Реквием по драконам

***

Всю следующую неделю я осторожно разбирался с местными примочками и гаджетами, перерабатывая особо полезные под себя, когда оставался в помещении один; скрывал я свои намерения под предлогом помощи в доработке или починке экипировки. Удивительно, как много различных хак-программ и устройств взлома было в арсенале «Повстанцев Хаоса», не говоря уже об оружии… Последнее, правда, я предпочёл обходить стороной. Окровавленная форма до сих пор вспоминалась мне в кошмарах, поэтому даже в случае острой необходимости я бы вряд ли набрался смелости, чтобы выкрасть что-либо огнестрельное. Зато я прихватил несколько кодов, написанных с использованием аномалий, да и в целом, перебросил себе довольно весомое количество цифровой информации. Я не знал, зачем мне это и когда оно сможет пригодиться, но сейчас нужно было собрать максимально всё, что только можно. После этого уже можно было подумать и над планом побега отсюда, хотя наготове у меня уже была пара идей. В основном меня мотивировал только один факт — я смогу исправить, «откатить» всё, что произошло по моей вине, если снова вернусь в прошлое и не дам себе самому присоединиться к «Повстанцам». — Так, значит, в вашем будущем вы с Агнесс остались вместе? — Спросил меня Винсент, когда мы снова остались одни. Его группа — не знаю, правда, верно ли я всё это время мысленно располагал в ней иерархию — снова уехала на какое-то задание, оставив нас наедине с многочисленными приборами, которым нужна была доработка. Я изучал алгоритм распознавания информации на электронных визорах защитных шлемов, поскольку ребята пожаловались на то, что он частенько сбоит. Мой «двойник» раскручивал оптику от чего-то, напоминавшего бластер из фильмов-фантастики, но я даже спрашивать не хотел, что это было и для чего. Боялся, что ответ мне может не понравиться. На примере несчастной Виктории Деймондс я уже понимал, как это всё применяется. Внезапно раздавшийся в тишине вопрос Винсента меня удивил. — Угу, поженились около пяти лет назад… — Я задержался на куске кода на экране перед собой, пытаясь сложить цифры в своей голове. Сколько уже времени я возвращаюсь в разные временные отрезки? И сколько прошло с момента, как я выпрыгнул из линейного течения времени, впервые вернувшись на его более ранний отрезок? Какой день сейчас бы был, не случись инцидента? Пятилетняя годовщина свадьбы должна была быть уже в… Нет… Кажется, я совсем сбился, каким временем я живу сейчас. А ещё я ощутил какую-то неправильность в его формулировке про будущее, ведь в мире, в котором случилась «драконья» катастрофа, нынешние дни не успели наступить, так что, формально, будущее было как раз сейчас. — Ну, она и вправду ничего такая. И что, ты её любишь? Нелепость вопроса зашкаливала. — Конечно. Я с недоумением, даже немного негодуя, поднял взгляд на Винсента, сидящего за своим местом, но он как ни в чём ни бывало занимался незнакомым мне устройством. Я попытался вновь настроиться на работу, но какая-то назойливая мысль никак не могла сформироваться в моём сознании, оставляя неприятный зуд. Какое-то время мы вновь работали в тишине. — Когда ты покажешь мне его? — Снова раздался голос «второго» меня. Я не понял: — Кого? — Устройство. Которым ты передвигаешься по времени. — А… Я принялся соображать, какую отговорку придумать в этот раз. Мне совсем не хотелось, чтобы эти ребята узнали, где хранится УЧИПА. Или, что ещё хуже, получили его в своё распоряжение. Я не сомневался, что в моих руках оно не принесёт никому вреда, ведь я использовал его только во благо — чтобы не дать совершиться катастрофе. Чтобы спасти свою семью. Что же касалось замыслов «Повстанцев» — они были совершенно тёмными лошадками, которым была совсем не чужда жестокость. То, что они сделали с матерью Деймондса… Я представил, что было бы, если бы они так же заявились к Агнесс, чтобы выяснить что-то обо мне, и… Стоп. А с какой стати он вообще спрашивал меня об Агнесс? — Я разрешил тебе остаться здесь и не ограничивал тебя, так что и от тебя бы мне хотелось большей открытости. Мы ведь должны работать сообща, верно? Так что? — Продолжал выпытывать