
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Глава Цзян очень скучает по своему возлюбленному и ищет способы проводить с Лань Сичэнем больше времени, несмотря на обилие у них работы и обязанностей. Вэй Усянь рассказывает, что он работает над новым изобретением, которое позволит посещать один сон вдвоем, будучи на расстоянии. Только чудесный артефакт пока не протестирован и лучше бы Цзян Чэну слушать Вэй Ина внимательнее, чтобы не оказаться в полной... А где, кстати, он оказался?
А главное, как вернуться домой?
Примечания
На самом деле необходимость написания меток разочаровывает отсутствием эффекта внезапности. Поэтому Автор эгоистично опустил часть возможных предупреждений, благо они не должны травмировать нежную психику читателей.
Как-то так.
Фокальный персонаж Цзян Чэн, основной пейринг СиЧэны, очень фоном идут ВанСяни.
Ситуация существует в постканоне, где Цзян Чэн и Вэй Ин нормально ПОГОВОРИЛИ и выстроили свои дальнейшие отношения в положительный нейтралитет.
Работа написана в рамках ответа в пейринг аске по Магистру дьявольского культа https://vk.com/marriedingusu
(там больше работ, доступно с VPN из России)
Продолжение будет здесь: https://ficbook.net/readfic/018be731-065a-7f4d-a54f-838577470113
Посвящение
Лань Хуаню
30.
08 октября 2023, 12:00
Время близилось к полуночи, если верить тлеющей палочке благовоний.
Лань Сичэнь отложил последнее письмо, оставляя тушь сохнуть, протер кисть и повесил ее на подставку.
Цзян Чэн поднял взгляд от своего свитка, следя за действиями супруга, собирающегося закончить работу на сегодня, хотя на краю его стола еще лежало несколько свитков.
– Если ты за чаем, то я тоже буду, – произносил Цзян Чэн негромко.
Лань Хуань улыбнулся мягко.
– Уже пора ложиться спать.
Давно пора, если честно. Но нельзя же просто сжечь ящик с почтой, будто бы его и не было.
– Работа еще не закончена, – вздыхает Цзян Чэн, выводя ровные иероглифы на бумаге.
– Встану пораньше и закончу оставшиеся. Уже довольно поздно.
Лань Сичэнь поднялся из-за стола и направился в сторону ширмы, чтобы, видимо, подготовиться ко сну. Цзян Чэн же предложением вдохновлен не был.
– Шэнь Фэй забирает почту в восемь, – напоминает он.
– Я встаю раньше.
Цзян Чэн покрутил кисть в руках, хмурясь собственным мыслям.
– Я не хочу вставать в такую рань без надобности, – заворчал он в ответ.
– Тебе и не надо, – звучит из-за ширмы. – Я просто закончу оставшиеся письма утром сам.
Цзян Чэн скорчил недовольную гримасу и окинул усталым взглядом свитки на столе Хуаня. Ну и зачем брался тогда? Отложив кисть, Цзян Чэн поднялся, опираясь рукой о стол, зашипел оттого, что затекли ноги от неудобной позы.
Лань Сичэнь поймал его, когда он забирал свитки с чужого стола.
– Что ты делаешь? – Лань Сичэнь уже успел переодеться в ночные одежды, но волосы еще не распустил.
– Я отвечу на все и подлезу под бок.
– Я же сказал, что напишу все утром.
– Знаю я, как ты напишешь…
Повисла неловкая тишина. Цзян Чэн уже пожалел, что вообще открыл рот. Он потер переносицу и поднял взгляд на серьезное лицо мужа. Ну вот опять.
Стоило догадаться, что свадьба – не панацея. Когда улеглась вся праздничная кутерьма, а в Ляньхуа перестали на каждом углу говорить о невозможном браке главы Цзян, в жизнь вернулась повседневная рутина, которая, почему-то, лучше не стала.
– Ваньинь, ты же помнишь, что я был главой своего клана почти двадцать лет? – спрашивает Сичэнь, а Цзян Чэн слышит этот звонкий упрек в его голосе слишком отчетливо.
– Я помню об этом, Лань Хуань, – почему-то вышло язвительно.
Делить быт оказалось тяжело. Лань Сичэнь был в Ляньхуа господином со своими обязанностями и правами, подчиняющимся супругу. Но, оказалось, они удивительно не сходятся во мнениях насчет того, как нужно управлять кланом.
