелуе волнуют, и хочется думать только о Чонгуке, каждую минуту. Сверкающий в темноте антрацит его глаз впечатался в самую душу, а горячий шепот, проникающий сразу в сердце, так там и остался. Весь Чонгук теперь в Тэхёне, захватил и властвует, сам о том не ведая. Но кто сказал, что Тэхёну это нужно?

신라

      Чонгук приехал через день, как они и договорились. Сердце дернулось, едва Тэхён увидел сообщение на экране телефона: «Жду на улице». Он спешно и скомкано попрощался с удивленными друзьями и, накинув куртку и схватив рюкзак, выскочил из подвала.       Чонгук стоял, сложив руки в карманы куртки и небрежно навалившись на машину. Его взгляд был устремлен в небо, он словно купался в последних теплых лучах октябрьского солнца. Тэхён медленно приблизился, не сводя глаз с Чона и отчего-то испытывая непонятную радость. Любоваться? Смотреть, не отрываясь? Да, да, сто раз да. И ощущать трепет бабочек внизу живота, и сглатывать нервно, потому что надо что-то говорить.       — Привет! — хрипло выдавил он единственное слово, которое пришло в голову.       Чонгук повернулся к нему, и выражение его лица сразу изменилось, будто маску надел. Безмятежный еще минуту назад взгляд исчез за непроницаемой чернотой глаз.       — Здравствуйте, господин Ким, прошу вас, — легкий, даже без намека на почтительность, кивок в сторону машины, и вот Чонгук уже занял место за рулем.       Тэхён опешил. Их расставание чуть более суток назад было таким обещающим, а сейчас перед ним был айсберг. Да что там айсберг, эти глаза могли заморозить своим холодом весь мир.       И ведь не спросишь, в чем дело, потому что ничего и не было. Кроме жаркого шепота, щекочущего ухо, да неожиданного страстного поцелуя.       Несбывшееся. Ушедшее, которое настоящим не станет. Да и хрен с ним. «Лишнее», как тогда сказал Чонгук. Говорил о другом, а оказалось — о них.       С одной стороны, обидно, думает Тэхён, потому что захватило тогда сильно. Но с другой — и хорошо, что нет продолжения. Потому что ощущение уходящей из-под ног земли напугало своей мощью. Чон Чонгук позавчера — это безоговорочная сила, с которой спорить не хочется, только сдаться, подчиниться. Отдаться.       Тэхёну сейчас этого не нужно, не до того. Через несколько месяцев жизнь его не то что изменится, она станет другой, совсем. Все будет иначе.       Чонгук мог бы стать якорем и прибежищем в жизни сегодняшней. Но в той, новой, в мечтах распланированной, он, скорее всего, стал бы камнем на шее. И тогда уже не вперед, а обратно — сюда, где отец, где его «Силла» и где всё то, от чего и бежит Тэхён.       Он бы не спросил, но Чонгук сам заговорил об этом. Каменный в своем спокойствии, он расслабленно вел машину, изредка поглядывая в зеркало на Тэхёна, сидевшего на заднем сиденье. Тот эти взгляды чувствовал, но упорно смотрел в окно, погруженный в свои размышления.       — Господин Ким, я сейчас отвезу вас на стоянку, где находится ваша машина. Она в полном порядке. Ваш отец не знает, где вы провели эти две ночи, так что вопросов не будет.       — Благодарю.       Тэхён, наконец, посмотрел в зеркало. Их глаза встретились, и если бы легенда о превращающем в камень взгляде Медузы Горгоны была правдой, то в камень сейчас превратились бы оба. Обжигающий холод взаимно тяжелых взглядов, казалось, сожрал весь воздух в салоне или, заморозив, вытолкнул его наружу.       Чонгук перевел глаза на дорогу и продолжил:       — Я прошу прощения за свою несдержанность тем вечером, господин Ким. Выброс адреналина иногда играет с человеком злые шутки.       — Принято, — холодно ответил Тэхён.       Что ж, шутки так шутки.       Он многого не знает о Чонгуке, о его вкусах, привычках, его характере. Но это сейчас не главная тайна загадочного телохранителя. Тэхён вряд ли когда-нибудь узнает, как провел две последние ночи этот внешне очень спокойный человек с непроницаемым взглядом, а Чонгук никогда не расскажет о том, что эти две ночи вывернули его душу, выпотрошили ее и выплюнули под ноги сына того, кто разделил его жизнь на «до» и «после».       Чонгук не должен был терять голову от этого парня. Да, он сочувствовал ему все эти годы, в какой-то момент даже жалел. Пока однажды не уткнулся носом в мягкие волосы с легким ароматом цитруса.       Сложно. Все сложно.       Он здесь не для того, чтобы мстить. По крайней мере, он так думал. Сейчас он понимает, что всё не так, как представлялось. Сам себе теперь он кажется жалким и ничтожным со своим желанием «просто узнать, просто посмотреть, просто представить».