Винсент-«хаосит». Вот же сукин сын. Он знает, что Агнесс для меня не чужой человек. Если я не соглашусь показать УЧИПА, он найдёт способ развязать мне язык и сможет узнать всё, что ему надо. Он же сам говорил — «заложники лишними не бывают». Он знает, кто она. Возможно, даже помнит, где она живёт, если она ещё не переехала. В любом случае, они найдут её. Они смогут шантажировать меня. И тогда у меня не будет никаких других вариантов, кроме как показать устройство. Он продолжал буравить меня тяжёлым взглядом. А я смотрел на него и отказывался верить, что мы — один и тот же человек. Нет, пока снова не дошло до необратимого, надо делать вид, что я полностью с ним сотрудничаю. — Думаю, в ближайшие дни можно будет туда наведаться. — Я изобразил беспечность в голосе, но поздно подумал, что обычно так не разговариваю, поэтому сразу же перевёл разговор в другое русло. — Только нужно будет прихватить пару деталей, я оставлю тебе список. Мне кажется, УЧИПА могло повредиться от частого использования, так как там не была предусмотрена защита от перегрева при частых «переходах», а мне пришлось сделать несколько подряд. Кажется, мой псевдорабочий настрой смог внушить ему, что я и вправду совсем не против провести ему экскурс к устройству. Пусть будет так. Раз дело принимает настолько серьёзные обороты, мне необходимо под любым предлогом как можно быстрее добраться до разлома в пустынную реальность.

***

Когда «местный» Винсент подготовил мне необходимые детали, я собрал увесистую сумку из инструментов и кое-чего ещё, прихваченного заранее, надеясь, что он не будет осматривать весь мой багаж. Я настойчиво убедил его отправиться только вдвоём, поскольку якобы я только ему мог доверять, а «У остальных могло возникнуть желание завладеть машиной времени ради личной выгоды». Он согласился, решив, что самостоятельно сможет правильно взвесить все подобные риски при личном знакомстве с устройством, а дальше уже будет видно. Мы прошли в ангар, а ведь я даже не знал, что на этой базе существовал путь, ведущий туда; закинули вещи в один из внедорожников и выехали. Я пробовал угадать, где же всё это время находилась база, но у меня ничего не вышло — в конце концов, я был обычным «домашним» человеком, так что взгляда на кусок поля или леса мне точно не хватило, чтобы определиться на местности. По моим подсказкам, хоть и с помощью навигатора, Винсент довёз нас до аномалии за четыре с половиной часа, что можно было считать подтверждением моих мыслей о том, что база «Повстанцев Хаоса» находилась достаточно далеко. Он остановил машину почти в том же самом месте, где мы обычно парковали наш фургон, сам того не зная; вылез из неё первый, осмотрелся. С недоумением повернулся ко мне. — И где оно? — Видишь вон там углубление в скале? Там что-то вроде пещеры глубиной в полтора метра. — Я указал пальцем. — Это и есть аномалия: разлом в пространстве. Его не видно, но он расположен как раз по задней стенке углубления… Я потянулся через сидение и ухватил из кузова свою сумку. Сердце принялось бешено колотиться. — Сейчас покажу. Я зайду туда и выкачу устройство наружу. Я обошёл машину и сделал всего половину шага вперёд, как моя версия-«повстанец» остановил меня, опустив свою ладонь на моё плечо. — Я с тобой. Бл#ть. Именно этого мне и не хватало. Я планировал заскочить в разлом, активировать УЧИПА и закрыть проход между пустынной реальностью и этим временем мира, провернув всё так, чтобы Винсент даже ничего не понял. Рука на моём плече была тяжелой. Он не собирался просто так отпускать меня одного. — Нет, мне нужна твоя помощь здесь, снаружи. — Я попробовал вернуть себе самообладание и убедительность в голосе. — В момент входа-выхода между мирами аномалия вырабатывает особый частотный сигнал. Когда кто-то проходит сквозь разлом, нужно, чтобы помощник оставался на месте и записывал частоты. Вот этим. Я слегка приоткрыл свою сумку и достал ручной сканер частот. Навёл его на вход в аномалию. — Нужно нажать вот сюда и держать вот этой стороной к разлому. Оно само запоминает последние значения, у нас как раз выйдет два параметра частот. На вход и на выход. Снова закрыв