Perception

-POV ???- Парень извивался подо мной, хрипя, когда я сильнее надавливал ногой на его живот. Он сдавленно кричит людям, которые по какой-то причине не приходят его спасать. Интересно, почему же? Хах… Вокруг нас на несколько миль нет никого, я всё спланировал идеально. — Остановись! — вопит парень, патетически нанося мне неуверенные удары. Это странно, почему он практически не сопротивлялся? Когда я впервые устроил ему засаду, он был способен дать мне отпор. Паренёк заставил меня знатно попотеть, особенно когда я впервые подошёл к нему. Но как только он ударил меня один раз, но тут же сразу остановился. Не знаю почему, но парень ослабил бдительность. Может быть, реальность ударила по нему слишком сильно, паника перед настоящей дракой охватила его в пылу момента. Ничтожество. Парень мог легко избить меня, и он это знает. Мы оба понимаем это, поэтому я так отчаянно хотел застать его врасплох. Эта маленькая дощатая лачуга была просто идеальным местом. Вы должны быть смелыми, чтобы разбить лагерь в таком отдалённом от общества месте, возможно, настолько смелыми, что вас сочтут надменными. Но этот парень не источает нарциссизма, которого я ждал, когда получил его фотокарточку. Я действительно ожидал от него большего. Но зато он облегчил мне жизнь. Парень кричал, локоны падали ему на глаза. Я слегка нажимаю на остриё лезвия, проделывая небольшую ранку в животе для дальнейшего удара. Если у него и правда есть мозги, то он должен понимать, что нужно перестать так бездумно размахивать своими конечностями. — Будет лучше, если ты просто успокоишься, — пробормотал я, прищурившись. Его взгляд сфокусировался на моём запястье, в котором я держал клинок. Нож для метания я нашёл неподалёку отсюда и подобрал его именно для этой жертвы. Он должен быть благодарен мне. Я не желаю быть грязным убийцей, я бы предпочёл вовсе не быть убийцей. Но это не мой выбор, я просто делаю то, что должен делать, чтобы выжить. Я или он. Я уже сделал свой выбор. Убить этого парня — крохотная цена за мою свободу. В любом случае, я намеревался покончить с этим как можно быстрее. Ударить остриём по животу и оставить его там. Маленький метательный кинжал не стоит огромных усилий, чтобы таскать его с собой, так что я могу не вынимать нож из мёртвого тела. Часть меня опасалась того, что я сломаюсь под давлением, рухну на пол в плачевном месиве, как в прошлый раз, когда я был свидетелем того, как кто-то уничтожил свою цель. Я видел, как люди умирали от рук охотников. И не все убийцы желали быстрой смерти жертвы, мучая её до последнего вздоха. Некоторые были гнусными, совершенными неопытными, которым просто единожды повезло. Другие опытные и действительно скрытные. Люди, правильно разыгрывающие свои карты, и люди, сломавшиеся под давлением. Далеко и близко, быстро и кроваво. Грустно констатировать, что я всё это видел. Но на этот раз именно я совершаю убийство. Я убеждён, что видел садистов, которые определённо убивали людей и раньше, как какое-то хобби. Я ненавижу таких людей. — Остановитесь! Пожалуйста, не делайте этого! — парень пытается не заплакать, отталкивает лезвие, зажатое в опасной близости от живота. Следующий удар может быть смертельным, и он это прекрасно понимает. Я даже не заметил, что он говорит, пока не очнулся от своих мыслей. Я так долго мечтал об этом дне. Наконец, он настал. Это не должно было произойти. Несмотря на то, что так нужно, это всё равно неправильно. В моей голове кто-то кричит, мешает мне, говорит, чтобы я выбросил кинжал и двинулся к холмам. Я был так близок… так близок к тому, чтобы, наконец, стать счастливым. Так близко к тому, чтобы, наконец, жить без страха перед ними. Это так возбуждает… Ах. Я сделаю это, я выиграю эту игру на выживание. Всё, что мне нужно, это убить его. Так почему я не могу? И почему он не убил меня раньше? Я ведь так много раз терял бдительность. Он ведь так много раз мог спокойно выбить из моих рук лезвие и проткнуть меня. От одной только мысли об этом меня тошнит. Я такой неопытный, едва могу оставаться в сознании от страха. А я даже не тот, кто получит ножевое ранение. Мне жаль. Прости меня, но я должен сделать это. Я чувствую, что должен извиниться за то, что собираюсь сделать. Но это нормально, так и должно быть. Да? Мы убиваем своих жертв, мы счастливо проводим оставшуюся жизнь с нашими родственными душами. Вот как это работает. Родственные души… У этого мальчика, наверное, есть своя… Прости, неизвестная леди, я ужаснейший человек. Хоть я и должен убить этого парнишу, но почему-то я не хочу это делать. Но я должен. Это просто кажется таким неправильным. — Ты понимаешь, что я мог тебя убить… — шепчет он, по его щекам катятся слезы, — Я мог бы, но не сделал этого. На, то есть причина. Моя хватка на рукояти ножа ослабевает. Пальцы белеют, когда я нервно сжимаю их вокруг рукояти. Дрожа от