신라

      Семья Ким — это многолетний личный триггер Чонгука, его почти больной интерес. И поэтому, когда он случайно услышал, что ведется дополнительный набор сотрудников в службу безопасности «Силлы», то раздумывать особо не стал.       Условия его работы позволяли совместительство на стороне, а особенность рабочего графика допускала тот режим работы, который ему предложили в «Силле». Да и физическая подготовка соответствовала обязательным требованиям службы безопасности концерна.       Честно говоря, он был удивлен, когда ему сообщили о зачислении в штат. Он был уверен, что все кандидаты проходят серьезную проверку, и, узнав, кто он и где работает, его кандидатура сразу будет отклонена. Но по какой-то причине его взяли, и он решил, что проверка оказалась формальной, как это часто бывает.       Обязательный инструктаж занял неделю, а потом их распределили по объектам. Чонгук просто хотел посмотреть «Силлу» изнутри, хотел узнать, что из себя представляет этот монстр, потому что казалось, что и люди здесь работают особенные.       Но все оказалось обыденно и прозаично. Обычные люди, привычные заморочки, ежедневная суета. Проработав два месяца, он уже собирался увольняться, как вдруг его перевели в Silla-Building, главное здание концерна. Очень быстро его включили в команду, приближенную к главе «Силлы».       Рабочий график Чонгука изменился, стало намного труднее совмещать его с основной работой, и он вынужден был оформить там годичный отпуск. «Силла» теперь была в приоритете.       Теперешняя жизнь, в отличие от тихой и размеренной прежде, состояла из бесконечных поездок, приемов и переговоров господина Кима. Чонгук был на хорошем счету у руководства, но с самим Кимом, разумеется, знаком не был, разного полета эти птицы.       Но однажды Чон Чонгук был вызван к господину Киму лично, для конфиденциальной беседы. Вот это и стало для Чонгука той точкой, с которой в его жизни начался Ким Тэхён.

신라

      Высокий худой секретарь главы «Силлы», с узким суховатым лицом, никогда не нравился Чонгуку. Сон Кёниль был слишком высокомерен, слишком раздражителен с персоналом. Он обладал огромной властью и царил в приемной президента единолично, решая, кто достоин войти в сердце «Силлы», а кто — нет. Его не любили и боялись, кто-то старался не попадаться ему на глаза, а кто-то, наоборот, искал его расположения.       Попасть на прием к президенту, минуя господина Сона, было невозможно. Всесильный секретарь мог уволить сотрудника просто за то, что тот был ему несимпатичен, но если кому-то вдруг удавалось добиться благосклонного внимания Кёниля, его автоматически считали редким везунчиком.       Когда Чонгука вызвали к господину Киму, Сон Кёниль встретил его в приемной с постным лицом.       — Вас вызвали пять минут назад. Почему вы так долго шли сюда? — тонкие губы секретаря были недовольно поджаты.       — Наша служба располагается тридцатью этажами ниже, господин Сон. При всем желании я не смог бы появиться быстрее.       Чонгук уже в который раз почтительно поклонился Сону. Тот пожал плечами, всем своим видом демонстрируя, что не принимает аргумент Чонгука в качестве оправдания, и нажал кнопку селектора:       — Господин президент, пришел сотрудник службы безопасности, которого вы вызывали.       — Пусть войдет.       Секретарь придирчиво оглядел Чонгука с головы до ног и распахнул перед ним дверь в святая святых:       — Прошу.