Если говорить откровенно, Лань Хуань никогда не переступал грань и не пытался в чужом доме устанавливать новые порядки. Но это проявлялось в мелочах – и страшно бесило Цзян Чэна. Детям, почему-то, в воде играть не стоило – опасно. Взрослым, почему-то, не стоит шататься пьяными ночью. Казалось бы, логично, но все же бывает, а? Неужели ему есть дело до того, как кто-то из адептов споткнулся на лестнице в казарму? Наедаться от пуза на ночь тоже не стоит – утром будет тяжело тренироваться. На самих тренировках медитация полезна точно так же, как и разминка, с чем Ваньинь бы поспорил, а вот сразу хвататься за меч – не стоит, лучше настроиться с оружием на одну волну и провести внутренний диалог.
И если сначала это казалось каким-то новым подходом и интересным опытом, то после стало
бесить.
И его, Цзян Чэна, почему-то, больше, чем кого-либо еще.
Вот только, почему? Почему это не раздражает адептов, которым, собственно, и прилетает? Почему Шэнь Фэй снисходительно улыбается, когда видит, как у его главы дергается глаз? Почему так злит то, что Лань Сичэнь пытается прижиться в новом месте и привыкнуть к другому укладу так, как умеет?
– Я написал множество писем за свою жизнь. Неужели ты считаешь, что я не справлюсь еще с несколькими?
– … Справишься.
– Тогда почему ты не можешь мне довериться?
Цзян Чэн трет переносицу с нажимом.
Ну вот и как ему объяснить?
… Он даже чай пьет крепкий и терпкий, а не легкий и сладковатый, как Ваньинь.
– Я просто хотел бы успеть прочитать их до того, как их отправят, – дипломатично отвечает Цзян Чэн.
Но Сичэня это не устраивает.
– Неужели ты думаешь, что я могу написать что-то непозволительное? У меня есть опыт в управлении кланом, Ваньинь. Я могу понять, какое прошение стоит твоего внимания, а какое требует простого вежливого отказа.
– Вот! В этом и дело, – Цзян Чэн сделал неопределенный жест рукой. – Я хотел бы это читать, как ты там отказываешь.
– Ваньинь, – Сичэнь вздохнул. – Я чем-то тебя расстроил? Где-то ошибся? Что-то сделал не так?
Вот почему он сразу смотрит своими теплыми карими глазами, добрыми, как у коровы?
Как же он не поймет, что на самом деле,
все – не так.
– … Да ну ты читал, что ты пишешь? – не выдержал Цзян Чэн.
Он метнулся к столу, где осталось высыхать письмо, написанное рукой Лань Сичэня, пробежал взглядом по иероглифам и потряс свиток, поднимая глаза на мужа.
– Что это еще за “...к сожалению, вынужден ответить отказом”? Ты что, не читал, какую чушь написал глава Ву?
– Именно потому, что его требования были слишком вопиющими, я и отказал ему, – ответил Сичэнь непонимающе. – Разве я должен был согласиться?
– Да послать его в диюй надо было, чего с ним нянчиться? А то решит еще завалить меня макулатурой, – Цзян Чэн бросает свиток на пол. Этот тоже придется переписывать, вот же-
– Не уверен, что будет корректно посылать в диюй в ответном письме.
Причина волнений Ваньиня все еще оставалась для него загадкой, поэтому он подошел ближе, чтобы не дать Цзян Чэну увеличить дистанцию и закрыться, уходя от разговора.
– Ну не прямо так.
Цзян Чэн закатил глаза.
– Что-то вроде “В прошении отказано. Довожу до вашего сведения, что повторное прошение возможно подать не раньше чем через шесть лун. В случае если испрашиваемые требования будут такими же необоснованными, клан Юньмэн Цзян отзовет все предыдущие договоренности. Поцелуй мой зад. Цзян Ваньинь.” – пожал плечами. – В таком стиле.
Лань Сичэнь не смог сдержать улыбки. Их дипломатический подход явно отличался друг от друга, о чем хорошо помнили главы кланов поменьше.
Во время свадебного празднования некоторые не стеснялись обращаться прямо к Лань Сичэню, надеясь заручиться поддержкой – с бывшим главой Лань, по их задумке, было проще договориться, чем с непробиваемым главой Цзян. Кто-то особенно ушлый рассчитывал получить от этого союза то, чего добивался от Юньмэн Цзян много лет.
Жаль он сразу не сообразил, что Цзян Ваньинь упрям как тысяча волов, и даже его муж не является для него авторитетом.
Слишком долго был один.