сумку, я протянул сканер своей «местной» версии, он молча забрал его из моих рук, отпустив моё плечо. Внимательно изучил экран, пока я заново перехватывал сумку в руки и выдвинулся к аномалии. — А зачем тебе эти частоты? Они ведь нужны для расчёта новых параметров, так? Но, если подумать, нам сейчас не нужно ничего настраивать или куда-то перемещаться… Вот этот момент я и упустил. Пытаясь переключить его внимание и убрать от себя подозрения, я забыл, что он разбирается практически во всём, что знаю я. Плюс-минус какие-то специфичные знания у нас могли разделяться, но в целом… Он сам понял, что значения, которые я предлагал ему записать, стоя снаружи, нужны только для перенастройки точки входа. То есть, нужны для того, чтобы сделать новый переход, в другое время. — Винсент… — Позвал он меня, но я не ответил. — Ты ведь не хочешь сбежать, а? Вместо ответа я рывком бросился к аномалии. Сумка предательски била по ногам, замедляя меня, но до скалы оставалось всего ничего, буквально пара-тройка метров… Меня повалило на землю. Винсент был тяжёлый — в нём было явно больше массы, чем во мне, несмотря на наше общее внешнее сходство. Повалив меня на землю, он пытался скрутить меня и обездвижить, а я брыкался под весом его тела. Пытаясь не дать ему завести мои руки за спину, я с трудом перевернулся и оказался с ним лицом к лицу. — Нехорошо так поступать, Винсент. Нехорошо. — Прорычал он, пытаясь меня унять. — Я доверился тебе с самого начала, открылся… А ты так… — Открылся?! — Выкрикнул я. — Да всё, что тебе от меня нужно, это только моё устройство! Я пнул его коленом в живот, но на нём всё ещё был «хаоситский» лёгкий бронежилет, который свёл мои старания к нулю. И на каком-то совсем бессмысленном адреналине следующее, что я сделал — просто вмазал ему в лицо, пока мои руки были ещё относительно свободны. Не знаю, рассчитывал ли я в тот момент на что-либо конкретное, ведь это явно не помогло бы мне выбраться из хватки, зато точно привело к другому результату — я его разозлил. — Ах, так ты этого хочешь? — Он приподнял меня, ухватившись за рубашку на моей груди, затем с силой впечатал обратно в землю. В глазах мелькнули искры, в ушах раздался хруст тонкого хвороста, треснувшего под моим затылком — здесь вся почва была покрыта россыпью опавших и сухих мелких веточек. Я почувствовал головокружение и, следом, удар: эта сволочь встал и бил меня ногами — в живот, по ногам, в грудь. Я инстинктивно съёжился, сжался в клубок, продолжая получать удары, словно снова оказавшись один на один с хулиганами в средней школе, вот только теперь удары были на порядок сильнее. Хотя их смысл остался прежним — показать своё превосходство и заставить слушаться. — Ты. Покажешь. Мне. Его! — С каждым новым пинком приговаривал мой оппонент. — Я выскребу это из твоей головы, если потребуется. Я понимал, что он сильнее. Я понимал: чем больше ударов я получаю, тем ближе он будет к УЧИПА. У него за плечами явно больше боевой подготовки, чем у меня. Значит, я мог обыграть его только в том, в чём я лучше. Он бил меня ногами в своём темпе, вычислить который было не трудно даже интуитивно, поэтому в момент, когда он занёс ногу для очередного удара, я ударил в ответ в его основную точку опоры. — Ааа! — Он начал заваливаться назад, но я видел, что он ещё не до конца потерял баланс. Поэтому я прыгнул на него, прямо как животное — оттолкнувшись от земли обеими руками и ногами. Он громко упал, теперь вокруг него треснул ворох веток, устилающих это место, словно ковром. Началась возня. Он пытался скинуть меня с себя и, хоть я и уступал ему в массе, я просто не давал ему достаточных условий, чтобы перебросить себя; ещё пытался ухватить его руки, чтобы прижать их к земле и не дать меня бить. — Ты не будешь так вечно… — Прорычал он подо мной, яростно глядя в моё лицо. — Прекращай это дурачество и никто не пострадает. Ты же понимаешь, что я не дам тебе просто так уйти? Я знаю, где её найти… Ублюдок, теперь он даже не скрывал этого. На меня нахлынула такая волна ярости, что взгляд тут же зацепился на откинутый моим противником сканер, оказавшийся прямо около нас — я рывком схватил его