신라

      Кабинет президента «Силлы» был никаким, на взгляд Чонгука. Все слишком стандартно и безлико. Светлый и просторный, с огромным панорамным окном и с обычным набором офисной мебели. Большой рабочий стол президента, стол для совещаний, два мягких кожаных кресла в углу — все шаблонно и без изысков.       — Здравствуйте, господин Чон, присаживайтесь. — Ким указал ему на кресло для посетителей напротив своего стола. — Я вызвал вас для личной беседы.       — Слушаю вас, господин президент.       Чонгук старался казаться спокойным и не выдать свое волнение. Все же не каждый день вот так, один на один, беседуешь с одним из самых могущественных людей в мире.       Чонгук уже неоднократно видел Сон Хо, но еще ни разу не общался с ним напрямую. Вблизи Ким выглядел не так лакированно-официально. Цепкий взгляд был чуть усталым, едва заметные темные круги под глазами, плотно сжатые красивые губы. Весь его облик можно было описать одним словом — напряжение. Он был слишком напряжен и сосредоточен, пристально глядя на Чонгука.       — Господин Чон, ваше руководство рекомендовало вас как человека ответственного и серьезного. И, надеюсь, не болтливого. — Ким вопросительно посмотрел на Чонгука, и тот машинально кивнул, не успев сообразить, это был вопрос или утверждение. — Моему сыну нужен телохранитель, и я подумал, что вы наиболее подходите на эту должность. Ваша работа будет заключаться в сопровождении господина Кима-младшего в университет и обратно и наблюдении за ним на протяжении дня. У вас есть вопросы?       — Да, господин президент. Под наблюдением вы подразумеваете обеспечение безопасности господина Кима? — Чонгуку не совсем понятна была формулировка, и он решил уточнить.       — Под наблюдением я подразумеваю наблюдение. Мой сын человек взрослый, но …увлекающийся. Иногда он посещает места, которые посещать не нужно, и общается с людьми, которые не принадлежат к нашему кругу. Вы понимаете, о чем я говорю, господин Чон?       Если честно, Чонгук не очень понимал, но надеялся, что в процессе работы разберется. Однако Киму он спокойно ответил:       — Да, господин президент. И что я должен сделать в этом случае?       — Вы должны сообщать мне, напрямую. Вот моя визитка, здесь мой личный номер телефона. Звоните в любое время дня и ночи, если случится что-то из ряда вон выходящее, на ваш взгляд. Самое главное — Тэхён должен ежедневно посещать университет и присутствовать на всех парах без исключения. Все его прочие передвижения вы просто контролируете.       — Господин президент, могу я задать вопрос?       — Разумеется.       — Господин Ким-младший не должен меня заметить?       Президент чуть выгнул бровь:       — Почему? Наоборот, он всегда должен видеть вас в университете. Чтобы не было соблазна сократить свои занятия. В остальное время все на ваше усмотрение. Еще есть вопросы?       — Да, господин президент. Я просто еще раз хочу уточнить — входит ли в мои обязанности обеспечение безопасности господина Кима-младшего?       — Если этого потребует ситуация, — тон голоса президента указывал на завершение разговора. — Завтра в 8:30 утра Тэхён должен отправиться в университет уже в вашем сопровождении. Секретарь даст вам адрес отеля, где он сейчас проживает. Спасибо, господин Чон, думаю, наше сотрудничество будет полезным для моего сына. До свидания.       Президент проводил Чонгука до дверей и распорядился:       — Кёниль, дай господину Чону адрес Тэхёна.       — Хорошо, господин президент.       Секретарь елейно улыбался Чонгуку ровно до того момента, пока не закрылась дверь кабинета. Сразу после этого уголки его губ опустились, глаза зло прищурились, и он, быстро написав нужный адрес на листке бумаги и протянув его Чонгуку, процедил сквозь зубы:       — Надеюсь, вы осознаете всю степень ответственности порученной вам работы. В противном случае вам придется сильно пожалеть, что вы вообще родились.       Чонгук удивленно посмотрел на секретаря:       — Думаю, вы немного погорячились. Я не секретный суперагент, и речь идет об обычной работе по моему профилю. До свидания, господин Сон!       Выходя из приемной, он почти физически ощутил, как прожигает его спину холодный злой взгляд секретаря.

신라

      Вот так Ким Тэхён вошел в его жизнь. Он сразу вызвал симпатию — дерзкий, красивый, с яркой улыбкой. Чонгук, в принципе, понимал его отца, вряд ли парень с такой внешностью проявляет рвение в учебе.       Поначалу Чонгуку казалось, что Тэхён — обычный избалованный мальчик-мажор, не думающий ни о чем, кроме развлечений. Но все оказалось немного не так. Вернее, совсем не так.       Тэхён честно посещал пары на протяжении первой недели работы Чонгука, а потом возвращался к себе в отель. Чон даже как будто заскучал. Чтобы немного развлечь себя, он стал в открытую наблюдать за Тэхёном в университете. На переменах прогуливался возле аудиторий, в обеденный перерыв сидел за столиком неподалеку от Кима.       Однажды Тэхён заметил его и подошел, тогда-то Чонгук впервые увидел его глаза так близко — очень серьезные и невероятно притягательные.       А потом парень вдруг развил бурную деятельность с друзьями, перевозя на своей машине какие-то коробки на окраину Сеула. Чонгук решил пока не докладывать об этом господину Киму, просто продолжая наблюдать за Тэхёном. А затем случились тот вечер и тот поцелуй.       И вот тут Чонгук понял, что он заигрался. Все зашло слишком далеко, и лучшим выходом сейчас может стать увольнение. Просто уйти, оставив за спиной президента Кима с его «Силлой». Уйти и позабыть напрочь о его сыне.       Чонгук увидел все, что хотел, он даже познакомился с самим президентом, хотя вовсе на это не рассчитывал. На этом всё. Хватит.