Цзян Чэн всплеснул руками, прикусывая язык, не желая разводить лишний скандал на ночь. Да и сил на скандал не было, как и задора ругаться. Просто… Не так. Не критично, но не так, как хотелось бы. Как воображалось? Воображалось ли вообще?
– Ваньинь.
Сичэнь зовет, но Цзян Чэн отворачивается, пытается разобраться в своих мыслях. Что его не устраивает? Что в поведении Хуаня ему не нравится на самом деле?
В Хуане ли проблема? Или просто в том, что в его гниющем болоте поселился прекрасный журавль, который теперь нарушает целостную привычную картину уныния?
– Ваньинь…
Руки мужчины мазнули по талии Цзян Чэна. Хуань притянул его к своей груди и обнял, положив подбородок на плечо.
– Ну что? – вздохнул Ваньинь нежно коснувшись пальцами щеки супруга.
– Я же вижу, что что-то не так.
Цзян Чэн тянет носом воздух.
Кто бы знал, что не так.
Он хмыкает, но ответить не успевает – Сичэнь развязывает завязки на его поясе и распахивает цзянсю.
– Нужно спать. Задержим отправку писем – подождут. Сделаем, как ты хочешь. Хорошо?
– Письмо главы Ву уже три недели на столе болтается, он так наберется наглости – и явится лично.
– Разберемся со всем завтра.
Сичэнь разворачивает мужчину к себе лицом – в этот момент Цзян Чэн чувствует себя капризной девой, которую пытаются на что-то уломать. Сравнение ему не нравится, но это он сам так придумал.
– Ты меня разбалуешь, – цокнул языком Цзян Чэн, но сил спорить в себе не нашел. Ладно. Все завтра.
Сидя на краю постели, Ваньинь расслабленно прикрыл глаза, пока Лань Сичэнь расчесывал его волосы резным гребнем. Длинные пальцы Хуаня перебирали волнистые пряди бережно, с особенной любовью. Цзян Чэна разморило от этих прикосновений, даже злиться ни на что не хотелось.
– Тебе идет серебро, – голос супруга прозвучал тихо над ухом.
Цзян Чэн не сразу понял, о чем он говорит, но после усмехнулся.
Волос уже коснулась седина. Надо же, Цзян Чэн не думал, что это настигнет его так рано. В прическе все больше видны бесцветные прядки, что не то чтобы волновало Ваньиня, просто… навевало мысли.
У него супруг.
Цзинь Лин еле отошел от этой новости, на свадьбе пыхтел и краснел. Ему уже больше лет, чем Цзян Чэну, когда тот возглавил свой клан, но он все еще озорной мальчишка, чему его дядя искренне рад, пусть и не умеет этого показать.
Как оставить на ребенка целых два клана?
Нужно… Думать о наследнике.
Но позже. Сейчас в мыслях Цзян Чэна только его супруг, Лань до мозга костей. Правильный и весь из себя положительный, даже послать крепко не может. Наверное, так и надо? Это Ваньинь такой загнивший и заскорузлый в своем образе жизни и принципах. Нормальные люди живут иначе.
И все же… Цзян Чэн видел, как Лань Сичэнь может себя вести. Как одним взглядом мог пригвоздить к месту, как был остр на язык, как перечил и противился тем, кто нарушает его границы.
Что мешает его мужу быть таким?
Или, может, Цзян Чэн просто слишком много хочет.
***
– Цзэу-цзюнь! Как хорошо, что я Вас встретил.
Пожилой мужчина с жиденькой бородкой торопливо склонился в поверхностном поклоне.
– Глава Ву, – Лань Сичэнь поклонился, правильно выставив руки перед собой.
– Я не получил ответа от главы Цзян по своему вопросу. Не знаете, можно ли как-нибудь обговорить это с ним наедине?
Лань Сичэнь мягко улыбнулся.
– Глава Цзян не может себе позволить тратить время на жадных коррупционеров, предлагающих взятки за право напасть на соседа из-за клочка земли.
Мужчина подавился воздухом. Глаза его забегали, и стало непонятно, что возмутило его больше: сами слова или же то, что они были сказаны посреди площади в кишащей жизнью Ляньхуа.
– Цзэу-цзюнь! Я попросил бы Вас-
– Не нужно ни о чем меня просить. Я не веду дел с теми, у кого нет никакой чести.
Улыбка вдруг пропала с лица Лань Сичэня.
Он поднял подбородок, карие глаза опасно блеснули.
– Надеюсь, Вы больше не позволите себе потревожить главу Цзян.