и наотмашь ударил им «повстанца»-Винсента по виску. Я рассчитывал, что это его вырубит, но что-то пошло не так: его лицо покраснело от ярости и под кожей выступили жилы. Всё, чего я добился — ссадины на его лице. Зато он воспользовался моментом и смог сбросить меня, после чего мы снова кубарем покатились по поляне прочь от аномалии и машины; отвешивая друг другу удары или блокируя их, что в моём случае было больше случайностью и скоростью реакции, чем знанием техник борьбы или самозащиты. В один момент он ухватил меня за волосы на затылке, потянув мою голову назад, и я потерял концентрацию. Он снова прижал меня к земле, зажимая локтем мою шею; я начал задыхаться. Ситуация накалилась критически. Но я даже не думал о том, доведёт ли он дело до конца или я ему всё же буду нужен живой, ведь я создал устройство и должен показать его и научить в нём разбираться. Нет. Я думал только о том, что он не должен добраться до Агнесс в случае, если я ему проиграю. Мои руки опустились на грудь его бронежилета; он решил, что я снова пытаюсь оттолкнуть его от себя. — Ты же слаб, Винсент. К чему эти попытки? Глянь на себя. Ты явно прокисал в своих фондовских лабораториях. Давление на меня усилилось и воздух начал покидать мои лёгкие. Под своим соперником я выглядел, наверное, как барахтающийся котёнок. Вот только я совсем не барахтался. Последний этап активации системы самоуничтожения, на случай, чтобы не попасть в плен врагу живым, проходил с помощью биометрии хозяина жилета. Все предыдущие активаторы я смог прожать, пока мы боролись на земле, ведь они были сенсорно-тактильными и располагались у датчиков по внутреннему краю жилета… Биометрия, такая как отпечаток пальца или кровь, у нас с ним совпадала на все 100%, поэтому оставалось только знать куда и когда приложить свою руку для последнего подтверждения. К его неудаче, я знал и куда, и когда. Он не сразу обратил внимание на сигнал начала активации, но когда услышал едва уловимый высокий писк за собственным дыханием, времени уже почти не оставалось. — ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ? — Воскликнул он, подскакивая с места и принявшись шарить руками по жилету, проверяя все контрольные точки. — ТЫ, БЛ#ТЬ, ЧТО НАДЕЛАЛ?! Я видел, как он потянулся пальцем до кнопки отмены, но времени на это у него уже не оставалось. Я поторопился отскочить от него подальше, перевернулся лицом вниз и вжался в траву как можно сильнее, не забыв прикрыть голову и уши. Я знал, что сейчас произойдёт. Раздался взрыв. Меня обдало волной жара и энергии, поляну на мгновение залило светом, а самого меня буквально придавило к земле. Настолько сильно, что я даже не сразу почувствовал укол и начинающую распространяться по телу боль. Запахло гарью. Я увидел, что рукав на моей руке опалён; ударил по нему ладонью, чтобы он перестал тлеть. Попробовал встать. Когда я с трудом перевернулся и оглядел себя, то заметил, как бок на моей рубашке начинает пропитываться кровью. Вгляделся внимательнее, хотя перед глазами всё начинало плыть: в рубашке была дыра. Я отодвинул прожжённую ткань и увидел под ней рану. Кровь из раны хлестала. Теперь меня уже обдало холодом. Я в панике зажал это место ладонью так сильно, как мог, и принялся беспомощно оглядываться по сторонам, намеренно игнорируя дымящиеся останки, разбросанные в нескольких метрах от себя. Нашёл взглядом внедорожник, на котором мы сюда приехали, попробовал подойти к нему. Каждое движение отдавало болью сильнее, чем предыдущее, но я, всё-таки, смог. Дошёл до машины, трясущимися руками достал аптечку, хотя даже сам не представлял, что следует делать дальше. В поисках телефона или чего-нибудь, откуда можно было бы позвонить в скорую, я увидел экран навигации около приборной панели. По карте сюда двигались несколько зеленых точек. Я совсем забыл, что самоуничтожение жилета рассылает сигнал о потере члена состава. Сюда прибудет группа. И в таком состоянии я уже не смогу ничего. Нужно уходить в аномалию и переключать время реальности. Еле волоча ноги, я собрал на пути сумку с инструментами и сканер частот, окинул взглядом останки тела Винсента, испытывая только