страха, как жалкий мальчишка, которым я являюсь. Просто уничтожь его, идиот! — Ч-что ты имеешь в виду? — несмотря на мои попытки удержаться, мой голос срывается и ломается. Чистый страх на моём лице, грубый и выставленный на всеобщее обозрение. Бесполезно, я самый жалкий охотник из когда-либо существовавших. Вот как это должно быть. Так почему же это так неправильно?! На всё одна воля. Я зажмурил глаза и толкнул кинжал вниз. Леденящий кровь крик сотрясает лесной закуток, его последние мольбы слышны на многие мили вокруг нас. — Ты делаешь только хуже! Просто ляг спокойно! — умолял я, не в силах открыть глаза, — Мне жаль, что так произошло, но я должен убить тебя! Вот как это работает! — Нет, это не так! Ты всё неправильно понял, отпусти. Он тянет мою перчатку, вероятно, пытаясь отобрать кинжал. Его паника слепа. — Пожалуйста, прекрати! Я хочу сделать это как можно безболезненнее! Ты не помогаешь, а только ухудшаешь ситуацию! Я уже живу с чувством вины за то, что убью тебя! Мне очень жаль! Я нерешительно приоткрыл глаза. Парень передо мной, остающийся на удивление стойким. Он осторожно поднёс руку к моим глазам, точнее, левое запястье, показывая повязку. На первый взгляд браслет, но при детальном рассмотрении что-то совсем иное. У него есть «браслет». Это делает всё намного хуже. — Мне жаль твою родственную душу, — прошептал я хриплым голосом, сдерживая собственные слёзы. Это ужасно, я ненавижу это. Почему я вообще должен делать это?! Его глаза смягчились, затуманились. Огромное количество потерянной крови медленно уносит жизнь этого парня. Ещё одна родственная душа потеряет своего спутника жизни. Из-за меня. Я разрушил их будущее. Эгоистично. Но так нужно, я должен был убить его. Только его. Убейте жертву, и ваша вторая половина «воскреснет». Вот-вот появится ещё один человек с чёрной полоской на запястье, вместо цветной. Браслет соулмейта становится чёрным, когда другой умирает. Цвет снова возвращается, когда вы «оживляете» родственную душу. Конечно, это можно сделать только единожды. Как только вы убьёте свою цель, система вам не выдаст новую. Но взамен вы получите свободу от других охотников, чего я собственно и добиваюсь. Цена — жизнь этого парня. Мне, честно говоря, всё равно какой у меня цвет. В этом мире нельзя доверять никому… даже себе. Я не обязан любить того, кто предназначен мне судьбой. Моя любовь не определяется по какой-то дурацкой линии, которая обжигает вашу кожу, когда ты встречаешь «любовь всей своей жизни». Напоминает сказку, но это не так. Этот мир слишком жесток и несправедлив. Это больше похоже на кошмар. Вы должны убить кого-то для собственного счастья. Ненормальное и фальшивое счастье. Убийцы никогда не смогут познать счастье и умиротворение. Убийцы. И я стану им. — Просто… пожалуйста, — умолял я, прижимая колени к груди парня. — Не двигайся. Я обещаю, что сделаю это так быстро и безболезненно, насколько это возможно. К моему удивлению, парень перестал двигаться. Он растерянно смотрел на меня, скорее всего, думая о своей второй половинке. — Ты поступаешь не правильно, — тихо повторял он, — Ты не должен был этого д… По моему телу пробежала мелкая дрожь. Я боролся с собой за то, чтобы удержать в руках нож. Бессознательно я понимал, что было бы так легко слезть с него и просто забыть об этом случае навсегда. Я ненавижу этот мир, так его ненавижу… Я просто хочу быть счастливым. Неужели, я многого прошу? Моя хватка вновь ослабела, и я выронил лезвие. Он падает на тело моей цели, издавая тошнотворный звук. Я не могу смотреть на него. Я никогда не смогу принять того, чего натворил. Его тело обмякло, оно стало холодным и безжизненным. Я довёл себя до слез из-за случайного парня, которого я убил по правилам этого жестокого мира. Вот как это должно быть. Вот как это должно быть… Вот как… — Нет, — прошептал я в пустоту, отчаянно закрывая глаза, как будто это сотрёт моё преступление. Преступление — это норма, норма для этого мира. Мне не запрещено убить его. Так почему же это кажется таким неправильным? То, что у меня есть разрешение, не делает мой поступок правильным. Я опустил голову от стыда, зная, что поддался жестоким правилам этого мира. Картинка передо мной расплывается. Моё тело задрожало от страха. Я плачу из-за парня, которого никогда раньше не видел. Почему… Реальность ускользает от меня. Я направлялся в распростёртые объятия забвения, как будто это избавит меня от тяжкого преступления. Это нечестно. Я не должен был убивать. Я не должен… но я всё равно сделал это. Это нечестно. Нет, это не так. Во всё виноваты условия выживания в этом мире. Тут нет моей вины, да? — Мне так жаль. Пожалуйста, прости меня. Я не хотел этого, клянусь. Если бы мне не пришлось сделать это, я бы не стал. Ты и твоя родственная душа заслуживаете лучшего. Я всегда буду помнить тебя. Мне жаль. Пожалуйста, прости меня…