отвращение, а не ужас, как мне это представлялось… Провалился в разлом пространства. В пустынной реальности я сначала чуть не откатил время на прошлых настройках — вперёд на шесть лет — но мозги ещё продолжали работать, несмотря на состояние тела… Окровавленным пальцем я прожал случайную цифру, лишь бы закрыть разлом как можно скорее, в итоге откатил выход в реальность на 222 дня назад. И лишь когда устройство закончило откат, я смог кое-как снять с себя рубашку и осмотреть рану. Кровотечение на поверку оказалось не таким сильным, но это никак не меняло жуткой боли от движений, общей слабости и трясущихся рук. Я размотал бинт из автомобильной аптечки, попробовал опоясать им себя, слабо представляя, как это должно выглядеть в итоге. Не получилось. Я попробовал ещё раз, но бинт просто разматывался, а оборачивать его вокруг себя плотнее приносило слишком много боли. Выбившись из сил, я просто скомкал бинт клубком и крепко прижал его к ране. Надо было пробовать выйти обратно в свой мир и звонить в экстренную службу. Чувство усталости навалилось на меня и я подозревал, что это плохой признак. — Воу-воу, ты чего это? — Голос раздался так неожиданно, что мне бы стоило испугаться, но сил не хватало даже на это. Я смог открыть глаза, хотя даже не припоминал, когда их закрыл. Заметил, что ко мне приближается мужчина в солидном возрасте — я понял это по копне седых волос, обтягивающих его голову. Он сбросил со спины свой огромный походный рюкзак, который шумно упал на песок, после чего подбежал ко мне. Тогда я увидел и его испещрённое морщинами лицо. — Осколочная? — Он быстро принялся осматривать мою рану, не спрашивая у меня хоть какого-то разрешения на это, но я был так слаб, что не мог ничего возразить. Незнакомец шустро просмотрел всё, что было в автомобильной аптечке, лежавшей около меня. Потом, кажется, вернулся к своему рюкзаку и набрал там чего-то, но я этого не видел: моё сознание опять отключилось на короткое время. Когда я пришёл в себя, увидел, что он расставляет вокруг какие-то банки и тряпки, а под голову мне подложено что-то мягкое. — Что ты… — Начал я вопрос. — Тише. Не трать силы. — Посоветовал мне незнакомец, затем взглянул мне в глаза. — Сейчас лучше не смотри вниз. Я, конечно же, попробовал опустить свой взгляд вниз и посмотреть, что с моей раной, но тут же почувствовал острую жгучую боль, которая заставила меня закричать. Затем ещё раз, и ещё… А потом я потерял сознание.

***

Когда я очнулся, я испугался, что ослеп. Длилось это не долго — я схватился руками за свою голову и обнаружил, что на моих глазах лежал кусок тёмной ткани, не пропускающей свет. Кажется, незнакомец побеспокоился о том, чтобы постоянно светящее солнце этой реальности не тревожило мой покой. Что ж, теперь время нарушить свой покой чем-нибудь другим, так что я стянул тряпку и сильно зажмурился. Подождав, когда мои глаза привыкнут к свету, я попробовал приподняться на локтях и посмотреть, что с моей раной. Обнаружил, что лежу уже не на песке, а на пледе. Рана в боку была залеплена чем-то и обмотана вокруг всей поясницы бинтом. Я начал осматриваться кругом, увидел рядом пропитанный кровью песок — кажется, здесь я лежал до того, как незнакомец перетащил меня на ткань. Точно. Незнакомец. Я резко повернул голову, проверяя, что УЧИПА находится там, где я его и оставил, и оно находилось на месте. Это было хорошим знаком. — Очнулся? Прости уж, что без анестезии, сам понимаешь, откуда бы ей здесь взяться? Я развернул голову и заметил человека, сидящего на складном стуле над миниатюрным костром, похожим на переносные костры из магазинов для туризма. Над ним он разогревал жестяную банку, очевидно, с едой. — Голоден? Ты потерял неплохо так крови, до того как я тебя подлатал… Но единственное, что я могу тебе сейчас посоветовать — эту гречку с мясом. Железа и белков — вагон. И запивать побольше, жидкость тебе сейчас тоже нужна. Я хотел было спросить, кто этот человек, но теперь, когда он так много сказал, я догадался по голосу и сам. — Винсент? — Он самый. Я ещё раз осмотрел его. На вид ему было за шестьдесят. — Но как… — Как я тебя нашёл? — Как ты тут оказался? — Чистая случайность. Он, как будто специально, довольно громко перемешал разогретые консервы, ещё громче стряхнул остатки еды, постучав ложкой о край самой банки. Добавил: — Пространство в этой реальности устроено так, что её всю можно пройти примерно за восемьсот восемьдесят шесть часов. После чего ты всегда вернёшься на исходную точку. Я окинул взгляд горизонт. Мне, почему-то, никогда не думалось, что этот мир может быть не просто миром, а цикличным пространством. Решил, что с этим разберусь как-нибудь позднее. — Ты… Где этому научился? — Я указал подбородком на перебинтованную рану. — А… Ну, всякое бывало. Нужно было так или иначе учиться. — Он погладил своё плечо, что навело меня на мысль о том, что я наверняка бы обнаружил у него там шрам от ранения. — Тебе ещё повезло, осколок прошёл насквозь. Без щипцов я бы пальцами просто так вытащить его не смог. А так… От меня и не нужно было ничего, только обработать да зашить. — Насквозь?.. — Я попробовал перевернуться на бок и посмотреть за спину через плечо. — Ну да. Ещё и удачно: задело исключительно жирок, ничего из органов не пострадало. — У меня нет жирка… — Я, кряхтя, всё же смог повернуться. В самом деле, сбоку на спине был виден след от сквозного выхода осколка, которым меня ранило. Точнее, я видел выступающий под бинтом квадрат пластыря, который так же, как и спереди, придерживал что-то, чем была прикрыта моя рана. Мышцам стало больно от такого положения и мне снова пришлось лечь на спину. — У всех есть жирок… — Продолжал эту тему седовласый Винсент, как будто именно она могла интересовать меня сейчас больше всего. — У кого-то больше, у кого-то меньше… — Почему ты здесь? — Я сразу перевёл разговор в интересующее меня русло. — И почему ты… Такой? — Какой? — Встрепенулся Винсент, оглядывая себя сверху вниз. — Постаревший… — А… — Он задумался. — Так это… Сколько времени прошло с момента, как вырвались драконы? — 59 дней… Кажется… — Я вспомнил, как пытался это посчитать ещё на базе у «Повстанцев Хаоса». — А моя реальность была разрушена 28 лет назад. Я забыл обо всём, что было в моей голове до этой секунды. — В смысле, 28 лет назад… Он кивнул и поднял с песка вторую консервную банку, поставив её разогреваться. — И… Почему тогда ты здесь? — Не понимал я. — А где мне ещё быть? Возвращаться некуда. Я бы сглотнул ком, образовавшийся в горле, да вот только оно было такое же сухое, как и местность вокруг. Хотелось пить. И задавать вопросы. Я даже сам не понимал, что мне было нужнее — вода или ответы. Винсент заметил, как я взглядом ищу бутылку. Встал с места, достал из рюкзака воду в небольшой таре, добрёл до меня и передал её мне, заботливо открутив крышку. Я осушил бутылку за раз. — Ишь какой. Ничего, у меня таких много. Я здесь везде припасов пооставлял. Давай, перекуси, я для кого старался? У меня с собой даже и чай в термосе есть. Я прикрыл глаза рукой, так как солнце в зените назойливо просвечивало мои веки. 28 лет назад. Почему? Почему тогда он здесь? — Ты ч-что… Так и не смог ничего предотвратить? — Нет. Абсолютно ничего. Местами даже хуже делалось. — С горечью, но довольно откровенно, произнёс старик-Винсент и следом, судя по звукам, проверил еду и во второй банке. — Тоже готово. Я был шокирован. Все эти дни я бился до последнего, просто ради шанса на то, чтобы всё исправить; шанса на то, чтобы катастрофы не произошло. Неужели это всё зря? И какая-то версия меня, столкнувшаяся с драконами намного раньше, так уже целых 28 лет пытается что-то изменить? — Погоди… — Я потёр правый висок рукой, снова слепя себя солнцем. — Хочешь сказать, что всё это не имеет никакого смысла? Что я не смогу сделать ничего, чтобы спасти свою семью? Всех их? — Шанс спасти свою семью ты потерял ровно в тот момент, как перенастроил частоту разлома пространства здесь, внутри, и шагнул в реальность снаружи. — Довольно резко поправил собеседник. — С тех пор ты пытаешься спасти только семью того конкретного Винсента, который обитает в каждой открытой тобой новой реальности. — Чего? — Давай ты, для начала, отдохнешь. Поешь, восстановишься. У нас впереди ещё уйма времени. Я всё тебе расскажу.